– Сложно поверить, сестра, – говорит главный. – Черную Айри да еще и с пленницей.
– Только рейдеру это по силам, – подхватывает другой.
– Алариэль никогда не приводила рабов, – укоряет еще один эльф.
– К празднику, – пожимает плечами моя напарница и косится на меня с презрением. – Ловкая и наглая разбойница заслуживает толики чести.
– Тебе лучше знать, – усмехнулся главный. – До стана еще мертвый город обойти.
– Разросся? – Ахает эльфийка.
– Еще как, – отвечают ей. – Тоже рабов тащим, все никак не дотащим. Троих потеряли.
– Зато двух у клана Справедливых купили, – подхватывает красивая, синеглазая эльфийка, с некоторой брезгливостью посматривающая на меня. – Работорговцы ныне все распродают из–за Пантер.
Тянут меня дальше. Кустами по лицу, лианой по пальцу, колючкой по бедру. Возмутиться не успела, рот завязали и приволокли на очередную полянку с двумя десятками человек на привези, среди которых заметила и несколько женщин. Два лучника в охране. На деревьях еще эльфов штук десять, наверное. Стоит ли дергаться? Ощущаю опасность и некоторую беззащитность. Ибо вспоминаю стрелу с нервнопаралитическим ядом, пущенную эльфом. Если одна царапнула, что я чуть не ушла в мир иной, что будет от прямого попадания? А если двух или трех стрел? Ох, попала…
Усадили мягко, но настойчиво. Показалось даже, что эльф, который вел меня, глазки состроил. Сделала испуганный вид, как и наставляла Алариэль. Присела рядом с основной группой рабов, напротив обособленной парочки мужчин, что перевязана довольно старательно, в отличие от большей части.
На меня уставились с интересом, но испугавшись взглядов эльфийской стражи, сделали вид, что их не интересую.
Сижу, привязанная к общей веревке и наслаждаюсь запахами жаренной дичи. Появилась Алариэль, с едой.
– Мы не кормим рабов до прибытия в стан, – выдал один из эльфов явно поддельным басом.
– Какое тебе дело до моей пленницы, воин, – произнесла с презрением эльфийка и начала кормить меня с руки, спустив кляп.
– Слишком много внимания обычной человеческой женщине, – раздался женский голос. Синеглазая эльфийка возникла из ниоткуда. Эта стерва мне сразу не понравилась. Пасет, зараза такая.
– Раб, прошедший через Черные земли заслуживает уважения, – ответила моя подруга, не оборачиваясь.
– Ну, ну, – усмехнулась синеглазая, подошла к отдельной парочке и пнула одного между ног! – Мерзкие ублюдки. Жду не дождусь праздника, чтобы отрезать причиндалы.
Сколько ярости. Вижу, что и Алариэль обеспокоена вниманием своих соклановцев. Ну, ничего… Ночь моя стихия, и она приближается.
***
Стемнело довольно быстро, никто и не спешил двигаться с привала. Первая моя ночка в джунглях не обещала стать спокойной. Все началось с того, что на меня прыгнула такая образина, что если бы не кляп во рту, визгу было бы!!
Зато проснулась и феечка. Зашевелилась в волосах. Следом зашевелилось с другой стороны головы, и я поняла, что в волосах у меня не только она!!
Не то сверчка, не то кузнечика с жалом пятисантиметровым и глазами пуговками я стряхнула кое–как, стараясь сильно не злить. Дипломатично пригласила погулять к спящему соседу. Привязана я к дереву, да еще и в полусидящем положении спать не очень–то и удобно, поэтому спина уже затекла вместе с шеей.
– Брысь, тварь нечистая! – Раздался тоненький писк феечки.
На голове завязалась борьба. Не видно кто против моего питомца, какой–нибудь паучок. Но вскоре победа оказалась на стороне моей маленькой девочки. Та сразу спустилась к моему носу и давай хвалиться.
– Я его так, он меня так! Но я крылом, крылом, по рылу, по рылу…
– Как твое имя? – Бубню сквозь кляп, прерывая лепет. Устала, глаза слипаются.
– Феечка, – пищит в ответ. – Ты как хочешь, называй, только слушай, я слева облетела и давай его по голове, по хвосту, по голове, по хвосту!
Черными волосками снимаю, освобождая рот.
– Стой, феечка, не тараторь, милая, – вырывается мой стон. – Посмотри, чтоб не укусили, только не шуми, моя хорошая. А я тебе за это сказку расскажу!
– Ты такой доброй, человек!
– Лерой зови, я девочка, как и ты…
Утро. В колхозе оно начинается с крика петуха. А у нас в джунглях с воплей одного из моих соседей. Повязка у мужчины спала непонятным образом, поэтому визг оказался довольно хорошим. Конечно, через пару мгновений его прервал удар под дых. Но я узрела причину, вызвавшую такой ужас. В соседней связке у противоположного дерева у одного из рабов не оказалось глаз, а из глазниц почему–то вереницей выходят красные муравьи.
Насмотревшись всяких ходячих скелетов, я не особо впечатлялась. Но сделала кривую мордаху, изображая ужас.
– Мы принимаем кару Богов леса, – произнес монотонно один из эльфийских воинов.
– Пусть жертвоприношение послужит во благо, – подхватил главный эльф.
Странно, что съели только одного. Ощущаю шевеления в волосах. Ты моя хорошая, охраняй и дальше мой сон, ладно?!
– Ладно, – раздается едва слышное. Дюймовочка ты моя маленькая, я эти эльфийские морды порву, если поднимут на тебя руку.
Подняли рабов, отвязав и оставив труп, да погнали в дебри. Я замыкающая. Нас ведет всего один эльф, двое по флангам, остальные вне зоны видимости. И моя эльфийка тоже пропала. Наверное, делает вид, что у нас с ней сговора никакого нет.
Смотрю на тощую попу впередиидущего раба, уворачиваясь от хлестких веток. Эльфы их не ломают, и нам строго–настрого приказали этому не способствовать. Джунгли спокойные, шорохи редкие, шествие эльфов вне зоны видимости не слышно. Надо отдать должное, эльфы – ребята ловкие.
Солнце озаряет джунгли. Скапливаемся у препятствия. Пока еще не поняла у какого. Тут и часть эльфов, что шли параллельно нашей группе. Алариэль среди них и синеглазая стерва тоже. Смотрит на меня оценивающе.
– Мертвый город, – говорит старший эльф, срезая лианы со стенки впереди. Возникает статуя. Полненькая орущая женщина в человеческий рост. Босыми ногами ощущаю холод от камня.
– Разросся, проклятый, – выдала синеглазая.
– Он и защищает наши тылы, – произнесла моя эльфийка.
Пошли стороной, постоянно натыкаясь на знаки города. Делаю выводы, что не город растет, а лианы его просто оплетают, сбивая путников с толку. Хотя… кто его знает. Насмотрелась я всякой магии в этом мире Клесаны.
Вереницей идем. Шум реки слышу, но местность не предвещает, что рядом есть вода. Все, как прежде. Не устала, но делаю вид, рабы же впереди меня волочат ноги едва–едва. Одну из девушек мужчина тащит на себе. Благородно, особенно в таких зверских опасных условиях, когда каждый по идее сам за себя.
Над головами прошла стая обезьян, эльфы выругались. И через сто шагов появились встречающие.
Ура, сбылась мечта идиотки. Дозорные нервно заявляют о том, что эльфы на прицеле, те представляются. Шагаем дальше. Еще нескольких мужчин волокут товарищи рабы. Около нас возникают несколько десятков эльфов. Не ощущаю какого–то клана, стана или села. Джунгли, как джунгли. А суеты прибавилось. Путы срезаются. Хватают меня цепкие лапы со словами:
– Бежать некуда, везде смерть, если дернешься, умрешь от ядовитой стрелы или мучительной смертью скончаешься от ловушки. Ты поняла, человечка?!
Киваю с кляпом.
За предплечье меня хватают. Кустики раздвигаются, словно занавес. Вот мой новый дом скрипит деревянной калиткой клетки три на три метра из тростей, похожих на бамбуковые. Заводят, снимая повязку со рта, закрывают за мной суетливо. Сгорбилась в три погибели, осматриваюсь. Три мужчины бородатых с ленивыми взглядами смотрят первые секунды, затем глаза расширяются. Чувствую их интерес. Отхожу в свободный уголок клетки. Что за хрень такая?! Женщину в камеру с мужиками?! Эй?! А где Алариэль?! Нет, я на такое не подписывалась. Смотрят морды матерые с разгорающимся интересом.
Голову в сторону. Нельзя на них смотреть, не стоит провоцировать. А то подумают чего… Клетку соседнюю увидела, что в шагах пяти от нашей. Заросли частично ее закрывают, видны свежесрубленные лианты. Потолок выше у той выше. По углам двое сидят, а в центре мужчина подвешен за руки. Грудь ходит медленно, значит, дышит, значит, живой. По мне так, довольно жестоко с ним, чтобы он нам не сделал. Не убил же? Иначе его бы в живых не оставили.
Сразу и не поняла, что показался этот бедолага мне довольно знакомым. Вид жалкий, поникший и полный безысходности взор в прострацию. Волосы до плеч, острые черты лица и аристократические прорези глаз. Дернулся, голову поднял!
Прячу лицо. Господи, только бы не узнал меня! Если это не Юджин, вполне себе живой, то я совсем сбрендила в этих джунглях!
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ. ШЕЛЕСТ ЛИСТЬЕВ АИРЫ
Не заметила, как остаток дня прошел в тишине. Меня успели предупредить, чтоб не орала, когда кляп сняли, посетив второй раз. А я что? Сижу спиной к соседней клетке и Юджину. Недолго пришлось прятаться.
Вскоре обернулась на шум. Клетка всполошилась с соседями. Скрипнула калитка, пленники вжались в прутья, трясясь от страха. Даже Юджин отреагировал. За ним и пришли. Двое эльфов сняли его. Застонал виконт, или бывший виконт, кто его теперь знает. Да поволокли куда–то. С одной стороны, я испытала облегчение, с другой – жалость.
Что они на него так взъелись?!
В метре от меня шмякнулся зеленый сверток, отвлекая на себя внимание. Через мгновение еще три упало в центр клетки через потолочные прутья. Голову вверх поднимаю, сквозь листву наблюдаю на ветвях сидящую молоденькую эльфийку. Заметила, что я на нее смотрю и сразу ретировалась. Зашуршала клетка.
Перевожу взгляд на мужчин. Каждый из них берет по свертку, не отрывая взгляда от меня. Возвращаются на исходные места сидения и начинают разворачивать их. Беру свой, разрываю лист и вижу кусок фрукта, похожего на картофель. Пробую, ну так и есть. Какая гадость. И в тоже время облегчение. Кормят, значит, убивать не собираются.
Водички захотелось. И как по заказу, увидела, что мужик неспешно подходит к эльфийскому незамысловатому устройству и пьет. Поильник у нас в клетке, как у хомячков. Бамбуковая трубочка под наклоном протянута в клетку. На кончике клапан. Давишь, льется.
Все почему–то двигаются медленно и опасливо. Такое ощущение, что затаились, вот–вот прыгнут на меня. А пока просто опасаются спугнуть, или не хотят, чтобы закричала.
Рассматриваю их жующих и немного расслабленных. Не крестьяне точно. Скорее разбойники, может, солдаты. Крепкие на вид, хоть и лица худые. В связи с чем делаю вывод – кормят тут слабовато. Но я не задержусь надолго.
Вокруг суета. Стало ясно, что народу в этом районе не мало. То ребенок засмеется, то ветки слишком сильно заходят. Стан эльфов в зарослях, но он все же есть, и тут, похоже, жизнь кипит. Ем, нехотя. В спину тыкнули чем–то острым, чуть не взвизгнула от неожиданности. Оборачиваюсь. Стоит мелкая эльфийка с палочкой, на вид лет семь. Рассматривает меня на расстоянии полутора метра. Ближе не подходит, черту, начерченную с помощью какой–то стружки красной, вижу у пальцев ног ее. Все продуманно, чтоб не схватили заключенные.
Улыбаюсь ей. Какая зайка красивая и миленькая. Хочется потискать и приласкать.
– Привет, – шепчу и улыбаюсь. – А как тебя зовут, девочка?
– Нинэль, – пищит тоненько и мяться начинает, будто сомневается в чем–то.
– Спрашивай, не стесняйся, – говорю, а сама в полном восторге.
Никогда детей эльфийских не видела.
– А ты правда прошла Черные земли? – Выдала малявка. В глазах голубых, что море в заливе карибском, разгорается запретный интерес.
Вот откуда у них тут сказки страшные рождаются. Киваю. Рядом с мелкой возникает взрослая эльфийка. Она прыгнула откуда–то сверху. Дергает девочку и направляет прочь, затем смотрит на меня с презрением и говорит строго:
– Правила стана для пленников гласят – говорить с отпрысками клана нельзя. Тебе чужак первое и последнее предупреждение.
– Извините, я поняла. Не серчайте так, тетя эльфийка, – тараторю, изображая испуг.
Усмехнулась девушка, помотала головой и скрылась в кустах. Так, молчим дальше в тряпочку.
Возвращаю внимание мужчинам. Эти тоже не болтают друг с другом, хоть и восседают вместе. Один посмотрел необычно, с неким укором. Словно от моего поведения зависит успех всех жителей этой клетки. А домик наш кстати довольно чистенький.
Только о чистоте подумала. Один из мужчин мимо меня на корточках пошел в уголок, до которого мне метр. Сдвинулась в другую сторону опасливо. Тот штаны рваные снял и давай дела делать. О, Господи… Да тут туалет. И у всех на виду.
Яма глубокая, листвой засыпанная ароматной, похоже, мятой. Ничего не пахнет. Восхитилась изобретательности эльфов и их чистоплотности. Ладошкой закрылась, щеки разгораются, что внимание мое заметили. Я–то восхитилась оборудованию туалета, а не мужской хм…
День близится к вечеру, а Алариэль все нет и нет. Начинаю беспокоиться за благополучие подруги. А вдруг ее раскусили? Мужчины шепчутся между собой, воровато посматривая на новую соседку, то есть меня.
Юджина приволокли обратно в клетку и бросили. Судя по мокрым волосам, где–то искупали. Как оставили, так и лежит. Жалко, черт побери…
В волосах оживает феечка. Оказалась умницей, себя не выдала, и мне не мешала, не скреблась. Ощущение, что у тебя есть питомец, который зависит от тебя, который уделяет тебе внимание и делает какие–то мелкие мелочи для тебя, оно просто великолепно.
Темнеет в стане и нашей клетке стремительно. В этом мире отнюдь не ангельские существа дают свет. А вот эта фигурка аккуратно подлетает к моей ладошке, тихо жужжа и ничем не сверкая. Усаживается поудобнее существо беззащитное. И вижу я ночным зрением, что сеанса сегодня, похоже, не будет. Крадется один из мужчин в мою сторону. И другие не спят, тоже навострились ко мне.
– Сказку, – пищит существо, и мужчина замирает, не дойдя метра. Услышал…
Отставляю феечку в сторону. Сейчас она может пораниться.
– Сказку! Сказку! Не честно! Не честно! Лера, ну Лера! – Начинает верещать с обидой.
– Что за проделки проклятых богов леса?! – Выругался мужчина. – Эй, ты не спишь?
Обращение ко мне. Гора с плеч. Никаких попыток насилия, похоже, не будет.
– Нет, – отвечаю и добавляю строго: – Возвращайся на свою сторону.
– Нам нужна гарантия, что не прикончишь нас ночью, – выдает вдруг мужик. – Имей ввиду, если кто–то умрет в этой клетке без ведома нелюдей, умрут и остальные пленники. Ты еще не потеряла смысл в жизни, ответь? Не потеряла? Ты понимаешь, что мы зависим друг от друга?!
– Вы рыцарь? – Спрашиваю, на ум пришло это.
– Барон Номад Ирнский, – представился. – А вы не из крестьянских или вольных?
Только хотела представиться и должность с гордостью сказать, но вовремя остановилась. Чувствую, феечка в волосы закапывается, страшно ей, чувствует опасность?! Или подставу она видит?! Выведают и сдадут. А может и подслушивает кто!
– Вольная, – отвечаю. – Э.. расхитительница. Хотела пару артефактов стырить из Мертвого города, да повязали ушастые.
– О, как, – барон осунулся, назад подался. – То есть мы можем спать спокойно?
– Да, если не будете подсматривать, как я в туалет хожу.
– Хм…
– Эй? – Любопытство взыграло.
– Что леди?
– За что соседа подвесили?
– А… Буйный он был, сбежать пытался. Говорят тоже расхититель, в Мертвый город шел, как и вы.
Вот же угадала мотивацию.
Феечка затряслась на шевелюре. Зашевелились кусты за спиной.
– Лера? – Раздался шепот едва слышный. Алариэль! Явилась сучка крашеная! Феечка ее и почуяла, обидчицу свою и желающую ее прихлопнуть по запаху определяет.
– Тут я. Ну?
– Клетку открою, иди прямо.
Взыграла кровь в жилах. Что за авантюра? Мы так не договаривались. Но ползу после легкого щелчка. Хитрые замки эльфов, ой, хитрые.
Прямо шуршу по листве с замиранием в сердце. За побег посчитают, подвесят, как Юджина!! Придется разбушеваться.
Сделала шагов десять. Эльфийка из кустиков вышмыгнула и меня потянула. Я даже испугалась. Сердце ахнуло. Сидим в кустах.
– Я смену караула придержала, – шепчет. – Со стрелой принца беда. Не выйдет это. Оружейная главы клана под усиленной охраной. А стрел его нет нигде. С этим сейчас строго.