— Приведите моего старшего матроса.
Через две минуты в кабинет вошел Дюпии.
— Дюпии, приведите к господам нашего гостя, — приказала Виларрия. — Не снимайте кандалов, он слишком опасен.
В кабинете повисла гнетущая тишина. Виларрия сухо смотрела на мужчин, они на нее. Никогда не видевшая принца вживую, она отметила, что рассказы про странные глаза не выдумка. От них и в самом деле веяло нежитью, чем-то бездушным. Послышались шаги, и в кабинет вошли Дюпии с пленным. Арвил узнал его, недовольно вздохнув.
— Речь шла о принцессе Аравилата, а не об обыкновенном воре, капитан.
— Приношу извинения, ваше высочество, но больше на моем корабле посторонних не имеется, не считая вас, разумеется.
В глазах Арвила плескались ненависть и гнев. Он смерил женщину уничтожающим взглядом сверху вниз.
— Речь идет о принцессе Виера Мар Квитворд. Мне известно, что Бултам она покинула именно на вашем судне. Это вы не будете отрицать?
— Разумеется, буду, — ответила Вилария, подарив ему ничуть не менее высокомерный взгляд, чем тот, которым принц смотрел на нее. — Но если вам угодно, вы можете обыскать корабль. И спросить команду.
Арвил тут же кивнул головой, и оба начальника побежали выполнять приказание, а Дюпии с пленным вышли за дверь, оставив их одних. В кабинете повисла тишина.
— Выдайте мне принцессу Аравилата, и я верну вам титул и восстановлю доброе имя вашего отца, — произнес Арвил, разглядывая ее, на платье была вышита роза. Герб дома Дазро. Богатое баронство, выросшее из оружейников. Предки этой женщины были храбрыми воинами и верными Аравилату людьми.
— Я не могу этого сделать, потому что ее нет на борту. И никогда не было, — процедила Виларрия.
— Ваша цена? — спросил Арвил, понимая, что давление здесь вряд ли поможет. — Назовите ее?
В комнату вошел начальник стражи Ола.
— Капитан говорит правду, команда никого не видела, — отчитался он.
— Предложите награду в тысячу золотых за информацию о местонахождении принцессы, — приказал Арвил, не сводя глаз с Виларрии. — Каждому.
Через полчаса в кабинет вошел начальник порта и сообщил, что на борту принцессы нет.
— Подождите за дверью, — приказал Арвил и недобро посмотрел на Виларию. — Мне ничего не остается делать, как применить заклинание правды.
Виларрия даже бровью не повела. Она знала, что принц Арвил прекрасно владеет магией смерти и магией огня. Заклинания дублировались в разных видах магии, но немало было уникальных. Это относилось к уникальным. Воздействуя на нервную систему человека, маг мог добиться любой правды от плененного.
Она незаметно опустила руки под стол и стала шевелить пальцами. Арвил поднял руку перед собою, словно просил подати и начал шептать слова, но не успел закончить предложение. Мощная струя воды выстрелила через окно, превращаясь на принце в ледовый панцирь. Он перестал творить речь. Огнем, схваченным со свечей в комнате и усиленным магией, он растапливал стремительно нарастающую и сковывающую его броню, пока минут через пять не расколол ее надвое, соединив с разрушительным заклинанием смерти.
Тут же присоединилась вторая волна, зажав его с двух сторон. Принц произнес
заклинание, продолжая противодействовать атакам, пока дерево корабля за спиной Виларрии, зажив собственной жизнью, не начало заращивать окна кабинета. Через пятнадцать минут в ее распоряжении осталась только та вода, которую она успела влить в помещение.
— Хватит, — вскинул руку Арвил, останавливая ее. — Я пришел не убивать!
Виларрия перестала атаковать, но продолжала удерживать водный барьер между ним и собой.
— Признайтесь, что вы проиграли, капитан. И я откажусь от применения силы.
Виларрия опустила руки, и вода схлынула на пол, растекшись по кабинету. Пару секунд они молча взирали друг на друга. В кабинет робко постучались.
— Вы признаете поражение? — спросил Арвил, теперь в его голосе слышалось уважение.
Виларрия кивнула. В кабинет снова постучали.
— Войдите, — рявкнул принц.
— Тут пленный вор, говорит, что видел принцессу на корабле, — сообщил начальник стражи, нерешительно просунув в дверной проем только голову.
— Что ж, — Арвил понимающе кивнул. — Что и требовалось доказать. Ведите его сюда.
— Он лжет, — спокойно сообщила Виларрия.
В кабинет вошел Намо, оглядывая опаленные стены и мокрые поверхности кабинета, заросшие окна. Арвил выжидающе посмотрел на него.
— Я видел ее, — сказал он противным, довольным голосом. — В день отплытия из Бултама.
— Он лжет, — еще раз с нажимом произнесла Виларрия.
— Если ты скажешь правду и докажешь ее, я подарю тебе свободу, — пообещал Арвил.
— И снятие всех обвинений, — тут же потребовал вор, нагло пользуясь возможностью.
Арвил кивнул.
— Мы причаливали на атоллах, три дня назад. Капитан оставила ее там, — сообщил он. –
Посмотрите путевые записи.
— Он просто лжет, оттягивая неизбежное, — нажала Виларрия, с презрением глядя на Намо.
— Покажите ваши записи капитан, — потребовал Арвил.
Та прошла к столу и, открыв его, достала оттуда бортовой журнал и, не сдержавшись, швырнула им в принца. Тот ловко поймал его, открыл, просмотрев записи.
— Что вы там делали?
— Пьянствовали, — ответила она после некоторой паузы, по-прежнему с ненавистью глядя на вора.
— Вы? — Арвил поднял на нее любопытствующий взгляд.
— Не я, а моя команда. На небольшом острове трудно вляпаться в неприятности, — сообщила она, вызвав на лице принца улыбку.
— Если ты лжешь, — Арвил повернулся к вору. — То клянусь честью, ты проведешь на тех островах остаток жизни, принадлежа всей команде по очереди.
Арвил захлопнул журнал и протянул его Виларрии.
— Мы отбываем немедленно. Идем на двух кораблях, на привязи.
***
«Она не лгала», думал Арвил, стоя на одном из атоллов спустя три дня. Маленькие островки были совершенно пустыми. Даже странно, зачем вор так безнадежно врал.
Скорее всего, он сказал правду. Или принцесса была здесь, но ее уже успели забрать.
Либо, каким-то невероятным способом, она покинула корабль и осталась в Ола. Он пришел к выводу, что скорее первое, чем второе, было возможным.
А это значило, что он окончательно потерял ее след.
Часть 7
Рано утром Виларрия уплыла на корабль, а Марина с Ру приступили к тренировкам.
— Ты не должна сомневаться в воде. Она твое начало. Начало, — русал так часто и ритмично повторял эти слова, что Марине стало казаться, что он зомбирует ее. — Больше всего в мире воды. И, владея магией, которая везде, ты можешь стать сильнее других.
Он поднимал хвостом песок, чтобы она видела не только магические вихры, рождаемые движениями, но и куда вода течет, как оказывает сопротивление магическому влиянию. Более того, песок визуализировал маринины усилия, позволяя понять, что она делает, ускоряя процесс обучения.
Во время упражнений Ру активно использовал хвостовой плавник, и в этом была проблема. У Марины были ноги, и она на них стояла. Тогда русал перевязал их водорослями, заставляя девушку держаться на воде только за счет рук или на спине, вызывая магические потоки и усмиряя их.
— Может так статься, что ты будешь тонуть или уплывать от опасности. И тогда тебе нужны будут не только руки, но и ноги. Важно уметь пользоваться и тем и другим.
Через три часа занятий Марина выползла на берег обессиленная. Оказывается, магия может появляться не только из рук.
После обеда, как и во время утренних занятий, за плечами Ру все время тянулся непонятный зеленоватый шлейф, который Марине никак не удавалась разглядеть.
— Что это такое? — полюбопытствовала она, когда терпение иссякло.
Русал приподнял плечо из воды, и на нем не оказалось татуировки. По спине, карабкаясь на крыльях, полз маленький живой дракончик. Он занял место на плече и влился в кожу, на глазах становясь татуировкой.
— Это морской драк, — пояснил он.
— Можно потрогать? — Марина протянула пальцы. Ру усмехнулся, кивнув. Дракон тут же отделил голову, стараясь укусить. Она отдернула руку.
— Кусается.
Ру улыбнулся.
— Они не отличаются хорошими манерами.
Затем он почесал лоб и, сомневаясь, сказал:
— Я знаю, ты побаиваешься меня, и мы мало знакомы, но… Мне бы хотелось помочь тебе.
Виларрии не будет семь дней, и этого достаточно, чтобы обучить тебя не только азам, но всему остальному. А закрепить ты сможешь позже, когда закончишь свой путь. Марина вопросительно посмотрела на русала.
— Но для этого нам нужно туда, — он показал в сторону Протеймы.
— Куда? — Марина уставилась в горизонт, ища землю.
— Под воду.
— Ну, знаешь, у меня нет жабр. И дышать под водой я не умею, — сообщила она
возмущенно.
— Тебе и не надо. Воздуха в кожухе хватит, чтобы добраться до завоздушенных фиол.
Там, под водой, наша магия наиболее сильна, у меня будет возможность передать часть своих умений через Дыхание жизни, — уговаривал Ру, видя, что Марина колеблется.
— Ты бы за пару дней освоила то, на что уйдет год. Эти малые знания самое ценное, что осталось от моего умирающего народа. Не считая Вилы, ты последний сильный маг воды.
Ей вдруг стало стыдно. Марина сама удивилась странному щемящему чувству, возникшему где-то одновременно в носоглотке и солнечном сплетении. Как будто ее виной было то, что морской народ умирал, а знания магии воды утрачены почти повсеместно. Будто ответственность от слов Ру легла ей на плечи и стала бременем ее сердца.
— Хорошо, — кивнула она, направляясь к берегу за палаткой.
Ру помог связать кожух таким образом, что тот превратился в небольшой парашют. Верхнее отверстие оставили развязанным.
— Залезь в него и растопырь, — попросил он.
Как только он вошли в воду по шею, он утянул его глубже. Плыть в темноте было страшно. Сердце Марины безудержно колотилось, инстинкты кричали о спасении, но воля приказывала терпеть. И она, закрыв глаза, стараясь дышать как можно ровнее, вспомнила лицо матери. То самое, что видела в иллюзии в храме. Доброе, озабоченное, несчастное лицо, имеющее почти полное сходство с ее лицом. Может она и не помнит прошлого, не знает настоящего и боится будущего, но ее родители бились за ее жизнь. И она должна стремиться быть не хуже их. Ее не прельщали ни корона, ни власть. Но ответственность за целый народ, который, умирая, не мог даже передать знания, потому что на Овинге уже двести лет не рождалось сильных магов воды, мгновенно взбудоражила королевскую кровь в ее жилах, отдаваясь голосом предков, идущим сквозь поколения, и облагородила сознание. Она обязана делать все, что может, во благо всех народов Овинги. Она дочь своих родителей и ее очень любили. А она, в свою очередь, истинная принцесса Аравилата и настоящая наследница. От этих мыслей в полной темноте, Марина расплакалась, и стало легче, как будто кто-то разрешил ей дышать глубже и свободнее.
Скоро они приплыли к подводной завоздушенной пещере. Вода вытолкнула ее в воздушное пространство. Она стащила кожух, осматриваясь. Стены пещеры слабо фосфоресцировали желтым, красным и зеленым светом.
— Отдохни немного, — предложил Ру. — Мы отправимся дальше, я только сплаваю за фиолой.
Он нырнул в воду и исчез, оставив Марину, но минут через сорок он вернулся. В руках у него был купол, по виду похожий на светопроницаемую шапку медузы, полую изнутри и бесцветную, ссужающуюся книзу. Внешне она походила на стекло, на ощупь — на тончайшие пленки.
— Оставь кожух здесь, — сказал он и помог забраться Марине внутрь по грудь.
Они снова двинулись в путь. Воды Протеймы были чисты и прозрачны. Солнечный свет проникал глубоко, давая его обитателям освещение с ограниченным пределом видимости. Теперь Марина поняла, почему русалки плохо видят. Оптические свойства воды не позволяли видеть далеко. Плыть стало намного веселее. Через несколько часов они добрались до места назначения, и, приближаясь, Марина все больше переставала дышать от восхищения.
Город русалок был каменным. Светлые стены домов без окон украшались резьбой, между ними росли изумительной красоты посадки из морских цветов и водорослей. Узкие входы внутрь располагались понизу. Ширина проходов была больше, чем высота.
Правильные геометрические линии улиц указывали на то, что некогда этот город был оплотом великой цивилизации. Во многих клумбах стояли искусные скульптуры, выполненные в мельчайших деталях. Поверх плоских крыш тоже росли клумбы, они окружали фиолы, служащие окнами. Вдоль улиц дома соединяли гирлянды маленьких фиол со светящимися рыбками внутри.
Русалки общались жестами, периодически заплывая и выплывая из зданий. Они плыли по своим делам и во многом были похожи в поведении на людей. Они украшали себя ракушками и плетениями из кораллов, волосы заплетали плотно к голове.
Ру завел фиолу Марины внутрь одного из зданий, там под самым куполом был воздух. Обстановка дома состояла из ниш с местами для еды, сна и многих других вещей, присутствующих в обычной человеческой жизни, вроде книг, зеркал, кухонной утвари и круглого очага, располагающегося на большом камне в центре дома, из которого, сквозь тонкий слой воды, шли пузырьки воздуха.
— Это мой дом, — сказал Ру, помогая Марине забраться в самую большую нишу, четыре на четыре метра. Он подошел к очагу и разжег его. Пузырьки воздуха оказались природным газом.
— Слушай, а я тут не угорю, — спросила Марина, памятуя об опасностях угарного газа.
Ру показал рукой вверх, на фиолу.
— Она дышит огненным дыханием и дает воздух. Не бойся. Мне нужно пообщаться со старшими. Я скоро вернусь, никуда не выходи.
Он нырнул под воду и уплыл, а Марина, осмотревшись и привыкнув к мягкому отблеску огня и свету, пробивающемуся с поверхности Протеймы, уселась ждать. Через несколько часов она проснулась от запаха жареной рыбы, детского шепота и возни. Она открыла глаза. На нее удивленно уставились три пары детских глаз. Три хорошеньких девочки, по-разному заплетенные, замерев, смотрели на нее, а она на них. У очага хозяйничала русалка возрастом старше Марины.
— Ты проснулась, Знародная? — спросила женщина, не оборачиваясь и переворачивая рыбу. — Мой сын скоро будет.
Марина села, скидывая тонкое полотно, послужившие ей одеялом. Девочки разом загомонили, заулыбались, толкая в ладони ракушки и морские бусы. Русалка прикрикнула на малышек на незнакомом языке. Те, обиженно вздохнув, еще раз взглянули на Марину и, соскользнув в воду, неохотно выплыли из дома.
— Прости их. Они никогда еще не видели живого человека и любопытны, как все дети.
— Откуда вы знаете, что я Знародная? — спросила Марина, рассматривая еще больше разросшуюся татуировку. Этак она скоро будет ходить с золотой рукой. — Из-за нее?
— Древний знак. А наш народ чтит древних.
Марина улыбнулась. Женщина протянула расписанную красками плошку с горячей рыбой и подала деревянную вилку с двумя зубцами. Затем положила на круглую сковороду еще две рыбины.
— Спасибо. Умираю с голоду, — призналась она, накинувшись на еду. Это понравилось русалке. Она села в нише напротив, свесив хвост в воду, распустила волос и украдкой стала наблюдать за Мариной, пока та ела.
— Скажите, а много таких городов у народа воды, — спросила Марина, решив, что лучше уж пусть она говорит, чем смотрит.
— Это последнее крупное селение. Но несколько сот лет назад нас было множество, — женщина печально улыбнулась. — А самый крупный соединял не один арат воздушных и водных подземных пространств. Люди жили среди нас, а мы могли быть свободными наверху.
— Что произошло?
— Никто не знает. Но среди нас стало все меньше и меньше рождаться магов. Мы стали болеть.
— Похоже на какую-то эпидемию, — задумчиво произнесла Марина, продолжая кушать.
— Да, теперь нас совсем мало, не считая одичавших.
— А почему они такие?
— Никто не знает. Но все, что их волнует, это веселье и теплые течения. Их не интересует прошлое, они не заботятся о потомстве, бросают на месте, не создают ничего. Очень агрессивны, если голодны.