Пока я размышляла, что написать и делать ли это вообще, Лукас дал о себе знать первым.
Л: Привет, как добралась? Готова грызть гранит науки?
Сначала я станцевала зажигательный танец индейцев, потом ответила.
Я: Добралась без приключений. Не могу собрать себя в кучу и настроиться на учёбу.
Л: Ты можешь разговаривать? Давай я тебя наберу?
Я: Могу, набирай.
Вот так и началось наше удалённое общение. Я предпочитала иллюзий не строить, понимала, что там скучно, а со мной он, пожалуй, с единственной хорошо общался за последние годы. Это мне нисколечко не мешало каждый раз ждать его сообщений и звонков, вопреки всем крамольным мыслям.
На втором курсе прибавились занятия по бытовой магии и по основам управления стихиями. Материал давали сложный, хочешь не хочешь, вливаться в учебный процесс пришлось. Наши элитники на втором году обучения стали к своим общажникам заметно добрее, привыкли, наверное, да и на первый курс поступили новые жертвы.
С ректором мы пробовали учиться воздействию на мысли, очень осторожно и аккуратно, начав с простейших приказов, тренируясь на муляжах.
Моей отдушиной был Лукас, мы разговаривали почти каждый вечер перед сном, казалось бы, что ещё для счастья надо? Но мне этого не хватало, однако он не заводил разговоров о поцелуе, чувствах, планах на будущую встречу, а меня волновал вопрос, как там поживает Изабелла и насколько они близки?
Чувство неудовлетворённости нещадно меня глодало, и недели через три я не выдержала.
— Лукас, а как там поживает Изабелла? Ты ведь, наверное, с ней теперь гуляешь? — Вот не умею я ходить вокруг да около.
Лукас рассмеялся в трубку, как-то понимающе рассмеялся, типа, знаю я, что тебя на самом деле волнует.
— Стефа, мне теперь не нужны сопровождающие на прогулках. Меня перевели в общий корпус и даже в посёлок выпускают. Разве я тебе не говорил? Мы с ней не видимся.
Говорил, конечно, что перевели, и про прогулки, я могла догадаться, но как иначе разъяснить интересующий меня вопрос, если не прикинуться дурочкой?
— Как твой резерв? Помогают процедуры? — перевела я тему.
— Чуть лучше, чем последние десять лет. — Тема была неудачная, явно болезненная. Правда дурочка я какая-то, раз её подняла.
Ведь про резерв я тоже знала, звонила Здравому, но с Лукасом теряла весь свой разум и порой несла полную чушь.
В том, что к Лукасу я испытываю самую сильную, самую крышесносящую влюблённость за все свои прожитые годы, я уже не сомневалась, но вот что движет им, понятия не имела, и он не спешил давать подсказки. Почему-то в последнее время вспоминался Шекспир и его Дездемона с бессмертным: «Она его за муки полюбила…» — только вот у Шекспира всё закончилось плохо. Не хотелось бы и дальше его вспоминать.
В ноябре нас свозили на экскурсии в «Молот Сильнейших» и « Непробиваемый Щит». В Арагардене находились только головные офисы корпораций, а производственные цеха и лаборатории располагались в пригороде. Сначала мы посетили «Щит».
На портальной площади столицы весь курс погрузили в магический автобус, оказывается, бывают тут и они, и по специально выделенному воздушному коридору, подвезли к воротам завода. Встречал нас заведующий производством главмаг Иннокентий Обережный. Честно сказать, я выдохнула. Встречаться с Демианом не было ни малейшего желания. Просто не представляла, о чём нам говорить? По обрывкам разговоров Каролины, я знала, что они с супругой ждут наследника. Вот и славно, я очень надеялась, что он про меня забыл.
Производство щитов на меня впечатления не произвело.
— В этой исследовательской лаборатории маги-учёные разрабатывают новые плетения, — рассказывал нам Иннокентий, — а затем наполняют их разной магической энергией.
— Имеете в виду магию разных рас? — задал кто-то из студентов вопрос.
— Совершенно верно. А затем в экспериментальных лабораториях проводят испытания, пройдёмте туда.
Мы осмотрели всё, дошли и до цехов, где производили сами щиты, которые были всевозможных размеров: от крошечных гвоздиков в уши до огромных ворот, расписанных теми самими рунами.
Одним словом, тут велась кропотливая работа, которую я всю жизнь терпеть не могла. Я всегда стремилась общаться с людьми, помогать им. Работа с неодушевлёнными предметами меня угнетала. Хотя из этой экскурсии я вынесла для себя много интересного и важного: корпорация создавала или пыталась создавать универсальные щиты. К примеру, я, ментальный маг, смогу выставить только сильный ментальный щит, который и закроет меня только от определённого вида атак. А маг с сильным стихийным даром огня создаст вокруг себя огненный и не сможет им оградиться, допустим, от сильного водника или менталиста, ну и так далее. Корпорация Обережных собирала у себя разнообразно одарённых магов, чтобы создавать и напитывать их силой щиты на любой случай.
Вечером в разговоре с Лукасом я рассказала об экскурсии и спросила о его татуировках, уж очень они похожи небыли на простые украшения.
— Ты права. Это щиты, но сейчас они бесполезны.
— Почему?
— Руны питаются за счёт резерва: чем сильнее маг, тем крепче щиты.
Я задумалась. Выходит, Демиан мне врал, и защита на Даньке не выстоит? У него же нет резерва, за счёт чего ей подпитываться? О чём и спросила у Лукаса.
— Стоит, но слабая, — утешил меня генерал. — Для жизни на Земле вполне сойдет ещё лет на десять.
— Но за счёт чего?
— Обережный влил туда свою силу. Магонцам так не делают, но землянам подходит.
— Демиан сказал, что мой сын, скорее всего, тоже окажется диким.
— Ты спала с Обережным? — Сколько мне, говорите, лет? Пятьдесят один? Как не умела я фильтровать базар в пять, так и сейчас выдаю всё, что на уме.
— Это важно? Имеет значение? — Лучшая защита — это нападение. Я повысила тон.
— Воу-воу, я просто спросил. Успокойся, мне всё равно. — То, что ему всё равно, мне, к слову, тоже не понравилось. — Если твой сын дикий, а я склонен доверять мнению Обережного в этом вопросе, щитов хватит лет на тридцать за счёт подпитки его пока не пробудившейся, но пульсирующей силы.
— Это хорошо, — не стала раздувать я конфликт, хотя было немного обидно, что он не закатил сцену ревности.
Через неделю мы отправились на экскурсию в «Молот». В принципе, там было всё то же самое: лаборатории, цеха, только направленные на атаку, а не на защиту, — и сопровождал нас лично Уильям. Наверное, всё прошло веселее и задорнее, потому что чувству юмора главы корпорации мог завидовать даже Паша Воля.
В конце он подошёл ко мне и предложил подвезти до портала лично.
— Давай поболтаем по дороге? Давно не виделись.
— А что подумают остальные?
— Подумают, что я тебя вербую, не парься.
— А ты будешь меня вербовать?
— Обязательно! Но сначала ты расскажешь, как провела лето.
Я согласилась и, стараясь не обращать внимания на косые взгляды сокурсников, села в автомобиль к Уилу.
— Ну, рассказывай. Где была? Что делала? — поднимая машину в воздух, поинтересовался он.
— Проходила практику в Лазурном, там потрясающее место! Столько всего нового узнала!
— Как там поживает генерал Фаерхот? — Я даже вздрогнула от упоминания имени Люка, но быстро пришла в себя. Все знают, где он сейчас, Уил просто к слову спросил.
— Ему лучше. Восстанавливает резерв.
Прям горжусь собой, я умница, ответила спокойным и ровным голосом.
— Правда? Я очень рад! Колоссальный был маг, Ворожея очень пострадала, потеряв его, ну а про нашу семью вообще говорить нечего.
— А при чём тут ваша семья? — хотелось узнать хоть какие-то подробности, и я прикинулась шлангом. — Он же вам не родственник.
— К сожалению. Моя сестра была с ним помолвлена и даже, кажется, любила, но через три года без надежды на восстановление согласилась разорвать уговор и заключить новый с Обережным. Вообще, на мой взгляд, неравнозначный обмен.
— Почему? — Ого! Любила! А Люк, интересно, любил? Мои уши превратились в локаторы. — Демиан же глава корпорации.
— А Фаерхот был бы следующим правителем, да и будет им, если вернёт силу. Представляю, как Виктория начнет кусать свои локти, если он восстанет из мёртвых.
Дальше мы болтали ни о чём. Мне сильно не понравилась полученная информация. Вроде бы ничего такого Уил не сказал, но на душе стало муторно, и я поспешила перевести тему.
— Знаешь, Уил, я точно решила посветить себя ментальной медицине.
— Ну и правильно! Это тоже очень важная профессия.
Уильям не уговаривал пойти к нему, не давил, а наоборот, поддерживал, за что я его зауважала ещё сильнее.
Вечером в разговоре с Люком я рассказала про экскурсию.
— Сегодня мы были в «Молоте», Уильям Терр передавал тебе привет.
— Вот прям так подошёл к студентке и передал привет? — Вопреки всему, мне понравился его тон: добрым он не был, он был ревнивым, и душа моя запела.
— Почему прям? Мы давно знакомы и иногда общаемся.
— Насколько тесно общаетесь? — В голосе сталь. Хорошо-то как!
— Лукас, послушай, я произвела на тебя впечатление тесно общающейся с широкими массами женщины? — мне нравился этот разговор, я чувствовала заинтересованность генерала. — Я умею общаться с мужчинами без перехода в постельные отношения, если ты об этом.
Он долго молчал, потом тяжело вздохнул и выдал:
— Прости, я тут одичал совсем. Просто мне тяжело знать, что ты там, вдалеке от меня, вращаешься в кругу интересных мужчин, а я тут, духи знают где, и не могу за тебя биться, — это было сказано так устало, так обречённо…
Разговор резко перестал мне нравиться, и выводить Люка на ревность мгновенно перехотелось. У меня чуть сердце не разорвалось от сострадания. Я всегда умела поставить себя на чужое место и ярко представила, что он чувствует. Бессильный, признанный недееспособным инвалид, лишённый власти генерал, бывшая звезда, которой, возможно, из жалости звонит студентка и рассказывает о своих приключениях. Всё пронеслось за секунды в моей голове, и я ужаснулась.
— Лукас, поверь, — в горле встал комок, — для меня нет интереснее мужчины, чем ты. Если бы могла, я бы вообще не уехала в УМИЖ, а осталась с тобой…
Признание сорвалось с губ легко, как будто только и ждало момента.
— Ладно, Стефания, — перебил он меня, — ты же знаешь, что я не приемлю жалости. Поговорим завтра.
И положил трубку. Я прорыдала весь оставшийся вечер, Мефодий только качал головой, а кошки свернулись калачиками у ног, делясь теплом. Вот такой он был колючий, мой любимый.
То, что с резервом генерала надо что-то срочно делать именно мне, не подвергалось уже ни малейшему сомнению, оставался вопрос, как это провернуть?
За время общения я точно поняла: мою благотворительность он не оценит. Вариант с признанием и близостью для пополнения резерва как терапией отпадал однозначно. Оставалось приехать на Новый Год и пустить всё на самотёк, но он ненадёжен.
Вдруг генерал не захочет менять уровень наших отношений? А кидаться ему на шею, подобно Изабелле, не стану я сама, не смогу.
Так я и мучилась, пока у нас на «даре» не начались занятия по воздействию на мозг живых людей. За хорошую оплату для нас наняли бытовиков, на которых мы с Маркусом учились воздействовать. На удивление, у меня всё получалось с первого раза, гладко и быстро. Подопытные даже головной болью не страдали после меня. Я так окрылилась успехом, что к декабрю у меня созрел «гениальный» план. Я просто приеду в Лазурный, проберусь незамеченной к Лукасу, воздействую на него, наполню энергией и скроюсь, внушив, что резерв пополнился сам, чудесным образом.
В своё оправдание хочу сказать, что была не совсем в себе, всё-таки такая сильная влюблённость разжижает мозги.
Глава 19 Благими намереньями...
Пока шла зачётная неделя, гениальный план всё зрел и зрел в моей голове и окончательно оформился к концу сессии, что не помешало мне сдать все зачёты и экзамены.
Первым делом перед поездкой, которую я уже точно совершу, выяснила у Лукаса, где он собирается встречать Новый Год.
— У меня нет настроения праздновать, может, спущусь в столовую к полуночи, там обещают банкет, а потом пойду спать, — обрадовал он меня. Понятно, надо успеть поймать его до похода на банкет. — А ты где?
— Ну-у, у нас говорят, как Новый Год встретишь, так его и проведёшь, Новый Год — семейный праздник, в это время ёлку наряжают. У вас наряжают ёлку? — как смогла, съехала я с темы.
— Это у вас пошло от нас, — в голосе звучала грустинка.
Потерпи, родной, скоро всё будет хорошо!
— С наступающим!
— С наступающим!
Накануне праздника я вышла из портала в южном городе в широкополой шляпе, больших тёмных очках и лёгком плаще, скрывающем коктейльное платье, которое купила у Морены. На улице смеркалось и было пустынно.
Конечно, магонцы, как и земляне, накрывали столы и готовились праздновать всю ночь.
На такси добралась до Лазурного, а там окольными тропами, которые за лето изучила, прокралась к центральному корпусу. До номера Лукаса удалось дойти, ни с кем не столкнувшись, что неудивительно: персонал и постояльцы были заняты делом.
У дверей выдохнула три раза, пытаясь справиться с нервной дрожью, сняла плащ и постучала. Дверь открылась так быстро, как будто хозяин стоял рядом и только и ждал, когда раздастся стук.
Люк поражённо меня рассматривал, а я наслаждалась тем, что, наконец, вижу его. Молчали с минуту. Мы не виделись больше трёх месяцев, и он изменился: стильная стрижка, ухоженная щетина, модный прикид, даже морщинки разгладились. Как я могла подумать, что он самый некрасивый из всех красивых? Да я в жизни не видела никого красивее, а глаза! Просто упасть и не встать.
— Ты собирался уходить? — Наконец отмерла я — Я тебе помешала?
— Совсем не помешала, — своих колдовских глаз с меня он не сводил. — Просто я очень удивлён и рад тебя видеть. Ты какими судьбами здесь?
— Приехала к тебе, чтобы вместе встретить Новый Год, помнишь, я тебе рассказывала про примету: как встретишь, так и проведёшь? Пустишь, или пойдём на банкет?
— Заходи, я просто подумал, что ты поедешь к сыну. — Ну, таков и был план, ошарашить тебя сюрпризом. — Ты голодна? Хочешь спуститься в столовую?
Я прошла в гостиную и поставила свою жутко вместительную сумку возле стола.
— Совсем не хочу в столовую, поэтому привезла с собой традиционные земные новогодние блюда. — Да-да, никогда не забываем про мужчину, желудок и сердце. — Это оливье, селёдка под шубой, холодец и мандарины, а это шампанское из земного магазина. Контрабанда.
Я выставила на стол заранее приготовленные своими руками закуски и попросила тарелку под мандарины. По-моему, Лукас был в шоке, но тарелку принёс и даже сам выложил туда фрукты из пакета с логотипом «Пятёрочки».
— Твои мандарины похожи на наши драконьи глазки, это такой экзотический фрукт.
Люк вел себя как-то скованно, от него фонило растерянностью, и мне это не нравилось.
— Лукас, скажи, может, я не вовремя? У тебя были планы?
— Нет, Стефания, дело не в этом, — он почесал переносицу, как будто подбирал слова, — я просто не понимаю, почему ты со мной возишься? Ты сильная и перспективная магичка, уверен, у тебя куча поклонников, а тут я, у которого нет ничего. Ни силы, ни даже денег, всем управляет брат.
Наверное, ещё год назад я бы обиделась, а сейчас уже лучше понимала менталитет местных. Тут всё решала сила, поэтому я присела на диван и сказала:
— Уф, успокоил. Присядь, я попробую объяснить. — Лукас устроился в кресле. — Всё дело в том, что я дикая, если бы ты жил в моём мире, тебе бы даже в голову не пришло терзаться этим вопросом, ты был бы у нас нарасхват. Мне неважна твоя сила, статус и деньги, ты просто нравишься мне сам как человек, мне нравится с тобой общаться.
— Ты тоже мне нравишься, Стефа! — он так проникновенно сказал, что меня опять пробрало: мурашки пронеслись табуном. — Как человек… и тебе очень идёт это платье.