Сомовый Омут встретил нас алхимической вонью, страдающим дварфом и беснующимся старостой. Старосту понять было легко — взрыв не только развалил кузницу, но и вышиб окна в половине домов, включая и стеклянные у самого старосты… Дварфа понять было не труднее — мало того, что кузница в хлам, так ещё и борода обгорела под корень. Ну а вонь… Вонь тоже не удивила — что бы алхимики не делали, воняет оно почти всегда.
Спор полыхал жарче кузницы, так что ни один, ни второй нашего появления не заметили, пока я не остановился почти вплотную. Да и отреагировали…
— А тебе, добрый человек, что надобно? — хмуро осведомился староста. — Трактир в другой стороне…
— А мне, добрый человек, надобно вот что, — я развернул перед носом старосты императорскую грамоту. — Ты же староста?..
— Простите, лорд, не признал сперва, — поклонился староста. — Да сами видите, что тут творится…
— Пока что я вижу сгоревшую кузницу и, как я слышал, это уже не первый раз.
— Шаман уже рассказал? Ну да, — вздохнул староста, — не первый. Только на этот раз он, подлец, ещё и горн разворотил!
— Да откуда ж я знал, что оно рванёт! — возмутился дварф.
— Да у тебя всё взрывается!
— Так, тихо! — прикрикнул я. — Собери все свои рецепты и отдай мне — может, что-то полезное найдётся. Времени тебе — до утра послезавтра.
И отправился прямо к дому старосты — ревизию никто не отменял, даже если староста вором не выглядел. Мне, в конце концов, надо знать, что здесь творится…
Ничего особенного, впрочем, не творилось. Подати собирались исправно, в записях был полный порядок, а писарь старосты землю рыл из-за каждого медяка… И почти всегда находил пропавшее. Никакого сравнения с Замостьем…
С другой стороны, здесь был Бренор, и это накладывало отпечаток. Например, однажды он смешал каменное масло с эльфийской солью — и оно, конечно, взорвалось. Чего бы ему не взорваться… У отца шахтёры эту смесь для особо крепкой руды используют. Так-то вот… Ну да ладно, что-то я отвлёкся, но про траты на Бренора лучше даже не вспоминать.
Впрочем, траты эти худо-бедно, но окупались — одни только лампы на каменном масле стоили немало. Ну, про оружие с бронёй и говорить нечего — тут пьяный слепой дварф лучшего кузнеца переплюнет… Так что польза, пожалуй, всё-таки перевешивала вред.
Так я и сказал старосте, отложив книгу. Староста просиял и осведомился, не угодно ли нам перекусить. Нам, разумеется, было угодно, и слуга немедленно приволок копчёного сома… А сомы в Сомовом Омуте — это нечто. Они и разбогатели-то на них, а Бренор — так, приправа.
Деревня стояла на Краснокаменке, и омут тут действительно имелся. А в омуте имелись сомы… И стофунтовая рыбина редкостью никак не была — тут, бывало, и двухсотфунтовых ловили.
В общем, принесли нам сома… И как раз про такое отец и говорит: "попал". Нет, сам я к рыбе равнодушен, но Хели её просто обожает — а еды ей надо, как всякому магу, раза в два больше, чем обычному человеку. В итоге успокоилась моя жена только тогда, когда пришлось пояс расстёгивать, а служанка на неё начала коситься. Ещё бы не косилась — маги же не толстеют…
Всё остальное я решил оставить на завтра — всё-таки, приехали мы довольно поздно. Да и облопавшаяся Хели — плохой помощник, а рыться в учётных книгах без неё мне не хотелось, поскольку считает она куда быстрее. И я уже было собрался пойти выпить с шаманом, но тут появился Бренор с кипой кусков пергамента, бересты и даже бумаги. Всё это было исписано типичным дварфским почерком — мелким и корявым, едва читаемым, так что пришлось зажигать лампу…
И вот тут мне стало нехорошо. Не сказать, чтобы я был знатоком алхимии, но кое-что смыслил, да и несколько рецептов узнал… И это был полнейший ужас. Например, однажды ему пришло в голову смешать мыльный щёлок со жгучей водой… Ну что сказать — разорванную реторту потом у старосты во дворе нашли, а она из толстой меди была.
Ну и ещё много всякого. Прочитав это, я обругал Бренора, категорически запретил заниматься алхимией в деревне, велел записать рецепты по правилам и отпустил. Заниматься чем-нибудь серьёзным уже не было смысла, поэтому я достал чистый свиток и принялся записывать всякие замечания, возникшие сегодня. Пригодятся, не сейчас, так позже. А то понадобятся для чего-нибудь — а я уже не помню, что и как.
Хорошо хоть, стражники тут наличествуют и дело своё знают — шестеро отставных легионеров, чей начальник тоже словил стрелу в колено. Свет и все боги, вот бы отец ржал… Вот ведь далась ему эта стрела!
На следующий день мы засели за книги вплотную. Писарь, как я и говорил, своё дело знал назубок, считать умел и считал старательно. Не упуская ни единого медяка, как я уже говорил, а медяков хватало… И самое удивительное — если где-то что-то не сходилось, он так и писал: недостача такая-то, объяснения не имею. Расследование результатов не дало.
Как по мне, так расследовать пропажу каждого гроша — это уже перебор. Но писарь у старосты был дотошным… И, конечно, оказался он дварфом — братом "духами стукнутого коротышки" Бренора.
Встречаться с ним я, честно говоря, не рискнул — с меня и одного братца хватило… А больше здесь делать было и нечего. Поэтому, распрощавшись со старостой и забрав копчёного сома, мы отправились домой.
Разумеется, по дороге я опять сочинял отчёт наместнику и очень жалел, что у меня нет амулета для записи голоса. Полезная штука… Но дорогая, а мне всё время денег него жалко, да и что-нибудь нужнее всегда находилось. Жаба давит, как отец скажет, хотя причём тут жаба?.. В общем, сочинял я, а ещё прикидывал, что делать дальше. Надо было пройтись по хуторам, проверить лесных орков и эльфов, наведаться к шаману… В общем, дел много, но спешить некуда, и можно будет сделать всё тихо и спокойно, без всяких приключений…
Само собой, я ошибался — без приключений не обошлось, но это уже совсем другая история…
Находки
Я сидел в кабинете, читал письмо наместника и представлял, как убиваю его разными ужасными способами. Наместник вроде бы не был идиотом… Но теперь я в этом сомневался. Надо же было до такого додуматься — требовать от меня ловить "эльфийских лазутчиков", бросив все дела! И где, интересно, я их возьму?
Нет, на самом деле лазутчики Серебряной Луны здесь бывали… Но никогда не задерживались. Проезжали по тракту в столицу, и всё… Нет, бывали, конечно, всякие случаи, но редко — и уж точно не в этот раз. Поэтому письмо отправилось в камин, а я спустился в подвал — как раз должен был прийти шаман со своими травами…
Шаман явился вскоре после полудня, притащил рысёнка — чуть старше месяца, и отдал его Хели.
— Духи велели тебе отдать, раз мать олень забодал, — объявил шаман.
Рысёнок мяукнул, Хели восторженно взвизгнула — и все её претензии к шаману исчезли окончательно. Она и так-то с ним смирилась, а уж теперь…
Кроме трав и рысёнка принёс шаман и новости, а поскольку уболтать он мог почти любого, то и новостей было немало. Само собой, изрядная их часть была просто слухами — но и слухами пренебрегать не стоит…
Мы спустились в подвал, я развёл огонь под кубом, уложил травы в бочку и спросил:
— Из-за гор слышно что-нибудь?
— Слышно-то много, только духи знают, что из этого не враньё, — буркнул шаман. — Эльфы ж… Всё у них не как у людей. Дварфы, опять же, осерчали — полаялась с ними Леди…
Ну, это не новость — нынешняя Леди Серебряной Луны какая-то совсем уж сволочная, и перессорилась она со всеми, с кем не успела разругаться её предшественница. Ну а к нам Серебряная Луна не первый век лезет…
— Так что слышно-то?
— Да вот, — шаман принюхался к потёкшей в бочонок струйке и поморщился, — говорят, что Леди лесных эльфов прижать решила. Ежели правда…
— Ага… — если Леди возьмётся за лесных эльфов, они просто снимутся и откочуют… В Можжевеловые Холмы. И тогда начнётся скандал, а может, и не один. Потому что здешние лесные эльфы от гостей в восторг не придут и попытаются их выгнать, а те в долгу не останутся. И это ещё самое приличное, потому что Серебряная Луна может начать мутить воду — мы, мол, их подданных сманиваем… Вот шуму-то будет! А виноват будет кто? Виноваты будем мы. Я в том числе и в первых рядах, потому как большинство беглых эльфов осядет на моих землях…
— А орки что себе думают? — бочонок с первинами был убран, и я поставил второй, побольше.
— Да что там думать! — отмахнулся шаман. — Как кто полезет, мы ему вставим так, что не враз вытащит!
Ну хоть с орками проблем будет не больше обычного…
А стоило закончить с перегонкой, как явился к нам гость… Явилась, век бы её не видать, Иллен Белое Перо. Самая вздорная лесная эльфийка Можжевеловых Холмов…
— Мой лорд… — начала она, теребя косу. — На мой хутор напал земляной дракон, и я боюсь, что он не один.
— Духи тебя побери, и с такой мелочью ты к лорду пришла?! — возмутился шаман.
Я только хмыкнул — земляной дракон действительно мог стать проблемой… Хотя это никакой не дракон, а просто большая ящерица — в ярд длиной, наглая, хищная и прожорливая. И настоящий дракон немногим хуже — с ним хоть договориться иногда можно…
Шаман объявил, что всё это устроили духи — за какие-нибудь грехи. Иллен возмутилась и заявила, что она, может, и не Воля Света, но никаких особых провинностей за ней не числится. И вообще, там курган, а в нём нечистая сила, так что виновата во всём именно она.
Вот тут я насторожился — незачищенные курганы встречаются не то, чтобы часто, но и не особо редко, и всякий раз создают кучу проблем. Помнится, как-то раз нас послали помогать одному магу разбираться с могильником… А там был лич, и тогда я впервые увидел, как бегают архимаги… Шустро, кстати, бегают — получше иных пехотинцев.
— Надо будет туда наведаться, — заметила Хели. — Не хочется мне такую гадость под боком иметь…
— Я с тобой, — ну да, как будто я её одну отпущу. Однажды попробовал — так её едва не распотрошили, да так основательно, что рожать до сих пор нельзя и ещё лет пять нельзя будет…
— Тогда, значит, завтра утром и отправимся, — подвёл итог шаман. — Иллен, ты живую воду пить будешь?
Ну ещё бы она отказалась! Гарра принесла кувшин, стаканы и закуску, и мы очень хорошо посидели, обсудив хуторские дела, цену на зерно и природу божественного…
Лесным эльфам живую воду пить определённо не стоит — бледная и держащаяся за голову Иллен была тому отличным примером. Выпила вчера меньше всех, а похмелье, как от целого кувшина… Разумеется, набрать сколь-нибудь приличную скорость мы не могли, и шаману это, в конце концов, надоело. Покрутив головой, он остановил лошадь у родника, велел Иллен спешиться и встать на колени, попрыгал вокруг неё с бубном… А потом схватил за шиворот и макнул головой в родник. Визгу было — хоть стой, хоть падай, а уж как она шамана обложила… Я и то пару новых слов услышал.
— Зато злые духи оставили тебя, — невозмутимо объявил шаман.
Любит он всё-таки решать проблемы самым простым и надёжным способом, не то что некоторые…
Хутор Белого Пера находится в самом юго-восточном углу наших владений, и добираться туда больше двух дней — если с утра выехать, то на второй день к полуночи доберёшься, если не гнать. А гнать по лесным тропам… Можно, конечно, но далеко не ускачешь. Вот мы и не стали гнать, а чтобы не ночевать в лесу, ещё засветло остановились на хуторе Речной Змеи.
Эйрион Речная Змея гостей, ясное дело, не ждал. И не то чтобы не обрадовался, но и особого восторга явно не испытывал. Он вообще оказался на редкость невозмутимым эльфом — что и неудивительно, ибо жило на хуторе почти два десятка душ всех возрастов. Ещё имелись три неопределённой породы пса и два кота, больших и наглых.
Проверять хуторян смысла нет — красть им нечего, подать платят исправно, разве что контрабандой промышляют — и то не здесь… Однако же и забывать про них не стоит, потому как дикари лесные эльфы ещё как бы не хуже орков. На границы им плевать, и на лордов, да и на императора тоже. Чуть что не по ним — и… Нет, он не взбунтуются. Они просто откочуют куда-нибудь. При этом границы их совершенно не волнуют… Ну да я это уже говорил. А если вот так приехать на хутор, выпить с хозяином, похвалить хозяйку, пострелять из лука со старшими детьми… Всё, они твои с потрохами. Что эльфы, что орки — разницы никакой.
Вот именно этим мы весь вечер и занимались — да вдобавок мелюзга собралась вокруг Хели и её рысёнка. Рысёнок, кстати, освоился моментально, налопался рубленого мяса с молоком и теперь горел желанием пообщаться… Короче говоря, весело проводили время. Ну а я заодно расспрашивал Эйриона о делах…
Дела же шли хорошо — зверь в лесу ловился, огород плодоносил, скотина жирела, а домашние не болели (правда, эльфы и так почти не болеют). Ещё у Эйриона был куб, и пользоваться он им умел — впрочем, в наших краях без этого никак… И даже научил меня делать кедровую, которая что у меня, что у отца вечно не получалась.
Я проснулся перед рассветом — Хели с воющим стоном вцепилась в меня изо всех сил. Ну вот, снова кошмары… Я никогда не спрашиваю, что ей снится — и не уверен, что хочу это знать — но думаю, что причин для этого у неё побольше, чем у меня. Мы ровесники, но учёба мага начинается лет в десять, и к пятнадцати годами у подмастерья иной раз и седина появляется — случалось видать…
— Тихо… — чуть отстранившись, я легко провёл пальцем по переносице. Сработало — Хели моментально успокоилась, как и всегда. — Всё в порядке, я здесь, никто нас с тобой тут не достанет…
На счёт "не достанет" — это я погорячился…
Достал нас шаман, который на рассвете принялся с дикими воплями скакать по двору, колотя в бубен. Колдовал он на этот раз всерьёз, что, впрочем, не спасло его от Хели. Она вообще склонна швыряться молнией, если её внезапно разбудить, а уж если это сделать так… В общем, судя по всему спасли шамана его духи, потому что молнией моя жена не промахивается никогда. Хели же высунулась в окно и обложила шамана, что твой десятник новобранца. Я аж заслушался… Шаман тоже, а потом заявил, что она употребила три слова, которых он не слышал. Хели озверела, высунулась ещё дальше и выдала такой загиб, какого и я не слыхал.
— Ты свалиться хочешь? — я втащил жену обратно. — Хели, ну серьёзно, вы же с ним неплохо поладили?
— Не тогда, когда меня будят ни свет ни заря! Тем более, Свет его побери, так!
— Всё равно вставать пора, — хмыкнул я, и пресёк в зародыше очередную возмущённый речь поцелуем.
Позавтракав, мы снова отправились в путь. Не проехав и полумили, Иллен сцепилась с шаманом по поводу кургана и ящериц — она винила во всём нечисть, тогда как шаман приписывал случившееся воле духов. Иллен в ответ утверждала, что перед духами ни в чём не виновата, на что шаман возражал, приписывая случившееся козням злых духов. На это Иллен возмущённо заявляла, что у неё все обереги в порядке, а шаман… А, да ну их в бездну! Как баатезу какие-то, право слово… Мы с Хели, ясное дело, в этом споре не участвовали — ехали себе, наслаждаясь лесом, болтали и гладили рысёнка.
— Надо его как-то назвать, — заметил я, проводя пальцем за ухом зверька.
— Потом подумаем, — беззаботно ответила Хели. — С драконами что делать будем?
— Ты бьёшь магией, я добиваю копьём, — пожал я плечами. — Это же не настоящие драконы… Ты их видела, кстати? Я-то насмотрелся, их в степи полно, но в леса они почти никогда не заходят.
— В зверинце только, — покачала головой Хели. — Там они очень уж опасными не смотрелись…