Итак, медведь впереди — Мартин не видел его, но понимал, что это не такой гигант, какие встречаются в его родных краях. Карьяки редко набирают больше сотни килограммов. Зато у них очень крупные изогнутые когти, чтобы лазать по деревьям…
Кто-то сверху издал переливистый свист, и Мартин услышал грохот: должно быть, в медведя чем-то швырнули, чтобы он разозлился и бросился на жертву. Медведь всхрапнул, и Мартин почувствовал, как задрожала земля.
— Вправо! — заорал Мганга. — Вправо!
Мартина обдало тяжелой волной горячего воздуха — он едва успел отпрыгнуть, и медведь его не зацепил. Кинжал выскальзывал из влажной ладони; Мартин перехватил его поудобнее, и в этот момент медведь взревел.
Рев был действительно впечатляющим: Мартину захотелось скорчиться и закрыть ладонями пах. Но в то же время он окончательно понял, что перед ним не какая-то могучая сверхъестественная сила, а всего-навсего животное — понял и успокоился. Спазм, сжавший глотку, когда его выволокли из подвала и потащили на арену, прошел.
— Давай, мишка, — негромко произнес Мартин. — Иди сюда.
Медведь фыркнул. Мартин видел его внутренним взглядом: карьяк осанисто водил крупной лобастой головой, примеривался, как нанести удар. Древние гладиаторы все-таки были героями — вроде бы и народ тебя любит, и дворянки в постель зовут, а выпустят против тебя медведя, и поди выживи… Мартин и сам не знал, откуда взялась эта мысль.
Тяжесть го на шее напомнила слова Мганги: полностью расслабиться и сказать про себя beth kanpe touju ak obei mi. Замри, животное, и повинуйся мне. Слова были какими-то тяжелыми и неправильными, они царапали язык и застревали в горле.
Земля вздрогнула, и Мартин понял, что ничего не вышло. Белый бокор не справился со здешней магией. Она не поддалась.
— Он бежит! — крикнула Эльза. — Ма…
Крик оборвался — должно быть, Эльзу ударили. Мартин ощутил такую лютую злость, что медведь фыркнул снова и осекся. Дрожь земли унялась: запах и жар от зверя дотронулись до кожи, и Мартин вдруг понял, что карьяк-то рядом с ним, почти вплотную.
Медведь обнюхивал его лицо. Медведь мучился от жары, ему не хотелось бегать — прикосновение сухого носа к щеке было мимолетным и тихим. Мартин опустил руки и выпрямился. Медведь двигался рядом, обходя жертву, и зрители замерли. Тишина воцарилась такая, что Мартин слышал, как стучит собственное сердце.
— Нам бы по домам, мишка… — мягко сказал Мартин. — И тебе, и мне.
Медведь негромко хрюкнул, словно рассмеялся — в следующий миг Мартин уже летел, отброшенный в сторону ударом когтистой лапы.
Эльза пронзительно завизжала. Зрители разразились хохотом, ревом и топаньем. Мартин рухнул на землю, проехавшись спиной по дошатому ограждению арены. По груди струилась кровь, но он почему-то не чувствовал боли.
«Дьявол побери, — устало подумал Мартин. — Будь, что будет».
— Налево! — крикнул Мганга, и Мартин вскочил на ноги и бросился в сторону. Медведь рыкнул — эта игра стала его утомлять, и Мартин услышал топот и тяжелое хриплое дыхание.
— Беги! — взревел дворецкий чуть ли не громче медведя.
Пропитанный кровью го тяжело ударил Мартина по груди, а рев бандитов вдруг стал недоумевающим.
— Какого хрена? — услышал Мартин. — Эй, вали оттуда!
— Уйди!
— Свали нахрен! Не порть потеху!
Мартин понял, что на арене появился кто-то еще, и на мгновение ощутил пронзительный ужас: неужели Эльза все же прыгнула? Впрочем, судя по звуку шагов и запаху, это был мужчина.
Запах был очень знакомым, но его просто не могло тут быть.
— Шаг назад, — спокойно сказал Лютер Франк, и Мартин сперва подчинился, а потом удивился. Впрочем, удивление почти сразу ушло. Цепной пес короля Андреаса наверняка был отправлен вернуть Эльзу.
Медведь обиженно рыкнул. Второй ему явно не понравился. На миг Мартин почувствовал себя прежним: жалким, беспомощным, не способным защитить ни близких, ни себя. Послышался щелчок, в котором Мартин опознал взводимый курок маленького автомата с романтичным названием «Фиалка», и бандиты заорали снова, но теперь в их выкриках был испуг.
Похоже, Франк пришел не один.
Звук выстрела оказался неожиданно громким, и Мартин почувствовал, как земля содрогнулась: это упал медведь, должно быть, убитый в глаз. Сильные цепкие пальцы взяли Мартина под руку, и Франк произнес:
— Вот так, все хорошо. Держитесь за меня.
Мартин послушно взялся за своего неожиданного избавителя и ощутил легкий запах озона.
— Дьявол побери, Лютер, — проговорил он. — Вы что, открываете колодец?
Франк негромко рассмеялся. Должно быть, он не знал о конфликте магических сил в этих краях.
— Не совсем, — сказал он. — Держитесь!
Последним, что ощутил Мартин, было чувство падения в бесконечную ледяную глубину. А потом исчезло и оно.
Глава 12
Когда Эльза попробовала колдовать так, как объяснил Мганга, то охранник, стоявший рядом, стукнул ее по голове, и Эльза рухнула на помост без сознания. Серый сумрак обморока, в котором она плавала, казался непроницаемым и бесконечным, в нем не было ни слов, ни мыслей, но постепенно сквозь его пелену начали пробиваться голоса.
— Ты уверен, что мы здесь в безопасности?
Эльза встряхнула головой, пытаясь отогнать туман. Голос казался смутно знакомым, но официантке Стиве неоткуда было взяться в банде Авенхви.
— Уверен, конечно, — еще один знакомый голос. Лютер, ведьмак-инквизитор. Еще удивительнее. — Они будут идти мимо нас, но ничего не увидят.
Нет, она точно бредит. Лютер и Стива на острове. Приснится же такое.
Тонкая девичья рука мягко похлопала Эльзу по щеке, потом еще и еще.
— Эй, просыпайся! Подьем!
Эльза с трудом разлепила глаза. В голове плескалась боль, во рту было сухо и горько. Стива, сидевшая перед Эльзой, довольно улыбнулась и приложила к ее губам темно-зеленую флягу.
— Ну-ка выпей, — сказала девушка. Эльза послушно сделала несколько глотков, и сознание стало проясняться. Покосившись направо, она увидела Лютера: тот сидел на траве и зашнуровывал высокий ботинок. Мартин и Мганга лежали чуть поодаль и, похоже, тоже были без сознания.
Эльза рванулась было к мужу, но Стива придержала ее за плечи.
— Эй, не так быстро! — улыбнулась она. — С ними все в порядке, не волнуйся. Сейчас оклемаетесь и уйдем отсюда.
— Как вы здесь оказались? — спросила Эльза, глядя на Стиву с каким-то суеверным страхом. Сейчас, в майке и штанах цвета хаки, с амулетом из перьев на шее, девушка казалась духом охоты или солдатом удачи.
— Андреас отправил меня за тобой, — объяснил Лютер. На его шее болтался такой же амулет, как и у Стивы. — Ну а мы решили немного подкорректировать его планы.
Эльза поежилась. Доверять Лютеру после всего, что случилось? Ей хотелось верить, но она не могла.
— И как? — поинтересовалась Эльза, вложив в вопрос всю возможную язвительность. Лютер устало посмотрел на нее и вздохнул.
— Для начала — доставить вас к бокору, — сказал он. — А потом идите, куда захотите.
Эльза натурально раскрыла рот от удивления. Меньше всего она ожидала такого ответа. Стива поднялась с земли и отправилась приводить в чувство Мартина и Мгангу.
— Но… почему? — только и смогла вымолвить Эльза. По губам Лютера скользнула грустная улыбка.
— Ты знаешь, я всю жизнь боролся за счастье и свободу для ведьм, — объяснил он. — Но я боролся не за то, чтобы ведьмам выбивали мозги в прямом эфире. Не за то, чтоб один ошейник сменили на другой.
Эльза невольно поежилась, вспомнив расстрел женщины с уровнем Ладда. Лютер снова взглянул ей в лицо и понимающе качнул головой.
— На таких условиях я работать не буду. И подчиняться такому человеку не собираюсь, — припечатал он. — Места здесь хорошие, найдем, чем заняться.
Мганга пришел в себя первым, глотнул воды, закашлялся, и его вырвало. Стива заботливо погладила его по голове, что-то негромко проговорила, будто успокаивала. Эльзе вдруг подумалось, что она, должно быть, очень-очень хороший человек, эта Стива…
— Как вы с ней познакомились? — вдруг поинтересовалась Эльза. Лютер бросил быстрый взгляд в сторону Стивы, которая вновь отпаивала Мгангу, и его улыбка внезапно стала теплой и смущенной. Той самой, которой он улыбался давным-давно, когда Эльза пришла в управление по делам ведьм на регистрацию.
— Ты удивишься, но нас свел Мартин, — признался Лютер. — За день до начала бунта ведьм… Ну а потом как-то слово за слово, начали общаться…
Он умолк, словно не хотел делиться чем-то действительно личным. Мганга окончательно пришел в себя, и Стива взялась за Мартина. Эльза поднялась и, подойдя к ним, села в траву рядом с мужем. Рубашка Мартина потемнела от крови, но жуткие раны, оставленные медвежьими когтями, затягивались на глазах — должно быть, благодаря жуткому комку из веток, травы, перьев и костей, что был обмотан алыми нитками. Комок лежал на животе Мартина, и Мганга косился в его сторону почти с религиозным трепетом. По всей видимости, это был могущественный амулет.
— А я ведь так ничего и не успела сделать… — еле слышно призналась Эльза. Веки Мартина дрогнули, и глаза под ними нервно заметались, словно он видел страшный сон. Эльза схватила его за руку и, склонившись, шепнула на ухо:
— Мартин, я здесь. Я здесь, все хорошо.
Побелевшие губы Мартина дрогнули, и Эльза разобрала едва слышный хриплый шепот:
— Эль…за…
— Я здесь! — сказала она уже громче. Стива запустила пальцы в карман штанов и вынула еще один комок из веток и перьев, который затем с силой вдавила в грудь Мартина. Он вздрогнул всем телом и обмяк на траве, на сером осунувшемся лице проступили капли пота.
— Вот же хрень! — произнес Лютер. — Похоже, они мишкины когти ядом мажут.
— Не надо яда, милорд, — откликнулся Мганга. Судя по выражению лица, дворецкий испытывал к Лютеру уважение в самой высокой степени. — Остатки гнилого мяса под когтями. Не надо никакого яда. Заражение крови обеспечено…
Лютер понимающе кивнул и, подхватив Эльзу под локоть, поставил ее на ноги и сказал:
— Будем работать в паре. Есть идея, короче… Ты знаешь заклинание Очищающего огня?
— Вы с ума сошли! — вскинулся Мганга. Черное лицо дворецкого стало серым от ужаса. — Вы же погибнете оба!
Лютер только отмахнулся.
— Конфликт магических сил, да. Знаю. Один бросает заклинание, второй пропускает отдачу. Эльза, пробуем?
У Эльзы на мгновение потемнело перед глазами, и почти сразу же она почувствовала удивительную легкость, словно задача, над которой много лет ломали голову, внезапно решилась с непостижимой простотой.
— Пробуем, — промолвила она тоном, не терпящим возражений. Мганга хотел было что-то сказать, но лишь покачал головой и вновь опустился в траву. — Только, Лютер… Я не знаю этого заклинания.
Лютер устало вздохнул: дескать, ладно, что с тобой поделаешь. Встав за спиной Эльзы, он положил правую руку ей на живот, сразу же напомнив Андреаса, и объяснил:
— Ладно, сделаю сам. Смотри, когда пойдет отдача, это будет похоже на волну. Главное — не сопротивляйся.
Эльза послушно кивнула и, глядя, как Стива орудует с амулетами на груди Мартина, вдруг подумала, что все получится. Иначе не могло быть. Она не знала, откуда взялась эта непрошибаемая уверенность, но ей сразу же стало легче.
И в это время пошла отдача: тяжелая огненная волна нахлынула на Эльзу и смяла, оборвав дыхание и скомкав мысли. Кажется, Эльза тонула. Кажется, жидкое пламя охватило легкие, и мысли заметались, словно испуганные зверьки: бежать! Спасаться! Немедленно!
Пальцы Лютера надавили сильнее, и Эльза опомнилась, сумела пусть ненадолго, но взять себя в руки и не сопротивляться. То, что Мганга называл конфликтом магических сил, сейчас проявлялось в виде тяжелой темной завесы, которая опускалась на нее и Лютера, трепетала над головами, но не могла прикоснуться и уничтожить. Лютер все рассчитал правильно: то, что погубило бы одного мага, не могло ничего поделать с двумя.
Могла ли Эльза верить Лютеру в остальном? Она не знала и сейчас не хотела задумываться.
Волна отдачи схлынула, и пламя в груди угасло. Жадно глотая свежий тропический воздух, наполненный ароматом цветов и фруктов, Эльза обмякла в руках Лютера — ноги не держали.
— Получилось, — шепнул он ей на ухо. — У нас получилось.
***
До обиталища бокора они добрались под вечер.
Мартин пришел в себя, но идти мог с трудом, и Мганга понес его с таким привычным спокойствием, словно всю жизнь только тем и занимался, что таскал немощных. Лютер и Стива шли впереди — они держали над всей компанией прикрывающий щит. Именно благодаря этому щиту их не заметили люди Авенхви, которые прошли мимо в поисках сбежавшей добычи и ничего не обнаружили.
Лютер только посмеивался. Этот щит был его собственным изобретением, он помог Мартину, Эльзе и Мганге покинуть лагерь бандитов незамеченными, и теперь бывший инквизитор с довольным видом объяснял принципы работы незримого покрывала. Эльза слушала его вполуха, так до конца и не определившись, можно ли доверять этому человеку.
Бокор жил в одной из горных пещер. Тропинка, ведущая к ней, становилась все более и более утоптанной, кусты по краям дороги постепенно исчезли, а на деревьях стали появляться алые ленты. Мганга запустил руку в карман рубашки и, вытащив небольшой клубок, бросил его Эльзе.
— Привяжите на ветках, госпожа, — сказал он. — Это знак открытости помыслов.
Эльза послушно привязала на ближайшей ветви пять ниток, по числу идущих. Мганга довольно кивнул. Сквозь усталость на его лице явственно просвечивала радость.
— Почти добрались, — произнес дворецкий.
Пещера бокора на деле оказалась целым поселком: стоило путешественникам появиться в пределах видимости, как над лесом пронеслась заливистая трель крапчатого дрозда, и из-за деревьев появились слуги бокора: низкорослые, чернокожие, в одинаковых алых костюмах. Идущие остановились и, повинуясь знаку Мганги, поклонились им в ноги.
Один из слуг, самый маленький, белозубо улыбнулся и спросил:
— С добром или с худом?
— С добром, — откликнулся Мганга. Теперь он был за главного. — Мы идем к бокору за надеждой и исцелением.
— Бокор принимает, — снова улыбнулся маленький слуга. — Но бокор отдыхает. Отдохните и вы с дороги.
Их разместили в одном из крошечных домишек, который прилепился к горе, словно ласточкино гнездо, и Эльза наконец-то вздохнула с облегчением. Их путь закончился, они сумели добраться до бокора, и надежда, до сих пор тлевшая в ее груди, словно крошечный огонек под углями, вспыхнула ярким пламенем.
— Я знаю, что вас вел Ихвин, — сказал слуга, который разместил путешественников на постой. — Он решил примкнуть к ребятам Авенхви, и вы были его платой за вход. Они шатаются здесь неподалеку, ищут вас. Как вам удалось обвести их вокруг пальца?
Лютер улыбнулся и с достоинством ответил:
— Я накрыл всех нас плащом-невидимкой.
Слуга посмотрел на него с доброжелательным любопытством, словно оценивал. Почему-то Эльза ощутила странное неудобство. Стива тоже заерзала на циновке.
— Белый бокор силен, — наконец, произнес слуга. — Силен и ловок. Добро пожаловать.
Он покинул комнатушку и вскоре вернулся с товарищами, которые приволокли чан с темно-красным варевом. Оно воняло так, что у Эльзы заслезились глаза и перехватило дыхание, а Стива зажала рот ладонью, с трудом сдерживая рвотные позывы. Мганга прижал ладони к лицу и поклонился.
— Это ру! — воскликнул он. — Такой же, какой варил и мой дед! Прекрасный, замечательный ру!
Эльза с ужасом вспомнила слова Ихвина о том, что Мартину предстоит выпить эту дрянь. Покосившись на мужа, она увидела, что силы оставили его, и он лежит на циновке то ли в обмороке, то ли во сне.
— Что там? — испуганно спросила она. Двое слуг осторожно усадили Мартина, а третий вынул откуда-то из кармана плошку и, зачерпнув варево, поднес его к губам больного.
— Там масло и мука, госпожа, — объяснил Мганга. — А еще кровь трех черных козлят и истолченные в порошок кости предков.