Подумалось, что Мара со стопроцентной вероятностью предполагала, что у нее будут спутники. Возможно, в случае нашего отказа спутниками были бы те девушки. Но я что-то не заметил у них с собой дорожных вещей – в наличии был только один-единственный дорожный мешок Мары. Предполагалось, что вещи будут взяты по дороге? Или те девушки – чудо как хороши в экстремальном выживании в лесу, разжигании костра с помощью одной палочки, сооружении укрытия из стволов и палок, и добыче пропитания голыми руками и подручными предметами?
Или в случае нашего с Ханой отказа нас предполагалось спеленать, закинуть на ящеров и продолжать путь в такой вот компании? Ну, это бред. Я-то ладно, против Гончей Императора и минуты не простою, а вот Хана ту полянку раскатала бы до снятого дерна.
В любом случае, своих спутниц-помощниц Мара с собой не взяла. Если мы с Ханой сейчас откажемся ее сопровождать дальше, то, фактически, оставляем слепую девушку одну в лесу. Какой бы крутой она ни была, а вряд ли сможет выбраться.
Вот чтоб я был таким же умным час назад, когда она только за нами увязалась! Все эти мысли появились через час пути! Через час! А до этого момента Мара очень умело отвлекала нас разговорами. За этими разговорами мы с Ханой как-то даже забыли, что наша спутница слепа. Рисковая она девка, чего уж… Видимо, неплохо меня просчитала – каким бы отморозком я ни был (предложивший очень свежую, но совершенно некрасивую для этого мира идею с заложниками, хладнокровно использующий разбойников для испытания своих сил, добивающий раненных без колебаний и не испытывая жалости), а беспомощную девушку в лесу бросить не смогу.
* * *
Несколько дней, пока находимся на территории провинции Шианзан, придется передвигаться по ночам, устраивая дневки. Потому что днем на дорогах, в деревнях, в городах и на стоянках будет конкретный такой шмон. Пока из столицы Уль-Лонг до Ван-Шиа не дойдет «приятное» известие о вдруг появившихся в Твердыне Драконов отпрысков семейства Шу, вдруг воспылавших желанием потусить у Императора в гостях, на дорогах будут рыскать разъезды и до исподнего раздевать на блок-постах.
На месте Императора я бы пару-тройку дней помариновал бы непокорных Шу неизвестностью о судьбе ушедших в ресторан со слепой лютнисткой детишках. И только потом сообщил бы «приятное известие». И что-то мне подсказывает, что Император именно так и сделает – слишком уж легко и гладко воспринял идею заложников. Еще ж, наверно, обставит все красиво – письмо, написанное рукой одного из пропавших… а то и четыре письма ото всех – подбросят в какое-нибудь особо охраняемое место. А особо охраняемое место у всех феодалов какое? Нет, не угадали – совсем не спальня. Туалет.
Так что два-три дня на появление новостей из столицы. Еще день-два на прохождение и доведение до исполнителей приказа о прекращении ежедневных мероприятий по местному варианту плана «Перехват»… Ну, и еще пару дней – для надежности. Итого – семь дней. А за это время, даже если двигаться по ночам, мы как раз пересечем границу между провинциями Шианзан и Мушан. Оставаться на месте, понятно, нельзя – тут и поисковые животные есть, и всякая магия-волшебство на службе криминалистики.
* * *
Девушкам я, конечно, поставил палатки. В вещах Ханы оказались вполне стандартные для этого мира экземпляры. Вполне технологичные, легкие и компактные. Две штуки. Одноместные. Спасибо, тетя Зана, за вашу неустанную заботу о целомудрии своей дочери и сохранении высокой нравственности этого Лю Фана!
Себе соорудил обычный охотничий навес. И привычнее, и быстрее, и удобнее. Колышек воткнул, веревку натянул, тяжелый непромокаемый плащ сверху бросил… Все! Удобная норка готова! Только бревно перед входом положил, чтобы искры от костра шевелюру не подпалили… и чтобы всякие косолапые спотыкались, пытаясь пролезть и покуситься на святое – спящего Лю Фана.
После разведения костра и быстрого поглощения вяленного мяса, лепешек и успокаивающего отвара (после долгой физической нагрузки, вопреки стереотипам, организм нужно настроить на отдых, а не давать ему энергии подстегивающими стимуляторами), приступил к самой приятной части стоянки… Лечению отбитых в седле задниц.
Достал свой набор игл и приказал оголить попы. Портки с девушек слетели в секунду, и мне были продемонстрированы четыре прекрасных полушария. Ну… пара идеальных полушарий, и пара с очень неплохим потенциалом. Тяжело вздохнул (что проделываю в последнее время, на мой вкус, слишком часто) и предложил вначале занять место в своих палатках. В отличии от вертящей задницей и томно вздыхающей Ханы, Мара никакими намеками свое «лечение» не сопровождала – если судить по дыханию, то в процессе лечения она даже задремала, но иголки через несколько минут я вытаскивал из спины и ягодиц снова бодрствующей девушки.
Ночью Мара меня снова приятно удивила. Тем, что не полезла под мой маленький навес «типа греться», или «типа страшно», или «типа соскучилась», или «типа отблагодарить». Я ж говорю – чертовски умная… даже мудрая девушка. А вот Хана – не разочаровала – и пришлось ее прогонять.
В очередной раз хочется спросить: я настолько хорош? Или это у девочки естественное любопытство к этой стороне своей физиологии? Или – экспериментаторская жилка юного естествоиспытателя? Или – какие-то медвежьи планы… обязательно коварные и подлые?
Вообще, постоянно ловлю себя на том, что отношусь к Хане, как к ребенку-подростку. И совершенно зря, кстати. Она сама говорила, что не просто студентка, а уже выпускница. Какая бы система обучения у медведей ни была, а не менее четырех-пяти лет на «вышку» – вынь, да положь! А еще она сделала Жемчужину. Пусть и под руководством этих высокоученых медведей с замечательными именами Ба-Лу, но ведь сделала? И эта пилюля не являлась плацебо – подействовала она на меня очень явно и очень заметно. И, одновременно, не отправила к предкам, что, если судить по многочисленным слухам и легендам, происходит сплошь да рядом.
Про слова Заны, опять-таки, забывать не следует ни в коем случае – мне обещаны какие-то там «открытия и впечатления», когда девочка восстановится. То ли после своего «перекида» из медведя в человека, то ли после каких-то их медвежьих экспериментов. Этот любопытный Лю Фан аж прям в нетерпении!
* * *
Бац! Хлесткий шлепок тонким гибким прутиком по голой коже плеча в очередной раз вырвал из дремы…
– Не спать, Лю Фан!
После этого в мой мозг снова стали «падать» чужие образы. Простенькие и понятные. Суслик, дерево, речка, камень, медведь. Упражнение было таким же простым, как эти образы – каждый образ нужно было дополнить – суслика подбить стрелой, дерево спилить, камень бросить в реку с красочным «бултых»… а медведю на нос посадить птичку.
Косолапых обижать запрещалось. Мне это сразу не понравилось, но я даже не посчитал это элементом «кодировки» или самостраховки обучающих меня медведей – слишком явно, не в стиле «тети Заны». Просто очередной взбрык выпнутой из-под моего навеса Ханы… в очередной раз выпнутой. По этому на нос медведю сажалась Чжень-няо – птичка насколько редкая, настолько и ядовитая. Пока прокатывало – Хана никак не прокомментировала мою инициативу. Ни словами, ни, что самое главное, прутиком. Видимо, читать чужие мысли все-таки нельзя.
Учителем Хана была… так себе, на мой взгляд. А вот в качестве инструктора в каком-нибудь учебном военизированном лагере или тренером – самое оно! Объясняла мало, предпочитая показывать и заставлять повторять. Как по мне, так достаточно эффективная методика. На разглогольствующего о силе духа, пути воина и постижении Истины седобородого седовласого седобрового «сэнсэя» я мог бы и забить. Руками и ногами.
Бац! Теперь прутик ужалил в шею.
– Не отвлекайся, Лю Фан!
Есть подозрение, что Хана использует тот же подход, что и я, когда доводил «попок» Ма до кондиции перед основным упражнением по развитию «чувства цели». Мыслеобразы ссыпались в мой мозг постоянно – во время движения на ящерах, во время подготовки лагеря, во время приготовления этих ее кабанчиков…
Так что моментов, когда можно было насладиться честно заработанными приколами восприятия окружающей действительности – «гудением головы», раздвоением зрения, плывущим сознанием, «штормами», «штопорами», «вертолетами», «мушками» перед глазами и тому подобным – было всего два: время сна и время, когда Хана смывалась за своим ежедневным кабанчиком.
* * *
Путь наш был извилист. Шианзан – не самая лесистая провинция. По сравнению с Увзаном, например, ее даже можно называть… лысоватой. Оттого приходилось огибать равнины, луга и степи, стараясь держаться лесных массивов, которые только и могли нас укрыть во время дневных стоянок… особенно, от воздушной разведки. Ну, и от наземной – в лесу я еще мог замаскироваться, а как это делать на равнинах – ума не приложу. Хана, опять-таки, наверняка «хвосты подчищает»… и за ней, наверняка, эти следы подчищают другие медведи… а может и волки. Так что можно смело утверждать, что на территории лесов Шианзан мы – невидимки. Единственная проблема, как я сказал, «воздух» – совсем не медвежья «сфера интересов».
Интересно, Мара в своих планах бегства могла учесть, что отступление будет проходить под прикрытием медведей? А, хотя, о чем это я – разумеется, учла! Может, из-за этого к нам прицепилась?
По сравнению с лошадьми (лошади в этом мире есть и используются, но севернее, где ящеры просто не выдержат длительных зим) ящеры более «проходимы», и мы не были привязаны к сети дорог. Так что вполне могли себе позволить… Благо, с ориентированием лично у меня проблем не возникало – огромный атлас «Поднебесный мир, озаренный Солнцем и Звездами. Издание шестое, дополненное» был вколочен в мою голову матушкой намертво. Я задавал маршрут, Хана каким-то образом определяла наше точное положение… ну, а Мара просто безропотно следовала за нами.
Ей был задан закономерный вопрос: не боится ли она «опоздать» к началу операции по похищению детей клана Дзе? Мы-то, действительно, никуда не торопимся, а вот она… Нет, понятно, что без нее не начнут, но время-время…
– О приглашении всех детей всех великих кланов, управляющих провинциями Царств, на Турнир Начала Нового Года было решено сообщить после получения реакции клана Шу на… внезапный отъезд младшего поколения.
… и пусть кто-то попытается отказаться от приглашения лично от Императора. А кто откажется, автоматически попадет под угрозу похищения. Что отвлечет ресурсы и силы на охрану от основной подрывной деятельности… если она ведется. Вполне логично со стороны Императора оценить, действует ли новая метода или нет. А уж по результатам этой оценки – действовать.
Получается, операцию по похищению (или другим резким ответным действиям), будут проводить куда позже. Следовательно, времени у Мары – вагон. Так что от ее общества мы, похоже, в скором времени не избавимся. Она меня, правда, и не напрягала. Даже с Ханой, изначально настроенной к Гончей Императора настороженно, умудрялась поддерживать ровный уровень общения… правда, время от времени язвила и подкалывала, чтобы ни Хана, ни я не забыли о ее скромном присутствии вовсе…
А Император – не дурак. Даже какой-то повод придумал для того, чтобы «детский сад» у себя в столице собрать. Интересно, а культурную программу Солнцеликий продумал? А то ведь пара сотен юных лоботрясов, собранных в одном месте – вещь по-сильнее, чем ядерная война!
* * *
Сдается мне, что любые тренировки мозга так или иначе завязаны на обмане этого ленивого и хитрого органа. Вот и с моими тренировками… прорыв случился неожиданно и как раз из-за того, что разум был в очередной раз коварно обманут.
Была середина дня. Пасмурно, моросил холодный мелкий дождь – противный и… просто противный. Изо рта вырывался пар, ящеры шли размеренно и неторопливо едва со скоростью бегущего трусцой человека.
Хана продолжала долбить меня мыслеобразами. Вообще, удивляюсь ее контролю – в процессе она умудрялась заигрывать со мной, намекая, что вот-вот, чуть ли не завтра сможет трансформировать свое тело и спрашивая, какой размер груди я предпочитаю. И еще перебрасывалась едкими замечаниями с Марой.
Башка трещала и хотела покоя. Непрекращающаяся головная боль преследовала уже третьи сутки, вечером на стоянках я обнаруживал под носом дорожки засохшей крови из-за лопнувших кровеносных сосудов. Думаю, выглядел я тоже не лучшим образом – хорошо, зеркала не было, а просить его у Ханы (у которой этот предмет первой необходимости в женском обиходе наверняка был) я не стал – смысла никакого. И так понятно, что – красавец… в стиле «Сумерек» – бледный упырь с лихорадочно горящими красными глазами.
И в какой-то момент мне все осточертело. Затрахавшийся мозг каким-то собственными инстинктивным усилием взбудоражил энергетическую систему организма, внутри поднялась холодная волна, пронеслась из живота в голову… и выжгла мыслеобразы из головы напрочь.
И в черепе установилась тишина-а-а. Голова стала такой тихой-тихой, пустой-пустой. И стало так хорошо, спокойно и КАЙФОВО. Чужие мыслеобразы больше не появлялись, не было необходимости придумывать для них методов их уничтожения, а свои мысли я видел прекрасно, будто на каждой из них была метка «свои». «Свои» мысли четко и слаженно маршировали в ногу, стройными рядами, в одном направлении. В направлении «поспать бы».
«Снаружи» тоже установилась относительное безмолвие. Только дождь клевал по чешуе ящеров и по нашим широкополым коническим шляпам. Я не заметил, как остановил своего ящера, тем самым заставив остановиться ящера Мары, привязанного к моему седлу. Хана тоже остановила своего и «грузового» – последние два дня она худо-бедно разобралась со всеми этими уздечками и шпорами, так что могла ехать самостоятельно.
– Мои поздравления, Лю Фан! – Серьезно, без обычного своего ерничания, сказала она. – Ты поставил свой первый ментальный щит.
– Оу! – Мара, управляя ящером только коленями, подъехала вплотную и коснулась моей руки… как-то умудрившись не промахнуться. – Мои поздравления, Лю Фан! Эта ленивая Мара Бейфанг свой первый щит ставила год. Моё восхищение, Бейдао Хана! Такую интенсивность и скорость воздействия на разум редко у кого увидишь!
– Пф!
Целый год ставить щит, подвергаясь такой вот мысленной «бомбардировке»? Даже если с перерывами – это же все равно адов тренинг! Хуже, чем больной зуб! Целый год! Какой же силы ее ментальный щит?!
Глава 9
Это уже был нормальный ночной привал. С бренчаньем почти-гитары перед романтично потрескивающим костром. На территории провинции Мушан можно было не шифроваться и следовать днем в общем трафике, пользуясь всеми удобствами транспортной сети Царств – придорожными магазинчиками, «заправками» с кормом для ящеров и курсирующими в местах «пробок» лоточниками со всякими пирожками, хлебцами, конфетками и даже горячими напитками. Ну, а наш нюх (причем, у всех, хотя с обонянием Ханы мы с Марой соперничать и не могли) уберегал нас от стандартного риска заполучив несвежий продукт, надолго зависнуть в придорожных кустиках… что, кстати, было строжайше запрещено и каралось чувствительным для обычных людей штрафом – для отправления естественных физиологических надобностей существовали туалеты на специальных регулярных стоянках.
Подумалось даже, что «у нас» вдоль дороги давно образовалась бы одна длинная сплошная окаменелость… как подумалось, так и раздумалось – предаваться праздным размышлением не очень хотелось – поддержание ментального щита требовало заметных усилий и ожидаемо выматывало.
Но пользоваться постоялыми дворами на трактах и в деревнях мы по-прежнему не могли. Именно из-за Мары. Уж что-что, а приметную внешность незрячей красавицы-лютнистки запомнят надолго. Заодно припомнят ее спутников. А когда на ящерах, да в широкополой шляпе, надвинутой на глаза – поди разбери, что там едет… Так что оставались ночные стоянки. Тем более, что все трое были более чем приспособлены к походной жизни и ночевкам на природе. Даже слепая Мара.