...Фо перенесла похороны спокойно, настолько спокойно, что лишь несвойственная ей крайняя бледность свидетельствовала о ее переживаниях. Многочисленные друзья и знакомые Дира почтили церемонию своим присутствием, но лишь вечером Фо узнала, что среди них был и брат ее компаньона. Мужчина, назвавшийся Бертаном, нанес ей поздний визит и лишь незаурядное умение держать себя в руках позволило Фо оставаться внешне спокойной и невозмутимой.
Бертан был похож на своего брата разве что хорошим ростом и ладной фигурой - чернявый и остроносый, он походил на пронырливого хорька, а сделанные им заявления еще больше убедили Фо в оценке: "хорек, дорвавшийся до курятника". Братец, ни мало не смутившись, как единственный и неоспоримый наследник потребовал долю Дира в доходном игорном деле и сразу же заявил, что не примет откупного деньгами. Напрасно Фо пыталась объяснить, что никакой доли нет, что особняк ее собственный, что Дир оставил после себя лишь кучу долгов... Разговор походил на спор глухонемого со слепым. Бертан тыкал некими бумагами, в которых Фо не намерена была разбираться, угрожал судом и Коронным сыском, а на прощание, когда женщина твердо сочла за благо ввиду позднего часа прекратить препирательства, перенеся их на более благоприятное утреннее время, заявил, что у него есть средства давления на нее и если она окажется слишком несговорчивой, то очень скоро пожалеет об этом.
Фо постаралась забыть об угрозах, однако сделать это было не просто. Она была огорчена и раздосадована. Впервые за долгие годы она осталась совсем одна, без мужской поддержки и покровительства, и пусть присутствие Халлера, ее мужа, или Дира отнюдь не было равнозначно отсутствию проблем, с которыми она предпочитала справляться - и успешно справлялась! - сама, нахождение рядом с ней мужчины, который реально или мнимо оберегал ее от посягательств других мужчин, делал невозможным такой вот шантаж, с которым Фо столкнулась этим вечером. Ей не раз приходилось сталкиваться с мужчинами, которые поначалу считали ее слабой и легко поддающейся угрозам, как и любую другую независимую женщину, но частью ее силы была уверенность в том, что за плечом стоит друг, в случае чего способный "по-мужски" разобраться с обидчиком. Увы, именно эта уверенность ослабила ее, приучила полагаться на мужчину. Теперь нужно было срочно отучаться от этого. Тем более, что и на слуг она не могла рассчитывать в полной мере: в делах семейных и личных чем меньше посторонних будет в курсе дел, тем лучше.
Дир всегда был делом "личным", несмотря на то, что отношения между ними всегда были исключительно дружескими. Признаться, Фо и не подозревала, сколько значил для нее Дир, пока не лишилась его. Она мало знала о его родных, хотя в далекой юности он жил где-то по соседству с родовым поместьем Ангиров, а собственной семьи, насколько было известно его компаньонке, у Дира никогда не было. Он вел весьма вольный и разгульный образ жизни, не стесняя себя аскетичностью, а его природное обаяние и благоприобретенное умение себя подать снискали ему славу неисправимого ловеласа. Женщины всегда окружали его и он никогда не отказывался от их общества, однако Фо прекрасно знала, что всегда - с самых дней их веселой и шумной юности - Дир был неравнодушен к ней и лелеял надежду, что когда-нибудь они станут больше, чем друзьями. Сама же Фо привыкла считать привязанность к ней старого друга чем-то само собой разумеющимся и ни к чему не обязывающим, ибо никогда не считала, что они могут быть счастливы вместе. Да и чувства Дира давно превратились в привычку.
Однако Бертан отнюдь не разделял привязанности брата и снисхождения от него ждать было бессмысленно. Нечистоплотный хищник, он не остановится, пока не попробует ее крови, и Фо прекрасно это поняла всего лишь от одного разговора с ним.
После тяжелого разговора ближе к полуночи Фо отправилась в покои Дира, находившиеся в правом крыле обширного особняка. Компаньон специально настоял на том, чтобы расположиться в дальних гостевых комнатах, которые чаще пустовали, чем выносили его присутствие. Покои эти находились в конце коридора рядом с лестницей, ведущей к черному ходу, и только сейчас Фо пришло в голову, что настойчивость Дира в желании жить именно здесь, могла объясняться отнюдь не его соображениями по соблюдению правил приличия.
Фо редко заходила в покои своего компаньона - в том не было никакой необходимости, однако напор Бертана и неприятные намеки Рейка Орсета сделали свое дело: она очень захотела знать, как же жил Дир и что еще прятал от нее. Нет, она не собиралась искать подтверждений его порочности или предательства. Вряд ли комнаты будут полны краденых вещей, со злорадством вспоминая последнюю стычку с Орсетом, думала Фо, и не из-за того, что Дир не был дураком, способным в ее доме прятать краденое, а просто потому, что он не был вором. И ценностей ей скорее всего не найти - будь Дир при богатстве, ее не осаждали бы кредиторы. Но Фо просто хотела понять ту часть жизни, которую старый друг скрывал от нее, и понять, почему он скрывал это от нее...
Дир всегда запирал свою дверь, что Фо не удивляло, а поскольку связка ключей нашлась в кармане его камзола, искать другие она не стала. Два ключа из шести были Фо известны, а вот над тем, какие двери открывали остальные четыре ключа, пока задумываться не стала - не до них.
Подбросив на ладони тяжелую связку, Фо выбрала один из ключей, длинный, тонкий, с характерной витой головкой, почерневшей от старости. Подобные этому ключи открывали большинство дверей в особняке: когда Дир стал ее компаньоном, а это случилось после смерти ее мужа, Фо сменила замки, мебель и образ жизни, слишком сильно напоминавшие ей о прошлом.
Ключ повернулся без труда. В комнате было холодно, очевидно, здесь давно не разжигали камин. Фо огляделась с порога, повыше приподняла свечу и прошла вперед. Нет, не прошла. Сделав всего один лишь шаг, женщина была остановлена, непонятно чем больше: ее собственным изумлением или упругой невидимой стеной защитной магии.
Защита? Здесь? Неужели Дир настолько ценил свои секреты, что позволил себе ставить дополнительную защиту тайком от нее в ее же доме? А защита была весьма и весьма недурственной: даже не особенно сведущая в этой области Фо ощущала очень высокую концентрацию привлеченных сил.
Дир всегда брал на себя хлопоты по магической защите всего особняка - вопросы оплаты, уровень защиты, обновление чар в положенные сроки, Фо не приходилось беспокоиться об этом. Любой большой и богатый дом в Лилиене в той или иной степени для своей защиты от воров и грабителей пользовался услугами магов, но в особняке Фо, в котором довольно часто бушевали очень сильные страсти, защите как таковой придавали и иное значение. Магия здесь нужна была скорее для подавления магии, как бы странно это ни звучало, именно в той части дома, где устраивались игорные вечера, ибо позволить магу, которых обычно было немало среди гостей Фо, проявить свои способности во время карточной игры означало дать повод заподозрить его в шулерстве, а в этом вопросе большая часть игроков была исключительно щепетильна.
Даже самые низкопробные притоны старались достать какой-нибудь "подавитель магии", а уж такое респектабельное заведение, как салон госпожи Фо, пользовался чарами самого высшего качества. Ведь игроки становились куда более спокойными и расслабленными, если были уверены, что против них не играет маг, свободно пользующийся в игре своими магическими штучками-дрючками. Салон госпожи Фо был в этом вопросе совершенно надежен и старался поддерживать свою репутацию любыми способами.
В остальной части особняка магическая защита тоже была довольно сильной, но обычной - она защищала от взлома и проникновения любого чужака, скрывала несколько тайничков с ценностями от любопытных глаз, но не больше. Большего обычно и не нужно.
Однако в покоях Дира от обилия магических щитов волосы вставали дыбом. Закономерный вопрос: насколько ценно то, что компаньон спрятал в этих комнатах? Ведь если бы он просто боялся за свою жизнь, то носил бы защитные амулеты, причем круглосуточно, но этого не было, а вот щит поистине королевских размахов в его спальне был. Так зачем же?
Фо была удивлена. Несколько секунд она простояла на пороге, потом заперла дверь на ключ и ушла. Каким бы мощным заклятьем ни окружил свои покои Дир, если чары не подновлять, через неделю-другую, а то и раньше, сила их иссякнет. И уж тогда хорошо бы оказаться здесь первой из тех, кому не дают покоя тайны Дира. А таковых, как неожиданно осознала Фо, будет немало.
В хлопотах и тягостном ожидании то ли известий, то ли неминуемых бед прошло два дня. К немалому облегчению Фо, Бертан за это время не объявился: досадовал ли он, что первая атака силой не удалась, решил ли получше подготовиться к следующему набегу, женщине было безразлично. Возможно, осознав беспочвенность своих притязаний, он отступил, но Фо в это не верила и была просто рада отсрочке.
Терри тоже не появилась. Чем дольше длилось ее исчезновение, тем меньше оставалось следов, по которым ее можно было найти. Фо всерьез раздумывала над тем, чтобы нанять хорошего мага-поисковика, но останавливала ее не цена, которую тот наверняка запросит, а соображения безопасности. Дочь Террана Ангира сейчас - лакомый кусочек, а кто может поручиться, что маг, которого Фо сможет нанять, не из тех, кто сам же девушку и похитил? Нет, с магами сейчас ей не по пути, решила Фо. А самой ей чародействовать сейчас никак нельзя.
Встречалась она и со Стерсом. Тот хоть и не утешил, но и не огорчил дурными вестями. "Все идет своим чередом, моя госпожа, доверьтесь мне", с понимающей улыбкой заявил он. И надо бы самой заняться поисками, но кто скажет, почему все-таки она доверилась этому пройдохе с вкрадчивой речью? Нет, сама она точно этого не понимала.
Утром следующего дня Фо собственными руками упаковала шкатулку с рунными листами, полученными ею от Арьеста Хоргана, довезла ее на улицу Семи Королей до дома Рейка Орсета и самолично убедилась, как ее слуга вручил пакет надменному дворецкому роскошного особняка. Такие меры предосторожности могли показаться излишними, но Фо не хотела рисковать. Она не могла держать эти рунные листы у себя. И не только потому, что старалась избегать любых магических искушений. Они настырно напоминали ей о Рейке, а поскольку от одной только мысли о нахальном несговорчивом госте Фо начинала внутренне заводиться, сама не понимая отчего, она предпочла избавиться от всего, что с ним связано. Спокойствие, что в данное время означало скорее отсутствие дополнительных раздражающих источников, для нее сейчас было важнее всего.
Однако когда к вечеру Фо вернулась домой, ее ждало письмо от Рейка Орсета. Она с нарочитым равнодушием взяла его с подноса в холле, но едва только вышла из поля зрения слуг, не удержалась и вскрыла, даже не дойдя до собственного будуара. В конверте, надписанном твердым решительным почерком и запечатанным печатью с изображением орла, оказался один-единственный небольшой листок. То был чек на имя госпожи Торвиль на сумму в восемьсот дукатов, то есть, сумму, более чем в два раза превышающую долг юного Арьеста. И никаких объяснений.
Фо была оскорблена. Да как он смеет! Да, она не богата, но и не нищенствует! И в подачках не нуждается! Деньги, конечно, ей не помешают, но не от Рейка Орсета же! Он решил ее купить? Или хотел просто унизить, сравнив с ростовщиком, дерущим бешеные проценты? Еще до того, как осознала, что делает, Фо в ярости разорвала чек надвое.
"Милостивый сударь! Спешу уведомить Вас, что произошло небольшое недоразумение. Молю, будьте снисходительны к досадной оплошности Вашего секретаря, вложившего в конверт этот ошибочный чек. Я оказала незначительную дружескую услугу господину Арьесту Хоргану, предоставив ему триста пятьдесят дукатов, и буду рада получить от него обратно столько же, когда он сам сочтет это возможным. Безмерно благодарна Вам за Вашу заботу. С наилучшими пожеланиями и т.д. и т.п. Фредебокина Торвиль".
Если это не осадит наглеца, то по крайней мере даст ему понять, что ее не стоит принимать как слабую, беззащитную, ни на что не годную женщину... Нет, только не это. На слабость у нее просто нет времени.
ТЕРРИ
В логове врага
Терри раскрыла глаза и уставилась в низкий темный потолок. Первые несколько секунд она просто удивленно таращилась, потом вспомнила все и резко села в постели, отбросив цветастое одеяло. Цепь брякнула.
- Доброе утро, моя милая.
- Я не твоя милая, - рявкнула Терри, безрезультатно бросаясь вперед. Цепь, сковывающая со стеной запястье ее правой руки, натянулась, - Ты еще узнаешь, какой немилой я бываю.
- О, мне достаточно и того, что я уже узнал, - из-за ситцевой занавески в крохотный закуток с кроватью и единственным стулом, на котором лежали кое-какие вещи Терри, вошел мужчина, демонстративно касаясь щеки, на которой алела сочная двойная царапина. Мужчина был невысок, гибок и строен, довольно привлекателен, с копной темных, никак не желающих укладываться волос. В ухе у него болталась рубиновая сережка.
- Отпусти меня, - прошипела Терри, яростно дергая цепь, другой конец которой был прикреплен к кольцу для светильника в каменной стене.
- Не могу, - с сожалением констатировал мужчина, но в сощуренных глазах его, согретых смехом, сожаления не было, - Уважаю людей, которые могут постоять за себя, но драчливых кошек не люблю.
Терри пожала плечами и отвернулась. Царапина была не единственной отметиной, которую девушка оставила на похитителе. Еще был разбитый на его голове кувшин, порезанная ножом рука и воткнутый в бедро острый черепок от того же разбитого кувшина.
- Я же сказал, что тебе нечего меня бояться, но отпустить тебя не могу.
- Я и не боюсь, - фыркнула Терри, обняла колени руками и демонстративно отвернулась к стене, - Но отпустить меня придется.
- Разумеется, - с нарочитым удивлением мужчина развел руками, - Рано или поздно я это сделаю. Ты думаешь, мне доставляет удовольствие лицезреть тебя? Чем скорее я от тебя избавлюсь, тем лучше будет для нас обоих.
Терри резко обернулась. Она могла бы поклясться, что он нарочно смеется над ней, и никак не могла решить для себя - коробит ее то, что он ее ни во что не ставит и спешит отделаться от нее, или то, что относится к ней с юмором и отеческим снисхождением. Впрочем, это не про ее отца речь - Терран был бы куда более строг и придирчив. Нет, незнакомец был насмешлив, нахален, дерзок и непреклонен, но на диво терпелив и вежлив, если это слово подходит к похищению.
Сам момент похищения Терри не могла вспомнить, как ни старалась. Последнее, что осталось в ее памяти - силуэт незнакомца в дверях отцовского кабинета, а после - полный провал. Очнулась она в наглухо зашторенной карете, от быстрой езды подпрыгивающей на ухабах, и первые же слова, которые она услышала, были словами успокоения.
- Не бойся, я не причиню тебе зла.
Этому она не поверила. Ее возмущению не было предела, поскольку в похитителе, вольготно развалившемся на противоположной скамье кареты, она узнала давешнего вора, пробравшегося в дом Террана Ангира. При свете дня - пусть и скрытом за тонкими занавесками - он выглядел старше, но это без сомнения был именно он. Терри рассердилась, уж сама не зная почему - благородство и шарм вора из ее воспоминаний быстро тускнели, едва только девушка подумала о том, где и в каком качестве находится.
- Зачем ты меня похитил?
- Лучше я, чем кто-нибудь другой, - загадочно ответил незнакомец и рубиновая серьга в его ухе легкомысленно качнулась.
- Кто другой? - мрачно переспросила девушка и отвела взгляд, твердо решив если не возненавидеть его прямо сейчас, то по крайней мере не поддаваться его обаянию. Проклятая сережка...
- У твоего отца, Терри, немало врагов.
- Ну и что? Они всегда были, но никому и в голову не приходило меня похищать. Кроме тебя, разумеется.
Незнакомец проигнорировал издевку.
- Раньше твой отец не был так уязвим, как сейчас. Он лишился покровителей, он ослаблен и любое дополнительное давление может сломать его. А его дочь может быть очень неплохим дополнительным давлением.