Наш великий повар только хмыкнул в собственные усы, но ничего не сказал:
— Справишься? Хотя чего это я, тебя они как меня слушают, — он почесал голову под колпаком и повесил любимый половник на крючок. А я уж думала, он спит с ним, и добавил, прибавив строгости в голосе: — Только допоздна с ними не засиживайся: разгони и спать иди. Завтра у нас тяжелый день, — и потрепав меня по волосам, вышел, насвистывая мелодию.
Хмыкнув, подошла к плите и поставила чайник:
— Прекращайте уже, — шикнула на тряпки и губки, — хватит пену взбивать. Вы хотите в ней утопиться?
Кухонная армия приподнялась, как смогла, и зашелестела. Видит Единый, я понимала их каким-то чутьем:
— Отвлекать это хорошо, но не так усердно, иначе, действительно убирать придется, — я указала на перевалившуюся через мойку пену, что сейчас красивыми белыми хлопьями слетала на пол.
Кухонная армия осознала и, побросав все, принялась собирать пену, еще больше ее размазывая.
— Да, попила Аиша чаек, — выключила чайник и начала помогать немощным, сваливая куски пены в тут же подставленное ведро. Кажется, мы вздохнули одновременно. Только нечисть с облегчением, а я удрученно…
— А шо это вы тут делаете? — Шатун как всегда появился вовремя. Мы уже собрали всю пену и пристроились на полу у стены, отдыхая. Я пила чай, принесенный заботливой и благодарной метелкой. — А мне чаю…
— А ты призрак, тебе не положено, — буркнула я, не глядя в его сторону.
— Дуешься? — спросил котяра, пристраиваясь рядом.
— Нет, — посмотрела ему в глаза.
— А так с виду сразу и не скажешь, — Шатун так и подвис в воздухе, не приближаясь.
— А ты подлети ближе, вдруг тебе плохо видно…
— А шо это: мы огрызаться научились? — умиленно вопросил призрак.
— Шатун, — я отдернула руку от ластящихся губок и тряпочек, — ты мне ругаться мешаешь.
— Правильно, — покивал он, — нам приспешников Тьмы выслеживать нужно, а не телячьи нежности разводить! Ну, собрались все! — гаркнул он. И как по волшебству, кухонная нечисть, она же армия чистоты и справедливости, выстроилась в линию. — До полуночи осталось совсем немного, поэтому, — он повел усами и поднял одну лапу, — бдим! Любое подозрительное движение: хватаем, связываем и пытаем! Все поняли? — нечисть заволновалась, выражая и понимание, и согласие, и, похоже, ожидание.
Магические светильники притушили, погружая кухню в сумрак. По телу пробежала дрожь от предвкушения.
— Определенно, в пакостях есть своя прелесть, — прошептал призрак совсем рядом. — Скажи, Аиша…
— Я тебе сейчас много чего скажу, если не замолчишь, — прошипела в ответ, но меня перебили:
— А ты слов больше сказала!
Я только махнула на него рукой и замерла, ожидая. И как оказалось: вовремя.
Они появились, осторожно ступая по каменному полу. Мягкая кожа сапог скрадывала их шаги. Трое мужчин…
Я закрыла глаза, вдыхая запах, ощущая спокойное биение сердец: они еще не знали, что почти окружены. Шатун был прав — двигались они к коридорчику с дверью. И мы не собирались дать им и шанса…
— Пли! — гаркнул Шатун и магические светильники ярче солнца засияли на кухне. А вместе с этим послышалась отборная ругань, лязг опрокинутой посуды, и глухое падение тел. Сквозь слезы увидела, как длинные тряпки спеленали мужчин по ногам, веревки стянули запястья, губки заткнули рты…
Не прошло и мгновения, как в мычащие, шевелящиеся тела тыкались прутиками метелки. Пытали, видимо. Перевела взгляд на Шатуна: тот, летая над ними, весело посыпал собранной нами пеной и приговаривал:
— Ну как вам? Нравится? Добавить? Та мы это запросто…
— Шатун, — позвала тихо призрака. — Надо проректора позвать.
— А…шо? Зачем? Нам и так хорошо, правда, голубчики? — и с каждым словом призрак увеличивался в размерах, все менее походя на простого кошака. И все более походил на … чудовище, способное убить. — Шо, в Академию вам захотелось, да? Это вы, конечно, славно придумали…
— Шатун, — я вновь позвала и сделала осторожный шаг вперед. — Посмотри на меня, пожалуйста.
И кошачья морда повернулась ко мне, оскалив клыки, что увеличились в несколько раз. Из его глаз ушел блеск, уступив место жажде. Поди пойми: то ли крови, то ли смерти…
— Прекрати, — подошла еще ближе и потянулась к его хвосту. — Они нужны господину тер Ассану, — пустой кровожадный взгляд остановился на моем лице, пока я другой рукой дотронулась до камешка, что висел на моей груди. Погладила сквозь ткань платья и добавила: — Пожалуйста.
Он несколько раз моргнул и стал возвращаться к прежним размерам:
— Аиша, я…
— Все хорошо, — погладила его по хвосту, — слетай за господином проректором, а я их посторожу…
— Плохая идея, — мотнул отрицательно головой призрак.
— Так ты посмотри, сколько у меня тут защитников, — и согласная со мной, нечисть зашелестела. Ничего не сказав, Шатун с хлопком исчез, а я выдохнула, чуть расслабляясь.
— Ну и кто у нас тут? — я обошла притихших мужчин, пытаясь разглядеть. В них не было Тьмы и это заставило меня напрячься. — Переверните вот этого, пожалуйста, — указала я на самого коренастого из троицы. — Ой…
Я в упор смотрела в расширившиеся от ужаса глаза … Сато Шарэза.
— Господин Шарэз, — только и пролепетала я. — А как…?
Но он ничего не мог сказать из-за губки, что заткнула ему рот, только мычал и ворочал глазами. А у меня закралось плохое предчувствие о большой ошибке, и потому я поспешила освободить мужчину:
— Я сейчас, господин Шарэз…
— Что, побери вас Тьма, вы тут вторите?! — обрушился на меня гнев начальника охраны, у которого со лба на лицо сползал большой кусок пены. — Да я вас…
Предугадав гнев мужчины, не спешила с него снимать путы.
— Развяжите нас немедленно, Аиша, иначе я доложу господину проректору о вашем предательстве! — его темные глаза гневно сверкали, и я поспешно нырнула ему за спину, чтобы ослабить узлы веревок.
— А что вы делали тут, господин Сато? — едва не вжав голову в плечи, решилась на тихий вопрос. — Вы же должны быть с … господином проректором.
— Мы действуем по его приказу! Велено проверить кухню, значит проверяем! — как только коснулась веревки на его запястья, та тут же сползла, прячась за меня. Мне бы за кого спрятаться… Ох, и влетит же мне сейчас от тер Ассана!
Быстро освободившись и вскочив, начальник охраны проверил своих служащих: те были без сознания, но, слава Единому, живы! Правда, это совершенно не обрадовало мужчину, который разъяренно развернулся ко мне.
Я сделала маленький шажок назад.
— Что вы здесь делали, Аиша, с вашим неугомонным призраком? — спокойный голос бил по нервам лучше любого хлыста.
— Охраняли, — еще один маленький шажок назад, в сторону коридора.
— Что же? — и шагнул ко мне, сократив расстояние. Передо мной уже не было взбешенного мужчины.
— Дверь, — непонятная паника подкатила к самому горлу, мешая связно мыслить и говорить, но тело по инерции сделало еще один шаг назад.
— Какую? — он говорил со мной, как с душевно больной, и даже не думал останавливаться, а его голос … он становился ласковым.
— Входную…
И спиной почувствовала стену: отступать было некуда.
По лицу Сато Шарэза скользнула едва заметная ухмылка:
— Не ту ли, что отделяет нас от Карвана? И кто же надоумил вас на это? Тер Ассан? Ректор? Госпожа ключница или мой братик? Ну же, Аиша, — он поднял руку и костяшками пальцев погладил по щеке, — чего вы боитесь?
«Вас!» — хотелось мне крикнуть, но лишь прикусила губу.
— Ты так похожа на Шаорану, — склонившись, прошептал он, касаясь губами моего виска, и я застыла, не веря тому, что слышу. — Я даже глазам не поверил, когда тебя увидел.
— Вы знали мою … мать?
— Кто же не знал красавицу Шао? — пропуская сквозь пальцы мои волосы, он бормотал не слишком отчетливо: — Красива, умна, спесива, а еще горда, — он сжал несколько прядей и дернул, от чего я вздрогнула и сильнее прикусила губу: — Слишком горда для простого боевого мага, которым я когда-то был, — и не успела попросить, как он отпустил и отвернулся от меня: — Поднимайтесь, олухи! — от зычного окрика, кажется, вздрогнули все: и присмиревшая нечисть, и безвольно лежащие тела.
Я сделала несколько шагов в сторону, не понимая, чего ожидать от мужчины, когда он вновь повернулся ко мне:
— Ты и сама понимаешь, что нам помешала, — произнес Сато, не приближаясь ко мне. — Не вовремя решила спутать мои планы…
— А они у вас есть? — мой голос был хриплым. — Планы?
— Конечно, — он кивнул, следя за каждым моим движением. — Но тебе о них знать не стоит, — он кивнул в мою сторону и отдал четкий приказ: — Убрать.
Я даже пикнуть не успела, не то что закричать, как меня оглушили, а на голову натянули мешок. Не помогли руки с отросшими когтями, хотя я слышала по всхлипам, что задела кого-то из мужчин: меня слишком быстро связали. Подвывая, обездвиженная, я толкалась, кидалась из стороны в сторону, когда услышала ругань Сато Шарэза:
— Да стукните ее, наконец, по голове!
Глава 23, о превратностях судьбы
Жива! — было первой и единственной радостной мыслью, едва я очнулась.
Голова болела, но боль эта была словно отголоском чего-то более сильного. Руки и ноги — на ощупь все казалось целым и невредимым, не считая того, что от неудобной позы и чего-то упирающегося в спину, затекло все тело.
На проверку оказалось, что лежу я на тюке набитом травой: то ли соломой с полынью, может еще с чем…
Я вглядывалась до резей в глазах, вслушивалась в малейший шорох, но все казалось бесполезным: непроглядная тьма и не единого звука, кроме моих собственных шорохов.
И страшнее стало, когда закрыла глаза и поняла, что и магии здесь не было: ни одной силовой линии, ни единого ее всплеска. Я даже попробовала закричать, но получился только писк, что с каждым мгновение становился глуше, пока совсем не затих, а я не закашлялась…
Автор пришла и снова с небольшим куском. Так как… с драмами у автора тоже походу проблемы… Поэтому нужен ваш взгляд — достаточно ли драматичненько получается или не дотягивают герои?
Обняв колени, покачиваясь на травяном тюке, старалась гнать от себя мысль, что меня навсегда запрели в этом большом каменном мешке. Соберись, соберись, соберись…
— Ну же, Аиша, соберись! — завыла, ударяя кулаками о каменный пол. И мгновенная боль вывела из оцепенения. Меня не убили сейчас, значит вернутся, скорее всего, и как скоро неизвестно, а я даже не представляла, где нахожусь. На затекших, покалывающих ногах поднялась и сделала осторожный шаг, ступая на пол. Грома не случилось, молнии тоже, ничто подо мной не разверзлось и не поглотило. Одну руку положила на стену, другую вытянула: либо на что-то наткнусь, либо упрусь в своей же травяной мешок. Панику и страх, накатывающий волнами, старалась заглушить мыслями, но страшно все равно было…
И с каждым новым шагом становилось все холоднее: каменный пол подмораживал голые ступни, вызывая озноб по всему телу, а я все также шла, шла и шла вперед, еще ни разу не свернув. Эта стена казалась бесконечной…
— Не могу больше, — прохрипела, бессильно оседая на пол и прикрывая глаза. Лучше бы на том тюке и осталась… Растирая тело руками, царапнула кожу и тут же вспомнились Мэриэй и ее браслет, который оказался … бесполезен. Магическая вещь в этом каменном мешке всего лишь железка без толики магии! Вскинула защипавшие от слез глаза предположительно туда, где был потолок:
— Соображай же, Аиша! — прошипела, потирая грудь, которую с каждым мгновением начинало жечь сильнее. — Да куда ж, Единый, хуже то?! — воскликнула, практически раздирая прорезавшимися когтями ворот платья и … замерла. Камешек, что обычно висел на шее и ничего весил, сейчас наливался багряным светом, становясь тяжелее. Шатун…
Срезав прочную нить, подхватила камешек. Как там говорил Шатун: где ты с ним, там и я буду? И тут же вспомнился мастер Эйнар, назвавший невесомую ранее безделушку — жизненной силой призрака. И если я сейчас здесь, а он там … без нее.
— Это не хорошо, — подскочив с каменного пола, смотрела на увеличившийся камень: у меня было большое подозрение, что еще чуть-чуть и его попросту разорвет прямо в моих руках!
И ничего умнее, как положить его на пол и отскочить, мне в голову не пришло. Яркий алый круг был единственным светом в кромешной тьме. Как завороженная наблюдала за тем, как он все увеличивается. Как ползут по нему кровавые трещины…
В самое последнее мгновение, каким-то чутьем, успела зажмуриться и обхватить голову руками, чтобы услышать громкий хлопок, после которого началась какофония звуков. Магии. Сил.
Всем привет, автор туточки. На всех парах двигаемся к трагидозу, на какие-то вопросы уже есть ответы в сегодняшней проде.
И тут же вскрикнула от того, что накалившийся добела браслет на запястье, прожигал кожу, оставляя отметины. Стянув его, швырнула в ту же сторону, что и камешек до этого…
— Аиша? Живая! — ослепленная магической вспышкой, я не видела, но отчетливо услышала голос призрака.
— Шатун, — прошептала едва слышно, а из глаз полились настоящие слезы облегчения, — ты … живой!
— А шо со мной станется? Хорошо, шо камешек мой на тебе висел, он то и помог нам тебя найти…
— Нам? — спросила, растирая глаза.
— Мне и теням, — пояснил кот. — Я как увидел, шо кухня пустая, чуть снова не помер от ужаса…
— А нечисть?
— А никого не было, представляешь! Как твои глаза, видишь меня? — встревожено спросил он.
Я отняла подол платья от лица и прищурено огляделась вокруг: это действительно был большой каменный мешок, только сделан он был в скале. Взгляд скользнул по каменным сосулькам, по острым выступам, по капели, что сочилась из ровной поверхности стены, что заканчивалась…обрывом. Если бы я все-таки решилась дойти до конца, то разбилась бы…
— Где мы? — спросила, завороженно наблюдая за силовыми потоками, что бежали по скалам и соединялись в обычном камешке, лежащем недалеко от меня.
— Сейчас некогда, чуча, — подняв морду, Шатун к чему-то прислушивался, — мы и так тут задержались. Возвращаться нужно. Хватай хвост, а я по пути тебе все расскажу, — а едва схватилась, он глянул на меня и, покачав головой, добавил: — Штучки-то прихвати, они тебе понадобятся.
Я завязала камешек на поясе, а к браслету… не сразу прикоснулась.
— Бери, бери, кто тер Ассана спасать будет, он там сейчас…
То, как он резко замолчал, заставило меня поднять холодный браслет и ухватиться за хвост призрака:
— Что с ним? — кот старательно отводил взгляд, но я повторила более требовательно: — Что с ним?! — Но Шатун заговорил совсем не о нем.
— Горы, — его голос звучал глухо. — С них все и началось когда-то. Они стали Вратами, которые пропустили Тьму к нам. Каждая из Академий на Агадарских землях стоит на такой вот, — он повел мордой по сторонам, — скале. Карван же находится в средоточии скал, укрытый со всех сторон, поэтому и пал самым первым. Когда-то я был магом, сильным магом, что сокрушил породы, равняя их с землей. И на этой земле воздвигли насыпи, зачаровали от прорыва, а затем построили Академии. Каждая из них — это смерть мага. Жизнь одного мага в обмен на вечность, защиту остальным и надежду на будущее. Я пронзил собственное сердце не задумываясь ни на мгновение. И повторил бы это еще раз, слышишь, Аиша? — он говорил ожесточенно, словно пытался убедить себя в чем-то. — Но только Тьму это не остановило. Он находила лазейки в людских сердцах, заставляя их идти за собой: приманивая лучшей жизнью, привлекая успехом, кого-то золотом. Случилось то, чего никто из нас не ожидал: Тьма просачивалась из тех, кого мы поклялись защищать. Из тех, ради кого мы умирали…
— Шатун…
— Тер Ассан убил любимую женщину. Давно, и она была виновата, за что и понесла заслуженную кару. Но он должен был умереть, пускай не сейчас, но скоро: ведь своей ненавистью к той женщине открыл двери Тьме. А она никого не отпускает легко, — он замолчал. Никакой напускной веселости, никакого призрака. Сейчас я видела и слышала того самого мага. — И тут появляешься ты. Отродье, банши. Запуганная девчонка с огромным сердцем, что скрывалось за неряшливостью и простотой. Не сразу, но ты нашла путь ко всей нечисти, даже к той, что не видела. Заставила посмотреть на себя с другой стороны и тер Ассана, после случая с ректором, который тоже должен был умереть.