— Да… — Я зачарованно уставилась на нежно переливающуюся россыпь звезд в маленьком перламутровом шарике. — Вылитый… красотища! Вит, был бы ты Оружием, я б тебя даже поцеловала!
— Ржафиг, ржафиг! Как друг я тебя, конечно, всей душой люблю и уважаю, но делить вместе вечность я предпочел бы с милой и тихой девушкой, настоящей… леди. Ай! Чего сразу драться?! Помогите, злобные сладости нападают! О! Слушай! А давай придумаем новый вид конфет… хищный! Печенька в виде какой-нибудь особо зубастой личинки, прикинь?!
— Тьфу на тебя, ржавень… — Я перестала колотить скачущего от меня по комнате паразита свернутым в рулон листом пластика, на котором он какие-то чертежи рисовал, и упала в кресло. — И как ты предлагаешь твоих големов есть? Это ж как от ИД кусочек откусить.
— Подумать надо. Возможно, получится частично анимировать объект с помощью простенького алгоритма, заданного на атомарном уровне. То есть ИД будет нужен для разового программирования, а дальше оно само будет выполнять заданную программу в цикличном режиме, пока не раскусят и структуру не разрушат.
— Так, а вот тут хочу процент! — оживилась я. — За идею! Могу еще спонсорскую помощь на разработку обеспечить, под договор. И не надо на меня глаза таращить, если бы я тебя вовремя рулоном по голове не треснула, фиг бы ты такую клевую и потенциально коммерческую идею выдал, значит, я — соавтор! Плюс у меня есть один… знакомый чувак, который лучше всех в призме разбирается в сладостях. Короче! Пятьдесят процентов!
— А попа не слипнется?! — возмутился обретший, наконец, голос Витерис. — Да мне будет легче вообще забросить твою идею и никогда о ней не вспоминать, там процентов семьдесят от стоимости материалы будут! Пять, не больше! И то, только из-за нашей великой дружбы!
— У меня ничего никогда не слипнется. И проценты мы будем от прибыли считать, не держи меня за гусеницу, партнер!
— От чистой прибыли! Причем в затраты также будет входить стоимость моей ручной работы и потраченное время. Только при таких условиях… десять!
— А расходы на рекламу куда впишем? — я захихикала и удовлетворенно потерла лапки. Пошел процесс нормальной торговли, тридцать процентов я с него выбью — и ладушки.
Эх, даже жалко было от него уходить в этот вечер, но торговаться за мои кровные мы закончили чуть ли не за полночь, а утром в академию придется вставать пораньше. Мне надо засветить игрушку с душой и начать аккуратные расспросы, на это дело время требуется… ну, что поделать, тяжела жизнь молодого коммерсанта-следователя.
Так что за час до начала занятий я уже вприпрыжку двигалась по центральной аллее, весело и демонстративно помахивая новым «брелком». Пусть все разглядят, а я буду реакцию отслеживать.
Но размахнуться моему расследованию опять не дали. Из-за кустов выскочила вдруг злющая, как тварь скверны, Офелия и с ходу чуть не кинулась на меня с кулаками.
— Ах ты… это всë ты!
Глава 32
— Чего?! — Неожиданно она выпрыгнула с претензиями, вот я и удивилась.
— Не строй мне тут невинные рожи! Как будто я поверю, что ты настолько тупая, ржавая змея! Мало того что себя крылатым Серафимом при народе выставила, так еще и меня подставить решила!
— Ты рукояткой долбанулась, что ли? — с искренним недоумением пожала плечами я. — Да мне вообще не до тебя, своих забот полон рот. Чего ты на людей кидаешься-то?
— А это, скажешь, не твоих рук дело?! — тут она сунула мне под нос планшет, на котором была открыта всë та же недоброй памяти страница академических сплетен… в смысле, новостей.
— Так вроде эта писанина только на меня нацелена?
— Но отправлено это с моего планшета! Я еле хранителям доказала, что ничего об этом не знаю! Меня чуть не арестовали за ложные обвинения, а вызванные в академию родители чуть не проржавели со страху!
— Э-э-э-э… — вышло очень умно и глубокомысленно.
А Офелия совсем распалилась и уже открыла рот, чтобы устроить громкий скандал на всю академию. Даже мимопроходящие «зрители» постепенно начали оборачиваться в нашу сторону и с любопытством прислушиваться. Ну ржа! Только этого не хватало.
— Ты совсем дура или прикидываешься? — Я одной рукой бесцеремонно зажала Офелии рот, а другой цапнула ее под локоток и быстро-быстро поволокла в кусты, пока она не опомнилась.
Эти кусты скоро станут мне родными, только за последнюю неделю уже четыре раза в них сидела. Но впервые, блин, сама тащила в них сопротивляющуюся девчонку. Так и извращенкой прослыть недолго. Ы-ы-ы-ы… прикольно, но родители испугаются.
— Да очнись ты, идиотка! Совсем не понимаешь? Если нас обеих так нехило подставили, значит, на наш приз есть еще желающие, и они мало того, что действуют исподтишка, так еще и грязными методами не брезгуют! Ржа! У нее или у него, получается, был доступ к твоему планшету… Где ты его бросала, растяпа? Узнала хоть, в какое точно время сплетня была запущена, или ушами прохлопала?
— Кто-то третий? — До Офелии дошло не сразу, но когда дошло, она хотя бы пинаться перестала и орать передумала. — Против нас… обеих, получается?!
— Ну слава богу, дотумкала. Вспоминай давай, где вещи без присмотра прошляпила.
— Я учебный планшет всегда в личном хранилище в академии оставляю на ночь, чтоб домой не таскать. Об этом все знают, — наконец-то она перестала истерить и задумалась всерьез. — А ты позавчера ночью была на территории академии, это тоже подтвердилось, даже хранителям так сказала! И жалоба на сервер ИД поступила под утро, и в чат сплетников эту новость перед самыми занятиями вкинули… меня еще тут не было, я немного опоздала. И еще хорошо, что ИД зафиксировал время моего телепорта! Они под моим паролем вошли, но под старым… в смысле — я сто лет через сплетник не авторизировалась в сети. Чуть ли не с начала учебного года, — наконец выговорившись, она немного успокоилась. Взгляд стал полностью осмысленным и задумчивым.
— Фига у нас ржа развесистая прямо посреди охраняемой территории… — озабоченно почесала тыковку я.
— Точно не ты? — нахмурившись, спросила она, но уже и так понятно — верит.
— Да ну на фиг, оно мне надо? Ты же поняла, что я и так уже выиграла? И зачем тогда огород городить железными пиками? — это я смело высказалась, но интуиция нашептывала, что всë правильно. С этой красоткой так и надо — открыть забрало. Тем более что если вспомнить и подумать, то Офелия всегда была нахрапистой, громкой, задирала нос выше гор — это да. Но она не была подлой и даже близко не тихушница: если что не по ее, будет как вчера и сегодня — морду бить прямо посреди центральной аллеи с воплями и прочими спецэффектами. — Я уже сумела установить с ним контакт, и вообще… он против меня уже не возражает.
— Пф-ф-ф-ф, да подавись! — Ожидаемо соперница снова задрала нос и вообще сделала вид, что с самого начала всë так и задумано — не очень-то и хотелось того древнего. — Мне уже перехотелось этого страшилищу трогать. Это ж не ты Оружие возьмешь, а он тобой как куклой вертеть будет и, чуть что не так, ставить на место. Кому такая ржа на шею сдалась? Не удивительно, что он без Мастера.
— Ну вот и хорошо, — я мысленно потерла лапки и усмехнулась. Ага, почуяла, как он вчера аурой даванул, и сразу мозги прояснились? Хе-хе… а мне вот было даже приятно, значит, что? Я крута-а-а!
— А этому наглому Венику я еще покажу. Что это Оружие о себе возомнило? Если я его захочу — он будет моим! — вдруг ни с того ни с сего заявила девушка.
— Ы-ы-ы-ы… кха-кха. Ну… удачи, че… — закашляла и захихикала я, мысленно представив эпик батл между двумя упрямыми ослами. Щас ей, так Веник и сдался. Он за эти дни не только стальные зубья на граблях нарастил, но еще и сволочизм прокачал до уровня «почти прародитель».
— Ага. Но кто третий-то? — задумалась Офелия. — Есть какие-то идеи?
— Надо пошевелить мозгом… Слушай, ты ведь тоже была на вечеринке у Витериса?
— Н-ну… да. Потому я утром и опоздала, если честно. — Офелия вдруг миленько порозовела. Ух ты, она умеет? — Я слегка перебрала коктейлей и зажала в кустах одно Оружие… кхм… ну ладно, всë равно узнаешь. Я просто перепутала! У нее стрижка под мальчика была и фигура… и, короче…
— Ы-ы-ы-ы-ы! Дала тебе по морде с добавкой скверны так, что оглушила, бросила в кустах и свалила?! — еле сдерживая внутренний восторг, предположила я, вспомнив, что Вит рассказывал о некой своей троюродной кузине — маленьком Шкуросъемном Ноже, —
которую из-за некоторых особенностей внешности и далеко не девичьего второго облика и ауры без конца принимают за мальчишку. Пытаются потискать, особенно с пьяных глаз, старшекурсницы понаглее. Кларисса на домашнем обучении, в лицо ее мало кто знает из наших, и вечно попадаются.
— И нечего ржать… — Офелия хмыкнула и пожала плечами. — Что делать будем?
— Ты вчера не видела, кто на вечеринке вот эту штуку в руках держал? — Я решила не откладывать расследование в долгий ящик, всë равно с кого-то надо начинать.
И вытащила из кармана брелок-кулон с имитацией души.
— Хм-м-м-м… Вроде видела… а у кого? — снова задумалась девушка.
— Это ты меня спрашиваешь? — хмыкнула я. — Вспоминай давай.
— Это вроде пропуска, кажется… я что-то краем уха слышала...
То ли в какой-то закрытый клуб по интересам, то ли в бар для взрослых, а то ли и вовсе в бордель. В общем, там дело не слишком чистое и лучше не лезть. А тебе зачем? И какая связь с нашими делами?
Глава 33
— И все же я не могу поверить что столь редкое отклонение может на самом деле чем-то помочь, — настаивала на своем Наталия.
— Это не отклонение, обратному вектору можно достаточно легко научиться. — И почему Мастера такие… упертые? Причем, кажется, поголовно. — Разве пример моего ученика не доказал это?
— Что там с мальчиком, еще непонятно. Тем более я б настоятельно рекомендовала отвести его к целителям на тщательную проверку, — нахмурилась женщина. — Вдруг у ребенка из-за… из-за наркотиков что-то повреждено?
А ведь она явно хотела сказать другое. Скверна обратного вектора может сильно повредить Оружиям… если не использовать ее грамотно.
— Да и… давай начистоту, Кетцаль. Я искренне пыталась научиться этому твоему обратному вектору, особенно когда еще надеялась, что ты станешь моим, ведь так? — Наталия заглянула мне в глаза. — У меня, опытного древнего Мастера, ничего не вышло.
— Потому и не вышло… что опытная, — буркнул я, — и образ мысли уже полностью сформировавшийся. Древность выключи, вместе с мозгами, тогда шанс есть.
— Ты это уважаемому совету скажи. Знаешь, куда тебя пошлют с твоей манией «засорять умы нового поколения небылицами», которым ты не можешь обучить старших?
— Да нас… наржаветь мне на совет, — кажется, впервые за очень долгое время я вышел из себя. — Но вот эти дети! — Я ткнул рукой в сторону того коридора, мимо которого мы недавно проходили. Коридора, ведущего к «вечным» медескам. — Вот эти! Ты сейчас из-за своего упрямства лишаешь их шанса. Ты это понимаешь? Если… если сама руки опустила и забилась в свою цвирчачью нору, то хоть другим дай что-то сделать! Думаешь, я не знаю, что и твой голос в совете учитывается?! Ах, у меня с первого раза не вышло, значит, и другие не смогут! Я ж древняя и опытная, поэтому на хрена мне чему-то учиться! Тьфу! — Я безнадежно махнул рукой, развернулся и пошел обратно в приемную. Надо забирать Веника и валить отсюда к… к моей Зефирке. Которая верит мне без всяких объяснений. Просто верит. Если я ее попрошу… если научу… сами справимся. И вытащим юных дураков из той ржи, в которую они вляпались.
— Кетц! — попыталась сердито рявкнуть мне в спину Наталия. — А ну стой! Стоять! Да ты… да как ты смеешь! Стоять, я сказала!
Но я уже не обращал внимания. Да, она вполне может вспылить. Она древняя и Мастер. А я Оружие, даже несмотря на свою древность. Это… разный статус, несмотря на одно «звание». Оружие не имеет права грубить Мастеру. Оружие всегда должно держать себя в рамках. Я это впитал вместе с первой скверной от Майи и всю жизнь соблюдал этот кодекс. А сейчас… пошло оно всë во ржу.
Я достаточно взрослый и независимый, чтобы ни под кого не подстраиваться. Я, в конце концов, только притворяюсь — себе-то чего врать? — что указы совета и ценные инструкции от начальства имеют для меня хоть какое-то значение.
На самом деле мне до задницы прародителя все эти игры в сыщиков, мафию и прочие пугалки. Я играл только по привычке, а еще потому, что после ухода Майи мне было всë равно, чем заниматься, лишь бы хоть что-то делать и быть хоть зачем-то — даже не кому-то, а зачем-то — нужным.
А теперь… с какого ржавеня я продолжаю двигаться в опостылевшей колее? Глупо как. Сам, главное, четырьмя ногами от Зефирки отбрыкивался, дурак. Не понял даже — вот оно. То, ради чего я теперь могу жить так, как я хочу.
А она, маленькая бунтарка, доверчивая девчонка, честная, веселая и сумасшедшая, меня поддержит. Просто потому что.
Резонанс таким глубоким на пустом месте не бывает. Где-то внутри мы с ней похожи…
Так, где тут ближайший регистрационный пункт? Зарегистрировать привязку и послать всех работодателей во ржу, как вам? А что они теперь сделают-то?! Новый Мастер — новая жизнь, и никакая совесть меня больше мучать не будет! Или...
— Кетцаль! — Пока я в задумчивости пытался осмыслить свои душевные порывы, тем более такие… непривычные, меня сумела догнать Наталия. — Давай успокоимся… вместе. Оба хороши. Пошли к автомату, бодрящего сбора выпьем.
— Хм, — выговорившись, наверное, на месяц вперед, я вновь вернулся к немногословности. Но головой кивнул и медленно последовал за напарницей. Ната на самом деле хороший друг. И честный напарник. Из-за минутной вспышки, тем более когда я уже понял, как буду действовать дальше, рвать дружбу глупо. Это на мое решение всë равно не повлияет.
— Слушай, Кетц. Не то что я тебе не верю или не хочу помочь. — Она одной рукой покрутила напиток в стакане, задумчиво всматриваясь в образовавшийся маленький водоворот, а другой протянула еще один стакан мне. — Просто заявись я с такими выводами перед лицом начальства, меня в лучшем случае засмеют, а в худшем и вовсе отстранят и признают негодной. Временно, — тут мы с ней обменялись понимающими усмешками, — в отпуск отправят. Если уж и показывать им всякие чудеса — надо брать на шок, на яркий результат, который уже никто не сможет опровергнуть. Но тут опять же всë упирается в ответственность. А если нет? Я… я не уверена в себе. А если не справлюсь? Если только хуже сделаю?! Думаешь, мне не страшно за детей?
— Зефирка уже один раз справилась, — тяжело вздохнул я, отведя глаза и понимая, что невольно насыпал соль на чужую рану.
— Ржа… твоя Зефирка скоро станет для тебя важнее Прародителя, — то ли пошутила, то ли упрекнула Ната. И в ответ на мою слегка скептически выгнутую бровь хмыкнула: — Ну да, ну да, о чем это я... твой Мастер. Резонансный. Она УЖЕ важнее. Так и должно быть, угу. Хорошо хоть, ты сам это понял… но дальше-то что делать?
— Не знаю. Вот пару минут назад хотел бросить всë и зарегистрироваться как ее Оружие. Сейчас же уже не уверен. — Теперь уже я буравил взглядом остывающий напиток. Жаль, в целительских автоматах нет чего покрепче градусом.
— Не торопись. По меньшей мере не делай этого без ее ведома, это я тебе не как древняя советую, не как Мастер, а как женщина. А насчет детей… ржа! Под мою ответственность. Но если… — Она потрясла пальцем у меня перед носом, и это выглядело смешно — древняя Мастер доставала мне макушкой до подбородка только в прыжке. — Если облажаемся… А! Слушай! Прародителя мне в зад! У твоей Зефирки получилось? Значит, бери ее в охапку и пусть попробует еще раз! — И повторила: — Под мою ответственность. Под личную, как древней и члена совета. Чтоб нас всех ржой накрыло, как тебе это опять удалось?! Втянуть меня?!
— Да как обычно, — подал голос ее молчащий до сих пор Доспех. — Кетц без звука шевелил бровями на каменной роже, а ты сама придумала, сама загрузилась, и теперь мы все прыгаем.
М-да. Вот кто из нас троих самый настоящий шпион, вечно ведь даже я о его существовании забываю. А Бронелифчик… эм… ржа… а как его зовут-то? Да вы издеваетесь. Так привык не замечать, а если замечать, то обзывать бронелифчиком, что забыл.