— Кто ты такой? — прохрипел Ранакоц, которого я прижал к кирпичной стене.
— Я тот, кого послало Ядро. Легат Чумного мора. И мне нужна Морена.
— Только достойные могут увидеть Неотвратимую, — повторил он. — Докажи, что достоин, и ты увидишь ее.
***
Ни черта они не знали ни о Чумном море, ни о Ядре. А если и знали, то не испытали ни малейшего трепета, услышав. Я согласился «доказать», что достоин лицезреть Морену, и тогда оклемавшийся лидер культистов Декотра, иссушенный тролль с выпученными глазами, собрал всех вокруг меня и начал петь.
Чуть позже выяснилось, что так у культистов работает телепортация. Каст долгий, требует нескольких человек, и в произнесении заклинаний нельзя ошибаться, а то не сработает, зато пунктом назначения может стать любая точка Диса. Об этом мне рассказал разговорившийся Ранакоц. Культисты вроде как все вместе представляют то место, куда хотят попасть, и взывают к богине. Если та в настроении, все певцы, а также то, что внутри их круга, переносится куда заказывали.
Вообще, сразу после прыжка в какую-то мрачную пещеру с высоким сводом, ребята явно расслабились. То ли чувствовали себя здесь защищенными, то ли становились сильнее. Ранакоц охотно отвечал на мои вопросы и, окончательно убедившись, что я вполне разумен, сам стал спрашивать о том, как я дошел до нежизни такой. Отвечал я туманно, клоня к тому, что, если будет надо, Морена сама им расскажет, после того как я с ней встречусь.
Тем временем другие последователи богини смерти разошлись по разным ответвлениям-тоннелям и вскоре вернулись не с пустыми руками. Кто-то тащил за веревку упирающуюся и блеющую козу, кто-то ограничился черным петухом, внезапно разразившимся истошным «Ку-ка-ре-ку!», но все были с какой-нибудь живностью.
Тролль Декотра стоял на приеме у жертвенного алтаря, на котором лежала толстенная раскрытая книга. От него по полу расходились вырубленные в камне канавки.
— Жертву будете приносить? — догадался я.
— Жертвы. Нужно много живой крови, — ответил Ранакоц. — Иначе Барьер не пробить.
— Что за Барьер?
Полуорк посмотрел на меня удивленно, но ответил:
— Барьер между планами.
— А зачем?
— Ты хотел доказать, что достоин лицезреть Морену, — напомнил Ранакоц. — Сходишь за Барьер и, если вернешься жив… к-хм… в общем, если вернешься, докажешь свое право.
Декотра буднично приносил животных в жертву, кровь заполняла канавки, формируя символ: равнобедренный треугольник со вписанным в него кругом, от центра которого расходились три луча. Когда все ручейки крови встретились, символ вспыхнул красным, из канавок полились струйки света. К этому моменту все культисты, держась за руки, стояли по грани круга и занимались тем, без чего у них не обходилась, похоже, ни одна магия: хоровым пением. Им бы Инфекта сюда на бэк-вокал.
В стене открылся проем, оформившийся в бордовую арку. Проход затянула полупрозрачная пленка, в которой быстро сформировались кровавые прожилки.
— Иди, — просто сказал Декотра. Видя, что я мешкаю, он зарычал: — Иди!
Кровь выступила из каждой поры его кожи, как и у остальных культистов, и я поспешил, пока потенциальные союзники не сыграли в ящик. Кровь с них полила ручьем, символ на полу замерцал, теряя силу. Я побежал к портальной арке и влетел в нее с разгона.
Рвать пленку портала не пришлось, она разошлась, стоило мне ее коснуться. Нога снаружи не нашла опоры, и я провалился. В полной мгле, не чувствуя воздуха, я летел вниз.
Системные часы интерфейса показали, что это продолжалось шесть секунд. Для меня они растянулись в субъективные часы — я даже думал, что столкнулся с багом, и придется валить отсюда Глубинной телепортацией, но она стала неактивной!
Мягкое приземление в странную субстанцию, напоминающую желе, и все та же мгла вокруг. Когда культисты говорили об испытании, я рассчитывал, что придется подраться, но не думал, что столкнусь с еще одним болотом. Именно это я чувствовал, с головой погрузившись в податливую тягучую жижу. Не видно было ни черта, мини-карта показывала мою метку в центре черноты, так что и с геолокацией получилось фигово.
Главное, что понял: я вообще не в Дисгардиуме. Даже когда оказался где-то глубоко-глубоко под землей Холдеста, хотя бы видел, что я на этом континенте. Логи тоже молчали — среда была неагрессивной.
Тогда я решил подождать и перестал барахтаться. По ощущениям, я продолжал погружение. Возможно, стоило опуститься на дно этого странного места? В чем вообще испытание-то? И тут меня осенило, в чем.
Догадка привела к тому, что я выругался: среда неагрессивна именно для меня, потому что я нежить! Думаю, культисты, попадавшие сюда, умирали, то есть доказывали, что готовы сложить голову за Морену, а та возвращала их назад. Так? Почему именно здесь? Возможно, тут у Морены больше возможностей.
Я обдумал эту мысль — звучало вроде логично. Старая, в смысле из старых богов, богиня смерти, потерявшая силу и последователей, пестует своих немногих адептов. Но чтобы дать им больше возможностей, ей нужно больше веры. И, думаю, те, кто умер ради нее и возродился, настолько фанатичны, что каждый дает намного больше ресурса, чем любой адепт кого-то из новых богов. Ну да, погибнуть во имя Морены — это не у храма Нергала потусить ради бафа.
Но что делать мне? Погибнуть не даст иммунитет нежити и Бессмертие Чумного мора, так что я даже самоубиться не могу. Подорвать Чумную ярость? Нет энергии, все сжег в Кинеме, да и смысл? А вообще, мне прям хорошо стало: тихо, спокойно… Умиротворенно раскинув руки и ноги, я «лег» на спину и, закрыв глаза, погрузился в дрему…
— Достаточно, — прошептал женский голос.
Желе вокруг меня исчезло, я почувствовал падение, сгруппировался и приземлился на ноги. На каменный пол в каком-то помещении.
После абсолютной мглы даже сумеречное освещение слепило глаза. Прищурившись, огляделся. Я оказался в храме у алтаря, но то, что принял за стены, оказалось не камнем, а деревьями. Их прямые стволы теснились, создавая впечатление сплошной поверхности, а редкие лучи красного солнца, пробивавшиеся сквозь крону, казались отблесками свечей.
Глаза освоились, и я узрел ее. Неотвратимую. Я видел Ядро Чумного мора, но не уловил в нем ничего божественного. Видел Бегемота, Тиамат и Фортуну, но то были их аватары, воплощения в нашей реальности. Морена, стоявшая передо мной, была во плоти. Сам того не ожидая, я опустился на одно колено и склонил голову — смотреть на нее было больно. Физически больно, как тогда, когда глядишь на солнце. Эпохи пронеслись передо мной, тысячи поколений разумных, прошедших земной путь и обласканных вниманием Морены в последний миг своей жизни.
— Твоя душа запечатана в теле, скрепленном знакомыми петлями, — заговорила богиня. Она подошла и положила руку мне на голову. — О… Ты помечен древними Спящими, юный Скиф. Ты их избранник!
— Меня послали не они.
— Неудивительно. Я никогда не была их фавориткой. Что еще… Взбалмошная девица Фортуна, хм… Это понятно, она всегда ищет выгоду, покровительствуя божественным избранникам. Кто еще? Слабый божок другого мира.
— Ты говоришь о Чумном море?
— Чумном Море? — удивилась богиня. — Никогда не слышала о таком. Нет, я вижу метку Шог’рассара. Я помню такого, смертный маг, изгнанный Спящими на заре времен. Значит, он стал богом и пал от твоих рук…
Склонившись, она взяла мою голову двумя руками и затихла. Я чувствовал, как мой мозг и тело сканируются, как вздрагивает Морена… Осмелившись приоткрыть глаза, попытался ее разглядеть: человеческая фигура и при этом абсолютно нечеловеческие черты лица. Не знаю, как объяснить, те же два глаза, брови, нос, пухлые губы, длинные черные волосы, но в то же время было что-то неуловимое, не принадлежащее этому миру.
— Это он… — пораженно прошептала Морена. — Это он! Он! Но и не он… Я не узнаю…
— О ком ты говоришь?
— Как ты назвал сущность, запечатавшую твою душу и скрепившую тело?
— Э… Чумной мор?
— Не могу разобрать, — совсем по-человечески расстроилась Морена. — Определенно, это отпечаток того, кого я знала под другим именем. Мы гуляли с ним рука об руку по земле Дисгардиума среди первых разумных. Его звали Жнец. Я встречала умерших на пороге междумирья, а он собирал их души. Он был моим избранником…
Она замолчала. И Морена, и Фортуна из старых богов, но, видимо, если богиня удачи освоилась и заняла свое место в пантеоне новых, то…
— Да, ты прав, — заговорила Морена, прочтя мои мысли. — Мы, я и Жнец, не нашли места в новом мире. Наши храмы сравняли с землей, а на их месте поставили алтари новых богов, молодых — голодных, наглых и дерзких. Они не гнушались подкупом смертных, давая им силы, о которых те могли только мечтать. Магия пришла в мир именно в то время. Жнецу пришлось тяжелее, чем мне. Мардук, новый бог, конкурировавший за души смертных, сразил моего возлюбленного. Израненный Жнец исчез. Мне удалось затаиться…
— Ты думаешь, что Жнец — это и есть Чумной мор?
— И да, и нет. Определенно, в тебе есть его сила, я это почувствовала, едва ты здесь оказался. Но она с огромной примесью Бездны и чего-то еще, чего мне не удалось определить. Плетения мне не знакомы… — Она простонала и резко отшатнулась, как от электроразряда. — Нет, не могу распознать. Это… больно. Но часть этого определенно от Жнеца.
— Тогда понятно, почему Ядро Чумного мора послало меня к тебе.
— Послало ко мне? — воскликнула Морена. — Повтори, что оно сказало?
— Сейчас… — я напряг память. — Оно сказало, что, если мне удастся обнаружить след Морены, я должен найти ее. Она станет моим союзником.
— Союзником? Против кого?
— Я так понимаю, против новых богов. Но пока против смертных, призванных Нергалом Лучезарным на войну…
О том, что Нергал объявил войну Спящим, а не Чумному мору, я умолчал.
— Я помогу. Мои немногие последователи тоже. Они не так сильны, как ты, юный Скиф, но умеют работать в круге. Мощь его заклинаний растет многократно. Когда?
— Послезавтра. Мои люди достраивают оплот Чумного мора. Я открою портал легионам нежити в Лахарийской пустыне.
— Мои люди… и не только… будут.
— А ты?
— Мне нет пути в ваш план, пока там правят новые боги. Но я помогу. А начну прямо сейчас… — Она вытянула перед собой руки ладонями вперед, и в них что-то материализовалось. — Коса Жнеца. Подарок возлюбленного. Мне он ни к чему, но тебе может пригодиться.
Коса не производила впечатления могущественного оружия. Короткий деревянный черенок, рукоять у основания длинного зазубренного лезвия — что-то из фильмов о деревенской жизни.
— Спасибо, Морена, — я поклонился, принимая божественное оружие. — Жаль, что я предпочитаю драться кулаками.
— Юный Скиф! — улыбнувшись, воскликнула Морена. — Коса — лишь символ. Она может принять любой вид. Попробуй представить, в какой форме ты хотел бы ее видеть.
Я представил себя в гуще боя. Кулак-молот, прием вражеских клинков, когтей и зубов на руку, блок, Комбо. Сжатые в руке кастеты, вытянутые вдоль предплечья изогнутые клинки, которыми удобно атаковать тех, кто нападает сзади сбоку…
Коса Жнеца, которую я держал, распалась на две части и метаморфировала. Древко обросло кулаки, нож растекся и оформился в клинки, спереди напоминая укороченные лезвия Росомахи. Металл покрыл внешние стороны обоих предплечий, давая дополнительную защиту рукам, и вытянулся в острый клинок ниже локтя.
Косы Жнеца 1 уровня
Привязано к душе Скифа.
Божественное.
Масштабируемое.
Уникальный предмет.
Парное кистевое оружие.
Урон: 1536-2304.
Это оружие жатвы душ отлито самим Жнецом, одним из старых могущественных богов, из небесного металла. Его древком стала первая ветка Изначального Древа жизни.
Непрожитые жизни, заключенные внутри, пробудили в нем собственный разум.
+10% к шансу избежать смертельного урона.
Особый эффект:Непрожитые жизни убитых этим оружием запечатываются и усиливают урон на 10% за каждый уровень «Кос жнеца».
Запечатано жизней для следующего уровня оружия:0/100.
Прочность: неразрушимый предмет.
Цена продажи: невозможно продать.
Шанс потерять после смерти снижен на 100%.
Много мыслей пронеслось в голове. Безусловно, радость от того, что я приобрел убер-пушку, которая не просто будет расти вместе со мной, но и повышать собственные уровни. Такой подарок вкупе с только что полученной броней «Хладнокровие карателя» наводил на мысль о том, что мне кто-то помогает.
Ладно достижение, оно напрашивалось, учитывая, что за мной охотятся все хайлевелы. Но кто направил меня к Морене? Изначально Ядро, но потом о ней напомнил Киран Джексон, директор «Сноусторма». А когда увидели, что я не спешу на поиски богини смерти, ни с того ни с сего в Лахарийской пустыне (!) появилась Кити. И Разоритель прорвался именно там… Если Киран так хочет, чтобы я задал жару превентивам, — сделаю. Но наш уговор подразумевает, что сразу после ивента я потеряю все подарки, так? Киран не говорил о том, что меня должны ликвидировать как «угрозу», он велел удалить персонажа.
Боюсь, я не смогу этого сделать. Пятеро Спящих, тройка старых богов, пусть даже один из них немного не в себе, мой клан, неграждане, кобольды, Патрик, чертов Трикси… Все рассчитывают на то, что Скиф будет жить. И играть.
Что ж, поиграем.
— Я вижу, ты полон решимости, — сказала Морена, с улыбкой прислушивавшаяся к моим мыслям.
— Как никогда, — кивнул я и тоже улыбнулся. — Можешь отправить меня назад? Или в другое место?
— Назад тебе больше не нужно. Я сама буду говорить с моими последователями. Представь, куда ты хочешь попасть…
Я натянул Сокрытие сущности и вызвал в воображении двор замка «Йорубы», алтарь Белого змея…
— До нескорой встречи, юный Скиф! — услышал я и провалился за Барьер.
***
Реакция лучников-NPC, охраняющих стену замка клана «Йоруба», оказалась отменной. Я только отходил от легкого головокружения, последствия божественной телепортации в исполнении Морены и перехода через Барьер, как в меня одновременно воткнулись четыре стрелы. Эльфийские наконечники, особенно у темных, — это серьезно. Длинные, с калечащими зазубренными остриями, тяжелые — все четыре проткнули меня насквозь, а одна даже пробила позвоночник.
А все из-за того, что я почему-то оказался во дворе замка «Йоруба» без брони. Да и оружие с бижутерией тоже оказалось в инвентаре. Осознав это, я тут же оделся, вооружился Косами Жнеца. Торчащие концы стрел отвалились, рассеченные проявившейся броней, которая в этот раз облегла мое тело моментально, без спецэффектов в виде растекания. Осталось загадкой, почему в момент переноса меня раздело, но, может, так работал переход через Барьер? Странно, в общем.
«У—уу, у-уу, у-уу!» — завыла сирена замка, сигнализируя о вторжении. Треща разрядами, раскрылся защитный купол. Я стоял у алтаря Апопа, Белого змея, с демонстративно разведенными руками и ждал, когда явится кто-то из игроков. Со стены свалился труп особо ретивого стражника.
— Прекратить огонь! — зычный женский голос раздался из окна замка.
В следующее мгновение кричавшая оказалась передо мной. Скачок, маговский блинк — телепортация на короткие дистанции. Высокая воительница, боевой маг-вампир триста пятьдесят седьмого уровня, по имени Франциска напряженно глядела на меня. В мантии цвета индиго, по которой бегали электрические разряды, в черненом нагруднике под ней, выпирающем так далеко, что мантия готова была разорваться. Длинные мощные ноги в сапогах по самые бедра. И посох с навершием в виде шаровой молнии в руке.
— Кто ты и как сюда попал? — спросила она, буравя меня взглядом.
— Я буду говорить с Йеми, Франциска.
— Йеми не будет с тобой говорить, — фыркнула магичка.
Я видел, что она узнала меня, и даже помнил, что именно она раздавала куски моего сердца соклановцам.
— Он будет, поверь. Но у меня очень мало времени. И я еще не простил вас за то похищение и попытку меня убить. Поэтому даю десять минут на то, чтобы Йеми здесь появился. И буду с ним говорить.