— Амелия Андерсон, — я повернулась, увидев высокую стройную женщину. Она кого-то мне напоминала.
— Мы знакомы?
— Я Джулия, — она прошла к столу, цокая каблуками. — Очень рада с тобой познакомиться, — я проигнорировала. — Вы с Джеймсом будете прекрасной парой.
— Кто? Я с мистером Рамиресом? Вы что-то путаете.
— Я ничего не путаю. Конечно, трудно не заметить ваши хорошие отношения с Дениэлем, но ты предназначена его брату.
— Я не понимаю, — женщина удивилась.
— Тебе никто не рассказал? Странно.
— Что не рассказал?
— Ты должна выйти замуж за Джеймса, — я прыснула со смеху.
— Я ничего и никому не должна. Уж тем более выходить замуж за мистера Рамиреса. — Джулия еще несколько секунд на меня смотрела, а потом развернулась к окну.
— Истинные не могут иметь отношения даже с чистокровными. Высший ранг связывает союз только с себе подобными. Так же как и чистокровные только с представителями своего ранга.
— Тогда откуда берутся полукровки? И вообще, я не собираюсь ни за кого замуж! — женщина повернулась ко мне лицом.
— Ты Охотник, поэтому должна выполнять свой долг. За нарушений правил лично будешь отвечать перед Советом.
— Я ни перед кем не буду отчитываться, — мой голос на удивление звучал твердо. — Тем более выходить замуж по приказу.
— Дениэль, может, и плохой парень, нарушающий правила, но он, Амелия, придерживается своего главного долга — служить Совету. И даже после Сессилии спокойно воспринял новость о новой невесте своего брата, — я замерла в ступоре. Он все знал с самого начала? И не сказал? — Я советую тебе пересмотреть свои взгляды. Несмотря на то, что ты росла в человеческом мире — ты Охотник. И руна обязывает тебя соблюдать законы. Никто не будет их менять из-за твоей прихоти или каких-то чувств к Дениэлю. — Джулия уходит, а я пытаюсь переварить всю услышанную информацию. Джеймс истинный, я тоже, мы должны пожениться, и снова эта Сессилия. Слишком много всего. Мне нужно подумать!
Выскочила на улицу, вспомнив о том, что свою машину оставила у Есс, потому что приехала с Дениэлем. Вот и на его уеду! Ключи он не прятал, бросая их в прихожей на тумбочке. Впредь, пускай внимательнее относится к вещам.
Куда я ехала, не знаю. Но по дороге попался какой-то бар, и я приняла решение обдумать все, сидя за барной стойкой в компании какого-нибудь коктейля. Даже забыла о своем внешнем виде, игнорируя взгляды посетителей.
— Мне нужно что-то крепкое, — сразу выдаю я, усаживаясь на стул.
— Откуда сбежала такая нарядная? — бармен пробежался по мне глазами, доставая бутылки.
— Видимо, со своей помолвки.
— Не вижу в твоих глазах счастливого блеска невесты.
— Это правильно подметил, — парень поставил передо мной стакан, а я остановилась, шумно выдыхая.
— Я забыла…
— Брось, — перебивает тот, — я угощаю. Кстати, ты давно Охотник? — я чуть не подавилась от этого вопроса.
— Откуда ты…
— Я вижу руну, — его взгляд задержался на ключице.
— Я об этом узнала две недели назад.
— Я так и понял, что ты из новеньких.
— У меня на лбу написано?
— Просто ты так спокойно со мной разговариваешь.
— Я так понимаю ты из разрядов вампиров или что-то вроде того?
— Прощу твое оскорбление только из-за твоей неопытности. Я волк.
— Оборотень, значит. Ну что ж, с вампирами я встречалась, с Демоном тоже, про Охотников я молчу. Теперь и ваша очередь настала.
— Странно, — парень нахмурился, — ты пахнешь одним из наших.
— Ой, у этого уже другая история. Меня пометили, а я даже об этом не догадывалась.
— Ты странная, — он улыбнулся, протирая бокал.
— Я Амелия, можно Мэл.
— А я Дил.
Как напилась — сама не заметила. Но Дил во всю ржал с моего заплетающего языка и тупых речей, хотя, я ему душу свою изливала. А потом до меня дошло. Как я доберусь домой? И в следующий момент, двери бара открываются. Пронизывающий взгляд Дениэля, заставил меня поднапрячься. Сейчас отчитывать будет, а у меня, итак, мозг кипит.
— Амелия, какого ты творишь? — он подошел ко мне, вырывая из рук стакан. — Почему ты уехала? Так еще и машину угнала!
— Я с тобой не разговариваю, — шатен прорычал от злости.
— Что за детский сад? Если в прошлый раз ты сообщила о своем местоположении Соф, то сейчас вообще исчезла, никого не предупредив, — я открыто игнорировала парня, а потом он посмотрел на бармена. — И шавка здесь.
— Господи, Рамирес, не позорь меня! — начала я возмущаться. — Как можно быть таким невоспитанным? Дил мой друг!
— Значит, я невоспитанный, а Дил твой друг? — он усмехнулся и резко схватил меня на руки.
— Меня сейчас вывернет! Поставь меня на землю, засранец! — мы направлялись к выходу.
В лицо ударил свежий воздух, заставив меня поежиться от холода. Дениэль принялся усаживать меня в машину, а сдерживала подкатившую тошноту.
— Мне плохо, — проныла я, морщась.
— Если ты хочешь рвать, то советую сделать это сейчас на улице, чем потом в салоне моей машины. Ты еще получишь за ее угон, — я оттолкнула шатена, подбегая к кустам. Представляю сейчас себя со стороны — в красивом вечернем платье, на каблуках, с поплывшим макияжем и запутанными волосами. Так еще согнута пополам. Как стыдно!
— Легче? — спросил Рамирес.
— Что ж это такое… — Дениэль вновь подхватил меня на руки, возвращаясь к машине. Аккуратно посадил, потянувшись к ремню безопасности. А я засмотрелась на него. Когда Джулия сказала, что-то про мои чувства к Дениэлю, я пропустила это мимо ушей, но сейчас. Сейчас думаю, не влюбилась ли я? Он поднял на меня свои темные глаза, заглядывая прямо в душу. Неужели, Андерсон, ты это сделала? Дура. И с каждой секундой своего протрезвления, от этой мысли меня передергивало.
— Ты в состоянии разговаривать? — первым тишину нарушил Рамирес.
— У меня нет желания говорить.
— Тогда просто больше не сбегай.
— А ты не лги, — Дениэль вопросительно на меня посмотрел. — Мне рассказали правду. Я невеста твоего брата, — машина резко притормозила.
— Кто тебе рассказал?
— Какая разница. Главное, что ты знал. Знал, но ничего мне не сказал.
— Это не имеет никакого значения.
— Имеет. Для меня имеет, потому что я не вещь. Меня нельзя просто отдать из-за каких-то писаных законов. Я не клялась в верности вашему Совету и не выбирала, кем родиться.
— Амелия, все не так, как ты думаешь.
— Я вообще не хочу об этом думать. И говорить тоже. Я не выйду замуж за твоего брата, хотя бы потому, что не люблю его, — наши взгляды встретились, — и если мне не быть с чистокровным, тогда я останусь одна.
— Причем здесь чистокровный?
— Я имела в виду, что выйду за того, кого полюблю. А это может быть кто угодно, — молодец, Андерсон. Может, хоть в будущем будешь думать перед тем, как говорить. — Даже вампир. — Дениэль прикрыл глаза, устало выдыхая. А потом, что-то сказав себе под нос, наклонился, накрывая мои губы своими. Тело окотило волной электрического разряда, а внутри развернулось бушующее торнадо чувств. Он целовал бережно и осторожно, будто мои губы — лепестки несорванной хрустальной розы. Я поддалась вперед, растворяясь в этом моменте, и Дениэль обхватил мое лицо своими руками. Нежно гладил скулы, умело приоткрывая мой рот своим языком. Я пропала! Окончательно и бесповоротно.
— Ты не сможешь быть с вампиром, Амелия, — после окончания поцелуя, он, не отдаляясь, долго смотрел мне в глаза.
— Почему? — шатен улыбается, облизывая губы.
— Потому что я так сказал.
Глава 18
Спала я неимоверно сладко. Меня укутало такой теплотой и защищенностью, что просыпаться вовсе не хотелось. Нос щекотал знакомый запах мандарина и Сандалового Дерева, и я вдохнула этот аромат, открывая глаза. Обстановка была незнакомой. Перевела взгляд на себя — одета была в белую мужскую футболку. Я что, опять вырубилась? Что-то мне подсказывало, что это комната Дениэля. И от одного упоминания этого парня, меня возвращало во вчерашний вечер. На губах остался привкус его губ, и я прикоснулась к ним подушечками пальцев, расплываясь в улыбке. Дура!
Любопытство взяло вверх, и я прошлась по комнате, осматривая каждую деталь. Само мое пребывание здесь, на его территории, казалось для меня чем-то интимным. Будто он дал мне разрешение узнать себя, его мир, чем он живет и дышит.
— Ты уже проснулась? — я повернулась на голос Дениэля, проглотив язык. По капелькам, медленно стекающим по голому торсу парня, можно было догадаться, что он только вышел из душа. Влажные волосы, непослушно спадали на его глаза, поэтому он их взъерошил, пряча вторую руку в карман серых спортивных штанов. Клянусь, что не хотела туда смотреть, но восхищенно устремила взгляд в вырисованные, на ребрах право стороны, руны. Дурно. Просто дурно стало.
— Я, — растеряно протянула, отводя глаза в сторону. Какие потолки! Какая краска! — проснулась.
— Что-то не так?
— Да. Тоесть, нет! Хотя, да, — что я мелю? — Можешь одеться, а то… Я не могу на тебя смотреть.
— Сначала мне так не показалось, — я на секунду прикрыла глаза, принимая самое важное решение в своей жизни.
— Мне пора, — пробубнила, метнувшись к двери.
— Ну уж нет! — Дениэль схватил меня за талию, разворачивая к себе лицом. Стоять так близко к нему после всего так неловко. Хотя, нет. Неловко стоять так, не зная, что это все означает. Как себя вести, что говорить. — Ты помнишь, какой сегодня день?
— Нет. Тоесть, да! Господи, — шатен начал улыбаться, — я не могу сосредоточиться, потому что ты стоишь передо мной в таком виде.
— Ты тоже можешь раздеться, — я замахнулась на него, но он, перехватив мою руку, положил ее себе на плечи. — Я решил тебя пожалеть, поэтому тренировки будут с завтрашнего дня.
— Пожалеть? Я думала, что после угона своей машины, ты меня накажешь.
— Я оценил твое безрассудство, которое ты перепутала с храбростью, — от такого теплого взгляда в мою сторону, у меня обморок. Я превращаюсь в бесхребетное существо.
— Тогда спасибо тебе за твою милость.
— Во-первых, нам нужно поехать в одно место, поэтому собирайся. А во-вторых, поблагодари как-то по-другому.
— Мерси боку, — Дениэль еще шире улыбается, проводя рукой по моим волосам. И тут я представила, как выгляжу. Даже макияж не смыла. Просто птеродактиль.
— Жду тебя через пятнадцать минут, — и то, что я сделала дальше, не лезет не в какие рамки адекватности. Я просто сбежала. Сбежала в момент, когда, по всему видимому, он хотел меня поцеловать.
Была бы моя воля, я бы сегодня и ближайшую жизнь вообще из комнаты не выходила. Но ровно через пятнадцать обещанных минут, Дениэль постучался ко мне, предупреждая о долгой поездке.
— Мэл, как ты? Мы вчера все испугались, — внизу меня встретила обеспокоенная Соф.
— Не сейчас, — фыркнул шатен раньше, чем я успела открыть рот.
— Вы до сих пор не помирились? — мы вышли на улицу.
— Я с ней не ссорился.
— Дениэль, в чем проблема? — я, как маленький обиженный ребенок, остановилась посреди дороги, хмуро глядя на парня.
— Я не знаю, почему ты так остро реагируешь на пустяк.
— Это не пустяк! Ты ее открыто игнорируешь. Сам-то хоть помнишь причину? Или еще не придумал?
— Причина есть, Амелия.
— Какая? Это же я ее попросила. Значит, ты должен злиться на меня.
— А я и злюсь. Я был в не себе, когда узнал, что ты сбежала посреди ночи в вампирский клуб. Обиднее всего, что ты мне не сказала о такой надобности. Только тебе твою глупость можно простить, а Соф осознанно согласилась.
— Но она же ничего не знала!
— Она все прекрасно понимает, Амелия. И знает больше, чем ты себе можешь представить, просто никогда об этом не скажет. Из-за этого я зол на нее. Из-за того, что она все равно отвела тебя прямо в руки кровопийцам. И не помиримся мы с ней до того момента, пока она действительно не поймет свою ошибку и не почувствует вину, — конечно я не должна лезть в их отношения, но это я виновата в их ссоре. — И мне хочется сегодня говорить о Софи, а уж тем более я не хочу из-за нее выяснять отношения с тобой. Просто сядь в машину, и поедем, — приняв свое поражение, я направилась к уже родному ламборджини.
Ехали мы около 5 часов, подъехав к очередному, спрятавшемуся в глухом зеленом лесу, дому. Он не был таким большим и неприступным, как особняк, но от него веяло особой теплотой и уютом.
— Здравствуйте, мистер Марлоу, — на крыльце в инвалидной коляске, сидел темноволосый мужчина лет 60-ти. При виде Дениэля он широко улыбнулся, пожимая его руку.
— Хорошо, что приехал, — он перевел взгляд карих глаз на меня, не переставая улыбаться. — Ты Амелия, — я закивала. — А я Гровер Марлоу, можешь звать меня просто Гровер.
— Тогда зовите меня Мэл, — на крыльцо вышла стройная милая женщина, глаза, которые моментально засияли, увидев Дениэля.
— Дорогой, — она открыла руки для объятий.
— Привет, мама, — я замерла, сразу обдумывая причину своего присутствия здесь. Все-таки мне нужно было поинтересоваться, куда мы едем.
— Амелия, — протянула женщина и, отдалившись от сына, притянула меня к себе. — Я так рада с тобой познакомиться.
— Лорин, не смущай девчонку, — засмеялся Гровер, и та отпустила меня, заглядывая в глаза.
— Ты очень похожа на свою маму, — от одного упоминания меня бросило в жар.
После всего произошедшего я понимала, что не родная своим родителям, но факт того, что ближе их у меня никого не будет, не изменился. Они моя семья, но иногда в моей голове проскакивали вопросы, касающийся биологических родителей. Мне было интересно, кто эти люди, почему они меня бросили. А сейчас просто стало не по себе.
— Мама, — Дениэль будто почувствовал мое напряжение, — мы со вчерашнего вечера ничего не ели. Ты вообще собираешься нас кормить?
— Лорин с самого утра после твоего звонка готовилась к вашему приезду, — заговорил мужчина. — Все время провела на кухне, готовя твои любимые крылышки.
— С моим любимым соусом? — засиял шатен, а женщина кивнула.
— А еще я приготовила твое любимое банановое печенье, Амелия, — откуда она об этом узнала. Дениэль откашлялся, подходя к Гроверу.
— Уверен, что вы не меньше меня голодны, мистер Марлоу, — они двинулись в дом. — Тут такие запахи.
И вечер был неимоверно легким и веселым. Гровер рассказывал анекдоты, а мы все заливались смехом. Мама Дениэля была очень доброй и внимательной. От нее веяло такой нежностью, что ты не мог не утонуть в ее шлейфе. Даже Рамирес не казался мне таким грубым. Он целый вечер искренне улыбался, уплетая курицу за обе щеки. Смеялся вместе с нами, иногда поглядывая в мою сторону. И взгляд его был таким мягким, что бунт мурашек пробегал по моей коже, а я таяла как разогретое мороженое.
— Чем ты увлекаешься, Мэл? — спросил Гровер, приглашая меня в кабинет.
— Я люблю рисовать.
— Твоя мама тоже любила рисовать, — я села на кожаный диван.
— Вы знали мою маму?
— Она была моей дочерью, — я притихла. — Знаю, что у тебя есть множество вопросов, но я хочу, чтобы ты знала одно — Анабель любила тебя больше жизни и все, что она сделала, это было ради твоей безопасности.
— Где она сейчас?
— Она погибла. Это было давно, когда тебе еще и года не было. В том пожаре погибло много Охотников.
— И отец Дениэля, — я вспомнила наш разговор в машине.
— О том, что у нее родилась дочь, знало немного людей, потому что она уехала.
— Почему?
— Потому что ее могли лишить руны из-за предательства. Если бы тогда узнали, что она еще и беременна — пострадала бы ты, а этого Анабель позволить не могла.
— Какого предательства? Что значит лишить руны? Я ничего не понимаю.
— Твой отец. Он… — Гровер подбирал каждое сказанное слово, будто боялся сболтнуть лишнего. — Он был не очень хорошим человеком. Он и человеком даже не был, но твоя мать безумно его любила. Эти отношения с самого начала были пагубными, но Анабель рисковала ради него. Рисковала своей жизнью, руной. Когда Совет узнал о ее запретной связи, должен был произойти суд, но моя дочь сбежала. Ее приняли обратно только потому, что она покаялась, выполнив свой долг.