Джерт хмыкнул, нервно побарабанив пальцами по подлокотнику.
— Она же вдова и можно полагать, что невинность свою потеряла уже. Зачем ему понадобилась Урана, ведь в графстве полно девушек более лучшего положения?
— Что вы имеете в виду?
— Я имею в виду девственниц.
Я сделал короткий глоток.
— Сердцу не прикажешь, — отвечаю, хотя внутри меня растет дикое желание дать в зубы этому холеному ловеласу… Сдавливаю кулак.
К счастью, двери распахнулись — герцогиня пригласила всех к столу.
Он оказался накрытым в мраморной комнате с большими окнами, за которыми простиралось хмурое безрадостное небо, а затуманенный беспрерывным мелким дождем сад, навевал сонливость. Обедали почти молча. Джерт все поглядывал в сторону выхода и явно чем-то был озадачен, ждал чего-то.
Урана появилась в дверях вовремя, когда мы уже закончили трапезу. В этой светлой комнате она, в темном траурном платье, выглядела как черная жемчужина в раковине — завораживающе, на голове плат, закрепленный венцом простым без украшений, красивые брови на слишком бледном, оно и понятно, лице и, зеленые, даже издали я видел их цвет, вобравший в себя всю зелень сада, что тонула сейчас под туманной влагой, глаза девушки оживляли всю блеклость окружения. Урана была не одна. Женщина с рыжеватыми волосами и в неприметном бледно-голубом платье, по-видимому — камеристка, стояла с какими-то вещами собранные в дорогу. Я, перестав пялиться в сторону графини поднялся со своего места. И что-то внутри неуловимо дрогнуло, когда оказался в поле ее окружения — даже, кажется, с шага сбился. Затолкнув подальше захлестнувшее меня чувство, приблизился.
— Здравствуйте, миледи, — улыбаюсь: руки она не подала, сложив их перед собой на складках платья.
— Здравствуйте, — ответила, глянув на герцогиню, что хмуро наблюдала за вошедшей несостоявшейся в полной мере женой сына. Джерт же вперились в девушку, будто голодный лев — чего доброго бросится отстаивать. А то, что тот явно положил когти на Урану буквально плескалось в его глазах жгучим раздражением.
Урана молчала и в глазах ее ярких, я не увидел ничего кроме какой-то холодной пустоты. Ожидала. Лакеи вынесли ее багаж, не такой уж объемный.
— Не будем вас задерживать больше, — произнесла разочарованно Лиатта, видно желала поскорее избавится от графини, ставшей теперь обузой для их семьи. Герцогиня поднялась со своего места, приближаясь нарочито медленно. — Буду рада вас видеть в своем дворце, — посмотрела пронзительно на меня.
Я улыбнулся, глянув на Урану. Глаза ее будто ожили, и меня все еще не покидало ощущение возбужденности, что плескается внутри меня жидким огнем. Девушка отвернулась, делая вид что ей неинтересен наш разговор. Я хмыкнул.
— Обязательно, — отвечаю герцогине, и подхватываю поданную мне руку Лиатты касаясь губами уже оголенный кожи руки — перчатки успела снять. — Всего доброго и благодарю за прием, — говорю я, выпуская ее чуть подрагивающие пальцы, направляюсь к выходу, пропуская женщин вперед. Чувствуя пристальный и раздраженный взгляд Джерта, что молча провожал нас, так и оставшись сидеть на своем месте. Отпускать Уран по каким-то причинам, он явно не желал.
Едва мы разместились в карете, как дождь припустился еще сильнее — непогода портится не на шутку.
Урана молчала по-прежнему ничего не спрашивая, и даже не смотрела в мою сторону, а все в приоткрытую занавесь, наблюдая как по стеклу позли прозрачные ручейки. В сумрачной карете, кожа ее будто светилась вся, вбирая тот скудный свет что лился из конца, как дорогой хрусталь, на шее узор синих венок, губы сухие бархатные и, наверное, мягкие наощупь. Я отвел взгляд, но каждый раз возвращал, продолжая рассматривать ее: тонкую шею, завитки каштановых волос, спадающих из-под плата — интересно какой она длинны, изящное очертание бровей, аккуратного носа, плавный изгиб скул, узкий подбородок — она ничем не отличалась от остальных многих девушек империи и тех, но все же отличалась. Урана притягивала, тянула к себе невидимыми нитями. Камеристка встревоженно ловила мой взгляд и растерянно отводила глаза — похоже, волновалась за двоих, в то время как ее хозяйка оставалась совершенно мятежной и одновременно спокойной.
— Как вы себя чувствуете, миледи? Мне сказали, что вам не здоровится, — нарушаю молчание.
Пальцы Ураны чуть сжали в кулак складку платья и обратила на меня взгляд.
— Хорошо, спасибо. Просто, погода давит, — опускает ресницы, снова поворачиваясь к окну, не оставляя ничего делать, как рассматривать ее профиль, ее сочные, цвета диких маков, губы. Очнувшись, расслабленно откидываюсь на спинку дивана. И все же поведение ее было не понятным, но быть может просто мои ожидания относительно графини не оправдались. А чего я ждал? Испуганный или напротив искрящейся радости и восхищения взгляд изумрудных глаз? Хотя было бы подло с моей стороны наблюдать ее довольство, зная о том, что герцог поймал очередную пташку, чтобы посадить в золотую клетку. Я снова глянул на Урану: это молчание — это краткость, принуждали волноваться, и в то же время любоваться затаившееся в ней изящество и притягательность. А что, если Арас передумает и оставит ее себе в качестве жены? Я задержал свое внимание на упавшей, как камень на голову мысли. Это не должно было никак меня касаться. Это его дело. Неожиданно, но укол ревности вынудил меня сжать челюсти.
— Куда мы сейчас едем? — вдруг вмешивается в звуки льющегося дождя и цокота копыт, служанка.
Урана насторожилась, но продолжала смотреть в окно.
— В мое родовое поместье. А потом, как пройдет непогода, и Уране станет легче, отправимся на остров Крион.
Служанка замолкла, больше не пытаясь задавать вопросы, хоть, судя по растерянному виду у нее их было очень много, взволнованно поглядывала на свою хозяйку, которая с каждым вздохом вызывала во мне пристальный интерес. И как не пытался держать себя, все явственней ощущал влечение к Уране, что и выбивало из равновесия. Находиться рядом с молодой графиней в тесной карете становилось чревато. Урана же тщательно избегала моего взгляда, продолжая смотреть в окно.
Шелест припустившегося дождя на долгое время затопил все звуки и мысли.
Карету мягко качнуло — съехали с главной дороги. За окнами пополз объятый густо-зеленой мглой суровый и неприступный вымокший еловый лес. Окутала тишина и промозглость. Под пологом, было куда сумрачней. Как в позднюю осень
— время тишины и раздумий. Погода у прибрежья не слишком баловала. Похоже, и впрямь ждать солнца в ближайшие дни не стоило.
Минув чащу, и переехав деревянный мост, перекинутый через неширокую реку, кучер припустил лошадь по ровному берегу уже бодрее и потому вскоре прибыли на место.
Выбираюсь из кареты и подаю руку графине. Урана не отказывается от помощи вложив пальцы в мою ладонь. Они были почти неощутимы и холодны, будто льдины, как, впрочем, и глаза — безбрежные и стылые, клубилось в них грозовое ненастье, как черные тучи над головой, и вместе с тем вся она теплая, как дыхание огня, чистая и нежная как заводь, обласканная мягкими рассветными лучами. От одного легкого прикосновения внутри меня закрутился огненный вихрь — посмотри она в мои глаза, то уже не так доверительно относилась бы ко мне. Урана, придерживая другой рукой ворот накидки, сошла со ступеней. Я разжимаю ладонь, выпуская ее руку, видя, как сильно взволновалась камеристка, косясь на грозных всадников, что сопровождали нас.
— Прикажу приготовить вам горячего чая. Нужно согреться после такой промозглой поездки. Все же думаю, что вам необходим лекарь, вы очень бледны… — сказал я, оглядывая графиню, давая знак лакеям поскорее забрать багаж и проводить женщин внутрь.
— Спасибо, милорд. От чая не откажусь, а лекаря не нужно — это лишние хлопоты,
— ответила она сдержанно, хотя голос ее все же дрогнул и глаза затуманились. А внутри меня льдом все затянуло. Она напугана, хоть и не подает вида.
— Уверены?
— Да.
— Хорошо. Как скажите. Тогда, жду вас к ужину. Буду рад, если скрасите мое одиночество, своим присутствием.
Урана долго посмотрела на меня, раздумывая, а потом согласно кивнула и, больше не задерживаясь прошла к своей служанке. Тинн повел их во дворец. Ловлю себя на том, что открыто рассматриваю стройное тело Ураны, скользя взглядом по спине, покрытой накидкой, бедрами с которых спадали тяжелые складки платья. Урана, оказалась очень женственной и походка плавная, неспешная. Графиня скрылась в дверях. А я продолжаю стоять под мелко-моросящим дождем, ощущая, как кровь горячим напором растекается по телу. Вскидываю взгляд к небу, щуря глаза на хлеставшие по лицу холодные капли. Необоримая тяга сковывает и подчиняет немедленно последовать за ней, но я приказываю своему телу не шевелиться, не позволяю древнему инстинкту полностью овладеть мной и тогда приходит иное желание, жажда обратиться и оказаться в этих стихийно-свинцовых недрах, что распростерлись бездной надо мной, биться с ней, бороться, выплеснуть до последней капли мощь и остаться пустым. Я пытаюсь задушить этот порыв, до ломящей боли в костях и натуги в мышцах, что выворачивает меня наизнанку. От неудовлетворенной потребности чувствую себя крайне паршиво, и, казалось, будто не кровь, а желчь потекла по жилам, разъедая меня изнутри.
— Милорд, что прикажете еще, — голос Тинна вонзился в меня как гарпун, дергая вниз на землю. Встряхивая мокрыми волосами, приходя в себя.
— Прикажи на вечер приготовить ужин на две персоны, — отдав распоряжение, направляюсь к дворцу, чтобы излишне не тревожить своим поведением слуг.
Времени до ужина оставалось не так уж немного, но его хватило чтобы справиться с небольшими делами и бумагами, что скопились за время моего отсутствия мертвым грузом — это отвлекло. К тому же написал письмо герцогу предупреждая о своем нескором возращении в связи с непогодой и, конечно, известил о том, что встреча с семьей Роесс состоялась и все прошло весьма благополучно, чего и ждал Арас — Урану он заполучил без особых трудностей.
В моем кабинете, стало совсем сумрачно. Зажег несколько свечей в массивных кованных подсвечниках. Огонь разбавил полумрак желтым светом, заиграв бликами
— стало намного живее и радушнее. Тишину прервал стук в дверь и последующий голос Тинна, предупреждающий о том, что ужин готов. Неспешно одеваю камзол и спускаюсь в зал, приостанавливаюсь в дверях, оглядывая пустые стулья — неужели графиня пренебрегла моим приглашением? Вопрошающее смотрю на дворецкого.
— Графиня Урана, спустится, милорд, — поспешил он с утешительным ответом.
Прохожу к своему месту, что находилось напротив тлевшего камина, но иду дальше во главу стола — на место отца. Отгоняя лишние мысли, опускаюсь на мягкое кресло. Здесь было теплее не только от очага, но и от множества горящих свечей в канделябрах.
И пока слуги наливали в пузатые бокалы смородиновое вино, пришла Урана.
— Проходите, не стойте в дверях, — подбадриваю улыбкой.
Девушка, помедлив еще миг, вошла в залу. На ней было другое платье, хотя очень похожее с тем, в котором покинула Хард-Роесс: облегающее узкую талию, складками падающее к полу — красивое, хотя, верно, ей к лицу были любые платья
— какое ни примерь, жаль только, что такого же мрачного оттенка — темно- дымчатого, но зато цвет отменно подчеркивал глаза, делая их еще выразительней. На щеках заметный румянец. Губы полные, пунцовые, изящный разлет бровей, все это я подмечаю мгновенно, ощущая, как вся кровь неотвратно приливает к плоти, и в штанах становится тесно. Лекарь и в самом деле не понадобился, Урана выглядела гораздо живее, что невольно придало и мне долю бодрости. Я поднялся, встречая ее:
— Прошу, — отодвигаю стул.
Она плавно, но все равно смущенно и сжато опускается в него. Успеваю оглядеть девичьи плечи под недлинным до лопаток вдовым платом, скрывающие волосы. Улавливаю ее тонкий запах дикой лилии, который оседает на языке сладковатым привкусом. Возвращаюсь на свое место ощущая нешуточное возбуждение. А ведь совсем недавно неплохо провел время с Диар.
Слуги быстро подали на стол блюда, а закончив, разошлись по углам, став в ожидании — на случай, если что-то понадобиться еще. Я бы мог их всех прогнать одним лишь движение взгляда, но мне хотелось, чтобы Урана поела как следует, ни о чем не тревожась — мое соседство и так ее смущает дико, я это вижу по дрожащим пальцам. На время зал наполнился треском поленьев в очаге. Ели в полном молчании.
— Наслышан что вы очень талантливы, к сожалению, не удалось побывать на одной из ваших выставок, — начинаю я разговор, откладывая вилку.
Урана даже пережевывать пищу перестала, побледнев разом. Графиня откладывает свой столовый прибор, комкает рядом лежащую салфетку, и от моего внимания не уходит какие тонкие, красивые пальчики были у моей гостьи, разом в моей голове рисуются не самые пристойные желания, что даже пропадает аппетит и вновь возникает совсем иной голод.
— Мои работы очень скромны и недостойны такого внимания, милорд, — отвечает быстро и тянется за бокалом.
— О вас много говорят, мне кажется вы недооцениваете себя.
Урана отводит взгляд и делает глоток из бокала, как вдруг неожиданно поперхнулась. Поднимаюсь и подхватываю графин, давая знак слугам не торопиться. Налив в кубок воду, я приблизился. Урана рассеянно принимает воду, торопливо делает глотки. Под мой взгляд неожиданно попадает зелено-желтый синяк на запястье, видневшегося из-под узкого рукава. Меня словно в кипящую смолу бросило — Джерт все же наложил на нее свою лапу. Ублюдок. Да и кто бы сомневался, разве он мог упустить такой лакомый кусочек, как оставленный братом трофей?! Да при этом, такой привлекательный.
— Джерт вас трогал? — срывается с моих губ вопрос.
Графиня, невольно одернула рукав, спрятав руки под стол. Я вижу, как взволнованно вздымаются ее полные груди и в декольте, в ложбинке мне открывается крупица родинки, вмиг теряю дыхание, при виде весьма соблазнительной картины, настолько, что мои штаны готовы были трещать по швам. Я стискиваю челюсти забирая кубок, отставив его подальше.
— Урана, — говорю тише, наклоняясь, так, чтобы меня слышала только она, — может, вы расскажите, что произошло?
Графиня поднимает на меня подавленный взгляд, опрокидывая в серые глубины, на дне которых засверкали драгоценностями золотистые отблески зажженных огней в канделябрах. На мгновение, а казалось на вечность девушка цепенеет и вдруг прерывисто выдыхает, глаза становятся влажными. Урана моргнула, опустив растерянно ресницы.
— А что именно вы хотите знать, Айелий? — дрогнул ее голос.
— Все.
И снова повила тягостная тишина. Урана молчит, а я продолжаю испытывать ее взглядом. Отстраняюсь, поздно понимая, что буквально навис над девушкой, требуя ответа.
— Простите за излишнюю настойчивость, но, если, вы все же захотите поговорить, то я готов вас послушать, — извиняюсь и отступаю, возвращаясь на свое место, давая знак слугам подать десерт.
Урана друг поднимается.
— Спасибо за ужин, милорд, я уже сыта. Простите, — роняет извинения и направляется прочь к выходу, буквально выбегает наружу.
Когда ее шаги стихли в глубине коридора, меня сдавливает режущая тишина.
Глава 5
Я выбежала из столовой как ошпаренная: щеки горели, руки проняла дрожь, в груди жар — все что происходит со мной — это волнение, это дрожь, возникающая рядом с ним — все это, не поддается никакому объяснению. Пытаю собрать себя воедино, но я словно горсть воды — вновь распадаюсь на брызги. Стоя здесь за дверью, я все еще чувствовала горячее дыхание графа на своей коже. Слышала шелест его бархатного голоса, который воздействовал на меня как хмель, проникал в самую глубину, и взгляд серо-зеленых глаз будто взгляд аспида — душил, подчинял. Не знаю, как мне удалось сохранять спокойствие и не показывать своего волнения, всю палитру моих чувств, и все же не смогла выстоять до конца — сбежала. Я мало наслышана о графе Айелие, но все же кое-то из памяти удалось вытащить, наверное, это самый загадочный человек в империи и слухи ходили о нем довольно противоречивые: и то что он подвергся воздействие герцога Араса, став его слугой, и то что продался Ордену за малые гроши. И я предположить не могла, что он явится за мной. Заберет. Голова закружилась, в виски болезненно стучала кровь. Выпустив ручку двери, я пустилась прочь, буквально бежала до своих покоев, придерживая подол платья, чтобы не споткнуться. Меня морозило от одной мысли что герцог Арас Дитмар пожелал видеть меня. Страх окутывал будто туман, не позволяя ничего видеть, не соображать толком. С одной стороны, я была рада такому исходу: смогла вырваться из когтей Джерта, он смог без трудностей сделать меня своей игрушкой, развлечением. Я гнала прочь от себя те мерзкие встречи что затевал граф втайне от всех, вынуждая исполнять его желания. Меня воротила от одного его вида. Потому я так быстро собрала вещи, но, когда оказалась в одной карете с графом Айелием, поняла, что рано обрадовалась, что угодила снова ловушку: быть может, куда более опасную.