— Я еще не совсем уверен, — качнул головой проректор, — предстоит последняя проверка, после которой представления об этой сущности станут более четкими…
— Отменять бал не будем? — пыхнул мэтр Шарэз.
— Именно этого он или они добиваются, — сказал тер Ассан, — поэтому не будем…
— Но у нас же дети!
— Госпожа Вирджиния, — устало сказал тер Ассан, — в ближайшее время ко всем студентам проверенные мною преподаватели применят заклятие…
— Печать Запрета?! — ахнула наставница. — Тер Ассан…
— На данный момент, это единственное, что обеспечит им безопасность и исключит из числа подозреваемых, — довольно жестко перебил проректор. — Вам всем ничего перекрывать не буду, но…
Мужчина оглядел нас тяжелым взглядом и продолжил:
— Но вам придется присягнуть в верности Академии. На крови. Сейчас.
После его слов воздух стал тяжелым, душным. Меня словно плитой придавило, а в висках начала стучать кровь. Остальные выглядели не лучше: бледные, слегка трясущиеся и с испариной на лице…
Раздался легкий хлопок и посреди нашего стола появилась высокая червонная ваза.
— Каждый из вас сейчас должен решить: присяга или печать Запрета, — голос проректора звучал глухо. — Если вы принимаете присягу, то встаньте вокруг чаши, протяните левую руку ладонью вверх, — господин тер Ассан показал, а затем и расположил наши руки так, чтобы одна ладонь ложилась на другую, образуя «башню». — Теперь, вам следует повторять за мной….
— Я, Аиша, присягаю на верность Академии Искусств. Клянусь собственной жизненной силой, что все мысли и действия будут направлены лишь на защиту Академии и ее обитателей, но никак не во вред им. Если, по какой-либо причине, я решусь нарушить присягу, то ждет меня незамедлительная смерть, а сила моя впитается стенами Академии. Да будет так…
На последних словах мне стало дурно: все стремительно закрутилось перед глазами, к горлу подступила тошнота, а на коже выступил холодный пот. Но, видимо, именно это помогло мне отвлечься от внезапной резкой боли в ладони:
— Единый! — прошептала пересохшими губами, едва распахнула глаза. Все пять ладоней были насквозь проткнуты длинным кинжалом. Кровь стекала змейками по нашим рукам и с шипением испарялась со дна чаши. Я перевела взгляд на бледного и слегка шатающегося проректора, который проговорил едва слышно:
— Ваша присяга принята, — и резко выдернул кинжал, отчего мы все разом вздрогнули и глухо застонали. От немедленного падения меня спасло лишь то, что я стояла, вцепившись свободной рукой в стол.
— Чуча, ты как? — подлетел ко мне Шатун. — А ну смотри на меня, сколько когтей видишь? — перед лицом оказалась призрачная лапа, которая стремительно увеличивалась…
— Шатун, — прохрипела я, — отстань…
— Выпейте залпом, — перед моим лицом волшебным образом появилась склянка с мутной жидкостью, — это поможет вам восстановиться и минимизирует последствия после ритуала, — я перевела взгляд с тонких пальцев на лицо говорившего, и увидела перед собой господина тер Ассана.
— Спасибо, — проговорила тихо, принимая бутылочку.
Откупорила, принюхалась и выпила, как велел проректор. Спустя несколько мгновений прояснилось в голове, ушла тошнота, и я почувствовала, как прибавились силы. Теперь уже могла посмотреть и на остальных. Им явно было лучше: все старательно обмазывали свои руки озерной грязью, за исключением Задоры, которая, как элементаль во всем этом и не участвовала…
— Надо же! Нет, ну надо же! — вдруг воскликнули в один голос братья Шарэз. — Она действительно лечит!
— А я же говорил! А что я говорил?! Я же был уверен! — сидя на табурете приплясывал ногами довольный мастер гном Эл.
Госпожа Вирджиния бегло осмотрела свои руки и подошла ко мне, протягивая баночку с грязью, и стоило мне протянуть руку, чтобы тотчас услышать восклицание Шатуна:
— Чуча, ты только погляди на свою ладонь!
Послушно перевела взгляд и увидела, что от кровоточащей раны остался тонкий бледнеющий шрам.
— Ну, надо же, — проговорили мы одновременно с наставницей. К нам подскочил мастер гном Эл: склонился к ладони, даже понюхал, а потом с умным видом заявил:
— Это все ваша кровь, голубушка, — проговорил мастер Эл. — По-другому и быть не может! На лицо абсолютная схожесть с растениями, которые могут затягивать поврежденные места, — он покивал сам себе, а затем восторженно воскликнул, уже обращаясь к проректору: — Господин тер Ассан, самое время идти к ректору! Думаю, все это может послужить поводом, чтобы хотя бы попробовать…
Мужчина окинул нас всех взглядом, чуть задержался на мне и сказал:
— Хорошо. Задора, ты возвращаешься и приводишь в порядок свое общежитие, — кивнула элементаль и сразу же исчезла. — Сато, найдите профессора Маробора и приведите в мой кабинет, — начальник охраны кивнул и скрылся за дверями кабинета. — Госпожа ключница, мэтр Шарэз, вы свои обязанности знаете, — те, конечно же, кивнули и поспешили выйти, разве что наставница задержалась, кинув на меня вопросительный взгляд, но господин проректор пояснил:
— Аиша вместе со мной и мастером Элом отправится к ректору, — быстрый взгляд в мою сторону, — ведь именно она принесла эту чудодейственную жижу…
— Очень правильное, я бы даже сказал, весьма разумное решение, — довольно закивал головой мастер гном, но быстро перестал под строгим пристальным взглядом проректора.
— После этого, она сразу же вернется к вам, — закончил тер Ассан.
Едва в кабинете остались только мы, мужчина произнес:
— Аиша, предупреждаю сразу, никаких криков!
— Но, — хотел было возмутиться мастер гном Эл, но вновь замолчал под взглядом проректора.
— Хорошо, — начала я, но затем все же решилась: — Господин проректор, но если все так, как говорит мастер Эл, то может я смогу попробовать, как с Задорой? Разбудить господина ректора? Вдруг получится?
Я стояла совсем рядом с мужчиной и поэтому могла видеть то, как блеснули его глаза, а затем он с легкой, но какой-то грустной улыбкой сказал:
— «Разбудить» его не получится, Аиша, — он протянул ко мне руку, но затем передумал и просто спрятал ее в карман мантии. — Вы сейчас сами все увидите. «Передача» сил — это своего рода благословление на управление Академии, после которой передавший всегда, — выделив это слово, он продолжил, — умирает, иного не дано самим Единым, — и вновь грустно улыбнулся. — Поэтому, все ректоры нашей Академии уходили дряхлыми стариками: пока сам всему научишься, пока науправляешься всласть, потом и замену искать надо, чтобы, опять же, воспитать достойно. Хочешь или нет, а к концу так устаешь, что смерть является единственной, горячо желаемой встречей…
— А господин ректор настолько стар? — спросила, вспоминая встречу с довольно дряхлым стариком.
— Еще весьма и весьма молод, голубушка, — ответил мне мастер гном, пока мы выходили из проректорского кабинета. — Это все расход…
— Какие будут поручения, господин проректор? — вдруг перед нами появилась Мэриэй. Она стояла с блокнотом, готовая записывать.
— Предупреди весь преподавательский состав, чтобы с первыми сумерками, они ждали меня в главной зале и оповести об этом господина Сато, он знает, что делать, — господин тер Ассан подождал, пока она запишет, а затем, к моему удивлению, направился не к выходу, а наоборот в глубь дома…
— А потом я могу воспользоваться вашей библиотекой? — догнал нас вопрос помощницы.
— Да, конечно, Вар…Мэриэй, — несколько раздраженно ответил мужчина, не сбавляя шага.
— Спасибо, господин проректор! — довольно воскликнула девушка. Я недоуменно посмотрела на проректорскую спину. Мне показалось или помощница действительно последними словами хотела задеть господина тер Ассана?
— Так вот, возвращаясь к вашему вопросу Аиша, — между тем спокойно продолжил проректор, едва мы дошли до конца коридора, свернули направо и стали подниматься по винтовой лестнице наверх. — Он еще очень молод, хотя внешне и выглядит, как дряхлый старик, — на последних словах он повернулся ко мне и чуть улыбнулся, словно до этого прочел мои мысли.
— Но как так?! — я даже не пыталась скрыть удивления.
— Это все энергия, голубушка, — деловито продолжил мастер гном Эл, неторопливо прыгая по ступеням, — точнее, от энергетического истощения. Наш ректор некогда был сильнейшим воином, входил в приближенный к самим Хранителям Агадара Совет, — и так он это говорил, словно сам все видел, все знал и даже принимал участие. — Когда снимали проклятие, он был одним из тех, кто сражался с поганью, ставил защиту, — ничего себе ректор. — И вот это все настолько подорвало его, что жизненная сила практически иссякла тогда…
— Хранителями было принято решение привязать его к Академии, — резко перебил воодушевленного гнома господин тер Ассан, — таким образом, она питала его, продлевая жизнь, а он управлял ею.
— Это был нонсенс! Представляете! Маг в открытую поддерживается за счет Академии! — восторженно говорил мастер гном.
— Но тогда получается, что он есть Академия, а Академия это он? — задала я вопрос, даже не замечая, что мы вышли в коридор второго этажа и сейчас идем по нему. — И помимо знаний воина, он должен знать и все остальное? — выдавая один вопрос за другим, чувствовала, что
— Наш уважаемый ректор, — сказал господин тер Ассан, останавливаясь возле одной из дверей, — владеет даром Чтеца, не сильным, но достаточным для привязки к Академии.
Я вспомнила, как мэтр Шарэз рассказывал мне о том, что «Гранд Па», как называл он ректора, участвовал в плетении защитного заклинания, которое отделяет проклятый Карван от Загорья и земель Оборотников. И что-то крутилось в моей голове, что-то цеплялось, но я никак не могла уловить…
— А что будет, если ректор умрет? — спросила, натолкнувшись на недовольный взгляд господина проректора. — Ну, помимо того, что рухнет Академия…
— Мы все погибнем, Аиша, — почему-то зло ответил господин тер Ассан.
— А еще? — ведь, если вспомнить тех, кого я слышала на лестнице, получалось, что именно ректор им мешал. Но почему или чем он мешал?
— А вам этого мало?! — вновь уточнил зло мужчина, и я посмотрела на него удивленно:
— Слишком много, — и уже не страшась, добавила: — Но согласитесь, все это не причина, чтобы убивать господина ректора!
Господин тер Ассан замер, впиваясь в меня глазами. Думается мне, что он с радостью впился бы и руками, чтобы понять, что у меня в голове, вот только почему-то этого не делал. Только сжимал и разжимал свои побелевшие кулаки…
— Нам не стоит тратить драгоценное время на споры, голубушка! В конце концов, у нас больной, который в любое мгновение может умерить и тогда, — мастер гном вклинился между многой и господином проректором и подошел к двери, у которой мы замерли, — никто нас не спасет.
Проректор, ничего не сказав, дернул дверь за ручку, тем самым ее открыв.
Комната, в которой я оказалась, походила своей белизной на нашу купальню. Но только в этом. По стенам располагались шкафы и полки с какими, странными для меня, штуками. В центре стоял высокий стол, а вот на нем, почему-то в подвешенном состоянии лежал наш «Гранд Па» перемотанный бинтами и тряпками. За исключением лица, которое, почему-то, было безмятежно счастливым.
— Господин ректор сейчас находится в целебном коконе, который поддерживает его энергию, — сказал мастер гном, а я уважительно на него глянув, спросила:
— Ваших рук дело?
— Нет, ну, что вы голубушка, — зарделся гном, но почти сразу же добавил: — но не без моего участия, да, — он закашлялся, когда посмотрел на проректора. — Так вот, бинты пропитаны целебными травами, которые меняются утром и на ночь. Раны и зажили вроде, но все показатели остаются прежними и более того, — огорченно заявил гном, всплескивая руками, — такое ощущение, что из него продолжает уходить энергия! Хотя, по привязке, он должен наоборот ее накапливать!
Я смотрела на то, как господин проректор подошел ближе к господину ректору, протянул руку, которая уперлась во что-то. Перед моими глазами в тоже мгновение появился переливающийся разными цветами кокон, от которого отрывались маленькие молнии, пронизывая тело господина тер Торро. И вот сейчас глядя на него, не скрытого приличествующими образу балахонами, я могла согласиться, что некогда он и в самом деле мог быть воином. Высокий рост, широкие плечи — это нельзя скрыть и бинтами.
— Что вы видите, Аиша? — вдруг спросил меня господин тер Ассан, продолжая совершать одному ему понятные действия.
— То же, что и вы, — я не решалась подходить ближе и потому стояла при входе.
— Вы же банши, — не отрывая взгляда от ректора, произнес мужчина, — природная нечисть, — он усмехнулся, но сразу же продолжил: — И должны чувствовать потоки…
Так вот оно в чем дело, сразу и от сердца отлегло, а то все гадала: с чего так поменялся вдруг господин проректор. Ну, с этим я, наверное, смогу справиться.
И вот не знаю, но может мне не следовало так резво закрывать глаза, всматриваясь в потоки энергии, что кружала и мастера гнома, усердно двигающего табурет, господина проректора, который вливал свою энергию в кокон, и самого ректора, которого окружала…тьма. Знакомая такая, со смердящим приторным запахом…
— Аиша! — меня встряхнули и стиснули с такой силой, прижимая к крепкому телу, что глаза открылись сами собой… Что?!
Окон в комнате больше не было: блестящие осколки лежали на полу, переливаясь радугой. Оглядела комнату и увидела, что все стеклянное разбито.
— Я кому говорил не кричать, — раздалось где-то над моей головой, и меня вновь тряхнуло. — Аиша, да если бы я не успел, стекла насквозь прошили бы нас! — меня снова тряхнуло и подбросило так, что перестала чувствовать пол под ногами. — Вы успокоились?
И тут я поняла, что и слова сказать не могу потому, что мне буквально зажимали рот горячей сухой ладонью. И едва я попыталась облизнуть пересохшие и горящие губы, как рука дрогнула и меня отпустили для того, чтобы развернуть лицом к злющему господину проректору:
— Все, орать больше не будете? — крепко держа меня за плечи и вглядываясь в мои глаза, спросил тер Ассан.
Я отрицательно качнула головой, боясь вообще даже выдохнуть, ну или вдохнуть воздух…
— Что с вами приключилось, голубушка? — раздался позади меня дрожащий голос гнома. — Если бы господин проректор не накинул бы на меня заклятие, я первым отдал бы концы, — мне так и представилось, как испуганный гном вытирает холодный пот со лба.
— Посмотрите сами, — прошептала я, не отрывая взгляда от господина проректора. — А то вряд ли поверите…
Дважды просить не пришлось. В виски знакомо впились чужие пальцы, и, не отрывая взгляда, господин тер Ассан смотрел то, что я сама ему и показывала…
автор вернулась)) А вообще стоит отметить, что автор того "ку-ку". автор решила, что ей развития надо. угу. теперь пальцем у виска крутит и муз, и каска, а автору просто хочется выпить… Жизненные перемены, етить их за ногу. Продка в общем. Пы. сы: душераздирательные авторские комментарии вернулись))
— Не может быть, — осторожно отпуская меня, проговорил он и перевел взгляд на ректорское тело. А я же смотрела на него. Что это было? Я ожидала боли, кровавых слез, да я была готова ко всему этому, но ничего … не произошло. За исключением давящих пальцев никакой больше боли…
— Его до сих пор пили! — между тем воскликнул ректор. — Слышите, мастер Эл, вот почему силы покидали его! Его пьют!
— Пили, — тихо подправила, вновь закрыв глаза, и вглядываясь в энергии. — Этой мерзости я больше не вижу, — почувствовала, как рядом со мной встал проректор, видимо, готовился зажать мне рот.
— Он впал в глубокий сон, — услышала я гнома и открыла глаза.
Гном стоял над переливающимся и, слава Единому, не пострадавшим коконом и что-то записывал на клочке бумаги.
— Это плохо? — спросила тихо.
— Что вы, голубушка, — между тем ответил мастер Эл, — до этого, господин ректор был уже двумя ногами в гостях у Единого, а теперь, — гном повернулся ко мне и даже улыбнулся, — одной ногой уж точно он с нами. Сейчас еще грязью обмажем и…, - довольно закатив глаза, мастер Эл вновь вернулся к записям.