— Жив, — тут же улыбнулась Хель, завязывая шнуровку на груди. А затем продолжила, — он велел мне вас сторожить и если что, звать его самого.
— Подай рубаху! — приказал Власт, прерывая Хельруду. Женщина тут же кинулась выполнять приказание князя. — Так-то ты сторожила? — съехидничал князь, который нисколько не стеснялся оказавшейся рядом голой бабы. Просто вся эта ситуация его весьма напрягала.
— Вы мне приказали лечь рядом и раздеться, — тихо произнесла Хельруда и покраснела. — Ласкали, а ещё называли чужим именем.
— Я? — удивился Властислав, расправляя ворот рубахи, — так я ещё и разговаривал? — усмехнулся он, не веря в этот бред.
— Да! — она с вызовом подняла голову и взглянула на него, — Ксюшей меня звали. Много раз.
— Как? — поперхнулся Властислав, который и представить себе не мог, что вот так, в таком состоянии он был способен вытащить на свет то, что прятал глубоко в своём сердце. Причем прятал от себя самого.
— Кто это? Ваша невеста? — с интересом спросила Хельруда, заплетая тугую косу.
— Уходи, — глухо произнёс оборотень и отвернулся, не желая на неё смотреть. В груди всё окаменело. Было ощущение неправильности. И дело даже не в том, что он позволил себе вытащить свою тайну наружу. С Ксенией действительно всё было не просто и непонятно. В душе оборотня крепло чувство, что имя этой светлой смешливой солнечной девочки было вываляно им в грязи.
— Мужчине попользоваться женщиной легко, — прошептала Хельруда, — а каково ей потом?
— Убирайся! — рявкнул Власт, злясь то ли на себя, то ли на неё, оказавшуюся в его постели.
Скрипнула дверь, выпуская служанку наружу, но Власт на неё даже не оглянулся. Стиснув зубы, он оделся, а затем проковылял в ванную комнату умываться. Холодная вода бодрила и давала возможность подумать над сложившейся ситуацией в целом.
Во-первых, он проспал двое суток, судя по словам служанки, а за это время многое могло произойти.
Во-вторых, требовала прояснения ситуация с кораблями морян и целостности вернувшихся отрядов.
В-третьих, Фабиус жив и это несказанно радовало. В то, что доктор со сломанной ногой провел около него двое суток, не отвлекаясь ни на что, князь нисколько не сомневался. Человек был слишком упрям и верен, чтобы бросать возложенное самому на себя обязательство.
В — четвертых, эта странная ситуация со служанкой. То, что она оказалась в его постели не было чем-то вопиющим, просто сейчас, в период сильного ранения, это было сродни сказке.
А еще и этот сон с Ксюшей, что заставил раньше времени очнуться. И сон ли это был вовсе? Может быть, малышка на расстоянии спасала его, заставляя вернуться с того света? Власт тряхнул головой, опираясь руками о раковину, и уставился на своё отражение в зеркало.
— Хорош, — раздался позади голос доктора. Князь слышал, как мужчина вошел в его комнату, шумел и кряхтел, но не торопился заговорить с ним. Власт тоже не спешил начать общение с доктором, стараясь разложить свои мысли по полочкам. Фабиус не выдержал первым и сам пришел сюда, в ванную комнату.
— Какой есть, — усмехнулся Власт и повернулся, совершенно искренне улыбаясь вошедшему человеку, — я рад что ты выжил.
— Если бы не ты, то лежать бы мне в том сарае! — глубокомысленно заметил доктор, — пойдем. Раз очнулся, пора пообедать. Бульон куриный сейчас принесут. Это то, что надо.
— Бульон? — лицо Властислава перекосило от непонимания, а в животе заурчало, — да у меня двое суток во рту маковой росинки не было! А ты мне предлагаешь воду. Хоть кусочек курочки бы принёс!
— Ну, маковая росинка, предположим, была, — глубокомысленно заметил Фабиус, громко стуча тростью, на которую мужчина опирался, чтобы не нагружать сломанную ногу. — Так мне было проще пули извлекать. А ты, князь, ими был нашпигован, как та мишень, что висит у Радомира во дворе замка.
— Значит, я спал, как убитый от снотворного? — уточнил Власт, действительно замечая несколько пузырьков на столе. Среди них и настойка мака занимала своё место рядом со знакомой черной жидкостью.
— Чудо, что сейчас проснулся. От такой-то дозы! Ты, князь, прости, что не сам дождался твоего пробуждения. Нужно было по делам отлучиться. Да и повязку сменить. Вот я и оставил Хель присмотреть за тобой. Мало ли?!
— И как давно ты ушел? — Власт подошел к окну, придерживаясь рукой за простреленный бок. Светило солнце и день обещал быть теплым, не дождливым.
— Да час, не больше, — с непониманием подобного расспроса отозвался доктор. — Ждал, когда проснешься, чтобы рану осмотреть.
— Понятно, — отозвался Власт и приказал, — садись на диван. Самому тебе плясать сейчас не с руки вокруг меня. — И подойдя к Фабиусу, князь скинул рубаху, — смотри, раз надо. А заодно рассказывай, как я оказался тут, в замке? И что там с нашей затеей корабельной.
Оказалось, что Данко и Гаврил только-только выполнили свою часть задания, как услышали выстрелы. Это облегчило им задуманное и несколько домов удалось поджечь. Затем оборотни бросились на помощь и едва успели опередить змей, вытаскивая раненных на себе. Но вглубь лесов моряне побоялись сунуться, ведь эти территории были подвластны противнику.
А силами других групп три вражеских корабля были потоплены. В двух удалось устроить пожар, ну, а третий получил серьёзную пробоину от пушечного выстрела одного из загоревшихся кораблей. Всё сложилось более-менее удачно, без потерь. Только ранения, а без этого редкий бой обходился и раньше.
* * *
Рональд Черный
Тишина в подземной тюрьме после ухода оборотней радовала. Рональд прислушался, пытаясь проникнуть сквозь толщину железных дверей и каменных стен. Но опять пришел к тому же выводу, что и раньше — он здесь один и в соседних камерах никого нет.
Вспомнив недавний разговор с Видарами, Черный усмехнулся. Еще никто не был способен удержать змея, если он размещен не в запаянном металлическом коробе. И пусть решетки слишком частые, а огромные двери то тут, то там преграждают выход… но ведь это для обычных людей или оборотней. Даже к обычным оборотням себя моряне никогда не причисляли.
Змей снова открутил вентиль крана, но полившаяся на этот раз вода его не обрадовала.
— Ну-ну, — усмехнулся Рон и тут же стал менять свой человеческий облик на змеиный. И очень скоро вместо высокого молодого мужчины черная змея вила свои кольца на каменном полу.
Очень тихо, почти беззвучно, черная змея приподнялась свою голову над полом, переползла на раковину и направилась в сторону сливной трубы. Длинное тело очень быстро скрылось, махнув на прощанье золотым хвостом.
Рон скользил и морщился, кривился от неприятного запаха, но выбора не было. Большая разница, если рыси начнут шантажировать отца или несколько минут, проведённых в трубе. Рано или поздно, но любая вода попадает или в канализационный колодец или просто впадает в какой-нибудь подземный ручей. Что бы то ни было, но это выход из сложившейся ситуации.
Но так попасться! Как мелкий уж, как самый последний лох!
Много раз змей думал, почему он уснул на подушке. Разве у него самого не было чистого белья, а его постель не настолько мягка и удобна? Да, конечно же, всё всегда было на высоте. Любовницы и наложницы были готовы наперегонки соревноваться за это место, как-то даже дошло до женской драки. Но сам Рон только посмеялся подобному исходу и выбрал девушку из прислуги.
И после раздумий, Рон решил, что причина проста. Рано лишенный матери, доверенный заботам мужчин-учителей он совсем подзабыл, каково это- быть ребенком. Быть любимым обласканным всеми ребенком. В то, что Ксению любили, змей нисколько не сомневался. Слишком суровыми становились лица грозных рысей при упоминании, что они должны отдать девочку. Неужели, любят её?
Разве такое возможно? Да, звери не люди, они гораздо честнее. И даже у морян свои правила поведения, чести. Правда, они несколько отличны от остальных нелюдей и кого-то они ввергают в шок. Но это мелочи. Гораздо важнее показалось само отношение рысей к смелой девочке. От кошаков за версту несло обожанием этой малышки и, как ни странно, это грело сердце змея.
Сам Рональд давно забыл, когда на него отец смотрел с подобным обожанием. Да и смотрел ли? Мать умерла двадцать лет тому назад от непонятной болезни, подхваченной в море. Множество отцовых наложниц, пытались стать кем-то более важным для малыша, чем они есть. Поведение этих женщин было понятно, но никто не пришелся змею по душе. Да и нужен ли он был кому на самом деле? Рон рано усвоил, что внимание отцовых любовниц к нему вызвано исключительно желанием подобраться поближе к месту законной жены Гарольда Черного.
Куклы, выставленные в рядок на полочках, множество плюшевых игрушек, среди которых половина- коты разных мастей. И вместе с тем зеркальце, столик с кучей безделушек для подрастающей модницы. А ещё приделанная мишень на двери, с отметинами точного попадания в цель. Что только доказывало необыкновенность этой девочки. И разве змей был способен отпустить ту, что пометил, укусил? Рон еще не решил, кем может стать для него этот ребенок, но не случайной прохожей, это точно.
Воспоминания о девочке и её комнате скрасили пребывание в сточной трубе, и вот уже в самом конце тоннеля забрезжил свет, потянуло свежим воздухом. Тело, состоящее из сплошных мышц, быстрее задвигалось, стремясь скорее оказаться на свободе.
Но стоило приблизиться к концу трубы, как змеиная морда уперлась в решетку. Рон зажмурился и с размаху ударился мордой, пытаясь выбить это препятствие….
— Бесполезно, как не старайся, — раздался смешок Радомира и вот уже перед концом трубы показался князь Видар. — Я ждал тебя, Рональд, и ты не обманул моих ожиданий.
— Смеёш-ш-шся, — отозвался Рон, понимая, что и ту его коты перехитрили. Осознавать это было неприятно.
— Ну, а почему бы не посмеяться, Рональд Черный? — весело отозвался Радомир. — Отцу твоему письмо готово, осталось только отправить. Я ждал тебя, и ты не разочаровал меня — приполз.
— Выпус-с-сти меня, — тут же произнёс Рон, ощущавший, насколько вонючи и противны эти сточные трубы.
— Не могу, — совершенно серьёзно отозвался Видар, — отсюда тебе только путь обратно тем же путем, что и прибыл. Трубы заделаны на совесть специально, чтобы змеи не могли сбежать. Видишь ли, замку не один век и он и его подземелье повидало всяких пленников. Было время приготовиться.
— Ты пожалееш-ш-шь, — угрожающее предупредил Черный и бросился в сторону Видара. Клацнули зубы, но пасть коснулась только решетки.
— Не трать силы, возвращайся, Змей, — совершенно серьезно произнёс князь рысей. — И запомни, тут ты отделался плохим запахом, а вот в трубе, что ведет из отхожего места, кое-где размещены ножи. Так что не советую проявлять инициативу.
Рон шипел от злости и бессилия, когда возвращался обратно и был уверен, что его хвост уже совсем не золотой, а цвета плесневелого болота, смешанного с торфяной жижей. Но каково же было его удивление, когда в камере оказалось несколько бочек с теплой водой, душистое мыло и несколько чистых холстин. Всем этим он с удовольствием воспользовался.
Спустя какое-то время бочки унесли, держа змея на прицеле, но Черный на это даже не обиделся. Приятно, когда тебя считают опасным врагом. А вот принесенный обед, свечи и книга, это всё было как нельзя кстати. Как и чистая одежда, явно не с простого крестьянского плеча. Рональд хотел уже выкинуть свой наряд, но как ни странно, его забрали и спустя несколько часов принесли в совершенно чистом виде.
Как ни странно, но Видары были гостеприимны к пленнику. И змей даже почувствовал что-то сродни благодарности. Но все же Черный не питал иллюзий относительно решения князя написать отцу. Да и чего темнить- он даже ждал этого, ведь вечно сидеть в заключении у рысей во время войны было сродни позору. Да и моряне — вольные оборотни, удержать их стоит огромных трудов. А тут решетки и только-то. Правда, проверять есть ли в отхожем месте ножи Рональд не стал, поверил Радомиру на слово.
Прошло двое суток. После плотного завтрака Змей услышал приближающиеся шаги и обрадовался. Ему ужасно надоело сидеть в четырёх стенах, смотреть на потолок, читать только книжки, а отсутствие разумного собеседника мучало больше всего. Рон привык общаться, думать, повелевать. И не важно кем- слугами, воинами или наложницами, коих у него было всего трое девушек, в отличии от отца. У того десяток минимум, под настроение Гарольд мог набрать и пятнадцать женщин. Вот только надоедали они ему быстро и в этом Рональд отца понимал. Кому понравится неприкрытое заискивание или показывание характеров. Если ты строптивая-поди, потрудись на благо войска, постирай портки и повари похлёбку. И вся спесь убавится, вот только под крылышко Гарольда уже не попадешь.
Мягкие шаги приближались, и Черный застыл, гадая, что на этот раз принесет встреча. Скрипучая дверь открылась, и сквозь решетку Рон увидел лишь одного Радомира. Означало ли это, что князь решил поговорить с глазу на глаз, змей терялся в догадках.
— Что нового на белом свете? — усмехнулся Черный, глядя на своего тюремщика. — Дал ли ответ мой отец?
— Пока нет, — отозвался князь без тени ехидства в голосе, — но будь уверен, он в курсе.
— Тогда чему обязан, Светлый князь? — спросил Рональд, решив обдумать поступок отца чуть позднее.
Хотя и сейчас понятно, что Гарольд не спешил на помощь к сынку. Враг должен был понять, что своими требованиями не запугать морян. Но положа руку на сердце, сам Рон наверняка поступил бы так же, одновременно не находя себе места.
— Решил узнать, как тут мой пленник, — усмехнулся Радомир, остановившись напротив пойманного змея. — Может быть что-то нужно?
— Свободу, — ввернул свое слово змей.
— А кроме? — совершенно серьезно произнёс князь.
— Уступи мне девочку, Ксению, — с языка непроизвольно слетело то, о чем Рон думал все эти дни.
— Уступи? — нахмурился Видар.
— Что тебе стоит? — попытался воззвать к совести Радомира змей. — Ведь она не родная, даже не оборотень!
— Нет! — рявкнул недовольно князь так, что Рон непроизвольно вздрогнул и понял, что перегнул палку.
Но что он сказал не так? Всё истинная правда. Перед тем, как напасть, Черный разузнал, что у Видара одна дочь родная, а вторая — она даже и не дочь ему. Воспитанница? Трудно определиться с подходящим словом в чужой семье.
— Прости, Светлый князь. Я не хотел тебя обидеть или задеть, — заговорил Черный, решившись сразу исправить свою оплошность. Хотя он и не понимал, в чем она состоит. — Но ведь ты допускаешь, что она моя избранница?
— Рональд, — выдохнул Видар, не сводя тяжелого взгляда со змея, — Ксюша не имеет ничего общего с женщинами морян. Я вполне допускаю, что ты не знаком с нашими и человеческими обычаями, но скорее всего, просто не берешь их во внимание. Так вот: она свободна в своём выборе. Ничто и никто не будет принуждать Ксению. Ни твой укус, ни чьё-либо мнение или воля. Подобное мы не потерпим, и будем следить за этим всегда. Девочка сама сделает свой выбор, самостоятельно. Но произойдёт это не сейчас, а когда она подрастёт и сделает это осознанно, без чьего-либо вмешательства. Эта девочка мне очень дорога, запомни это, Змей.
— Князь, — растерялся Рональд, — зачем столько воли женщине? Разве не мужчина обеспечивает её потребности? И разве не от него она зависит всю свою жизнь? Да, у многих из женщин язычок острый, как лезвие ножа, но это женская глупость. На самом деле только от мужчины зависит, будут ли на руках надеты золотые браслеты или медные.
— Змей. Может быть, вашим женщинам и доставляет удовольствие быть под пятой мужа, но поверь, Ксения не такая. Она не лента, пущенная по воде, которую куда прибьёт, тот берег и выберет. Ты только представь себе такую жену. Разве с такой интересно жить, спать? Если каждое твое слово исполняется полностью, а своего мнения у женщины словно нет. Скажи честно, как часто тебе надоедают твои наложницы? Как быстро тебе становится с ними скучно, и ты бросаешь их, меняешь на других? Была ли хоть одна женщина, с которой тебе захотелось бы провести свою жизнь?