— Какой долг?
— Она убила твоего отца, чтобы доказать свою верность Совету, — мне стало плохо. Как это убила моего отца. — А ты была для нее сокровищем, но если бы о тебе узнали — ты бы последовала за своим отцом. Тогда Анабель решила тебя спрятать. Ты и сейчас жива только потому, что Совет не знает, чей ты ребенок. И он ни за что не должен узнать.
— А вы? — мужчина прищуривается, — Как давно вы знаете, что я ваша внучка?
— Я ничего не знал о твоем рождении, но знал об Охотнике, выросшем в человеческом мире. Когда Дениэль приехал навестить свою мать, он рассказал о твоей невероятной способности исцеляться и тогда, Лорин призналась мне в том, что ребенок моей дочери родился.
— И что теперь? Мой отец был настолько плохим человеком, что за отношения с ним могли убить вашу дочь. Вы рады, что я жива?
— Для меня важным было счастье своего ребенка. Даже, когда ее обвинял Совет, я боролся за ее жизнь. И если счастье Анабель заключалось в любви к твоему отцу и тебе — я только могу вас поблагодарить, — мужчина тяжело выдохнул, — Она не рассказала мне о своей беременности, и я не смог уберечь ее от слез, которые она пролила в ночь, когда убила твоего отца. Защитить тебя это мое искупление и долг. Я сделаю все, что угодно. И если нужно будет — отдам свою жизнь.
— Извините, — бросила я и выбежала из кабинета.
Она любила меня. Когда ты понимаешь, что родители от тебя отказались — это больно. А когда они любят тебя и делают это, чтобы защитить — еще больнее. Мне было о чем подумать, и я просто переосмысливала эту информацию, сидя на улице. На мои плечи упал теплый плед, и рядом села миссис Лорин.
— Ты очень необыкновенный Охотник, Амелия, — начала женщина, поднимая голову к небу. — Анабель знала это, поэтому хотела уберечь.
— Кто был моим отцом?
— Это длинная история любви твоих родителей, — Лорин начала улыбаться, — Мы в ту ночь сбежали в клуб и встретили его там. Я сразу почувствовала, что он ей понравился, но Анабель гордо прошла мимо. А ближе к утру, он подошел и угостил выпивкой. Перед глазами все заплыло и последнее, что я увидела это, как твоя мать упала прямо в его руки.
— Он вас отравил?
— Мы тоже так подумали, когда проснулись в гостиничном номере. А когда вернулись, узнали о нападении Демонов на тот же клуб. И через несколько дней, Анабель опять его встретила и зарядила хорошую пощечину. Он возглавил то нападение, Мэл, — женщина повернула ко мне лицо, — Твой отец Высший Демон — Дамиан Бриксман.
Глава 19
Я смотрела на миссис Лорин растеряно, не зная, что сказать или сделать.
— Анабель по уши в него влюбилась, — продолжила женщина. — Она прекрасно знала о том, кто он, но все равно продолжала сбегать с ним на тайные встречи. Я чувствовала в себе ее невероятный трепет, когда Дамиан находился рядом.
— Вы знали об этих отношениях?
— Знала. Я знала и осознанно прикрывала ее, если была в этом необходимость.
— Но почему?
— Потому что это была любовь. Твоя мать полюбила его таким, каким он был. Она приняла его темную сторону, а Дамиан открывался для нее с другой. Их чувство переросли в нечто невероятное и сильное. Когда Анабель узнала о своей беременности, она долго плакала на моей кровати, не зная, что делать. Но я была уверена, что Дамиан обрадуется. И он был счастлив, узнав, что у них будет ребенок.
— Что случилось потом? — у меня начали слезиться глаза.
— Потом кто-то рассказал обо всем Совету. Я не знаю, как это произошло, но ее должны были лишить руны за нарушение Сумеречного закона Охотника. За предательство должны лишать жизни, но Анабель дали поощрение. Только никто не знал о ее беременности, поэтому она решила сбежать. Ей помогла одна ведьма, скрывая местоположение. Именно поэтому ее не нашли.
— И она отдала меня?
— Ей было очень трудно на это решиться, но она понимала, что жить в бегах всегда не получится. Ее найдут и это просто вопрос времени. Анабель пристроила тебя в какую-то семью, а сама вернулась. Дамиан узнал об этом и пришел ко мне, чтобы с ней поговорить. Он все время спрашивал, где ребенок. Он искал тебя, но на протяжении долгого времени ведьма продолжала скрывать твое местоположение.
— Гровер рассказал мне, что она доказала свою верность Совету.
— Она никогда не убивала Дамиана, — внутри все перевернулось. — Ей дали задание, но Анабель не смогла его убить. Она пришла к нему, слезно попросив оставить ее и больше никогда не появляться. И соврала, что избавилась от ребенка, чтобы никто не узнал о тебе.
— Но почему? Я же могла остаться с ним.
— Твои родители понимали, что будут какие-то последствия их запретного союза. Они знали, что ты будешь необычным ребенком, но не знали, каким именно. Никто до этого из Охотников не связывался с Демонами. Ты могла бы обладать невероятной силой, и это было бы не очень хорошо.
— Зачем вы мне это рассказали?
— Потому что я не считала решение моей подруги правильным, но уважала его. Дамиан Бриксман — Высший Демон, обладающий огромной властью. Он бы смог тебя защитить. За тебя бы стояла половина Сумеречного мира, включая вампиров, оборотней и ведьм. Доверилась бы Анабель ему — он бы и ее смог спасти. Только твоя мать решила все сама, и я не должна была в это лезть.
— А сейчас что поменялось?
— Сейчас тебя могут ожидать вещи хуже смерти, Амелия. Совету нужен тот, кто приручит Сумеречный мир и все его виды, как сделал это Дамиан. И если они узнают, что ты его дочь — это плохо закончится. Они уже наверняка ищут твоих родителей.
— И что теперь делать?
— Дениэль делает все, чтобы никто ничего не узнал. По крайней мере, до того, пока не найдет Дамиана.
— Он ищет моего отца?
— Пытается, потому что это очень сложно. Его скрывает сила сотни ведьм, они защищают его.
— Если он такой сильный, тогда почему боится Совета?
— Потому что у каждого, даже очень могущественного Демона, есть слабости, — женщина обняла меня за плечи. — Твоя мать была моим фрисоулом. Я знала, как сильно она тебя любила, и как больно ей было расставаться с твоим отцом. Дамиан тоже ее любил. Такую любовь редко встретишь, — миссис Лорин поцеловала меня в макушку, возвращаясь в дом.
Я почувствовала некое облегчение, когда узнала ответ на мой часто задаваемый вопрос в последнее время. Мне было страшно узнать, что от меня просто отказались.
— Ты знал, что я об этом думаю? — спросила я, слыша, что Дениэль стоит сзади.
— Я видел, как тебя что-то беспокоит, — ответил он, протягивая мне руку. — Давай сходим кое-куда? — и снова без лишних вопросов я соглашаюсь. Иногда мне кажется, что я пойду за ним куда угодно. Я настолько доверяю, что точно уверена — он не сделает мне больно. С ним я в безопасности.
На улице потемнело. На небе уже проявлялись мерцающие звезды и полная Луна. Я вцепилась в руку Рамиреса, боясь потеряться в гущах темного леса, по которому мы шли. Но Дениэль так крепко меня держал, что эта паника развеивалась. И когда деревья начали заканчиваться, мы пришли к обрыву. Он находился посреди скал, а внутри переливалось прозрачное озеро.
— Что ты делаешь? — шатен начал снимать футболку, бросая ее на траву.
— Ты со мной? — подмигнул тот, с разгону прыгая в воду. Я подошла к краю, неуверенно глядя вниз. — Вода очень теплая, Амелия!
Недолго думая, я разделась, прыгая следом. Вода, мягко говоря, была холодной, и я вынырнула, в поисках этого лжеца.
— Рамирес, твою мать! — я прыснула в лицо, улыбающемуся парню. — Она ледяная! — зубы начали биться друг об друга, а тело покрылось мурашками. Дениэль набрал в легкие воздух, опускаясь под воду, а вынырнул прямо передо мной. Его горящий взгляд опустился на мои губы, а потом вернулся к глазам.
— Я не знаю, что это и как называется, но… — он сделал паузу, — ты нравишься мне, Амелия, — мы смотрели друг на друга, слушая биение сердец. Я не думаю, не взвешиваю свое решение, а наклоняюсь и целую. Нежно, ласково, трепетно. Дениэль притягивает меня ближе, отвечая, и от каждого его движения у меня начинают порхать бабочки в животе. Температура растет, что, кажется, будто вода вот-вот начнет закипать. Я забываю про холод, обнимая Дениэля за шею, а он полностью отдает мне право вести поцелуй. И я смело его углубляю, кусая мягкие губы, отчего парень, начинает рычать.
На ночевку мы остались у Гровера, а миссис Лорин любезно выделила нам спальню. Было невероятно неловко, когда по приходу она сказала: «Я так понимаю, вы будете спать в одной комнате». Причем, это было утверждение. Я, наверное, покраснела как помидор, или и то хуже, но Дениэль, тихо смеясь, подталкивал меня вперед, желая маме спокойной ночи. А потом я поняла, что не взяла с собой никаких вещей, но у Рамиреса оказалась лишняя футболка. Я как последняя дура расплылась в глупой улыбке, вдыхая его аромат. Пахло ним. Все сейчас пахнет Дениэлем.
— Сладких снов, Мэл, — шатен лег возле меня, укрывая одеялом. А от его томного и сладкого, словно мед, обращения, я прикрыла глаза. Меня называли так всю жизнь, но когда «Мэл» произносит Дениэль, все внутри расцветает.
— Сладких снов, Рамирес, — не открывая глаз, шепчу я, слыша тихий смешок парня.
Рядом с Дениэлем, я моментально погрузилась в сказочный мир сновидений, укутываясь в мягкое одеяло, а проснулась под его горячее дыхание возле моего лица. Безмятежный, мирный, спокойный. Мне вообще кажется, что это совершенно другой человек. С каждым днем все больше убеждаюсь в том, что совершенно его не знаю. Он не такой, каким кажется.
Тяжело вздохнув, пытаюсь встать, чтобы не потревожить сон парня.
— Куда? — рука Дениэля притягивает меня обратно, и мы встречаемся взглядами.
— Как давно ты не спишь?
— Достаточно, чтобы понять, что ты меня разглядывала, — мне опять стало неловко, и я прикрыла лицо руками. — Не переживай, я тоже на тебя смотрел, если тебе станет легче.
— Легче, спасибо, — ответила я, заметив, как меняется лицо Дениэля.
— О чем ты думала?
— Когда на тебя смотрела? Ну, мне непривычно видеть тебя таким умиротворенным. И вообще, я поняла, что совсем тебя не знаю.
— Ты знаешь меня лучше, чем думаешь, Амелия.
— Мэл, — перебиваю я, — Мне очень нравится, когда ты зовешь меня Мэл.
— А мне нравится, когда ты называешь меня по фамилии, — серьезный взгляд шатена снова смягчается, а на губах появляется легкая улыбка. Он бережно проводит по моим волосам и наклоняется, оставляя невесомый поцелуй на моем носике. Такой значимый для меня жест. — Я уступаю тебе душ. Собирайся, пора возвращаться.
— Мы еще сюда приедем?
— Я думаю, мистер Марлоу будет рад видеть тебя в любое время, поэтому, конечно приедем.
— А твоя мама? — Дениэль прищуривается. — Почему твоя мама здесь?
— Амелия, — парень садиться на кровать, — давай об этом поговорим потом, — сразу понимаю, что тема для него неприятная и личная. Поэтому просто встаю, обходя кровать, и направляюсь в ванную. Дверь была со стороны Дениэля, и когда я проходила мимо, он притянул меня к себе. Обнял за талию, уткнувшись носом в живот.
— Ты чего? — я неуверенно запустила пальцы в густую шевелюру.
— Не обижайся на меня.
— Я и не собиралась, — он поднял на меня свои молочные глаза, глядя снизу вверх, — Дениэль, мне пока сложно понять, что можно спрашивать, а что нельзя, но я, ни в коем случае, не хочу тебя ранить. Когда ты будешь готов со мной чем-то поделиться, тогда и расскажешь.
— Не смей быть такой, Андерсон.
— Какой?
— Такой милой, — я бы с удовольствием оценила комплимент, но вспомнила, что нахожусь в его футболке, еле прикрывающую мою задницу. Да, он видел меня только в полотенце и нижнем белье, но мне в который раз стало неловко, поэтому выбравшись из кольца рук шатена, я залетела в ванную.
На лестнице нас встречал манящий запах свежих блинов и малинового варенья. За столом уже сидел Гровер, читая газету, а миссис Лорин ловко перебрасывала блины со сковородки на тарелку.
— Как спалось, молодежь? — спрашивает мужчина, не отрываясь от чтения. — Было подозрительно тихо, — я моментально покраснела, пряча глаза.
— Амелия, не слушай его, — мама Дениэля улыбнулась, — Садитесь завтракать.
— Мои любимые, — пропел Рамирес, усаживаясь за стол.
— Прогуливаете занятия? — Гровер складывает газету пополам, смотря на нас из-под своих очков.
— У нас сегодня первая тренировка, — ответил Дениэль, уминая блин. — Мэл хорошенько поработает, — я уже представила, как порезала палец, взяв в руки нож. Или получила в челюсть из-за отсутствия минимального чувства самосохранения. А еще ногу сломала, палец вывернула или умерла из-за физической нагрузки. В любом случае, свой приближающейся провал, я хотела отложить.
Позавтракав, Гровер с Дениэлем прошли в кабинет для какого-то разговора, а я помогла миссис Лорин с уборкой на кухне. И я даже не заметила, как наступил момент нашего отъезда. Мне было так хорошо здесь. Несмотря на разговоры о родителях, мне стало невероятно легко на душе. А еще мне очень понравилась мама Дениэля. Мне почему-то показалось, что моя родная мама тоже была бы такой.
— Если хочешь, мы можем приехать сюда через две недели, — я отвлеклась от окна, поворачиваясь к шатену.
— Правда? — мне кажется, я была похожа на маленького ребенка, надевшегося на то, что на день рождение ему подарят обещанного щенка.
— Правда, Мэл, — Рамирес взял мою руку, возвращая внимание на дорогу.
— Я еще кое-что хотела спросить, — парень молчал, ожидая продолжения. Только я никак не могла собрать свою смелость в кулак, чтобы задать этот вопрос. — Что мы скажем остальным? — Дениэль нахмурился, искренне не понимая моих слов. — Ну, по поводу нас.
— А что мы должны им сказать? Я не собираюсь ни перед кем отчитываться, поэтому пускай думают, что хотят.
— Но я выхожу замуж за твоего брата.
— Во-первых, не выходишь и ты сама это сказала. А во-вторых, ты не можешь выйти за Джеймса, потому что ты со мной, — от его властного, но такого бархатного тона, по моему телу пробежала дрожь.
— Но мне сказали, что высший ранг не может иметь отношения даже с чистокровными.
— Кстати, хорошо, что ты об этом заговорила. Кто тебе рассказал о свадьбе?
— Какая-то женщина. Сказала, что я предназначена твоему брату и это мой долг. Иначе я лично буду отвечать перед Советом.
— Какая женщина? Ты помнишь, как она выглядела?
— По-моему, Джулия, — Дениэль напрягся. Я заметила, с какой силой вторая рука начала сжимать руль.
— И что она еще тебе сказала?
— Что-то о тебе, — он бросил на меня встревоженный взгляд темных глаз.
— Что именно?
— О том, что несмотря ни на что, ты не пойдешь против Совета, — Дениэль хмыкнул, — и даже после Сессилии ты спокойно воспринял новость о новой невесте брата, — признаюсь честно, про некую Сессилию я спросила нарочно. Не могла понять, почему невеста мистера Рамиреса, снится его младшему брату. Конечно, я не дура, чтобы догадаться об их близких отношениях. Но насколько близкими они были, и кем эта Сессилия являлась для Дениэля. Именно поэтому я хотела увидеть его реакцию, и она была мгновенной. Шатен отпустил мою руку, возвращая ее на руль. Сверлил грозным взглядом дорогу, о чем-то думая. Понятно. Мне все стало ясно, и всю оставшуюся дорогу, которую мы провели в полнейшей тишине, после упоминания имени девушки, которая уже мне не нравится, я пыталась сохранять невозмутимость. Мне было обидно. Если он хотя бы сгладил тему после моей фразы, уходя от прямого ответа — я бы не так отреагировала. А так, Дениэль молча включил музыку, не проронив ни слова.
Когда мы заехали на территорию особняка, я уже в нетерпении ждала, когда смогу запереться в комнате. Вышла из машины, закрывая дверцу и, не дожидаясь Рамиреса, направилась в дом. Честно, я ждала, что он меня остановит или хотя бы окликнет, чтобы напомнить о тренировке, но этого никто не сделал. Я поднималась по лестнице на четвертый этаж с огромным раздражением. Готова сейчас кому-нибудь врезать. Но я успела только коснуться ручки, как рука Дениэля резко перекрыла мне возможность открыть дверь.
— Повернись ко мне, — это первая, брошенная ним фраза, после моей последней в машине. Я выдохнула, чтобы успокоиться, и послушно повернулась к нему лицом. — Посмотри на меня, — чувствовала себя собачкой, исполняющей команды. Сейчас он лакомство сунет и за ухом почешет, похвалив. — Пожалуйста, — я поднимаю глаза, встречаясь с его нежным взглядом.