Фо хотела знать. Она непременно должна быть уверена, что все будет хорошо, и покончить с этой дурацкой слабостью и нерешительностью. Ничего ведь не случится, если она размахнется на Судьбу? В конце концов, когда-нибудь надо же попробовать, так почему не сейчас?
Костяшки отозвались на ее прикосновение сильным электризующим покалыванием... А они и вправду уникальны, не зря он так ярился, мимолетно подумала Фо, вспоминая побелевшее от гнева лицо Рейка Орсета, изысканную линию твердо сжатых губ, пронзительную остроту взгляда, властную и губительную силу, исходившую от него. От одного только этого видения Фо почувствовала слабость и раздражение, потеряла сосредоточенность и выругалась. Нехорошо допускать, чтобы чувства мешали делу, и хотя чувства раскладывающего обычно не мешают нормальному магическому действу, они могут исказить интерпретацию его результатов.
Одна руна в центре - костяной стороной вверх, резное дерево, казалось, колышет ветвями от переполняющих его магических сил... Четыре листа по четырем сторонам света - на каждую из стихий... Двенадцать рун ровным кругом, так плотно, что листы смыкаются друг с другом... И семь последних - на свободных линиях, за исключением одной, избранной, той, которую возьмет на себя центр. Пусть обычно это бывала полночь, на самом деле не имело значения, в каком месте окажется этот разрыв, пустота, подобные лабиринту с единственно правильной дорогой к выходу, руслу для реки - через него потечет и уйдет лишняя энергия, ибо если фигуру замкнуть полностью, вопрошающий просто взорвется изнутри.
Фо завершила все необходимые манипуляции с активацией чародейских сил, подождала несколько минут, давая фигуре время впитать магию круга, вытерла неожиданно вспотевшие ладони и медленно перевернула лист, лежавший в центре... И в неверии отшатнулась. Никогда еще на ее памяти эта руна не оказывалась в центре Судьбы, да эта руна вообще очень редко выпадала! Никогда, сколько Фо помнила, даже при смертельной угрозе жизни вопрошающего сердцевиной предсказания не становилась руна Аз-Дабейр, руна мертвых, руна полуночи. Да, обычно она предвещает скорую и неотвратимую смерть, однако всегда следует за другими рунами, усиляя и насыщая их неотвратимостью. Руной Аз-Дабейр запечатывали места упокоения людей, ужасавших своей жестокостью, склонностью к насилию и злу, но что она означает, оказавшись в центре Великого расклада? Будь это просто вопрошание судьбы, Фо объяснила бы это трагической смертью Дира или опасностью, грозящей ей самой, но Великий расклад потому и зовется великим, что обозревает куда дальше и больше чувств отдельно взятого человека.
Холодея, Фо медленно перевернула все остальные листы. Трактаты по рунному вопрошанию всегда начинались с предупреждений действовать осторожно и осмотрительно. Лучше прервать вопрошание в самом начале, чем довести его до конца, ибо неуверенный в своих силах навлечет на себя гнев рун, говорилось там. То, что предлагали руны как возможность, после завершения расклада может стать единственной реальностью - вот в чем состояла опасность Великого расклада. Но разве смогла бы Фо сейчас остановиться? Беглый взгляд на разложенные рунные листы не предвещал ничего хорошего, но подобный скороспелый вывод женщину не устраивал. Она хорошо знала, как часто такое вот поверхностное трактование оказывалось ошибочным, и не собиралась на нем останавливаться.
Любой расклад показывал лишь самые сильные связи и наиболее вероятностный исход событий. Взаимное расположение рун, места, которые они занимали на круге, тип рун и их принадлежность к той или иной стихии - все имело смысл. Обычно значение расклада истолковывали, касаясь в определенном порядке каждой из рун, изучая связи между образованными ими фигурами одного порядка или схожих стихий, и при умелом обращении вопрошающий получал в своей голове клубок так называемых "впечатлений". Каждую руну в раскладе связывали, как правило, с определенным человеком или тесной группой людей, например, семьей; и если эта связь была установлена верно, вопрошающий мог прикоснуться к чужим ощущениям и чувствам. Для неосведомленного человека этот клубок чувств был бы малопонятен и даже, скорее всего, своей хаотичностью раздражающе дезориентирующим, но умельцы вроде Фо могли вычленять главное и видеть внутренним зрением если не картину в целом, то самые важные ее части. Вместе с тем, такое чтение рун отнюдь не исчерпывало все их возможности, оно было поверхностным, ибо использовало в толковании не столько магический дар, сколько обычный здравый смысл. Как правило, этого вполне хватало для исчерпывающего предсказания.
Обычно Фо так и делала. Она была осторожным магом, но не боязливым; толику риска она считала столь же необходимой, как и известное благоразумие, но она никогда не заходила за пределы своих возможностей.
До сего момента.
Расположение рун в сделанном ею Великом раскладе и испугало, и озадачило ее. Она никогда еще не видела такого противоречивого, замысловатого и сложного рисунка полученной фигуры, хотя не без оснований считала себя опытной. Чтобы истолковать связи и влияния рун, потребуется не один час кропотливого труда, но беспокоило женщину другое: получится ли это толкование верным, ибо Фо впервые столкнулась с тем, что не понимает того, что видит. Да, она видела отдельные связи, отдельные фрагменты... но не чувствовала картины в целом, словно какая-то перемещающаяся с места на места тень скрывала от ее восприятия то одни, то другие куски расклада. Это было сродни магической слепоте, и для человека, всю жизнь читающего руны, это стало ошеломляющим открытием. Магия истекала из нее все больше и больше, Великий круг не просто впитывал ее, а всасывал ненасытным китом - и это тоже беспокоило вопрошающую, поскольку ни разу еще рунные расклады не были такими падкими на чужую магию. Надо бы встать и принести к гадальному столу побольше заряженных энергией амулетов, дабы не стать опустошенной вовсе... Но это нельзя делать, когда руны уже разложены, или придется начинать заново. Нет, на новый Великий круг она не решится. Придется продолжать.
Фо никак не удавалось нащупать связи рун с конкретными людьми, действия, мысли и чувства которых стали или еще станут основой будущего вопрошания. Кое-какие фигуры она ощущала отчетливо, как, например, ее родной братец Терран и этот раздражающе вездесущий Рейк Орсет, зато другие фигуры - большей частью незнакомые колыхались тенями на краю ее сознания, как бы она ни тянулась к ним. Особенно беспокоил ее человек в центре, человек, связанный с мистической руной Аз-Дабейр. Она его не знала, однако смутная его аура истекала скрытым напряжением приближающейся грозовой тучи.
Расклад говорил о какой-то опасности, большой опасности, а то, что руны притянули в него людей, совершенно незнакомых Фо, свидетельствовало о куда большем размахе предсказания, чем того желала сама предсказательница. Но будущее было слишком размыто, чтобы понять его.
Был лишь один способ узнать большее. Опасный способ. Фо еще могла отказаться от дальнейшей интерпретации расклада, удовольствовавшись смутно-тревожным осознанием опасности, однако отступить теперь было бы просто трусостью, малодушием - и она рискнула. На самом деле то, что Фо собиралась сделать, и было бы настоящим предсказанием в отличие от того по-детски невинного разбрасывания рун по круглой доске и попытке осторожным разумом понять связи между ними, которое женщина обычно практиковала. Разве не пришло время пойти дальше и испытать себя? Проверить, так ли малы пределы ее возможностей? Узнать, что на самом деле ты стоишь? Это было опасно, но соображения безопасности после трагических событий последних дней перестали волновать Фо. В ней поселилась какая-то ненормальная бесшабашность и где-то в глубине души женщина одновременно ужасалась и забавлялась этим.
Сосредоточившись и отбросив в сторону всякие малодушные мысли, Фо медленно обвела пальцем контур круга - раз за разом, трижды, по часовой стрелке, и с каждым разом линия от ее усиливающегося касания становилась все ярче и насыщеннее. Руны сверкали нестерпимо, от их блеска рябило в глазах, от притянутых к раскладу магических сил электризующе покалывало кожу... Фо не без колебания положила пальцы обеих рук в центр, на Аз-Дабейр, и мысленно ринулась туда, внутрь, как хищная птица, избрав жертву, камнем падает вниз, забыв обо всем остальном... Не глазами, но внутренним взором она методично вбирала в свое сознание целостную картину лежащих перед ней рун, отмечая отдельные детали, погружаясь в каждый изгиб линий и связей и следуя за ними, властно притягивая к себе ауры всех тех людей, что оказались связаны с раскладом, с ней... Такой ясности восприятия Фо не достигала ни разу, она даже не представляла, что такое возможно... В ее сознании стали формироваться кое-какие образы, пока еще мало понятные и смутные... Она ожидала "видений" более высокой степени погружения в расклад, когда вопрошающий не довольствуется "впечатлениями" от чувств связанных с раскладом людей, но "видит" картины их прошлого, настоящего и будущего, картинами ключевыми с точки зрения Судьбы каждого и всех вместе как единого сообщества, на краткое время объединенного раскладом.
Однако в этом была и своя опасность. Любой наставник, обучающий предсказанию по рунам, посоветует с особой осторожностью погружаться в "видения", а если вопрошающий не уверен в себе, то и вовсе не обращать на них внимания, лишить их пищи, отключить чувства, оставаясь предельно бесстрастным, и сосредоточиться единственно на том, чтобы постигать структуру расклада "внутренним разумом" и чистой логикой.
Фо так и намеревалась сделать. Но все случилось иначе. Она увидела на редкость реалистичную картину, вернее, череду очень ярких картин.
Темная пещера с тяжелым духом часами горевшего масла и остропахучей смолы... Люди в просторных мантиях с низко надвинутыми капюшонами, из-под которых изредка показываются лоснящиеся потом бледные суровые лица... Тяжелая ритмичная музыка, оглушающе бьющая куда-то в затылок... Круг, нарисованный на полу пещеры... Странный круг, знакомый круг, разбитый на двенадцать частей, но внутри него горят и другие фигуры... Тени, клубящиеся у края круга... В рваном ритме музыки качающийся над кругом свет, от попадания которого тени обретают форму, напоминающую человеческую... и тут же теряют ее, расползаясь белесым туманом... Опять качание... опять контуры человеческих тел... все более насыщенные, все более настоящие, почти живые... тщащиеся быть живыми волей управляющего ритуалом колдуна.
Этот колдун в центре круга медленно поднимает голову и смотрит как будто бы прямо на Фо... Седые волосы, худощавое смуглое лицо, крупной лепки губы, раздвоенный подбородок, сильно выдающийся вперед... В его глазах замогильная пустота вдруг наполняется смыслом... недоумение сменяется удивлением... и взрывается яростью... губы кривятся в ругательстве и торжестве... рука тянется...
Фо захрипела и попыталась отпрянуть назад, силясь оторвать от своего горла невидимую руку, вцепившуюся в нее мертвой хваткой - но не могла сдвинуться с места. Ее парализовало! Невидящий взгляд Фо был прикован к бледным, почти бесцветным глазам неизвестного колдуна, чужая воля притягивала ее к себе, давила и крушила ее собственную; физическая боль, расползаясь по телу душащими удавами, добралась до сердца и вогнала в него острый нож... Фо рвалась и рвалась, билась в тисках чужой всеподавляющей воли, но никак не могла разорвать этот липкий, смрадный, сокрушающий ее до основания контакт. Ей всего-то и нужно было, что смести со стола призывно горящие руны и разрушить расклад... и она не могла даже пальцем двинуть!
Но она должна! Пока еще не поздно! Неизвестный уже почти полностью контролировал ее тело, взвинчивая ее нервы целенаправленными уколами боли. Фо не могла не реагировать на них, отвлекая силы от сопротивления; уж лучше сдаться, чем терпеть такое... ее воля была почти парализована... но не совсем. На какой-то очень краткий миг, поставив на кон всю свою жизнь и даже больше того, она видимо расслабилась, признала себя побежденной, и в то самое мгновение, пока противник не успел торжествующе закрепить свою власть над ней, женщина бросила все свои жалкие, на глазах тающие силы на одно-единственное движение: сдвинуть с места лист с руной. Костяшка с сухим звуком стукнулась о соседние, разбила их четко-выверенное построение, неожиданно подскочила и перевернулась. И в тот же миг сила, державшая Фо, исчезла. Женщина обмякла в кресле, закрыла глаза и накрепко стиснула зубы, так и норовящие заклацать громче барабанного боя.
...Фо не знала, как долго она так просидела. Потрясение от схватки начисто выбило из головы все мысли, зато вместе с относительным успокоением пришло осознание ужаса того положения, в которое она попала.
Ей никогда не доводилось слышать, чтобы во время предсказания случалось подобное. Нет, опасность быть замеченной и даже попасть в зависимость существовала всегда; рассказами, один драматичнее другого, о том, как некий незадачливый, неумелый и неопытный маг во время магического слежения был столь неосторожен, что обнаружил свое ментальное присутствие, был уловлен, вызван на битву воль, наголову разбит и порабощен, пестрели трактаты по пространственной магии и магии подчинения. Но это ведь касалось ментального поиска и слежения, основанных на предметной магии, а вовсе не на магии рун, и уж тем более не имело никакого отношения к предсказаниям, к рунному вопрошанию! Видения, которые иногда сопровождали вопрошаемого, были простым эфирным слепком событий, которые еще не произошли или уже случились, а потому никак не могли связать реального мага, испытующего Судьбу, с нереальной проекцией!
Тогда почему же это произошло?
У Фо не было объяснений. Смутно вспоминая слышанное об опасностях магического слежения, она понимала: хуже ситуации, когда преследуемый не просто замечает преследователя, но и решается сразиться с ним, была лишь та, когда преследователь проигрывает эту битву воль. Когда охотник становится рабом того, кого загонял как жертву.
Похоже, в этот раз Фо не проиграла, она сумела сбежать. Но и не выиграла. Значит ли это, что связь с человеком, едва не поработившим ее, не разорвана окончательно? Что из этого всего вытекало? Чем грозило в дальнейшем? Если связь - хотя бы и призрачная - еще существует, что следует сделать, чтобы уничтожить ее полностью?
Фо рассеянно протянула руку к столу, где все еще покоился несколько изломанный Великий круг, и взяла перевернутый центральный лист. Руна Аз-Дабейр, Дикая коза, в свете лампы тревожно сверкала острыми рубиновыми рожками, а потому погруженная в невеселые размышления женщина не сразу заметила изменения. Сначала она удивленно сморгнула, потом наклонилась вперед, всматриваясь в рисунок на столешнице... потом швырнула в сторону лист с руной, словно та нестерпимо жгла ей руку... и схватилась за горло с приглушенным стоном. Ужасаться было чему.
Великий круг изменился. Руны поменялись местами. Сделанный Фо расклад с самого начала не предвещал ничего хорошего, зато теперь он грозил неслыханной катастрофой. Теперь четыре руны, непосредственно окружавшие Аз-Дабейр, стали Ночными, черными: Улини Сарваци с ее рабской покорностью и безволием, Су Ринох, означающий телесную слабость, ведущая к безумию Маризз Дора и вторящая ей Узват Дахи. О, если и есть расклад хуже, то Фо никогда о нем не слышала!
Предсказательница не знала, верны ли ее догадки, но в одном почти не сомневалась: будущее, которое до сего момента было наиболее вероятной событийной линией, теперь стало просто неизбежным.
И оно катастрофично.
...Утром слуги отметили необычайную бледность и подавленность хозяйки, но никто не решился спрашивать ее о причинах такого расстройства. О, все знали эти причины! Смерть компаньона, отмена приемов, на которых держался дом, настырные визиты сыскарей, задающих глупые вопросы, пропажа юной племянницы... И одной из этих причин было довольно, чтобы впасть в уныние, но госпожа Торвиль никогда еще не обнаруживала такого упадка духа, как сейчас. Она рассеянно выслушала причитания и жалобы своей экономки Клемтины и даже ни разу не оборвала ее, что опытному глазу Броксби показалось более чем странным; Фо не стала спорить с горничной Гренти о том, что надеть; велела кухарке самой позаботиться о меню на день, вместо того, чтобы одобрить его... По мнению слуг, хозяйка проявляла несвойственную ей рассеянность и апатичность и это пугало больше, чем если бы она в ярости швырялась вещами и ругалась.
Броксби взял на себя смелость отдать необходимые распоряжения о похоронах, велел привратнику отказывать любым визитерам, разбирался со всеми посыльными и жалобами... Лишь около полудня, когда в дом неожиданно пришли кредиторы, Фо оживилась. Броксби держал бы и этих стервятников на расстоянии, он даже и на порог не пустил бы их, но так случилось, что сама хозяйка спустилась в нижний холл... То, что Дир был по уши в долгах, было похоже на предательский удар под дых, однако именно это неприятное известие заставило Фо взять себя в руки. Уговорив кредиторов на положенную отсрочку и уверив, что не собирается отказываться от своих обязательств, хозяйка разобралась с неотложными домашними делами и отправилась решать другие проблемы, безуспешно затолкав мысли о рунах, предсказательских раскладах, неизбежности будущего и тайной связи с неизвестным колдуном в самый дальний уголок своего сознания. Она ничего уже не могла изменить, но и бесконечно плавиться под действием страха тоже никак не желала.