— Могу, рабочий день почти закончился. Скоро буду в нашем кафе.
— Вот я потому и звоню, — погрустнела Лида. — Сегодня не получится встретиться.
— О, — разочаровано выдохнул Николай. — У тебя что-то случилось?
Лида на мгновенье запнулась, так, что ему показалось, будто девушка раздумывает, стоит ли озвучивать причины.
— Ничего плохого не случилось, — сказала она, наконец. — Сегодня вечером возвращается моя подруга. А я совершенно об этом забыла.
— Ах, вот оно что, — расслабился капитан. — Бери ее с собой, погуляем вместе. Посидим где-нибудь на открытой террасе…
— Я так и подумала, что ты будешь не против ее компании, — по голосу было понятно, что девушка улыбается. — Но Ри…
Лида умолкла.
— Погоди, это другая подруга? Я думал, твоя соседка Марго вернулась.
— Она, — замялась девушка. — Просто она не любит, когда я ее так называю при других людях.
— Маргарита не любит, когда ее зовут Рита? — хмыкнул Николай.
— Вот именно! — с облегчением отозвалась Лидочка. — Ты уж не рассказывай ей об этом, когда вы познакомитесь.
— Не расскажу. Только я уже начинаю думать, что и возможности такой у меня никогда не будет, — рассмеялся капитан. — Твоя подружка неуловима, как сибирский снежный человек, и почти так же нелюдима.
— Почему? — возмутилась девушка. — Она хорошая! Очень добрая и весёлая!
— Я шучу, Лидочка. Ты часто упоминаешь Маргариту, но во плоти я ее еще ни разу не видел.
— Я вас познакомлю, и ты увидишь, какая она замечательная! Только не сегодня.
— Значит в другой раз, — покладисто согласился Николай. — Тогда до завтра?
— Ага! — радостно согласилась Лида. — Позвони, когда сможешь.
— Обязательно, — с улыбкой пообещал он.
Разговор с девушкой вернул Николаю утраченное с самого утра душевное равновесие. Впрочем, Лидочка всегда дарила ему заряд позитива, даже мимолетная мысль о ней вызывала улыбку. Он просто не мог хандрить и злиться, вспоминая огромные чуть наивные глаза и вечно растрепанные светлые волосы, как у мальчишки-сорванца.
Капитан неохотно вернулся на рабочее место. Но думать об убийстве Матросова не получалось. Он не понимал, откуда начинать распутывать этот клубок. А тянуть торчащие во все стороны непонятные ниточки было чревато: слишком много важных и влиятельных людей так или иначе оказались замешаны в эту историю. И посоветоваться было не с кем. Макс отсыпался после дежурства, а больше капитан никому так не доверял.
Взглянув на часы и убедившись, что рабочий день давно закончился, Николай махнул рукой. «Будет день — будет пища, — проворчал он, убирая документы в сейф. — Даже операм надо иногда отдыхать».
А Максу в этот момент было не до отдыха. Он уже несколько часов подряд носился по сокурсникам и друзьям убитой китаянки в попытках прояснить хоть какие-то детали. Но ничего интересного ему не рассказывали. Мало того, половина так называемых свидетелей с трудом говорила по-русски, а вторая половина делала это с таким мозгодробильным акцентом, что у оперативника загудела голова уже после третьей «беседы». А девушка, сидевшая сейчас перед ним на потертом диване общежития, была восьмой.
— Серьги? — устало переспросил майор Ребров узкоглазую студентку.
— Да, — с мягким, каким-то мяукающим акцентом подтвердила она. — Линь говорила, что они достались ей от предков.
— Вы уверены? — Макс записал последние слова и посмотрел на соседку убитой вчера китаянки. — Может быть, она просто сняла их или дала кому-то поносить?
— Очень уверена. Линь не снимала их. И никому не давала. Называла талисманом.
— Дорогие?
— Очень дорогие, — русское слово «очень», похоже, пленило восточную девушку. — Линь очень носила талисман. Я говорила: «Очень опасно», но Линь очень не слушала.
— Ваша подруга вела себя очень беспечно, — машинально отозвался майор, думая о прояснившемся, наконец, мотиве убийства. — Я очень прошу…
Тут он спохватился, что подхватил манеру собеседницы изъясняться.
— Извините. Прочитайте и подпишите, пожалуйста, протокол.
Глава 6
Начало июля. Суббота
Ефим Филиппович в четвертый раз перечитал короткий текст на мониторе своего компьютера и с коротким всеобъемлющим эпитетом смёл ноутбук со стола вместе с телефоном и прочей мелочью.
— Фыонг сюда! — рявкнул он сунувшемуся в двери перепуганному секретарю.
Перекошенная физиономия исчезла, и авторитет нетерпеливо зашагал по кабинету, безжалостно топча попадающиеся под ноги осколки пластмассы. Шесть шагов, камин, разворот. Шесть шагов, столешница, разворот. Обернувшись в очередной раз, он остановился, словно налетев на невидимую преграду: у двери стояла как всегда невозмутимая вьетнамка и наблюдала за его метаниями.
— Иногда я думаю, что ты — привидение, — проворчал он, усаживаясь в кресло. Присутствие девушки действовало на него умиротворяюще.
— Вполне возможно, что Вы правы, — отозвалась она, бесшумно скользнув к камину.
— У нас очередное послание от Светоча, — буркнул Меньшов, оставив ее замечание без комментариев.
Вьетнамка коротко взглянула на разгром, царящий у рабочего стола, и едва заметно кивнула:
— Я догадалась. И чего он хочет теперь?
— Цитирую дословно, — нахмурился авторитет. — Репутация тоже смертна, особенно такая слабая, как Ваша.
— И всё?
— Он лаконичен, как никогда, — буркнул мужчина, стрельнув глазами в сторону столика с напитками, и поднялся.
— Сейчас репутация имеет значение?
— Репутация всегда имеет значение, — фыркнул Гвоздь, наполняя пузатый бокал коньяком.
— О Вашей репутации знают все, кому надо знать, — она слегка пожала плечами. — И это не мешает Вам вести дела.
— Одно дело знать, а другое — актуальный животрепещущий скандал. Вот он-то мне не нужен в данный момент совершенно. Иначе территория военного училища со свистом пролетит мимо меня, как это уже сделала чертова ткацкая фабрика. До сих пор не понимаю, почему банк продал ее Ланскому?! Моя цена была лучше, это мы точно выяснили!
— Что сделано, то сделано, — равнодушно бросила девушка, окончательно повернувшись спиной к взбешенному авторитету. — А вот военное училище Вам упускать нельзя. Когда его переводят за КАД?
— Через шесть недель это будет официально объявлено, еще через шесть месяцев участок выставят на торги.
— Репутация, значит… — невпопад отозвалась вьетнамка. — Открытые торги?
— Разумеется, нет! — фыркнул Меньшов. — Конкурс проектов на благо города, как всегда.
— Олигарх и авторитет спорят, кто больше «блага» желает родному городу, — проговорила Фыонг без тени улыбки. — Забавно.
— Еще ты мне тут поостри! — взорвался Меньшов, швырнув бокал с остатками коньяка в зев камина. Языки пламени радостно взметнулись вверх, отразившись в темных глазах девушки так, что авторитету на мгновенье почудился бушующий в узких щелях огонь. Но на бледном лице вьетнамки не дрогнул ни один мускул.
— Светоч изгаляется, как хочет, а моя служба безопасности буксует на месте, не способная даже внятно объяснить, кто это урод, — гораздо тише продолжил Ефим Филиппович, с трудом взяв себя в руки.
— Вы сами не пожелали, чтобы я вмешивалась в это, — напомнила вьетнамка.
— А теперь желаю обратного, — буркнул он.
— Почему? — так же равнодушно поинтересовалась девушка.
— Потому что СБ села в калошу!
— Нет. Почему раньше Вы не хотели моего вмешательства? — бесстрастно уточнила она свой вопрос.
— Всегда желаешь играть на равных? — прищурился авторитет.
— Всегда играю на равных, и никак иначе, — едва заметно кивнула вьетнамка. — Вам хотелось сделать наше сотрудничество как можно более долгим?
— Да! Черт бы тебя побрал! — неожиданно расхохотался Меньшов. — Прошу прощения, я увлекся и забыл, с кем связываюсь. Довольна?
— Буду довольна, если подобное больше не повторится, — тем же холодным равнодушным тоном проговорила она. — В противном случае я убью Вас.
Гвоздь всегда считал себя храбрым человеком, но от этого спокойного тихого голоса по спине пробежал озноб.
— В этом не возникнет необходимости, — быстро, гораздо быстрее, чем ему бы хотелось, проговорил он.
— Вот и отлично, — одним плавным движением девушка поднялась с пола. — Тогда я пойду, пообщаюсь с господином Поляковым.
— Он соврал, ублюдок?!
— Нет. Но он что-то не договорил. И я хочу знать, что именно. Единственный способ в данный момент спровоцировать скандал вокруг Аптор Групп Компаниз — это привязать Вас к смерти парня, о котором говорил полицейский в среду. А он интересовался именно Поляковым.
Вьетнамка бесшумно исчезла в приемной, и Меньшов с облегчением выдохнул: «Старый дурак… Нашел, с кем играть в эти игры…»
Начальник отдела информационной безопасности лениво развалился в кресле, наблюдая, как мастер меняет одну из перегоревших лампочек. Мужик в спецовке с трудом балансировал на неустойчивой стремянке перед самой дверью, кое-как дотягиваясь до высокого потолка.
«Вот бы сейчас кто-нибудь открыл дверь, — подумал он. — Кувыркнулся бы этот дурень».
Представив эту картину, мужчина тихонько хмыкнул. Настроение было отличным. Еще бы, ведь он так удачно вывернулся из, казалось бы, безвыходной ситуации, которая должна была поставить крест на его карьере. Полицейские ничего не заподозрили. И даже узкоглазая стерва, от которой шарахались все без исключения, проглотила его объяснения без возражений. «Не такая уж она проницательная, как о ней говорят, — самодовольно подумал хозяин кабинета, полюбовавшись безупречно отполированными ногтями. — Такая же глупая баба, как и остальные. И отчего ее все боятся?»
Кто-то легко стукнул в дверь.
— Войдите! — крикнул Поляков, предвкушая полет электрика.
Но створка приоткрылась лишь чуть. Ровно настолько, чтобы пропустить ту самую «глупую бабу», о которой он только что думал.
— Здравствуйте господин Поляков, — сказала она, каким то змеиным движением проскользнув под стремянкой.
— Здравствуйте, госпожа Фыонг, — он указал на кресло перед своим столом. — Вы не боитесь плохих примет или не верите в них?
— Каких плохих примет?
— Проходить под лестницей не рекомендуется, если не хочешь навлечь на себя семь лет несчастий, — улыбнулся мужчина, окидывая гибкую фигуру в просторном одеянии из тонкого льна оценивающим взглядом. «Неплоха, но не в моем вкусе, — решил он, завершив осмотр на изящном маленьком ушке. — Хотя… В виде экзотики…»
Электрик, наконец, закончил и вышел за дверь, унося с собой стремянку.
— Не боитесь несчастий, Фыонг? — спросил Поляков, проникновенно глядя в узкие глаза. — Если сломается компьютер, обращайтесь, с удовольствием помогу…
— С компьютером я прекрасно справлюсь сама, — холодно отозвалась девушка. — Лучше расскажите мне, что Вы делали на той улочке?
— На какой улочке? — все еще гадая, какой размер груди могут скрывать мягкие складки бежевой блузы, невнимательно переспросил мужчина.
— На той, о которой Вас спрашивал капитан Корбов два дня назад.
— Ждал свою девушку. Но она не пришла, так что место вакантно, — подмигнул окончательно размечтавшийся хозяин кабинета.
— Ответ неверный, — спокойно отчеканила вьетнамка.
Поляков подавился очередным комплиментом:
— П-почему Вы так думаете?
— Повторяю вопрос, — равнодушно проговорила она. — Что Вы делали на той улочке?
— Я ждал девушку! — воскликнул он, все еще пытаясь удержаться на грани паники.
— Еще раз. Итак, что Вы делали на той улочке? Если мне придется повторить в четвертый раз, будет больно.
Начальник отдела информационной безопасности вцепился в подлокотники дорогого офисного кресла влажными от ужаса ладонями: «Они ничего знать не могут. Это называется «взять на понт». Слышали, знаем! Ничего у вас не получится!» Фыонг спокойно ждала.
— Я ждал девушку! — почти выкрикнул он.
— По хорошему Вы не хотите, — кивнула она, плавным движением поднимаясь на ноги.
И тут Поляков понял, что его сейчас будут пытать. Или убивать. Он шарахнулся назад, откатываясь вместе с креслом к стене и с грохотом что-то роняя:
— Я скажу! Я ждал мужика! Он вышел на меня неделю назад! Сказал, что есть информация о покушении на Меньшова! Я пришел! А его не было!
— Это всё?
— Всё! Я больше ничего не узнал! Говорю же, он не пришел!
— Если мне не изменяет память, подобное предложение Вы должны были передать силовикам, — холодно напомнила девушка.
— Не передал! Не передал! — сорвался на визг Поляков. — Я хотел сам! Они и так на меня смотрят, как на кусок дерьма! Зону я, видите ли, не нюхал! Тупые качки!
— Спасибо за помощь, господин Поляков, — вьетнамка спокойно развернулась к двери.
— Я ничего плохого не сделал!
— Это Вы будете объяснять не мне, — слегка пожала плечами она, берясь за ручку. — Кстати, о приметах. Когда я перехожу улицу, черные кошки плюют через плечо. Это плохая примета?
Мгновенье спустя створка бесшумно захлопнулась за ней.
— Идиот! — схватился за голову Меньшов, выслушав рассказ Фыонг. — Да я этого урода…
— Сперва отправьте его в полицию, — остановила девушка обозленного авторитета.
— Да… Да, конечно, — кивнул Меньшов, хрустнув суставами пальцев.
Глава 7
Середина июля. Воскресенье
Шум воды, доносившийся из ванной, стих. Одновременно с этим Ида выключила газовую конфорку под небольшой медной джезвой. Шапка кофейной пены, угрожающе нависшая над краем, медленно осела.
— На аромат твоего кофе сбегутся даже мертвые из бездны, — раздался насмешливый голос от двери.
— Создатели! — подскочила от неожиданности Ида, едва не расплескав напиток, который как раз разливала по миниатюрным чашечкам.
— Лестно, но неверно, — хмыкнула, входя, молодая девушка, на ходу протирая гриву каштановых волос большим махровым полотенцем. — Это всего лишь смертная я.
— Ты меня до икоты доведешь такими сюрпризами. Только что воду в душе выключила, и уже тут!
— Всего-то пару метров пройти, — пожала плечами «смертная».
— Угу, — проворчала Ида, всё-таки разлив кофе без потерь. — А еще одеться, открыть-закрыть дверь в ванной, пройти по скрипучим половицам в коридоре… Любишь ты эффектные появления, Ри.
— Бывает, — не стала спорить орийка, усаживаясь за стол и пригубив сваренный подругой напиток. — Ммм… Это что-то новенькое. Кардамон и немного корицы?
— Совсем чуть-чуть. Для аромата.
— Аромат восхитителен, — кивнула Рикри, делая еще один глоток. — Впрочем, вкус тоже.
— Спасибо, — от похвалы у Иды даже щеки слегка порозовели.
— Спасибо должна говорить я, — ухмыльнулась магичка. — Это же ты меня радуешь вкусным кофе по утрам.
— Вкусно только из тех зёрен, которые ты покупаешь, — слегка нахмурилась девушка, поглядывая на довольную подругу. — Я пару дней назад купила — такая гадость получилась… Что за сорт ты брала?
— Сорт обычный, — усмехнулась Рикри, доставая сигареты. — Но я вычищаю из зерен все химические добавки, прежде чем использовать.
— Ах, вот оно что! Об этом я не подумала…
— Ничего, привыкнешь. У людей почти все продукты пропитаны искусственной дрянью. В прошлом это серьезно отравляло мне жизнь.
— А теперь ты отравляешь себе жизнь самостоятельно, — покачала головой Ида. — Не понимаю, зачем тебе этот яд? Мало того, которым и так тут все пропитано? Если бы не твои амулеты, я бы, наверное, задохнулась!
— Ты о табаке? — Ри прикурила сигарету и выдохнула дым в отрытое окно, не обращая внимания, как демонстративно морщится подруга. — Привычка. Память о прошлом. Немного ностальгии, может быть.
— Ты не говорила, что у тебя здесь осталось прошлое, ради которого стоит травиться…
— А должна была? — заломила бровь магичка.
— Прости, — опустила голову Ида. — Конечно, ты ничего мне не должна. Ты и так слишком много делаешь для обычной слабодарки…
— Ты еще меня аллэрой обзови, — нахмурилась Рикри, разом растеряв шутливое настроение.