Я понимаю, что все сон, и плевать надо на стыд, как и на происходящее вообще. И, вроде бы, ничего не значит он, это сон, но…
Марк разворачивает меня спиной к себе, давит ладонью между лопаток – сильно, тут не посопротивляешься. Я не могу описать свои чувства в тот миг. Страх мешается с любопытством, ощущение надвигающейся опасности – с дерзким желанием пройти «путь» до конца. Мужские руки стаскивают с меня белье (кажется, на мне больше ничего и нет, кроме белья). Стаскивают – белые кружева падают мне под ноги. Марк грубовато перехватывает меня под животом, наваливается и входит. Сильно, уверенно, глубоко. После первого «знакомства» замирает на несколько секунд, а потом продолжает движение, монотонно и четко. Туда-сюда. Туда-сюда. Как живой поршень. С моих губ срываются стоны – я смотрю на себя откуда-то со стороны и не знаю, не понимаю, что я должна ощущать? Это странно. Почему вообще передо мной возник подобный вопрос? Мужчина мечты занялся со мной страстной любовью, а я что же? Где мои эмоции? Я даже сказать не могу ничего вразумительного. Себе самой не могу ответить… А тело, оно само там как-то справляется – стонет, истекает соком, прогибается, сладко дрожит. Только это будто и не мое вовсе тело. Я не понимаю. Ничего не понимаю…
Проснулась в холодном поту и села на кровати. На электронных часах – ярко-зеленая полночь. Четыре угловатых, ослепительных нуля. Я-то думала, что уже утро, а еще ночь толком не началась. Разочарование.
И страх.
И странное томление, щедро перемешанное с треклятым тягучим стыдом.
Вот ведь! И не поспишь теперь. Вдруг опять Марк приснится? Что я в таком случае делать буду?
Я накинула халат и пошла на кухню. Там села за стол, включила телевизор и чайник поставила. Взгляд сам собой наткнулся на телефон. Надо записаться к психологу… или к психотерапевту. Интересно, к кому лучше? К обоим. Запишусь, пожалуй, к обоим. Для надежности.
«Попрыгав» по каналам, я оставила какой-то ночной сериал и стала тупо смотреть в экран. Там страстный вампир целовал краснощекую, пышногрудую донну на солнечном берегу южного моря и обещал ей вечную жизнь. У меня возник вопрос – почему вампир не боится солнца? Это ведь неправильно? Не по канону? Хотя, какое мне дело до этих вампиров. Нет никакого. Своих забот хватает, чтобы об их каноничности еще беспокоиться.
Заварив себе чашку чая с мятой, я выключила сериал и бесшумно переместилась в гостиную. Там просидела до рассвета, так и не сомкнув глаз.
Часов в пять я вышла в так и не доведенный до ума сад и принялась деловито копаться в земле, отыскивая в цветочной клумбе бесчисленные сорняки. Оказалось, что я не одинока в своем неожиданном садоводческом порыве. Моя соседка – тетушка Лидия – возилась за невысоким заборчиком, разделяющим наши дворы с внутренней стороны.
Тетушка Лидия увидела меня первой, я-то, сказать по-честному, общаться с ней не горела особым желанием…
Верочка, дорогая, как хорошо, что я тебя встретила. Ты так запустила свой сад! Что случилось? Хорошая хозяйка не должна так поступать. Я уверена, все из-за того, что у тебя нет мужа. Как ты могла допустить такую оплошность, как развод?
Я тоскливо вздохнула. Как бы подоходчивее объяснить этой настырной даме, что наличие или отсутствие у меня мужа – это, мягко говоря, не ее дело? Хотя, лучше не объяснить. Мне знаком подобный тип людей – возражать им бесполезно, а порой и вовсе опасно. Они всегда знают все про твою жизнь лучше тебя. Против них работает лишь одна стратегия – молчать. Что бы ни случилось, не поддерживать диалог. Однако, делать это нужно не агрессивно, а так, будто ты всей душой скорбишь о своем «постыдном» поступке. Так скорбишь, что просто не находишь слов.
Стратегия сработала и на этот раз. Тетушка Лидия отстала от меня. Напоследок, перед тем, как удалиться на веранду, она дала мне пару ценных советов и пару молодых кустов гортензии. Гортензии оказались разными – одна классическая, белая, а вторая – окаймленная розовым грандифлора. А вот советы – примерно одинаковыми. Сводились они к одному – мне нужно срочно найти мужика!
Да уж, советы… И где это я, интересно, по мнению тети Лидии должна его искать? Может, на сайте знакомств? А, может, в магазине? Ха-ха. Нет, спасибо, уже попробовала и, знаете, что я скажу? С меня хватит!
Я вырыла ямки для гортензий, насыпала на дно перегноя из прошлогодних садовых отходов, добавила золы из мангала, посадила кустики и обильно полила. Не забыть бы про них.
Пора возвращаться на кухню и приниматься за завтрак. Через час весь дом будет стоять на ушах. Кирилл и Алька станут собираться в школу, ну, и Дуся вместе с ними проснется – куда ж без нее?
Когда я вернулась, оказалось, что Ангелина уже встала и все приготовила. Опустившись в кресло рядом с тумбочкой, на которой стояла кофеварка, я решила немого взбодриться. Потянувшись за чашкой, ощутила, что кожа на запястье неимоверно зудит. Это я, наверное, когда в саду возилась, крапивой обожглась.
Ма-а-ам? – сонный и одновременно любопытный Алькин голос нарушил утреннюю тишину. – Ма-а-ам, ты что, татуировку набила?
Я?
Рассеянно поморгав, я уставилась на дочь. Чего это она говорит такое?
Ма-а-ам, покажи! Когда ты, вообще, успела?
Да я не…
Взгляд сам собой упал на запястье а там, набитая буро-черным четким узором, красовалась небольшая овальная татуировка в этническом стиле. Она напоминала схематичное ехидное личико какого-то неведомого человекоподобного существа. Пересекающая овал в нижней трети гнутая линия выглядела, как ухмыляющийся рот…
Что за…
Я послюнявила палец и принялась судорожно тереть непонятную картинку. Марк в ресторане, секси-продавец в магазине… Все было. Но никаких тату я не делала! Точно! Проклятая картинка выглядела целенькой и гладенькой – свеженабитой татуировке до такого состояния как минимум неделю заживать. А все, что было со мной неделю назад, я помню хорошо… еще помню. Да и вообще – вчера этой чертовой картинки на мне стопроцентно не было!
Мне стало страшно. Я затравленно огляделась, ловя на себе беззаботные, наполненные интересом взгляды членов семьи. Не хотелось их пугать.
Ну, в общем, да, – выдавив улыбку, кивнула я Альке и соврала. – Не набила пока, еще только планирую. В салоне предложили сделать временную, чтобы привыкнуть и точно определиться, а то я, знаешь ли, вроде хочу, а вроде нет…
Сделай, мам! – поддержала меня дочка. – Тебе пойдет.
Н-наверное, – заикаясь, протянула я, – я подумаю…
Когда пузатый школьный автобус отвез старших детей на занятия, я немедленно залезла в компьютер и отыскала там адреса нескольких тату-салонов. Обнаружив в прейскурантах услугу «удаление тату», я облегченно вздохнула. Нужно во что бы то ни стало избавиться от непонятного рисунка.
Прогулявшись с Дусей до супермаркета (к красавчику продавцу я больше ни ногой) – а это от нас остановки три – я принесла продуктов на день и, оставив младшую с Ангелиной, отправилась в центр города.
Наш город – Хоттен – пусть не столица, но все же велик. Пересеченный парой могучих рек, он издревле был центром судоходства. Раньше. Теперь, вдоль старых причалов и затопленных доков протянулись жилые улицы с домами на высоких фундаментах, чьи окна устремлены на темные, холодные даже в летнюю жару воды реки Леру.
Я решила пройтись пешком, так мне почему-то было спокойнее. Погода портилась, и я куталась в длинный шерстяной кардиган, так уместно взятый с собой. Черные тучи сползались над головой. Собирался дождь.
Глядя на черную как нефть воду, я думала о том, что ждет меня дальше, прикидывала разные ситуации и варианты. Если происходящее – душевная болезнь, то все плохо. Очень плохо… Я подошла к каменному бордюру и, облокотившись на него, подумала о том, что, возможно, мне стоит написать завещание… Не хотелось думать о подобном, но мало ли что?
Вот и дождь стал накрапывать. Я накинула серый вязаный капюшон и, шмыгнув в щель между массивными, близко друг к другу пристроенными домами, поднялась на остановку общественного транспорта. Там, дождавшись автобуса под номером девять, направилась в центр.
Уткнувшись носом в стекло, я разглядывала плывущие мимо проспекты и улицы. Центральный мост, изогнувшийся горбом над все той же Леру, Староцарский дворец по правую руку и здание биржи по правую. Оказавшись на другом берегу, «девятка» обогнула дворец и направилась в район Пролеран. Миновав массивные старые здания, многоэтажные, серые, она ускорила ход. Мелькнули за высокими липами парка неохватные колонны все того же Староцарского дворца – бывший парадный въезд. После парка снова потянулись дома, и так до самой площади Эмбера. Там я и вышла, чтобы свернуть в переулок и направиться к череде торговых новостроек.
Самая большая из них вздымала стеклянный купол над остальными. Торгово-офисный центр «Рай». Там находился «Саламандр» – самый лучший тату-салон Хоттена, если верить интернет-рейтингу.
Я зашла в шумный холл, освещенный сотнями ярких ламп. Обогнув искусственный бассейн с фонтаном, взошла на эскалатор и поднялась на второй этаж. Там длинный коридор змеей уходил в сторону от стеклянной середины здания. Перед глазами чередой замелькали двери под яркими вывесками салонов красоты, соляриев и маникюрных кабинетов.
Вот и «Саламандр». Я без стука прошла внутрь и поспешила к стоящему за стойкой брутальному администратору.
У вас можно свести татуировку? – спросила в лоб.
Не вижу проблемы, – флегматично ответил мужчина.
Озвучил цену сеанса. Дорого, конечно, но не ходить же теперь с непонятным клеймом на запястье? Я кивнула:
Меня устраивает.
Тогда пройдите в кабинет к мастеру. Он посмотрит, оценит ситуацию и прикинет, сколько понадобится сеансов.
Я прошла в кабинет. Мастер уже ждал меня. Предложив присесть на кресло, он взял мою руку и внимательно вгляделся в рисунок. Поинтересовался:
Вы уверены, что это тату?
В смысле? – не поняла я.
Изображение на вашей руке не похоже на татуировку.
А на что же оно, по-вашему, похоже? – начала закипать я.
Почему-то мне казалось, что собеседник издевается – неуместно шутит надо мной. Однако выглядел он вполне серьезно.
Я не знаю. Похоже на родимое пятно, на узорный загар, на какую-то странную пигментацию. Я не могу объяснить, что конкретно у вас на руке, но точно скажу, что это не тату. Не вбитая иглой под кожу краска. Поэтому, простите, но сводить изображение я отказываюсь. 16ff323
Моей первой мыслью было – возмутиться и потребовать свое, но здравый смысл тут же осадил – если это не татуировка (а мастер наверняка знает, о чем говорит, иначе какая ему выгода отказываться от клиента?), то что? Какая-то кожная пакость? Нужно прямо сейчас пойти в поликлинику и записаться к врачу…
Буркнув пару неразборчивых извинений, я покинула здание «Рая». На улице тяжко выдохнула. Мне воздуха не хватало. На сердце будто каменные плиты навалились.
Решив не соваться в душный транспорт, я пошла в сторону набережной. Дотопаю до поликлиники пешком, проветрюсь и подумаю.
Я прошла по переулку, ведущему к реке. Дома спускались по склону и терялись в густых липовых зарослях. У самой воды тянулась узкая каменная набережная. Чугунные фонари стояли вдоль нее, как мрачные часовые. На другом берегу виднелись красивые жилые здания, скрытые от любопытных взглядов в дымке декоративного кустарника.
Дойти до поликлиники мне не удалось. Сначала позвонили из салона красоты, потом опять из финтес-клуба. Снова куча мелких вопросов и привычных проблем, незначительных и решаемых. Пообещав немедленно приехать и туда и туда, я со вздохом взглянула на запястье. Мысленно сказала ехидному лицу: «Видно, не судьба нам с тобой сегодня разобраться».
Вместе с этим в душе зрела уверенность, что появление загадочного клейма никак не связано ни с моим здоровьем, ни с беспамятством. Оно связано с чем-то потусторонним, а, значит, не нужно ходить по врачам и тату-мастерам. Бессмысленно.
Постойте-ка!
Я резко остановилась. В памяти нарисовался полуголый продавец. «Если что-то случится с вашей рукой, найдите меня», – кажется, так он сказал на прощание.
Глава 7. Преследование
Я твердо решила – разберусь с рабочими вопросами и пойду к продавцу. А что мне остается? Ведет он себя, конечно, странно, но если этот товарищ действительно сможет объяснить мне хоть толику происходящего, то уже будет неплохо.
Окрыленная родившейся мыслью, я прыгнула в автобус, что шел вглубь района Пролеран. Там находился один из моих салонов, самый проблемный и самый дальний. Давно хотела перенести его поближе к дому, но с такими переездами всегда связаны риски потери клиентов. Большая часть отвалится, придется набирать новых – а это дело нелегкое и хлопотное. Кто-то, быть может, и пойдет за любимыми мастерами, но таких, как показывает практика, далеко не большинство, да и пыл ездить на другой конец города обычно оставляет подобных «патриотов» через полгода-год.
Пока ехала, связалась с финтес-клубом. Оказалось, что там моего личного присутствия не требуется и можно обойтись звонками. Слава богу, одной проблемой меньше. До салона красоты я добралась быстро. Там тоже потратила времени меньше, чем думала.
Через полтора часа я вновь стояла на остановке, на самой окраине Пролерана, ожидая общественный транспорт. Длинный проспект уходил к горизонту, окаймленный высокими липами и тополями, за которыми начиналась промзона. Там находилась конечная «девятки», которую я ждала.
На остановке рядом со мной никого не было. Лишь в отдалении, за бетонным фонарным столбом маячила какая-то черная тень. Сперва она не волновала меня, но потом, от скуки, я пригляделась и обнаружила, что не могу найти предмет или существо, которое эту тень отбрасывает.
На душе заскреблись кошки, нехорошее предчувствие тяжелым камнем заворочалось в груди. Я попыталась себя успокоить – подумаешь, тень? Тень не материальна и вряд ли сможет причинить мне какой-то вред. К тому же недавно, вырвавшись с Алькой на выставку одного новомодного художника, я своими глазами созерцала невероятную инсталляцию, напоминающую кучу какого-то невнятного хлама, освещенного лампой. Удивительно, но тень от этой странной кучи являла собой очень подробную и четкую картинку, изображающую женщину в старинном платье и мужчину, держащего в шляпу в опущенных руках.
Вот и тут, наверняка, то же самое. Просто причудливая игра света и не более того…
Я победоносно посмотрела на тень, и та вдруг шевельнулась. К моему ужасу. Показалось? Я нервно потерла глаза, а тень шевельнулась снова.
Почувствовав, как холодеют ноги и руки, я прижалась спиной к стеклу остановки. Оцепенела, судорожно пытаясь отыскать глазами кого-то живого, но не нашла.
Спасло меня оглушительное «би-бип» автобуса. Он уже с полминуты как подошел – я даже не заметила. Быстро прыгнув внутрь, я села на первое сиденье, спиной к водителю, чтобы иметь возможность обзора всего салона. Людей в нем было немного: влюбленная парочка на сдвоенном месте, старушка с болонкой в корзинке в хвосте салона.
«Быстрее, закрывайте двери, прошу», – мысленно умоляла я водителя, внимательно наблюдая за пугающей тенью. Но он будто специально медлил. Наконец стеклянная дверь с шипением закрылась, ослепив меня на секунду ярким бликом отраженного солнечного луча. Я зажмурилась, потом, когда автобус тронулся, снова посмотрела на злополучный столб. Тени возле него уже не было.
Фу-уф, – я облегченно выдохнула.
И тут же вздрогнула, оглядев салон. На заднем сиденье, рядом с бабушкой, откуда-то появился гражданин в шляпе, черных очках и пальто. Он прятал за воротник лицо, а руки держал в карманах. Разглядеть его черты не получалось – все скрывалось в тени.
Откуда он взялся? Когда успел сесть? Никто, кроме меня, его появлением, кажется, не шокирован? Я пристально посмотрела на парочку – эти и слона бы не заметили, так заняты друг другом. Но она – я перевела взгляд на старушку – уж точно бы что-то заподозрила. Бабушки, они такие – проницательные и внимательные, от них ничего не укроется. Спокойна она, значит, ничего сверхъестественного не произошло. Значит, странный мужик просто быстро вскочил в автобус – и все.