Марси только любовные романы писать! Которые она и так проглатывает пачками. Практически не жуя. Еще и пытается всем окружающим втюхать.
— Мар, я давно хотела тебе рассказать…
Марси отмахнулась.
— Да и рассказывать ничего не надо, я сама догадалась! Нехилую ты интригу замутила, чтобы с взрослым парнем видеться…
— Мар!
Подружка поспешно прижала к губам ладошки.
— Молчу-молчу! — И тут же нарушила свое обещание, воскликнув: — Так, значит, ты не влюбленная в Принца и никаких планов на него не строишь!
Какие там планы? Он даже с ней-парнем дружить расхотел, с чего вдруг пожелает общаться с ней-девушкой?
— Ага, — мрачно согласилась Сэмми. — Не строю я. Планов.
— Значит, путь свободен?
— Куда путь? Какой путь?
— Раз ты встречаешься со старшим, я же могу встречаться с младшим?
Сэмми открыла было рот, да и закрыла. Бесполезно объяснять, когда Марси в таком восторге. Да и вообще — кто она такая, чтобы портить подруге личную жизнь? Хотя даже никакой возможности испортить, конечно, у нее нет. Она с обреченным вздохом закатила глаза:
— Да. Зеленый свет. Делай, что хочешь, Мар.
— А-а-а! — подруга опять кинулась ей на шею, со звучным чмоканьем обсыпав все лицо поцелуями. А напоследок еще и крепко в губы поцеловала.
— Сэм, я так тебя люблю! Пока-а!
— Вот дурочка, — пробормотала Сэмми, глядя, как счастливая подруга порхает по аллее: складки на юбке развеваются, блестящие волосы взлетают и опадают…
— Так вы и правда встречаетесь?!
Вздрогнув, Сэмми обернулась на знакомый голос.
* * *
Со сковородки да в огонь! Это место точно нужно поливать святой водой! Причем регулярно. Почему на таком крохотном пятачке перекрещиваются пути всех ее одношкольников? Что, других дорог в городе просто не существует?
Открыв рот, на нее глядел Хиро.
Похоже, он все-таки дошел до дому и воспользовался своим волшебным бальзамчиком — отчетливо и знакомо пахло ароматическими маслами. Да и сам уже не в школьной форме. Губа, правда, все равно распухла, а под правым глазом отчетливо наливался синяк. Но, конечно, очень легко отделался!
Тут Сэмми сообразила, что сама таращится на него в изумленном молчании. Попыталась сосредоточиться. Про что он сейчас спросил? С кем она встречается? Он что… подслушал их с Марси разговор? Про нее и его брата? И… что за реакция?
Короче, она смогла выдать на-гора только свое универсальное:
— Чего?
Хиро махнул рукой на аллею.
— У тебя и правда девчонка есть?
Сэмми моргнула. Мозги ворочались с таким скрипом, что она только через полминуты поняла, что он говорит о ней-Сэме. И значит, застал только их прощальные… мда… поцелуи. Вытянув шею, Хиро смотрел вслед убегавшей Марси.
— Кажется, я ее уже видел. Она не в моей школе учится?
— Ага. В твоей.
Сэмми начала выходить из ступора. Краем глаза заметив торчащую из сумки предательскую форменную клетку юбки, быстро запихала поглубже и застегнула замок. Спросила с вызовом:
— А что? Ты мне не верил?
Хиро глянул и отвел глаза:
— Не очень. Извини.
— И почему это? — Сэмми и сама слышала, какой у нее задиристый противный голос. Отходняк от неожиданности. Хиро посмотрел на уже опустевшую аллею.
— Честно? Не хотелось. Я просто позавидовал.
— Чему это?
— Ну… судя по всему, у тебя много знакомых. Друзей. А тут ещё и девушка…
Сэмми в затруднении подергала себя на челку.
— Если ты считаешь, например, Бычару моим супер-другом, то ты либо дебил, либо издеваешься. Хотя иметь такого в приятелях удобно: точно никто не обидит. И вообще, поживи с моё в Рэдвуде, знакомых и друзей кучу заведешь!
Теперь он открыто смотрел ей в глаза.
— Нет, Сэм. Я плохо схожусь с людьми. Вот с тобой только… быстро. Неожиданно.
Ну-ну. И поэтому так же быстро перестал с ней общаться!
— Скажи еще, что и девушек ты с трудом склеиваешь! Ври да не завирайся!
Теперь помолчал Хиро.
— Что, твоя подружка тебе уже рассказала? Или… ты сам обо мне интересовался?
Сэмми фыркнула:
— Сдался ты мне — интересоваться! Полнедели от него ни слуху ни духу! А я интересуйся!
— Извини…
— Знаешь, у тебя так быстро меняется настроение, что я за ним просто не успеваю! Ты, случаем, ПМС не страдаешь?
Хиро засмеялся.
— Так вот что это было! А я-то всё думаю…
Сэмми с досадой стряхнула с рукава его нерешительные пальцы. Хиро сказал уже серьезно:
— Сэм, извини. Правда. Была причина… но больше такого не повторится.
— Слушай, если ты вдруг чем недоволен, так прямо и говори! Разберемся на месте. А то ломай с тобой голову, как с капризной девчонкой!
Хиро все-таки ухватил ее руку, сжал, крепко встряхнул:
— Договорились. Мир, да?
— Ага, скажи еще «мирись-мирись, больше не дерись», — проворчала Сэмми, но сжала в ответ его руку так сильно, как могла. Секунд пять мерились, кто сильнее, но, одновременно сдавшись, расхохотались. Сэмми освобождено вздохнула.
— А что с физиономией? Наверняка за девчонку получил?
Хиро состроил смешную гримасу:
— Что, уже всему городу известно?
— Ну, во-от, — протянула Сэмми. — А кто недавно ныл, что никакой даже на примете нет? Красивая? Познакомишь?
Хиро прищурился и ответил почти ее же словами:
— Еще отобьешь! Слишком уж ты, — подчеркнуто оглядел ее с головы до ног, — брутальный.
Сэмми налепила обратно сползающую с губ улыбку: услышь такое от любого другого, сочла бы похвалой…
— Ну да. Один смазливый, другой брутальный, вместе мы неотразимы!
Хиро неожиданно прихватил ее локтем за шею, дружески потряс.
— Ух, как я по тебе скучал! Куда пойдем?
Сэмми вывернулась из захвата. Парень сиял открытой улыбкой. И впрямь скучал? Тогда какого черта… что там у него была за причина?
— Я сегодня в горы собирался…
— Хорошо, — согласился Хиро, даже не дослушав. — Пошли.
* * *
— Я давно хотел тебя спросить…
Они вдоволь натаскались по холмам, окружавшим город с трех сторон. Сэмми показала Хиро старый, забранный решетками бункер времен холодной войны. Здесь они в детстве играли в войнушку. Говорят, кое-кто проникал внутрь и видел прикованные к креслам перед слепыми экранами скелеты в форме: забытые солдаты так и умерли на своем посту. А еще там повсюду валялось заржавленное оружие. Экспериментальное. Некоторым удавалось его запустить и… они уже никогда не возвращались на поверхность. Конечно, обычные детские страшилки, но тогда они во все это искренне верили. Тем более, что нет-нет, да дети пропадали.
Провела парня по заброшенной бетонной дороге: растрескавшаяся от старости и напора растений, еле заметная среди травы и опавшей листвы, она неожиданно обрывалась посреди чащи и уже нигде не выныривала — Сэмми досконально обследовала всю округу.
Довела и до Чертова моста. Вернее, его остатков. Четыре веревки, протянутые над ущельем с речушкой, бегущей блестящей ниткой далеко внизу между громадных черных валунов. Кое-где сохранились распорки-дощечки, но большинство давно сгнило, сломалось, и было унесено той самой рекой к далекому океану. Если бы родители, тоже выросшие здесь, знали, что мост все ещё существует, они бы схватились за головы и моментально его изничтожили. Поэтому поколения и поколения детей благоразумно о нем помалкивают. Еще и подлатывают периодически, меняя истершиеся участки канатов и прилаживая дощечки. Сэмми думала, Лоу побоится — сама еле доковыляла на другой берег (и практики давно не было, и тяжелее стала). Нет! Хиро пронесся по мостику легко, словно паук по своей паутине. Туда и — Сэмми даже в сердцах раскачала веревки — обратно. Только короткими возгласами себя во время бега подбадривал.
На сладкое, убедившись, что там «чисто» — место издавна использовалось для курения травки, вечеринок со спиртным и прочей нелегальщины — привела приятеля к закрытой психлечебнице. Когда-то здание было заперто и огорожено, но, как и бункер, подверглось нападению подростков, а то и взрослых компаний, и теперь в него можно было запросто проникнуть. Окинув взглядом серую четырехэтажную громадину с выбитыми окнами и осыпавшейся штукатуркой Хиро восхищенно присвистнул.
— Да у вас тут всё как в игре «Постап»!
И первым направился внутрь. Сэмми шла следом, взбудораженная и довольная: гулять в компании ровесника куда интереснее. Уже слишком долго она бродила по безлюдным местам и горам в одиночку — с тех пор, как отвалилась от компаний. Одно время пыталась показать свои любимые места Марси, той вроде бы даже понравилось. Но когда пыльные и усталые девочки вернулись домой, и Мар честно поделилась с родителями, в каких «романтичных» развалинах они побывали, получили такой нагоняй, запрещение покидать свой район и чуть ли не запрет на встречи, что Сэмми зареклась ещё куда-нибудь подругу водить.
Они прошли по коридорам, расписанным граффити, непристойными надписями и картинками. Заглядывали в палаты, строя версии, где что находилось, где запирали буйных и где проводили незаконные эксперименты. Ведь не могло же такое удаленное зловещее здание, притулившееся к склону горы, быть обыкновенной скучной лечебницей-пансионатом? Воображение у Хиро оказалось богатым, и вскоре от избытка красочных версий хотелось оглядываться и прислушиваться.
Взобрались на плоскую крышу: здесь больные прогуливались, как заключенные во внутреннем дворике тюрьмы. Может, ещё и пытались перевалить через высокое металлическое ограждение и спрыгнуть вниз в поисках свободы или смерти.
Сэмми осторожно прошла по узкой не огражденной плите, зачем-то нависающей над подъездом к больнице и дальше над крутым обрывом, где колыхалось море деревьев. Она и называла это место капитанским мостиком. Присела, свесив ноги. Хиро остановился над ней: руки в карманах, взгляд скользит по открывающемуся виду. Сэмми высоты не боялась, но все-таки соблюдала осторожность. А этот высоту попросту не замечал. Как кошка, спокойно идущая по узкому оконному сливу на верхнем этаже небоскреба. Но ведь и кошки падают и разбиваются…
— Значит, вот таким было твое детство, — произнес Хиро задумчиво. Сэмми напряглась: что он там за вывод себе сделал? Что ее детство было слишком убогим? Что она до сих пор не повзрослела, раз продолжает шариться по подобным местам? Отозвалась с вызовом:
— Ну да. А твое каким было?
Хиро присел рядом, скрестив ноги.
— Начнем с того, что с развалинами в столице туго: их или сносят, или они становятся прибежищем бродяг и наркоманов.
— А кое-кто у нас, — подхватила Сэмми, — ни тот и ни другой, а послушный благовоспитанный мальчик из порядочной семьи.
— Ну да, — согласился ничуть не задетый «благовоспитанный». — И потому только кружки, развивающие курсы, спорт и, разумеется, — протянул перед собой руки с растопыренными длинными пальцами, словно иллюстрируя свои слова, — музыкальная школа. Мы же помним, кто у нас родители, да? Им трудно было поверить, что я никогда не стану ни выдающимся исполнителем, ни композитором. Да и пристрастия в музыке у меня немного другие.
Сэмми согласно хмыкнула, вспомнив собрание дисков в его комнате: сплошной рок.
— Хотя играю я прекрасно, да, — тут же добавил Хиро. От чего-чего, а от скромности этот парень явно не умрет! — Так что по таким местам мне гулять не довелось. Завидую!
Сэмми приглашающе повела рукой.
— Велкам!
Они посидели в мирном молчании, покачивая ногами в воздухе и наблюдая, как на город наползает тень от садящегося за гору солнца.
Тогда-то Хиро и произнес — перед этим глубоко вздохнув, точно собираясь с духом:
— Я давно тебя хотел спросить…
Так как он замолчал, Сэмми издала вопросительное:
— М-м-м?
— Как ты, — Хиро посматривал то на нее, то на расстилавшийся перед ними и под ними пейзаж, — или вернее, почему ты ушел… ну, из банды?
— Скажи еще «взялся за ум»! — проворчала Сэмми, натягивая на озябшие руки рукава худи: здесь, в тени горы становилось прохладно. Можно было и впрямь так ответить. Или что из-за неприятностей с полицией. Или из-за бесконечных скандалов с теткой. Или ещё что-нибудь в этом роде — лишь бы отвязаться. Но она сказала:
— Тогда подряд погибло несколько парней.
…Олли с Люком были настоящими придурками. Они постоянно во что-то влипали, куда-то встревали, на кого-то нарывались. Совершенно безмозглые, но в то же время такие шуты, что без них и компания была не компания.
Разбились насмерть. Поехали ночью в горы мертвецки пьяные, не вписались в поворот, и… Сэмми помотала рукой, изображая разбросанные по всему склону останки машины и парней.
— И после этого ты… как это говорится: у тебя произошла переоценка ценностей?
Сэмми помолчала.
— Был еще один.
Хиро смотрел выжидающе. Сэмми тоже вздохнула, набирая воздуха, и продолжила:
— Его звали Майкл…
…если и был парень, с которым она, как любит выражаться Марси «пошла бы до конца», то это именно Майкл. Нет, ничего такого он себе не позволял — ни прикосновений, ни даже шуточек, которые Саманта привыкла слышать с детства от парней — приятелей и не очень. Разве что были взгляды, от которых екало сердце. Разве что понимали они друг друга если не с одного взгляда, то с одного слова. Разве что иногда, забывшись, Сэмми любовалась, как он откидывает назад темные кудри или смеется. Да и вообще искренне им восхищалась. У Майкла имелись все замашки лидера: смекалка, властность, уверенность… Харизма. Но в отличие от большинства на улицу его гнали не домашние неурядицы, нищета или желание найти свою стаю — страсть к приключениям. Он даже дрался не от злобы или для самоутверждения, просто из азарта, охотно выходя на поединки со ставками от своей банды.
Он был как… Сэмми помедлила, подбирая слова. Инопланетянин, ненадолго заглянувший на Землю? Турист, изучающий туземные обычаи? Или…
— …мальчик из порядочной семьи? — подсказал Хиро. Сэмми слабо улыбнулась:
— Породистый пес, попавший в стаю дворняжек? Где-то так. Или станет таким же бродягой, или его отловят.
— Отловили?
— Убили.
Сэмми с силой потерла лицо. Она не собиралась вспоминать и тем более рассказывать об этом. Словно сейчас на приеме у психотерапевта: «Хотите поговорить об этом?» Да, хочет. Как выяснилось.
Про гибель Майкла рассказала сухо, без подробностей: как тот поехал с парнями на разборки в соседский городок, как пытался разнять драку с поножовщиной, ну и… Про то, как потом неделю не вставала с кровати, тетка даже переполошилась, врача на дом вызывала, тоже не стала рассказывать. Парни говорили: классная смерть, умер как мужик, не от старости. А она тогда просто выла от бессмысленности и невозвратности потери.
— А потом я как-то гляжу в зеркало, и вижу там копию своей матери.
Она всегда помнила слабости Тины — любовь к спиртному и к ужасным мужикам. И с детства поклялась, что никогда такой не станет.
— Говорят, все зарекаются, а потом идут прямиком по стопам предков. Ну вот, — Сэмми перевела дыхание, — смотрю: уже одной ногой на тропе матери. Морда пропитая, глаза как у зомби, ну и… — С неловким смешком развела руками. — Вот так всё закончилось. Как отрезало.
Молчавший Хиро смотрел на почти полностью накрытый тенью Рэдвуд. Кое-где загорались огни. Сэмми зябко передернула плечами, завозилась: зад и ноги уже затекли от твердости бетонной плиты.
— Пошли, что ли?
— Восхищаюсь тобой, — неожиданно сказал Хиро.
Что? Привставшая Сэмми опустилась обратно. Лоу, не сводя глаз с города, продолжил:
— Ты решил — и выбрался. Сам.
— Ну… — неуверенно произнесла девушка. — Мне все это просто перестало нравиться.
— Многим не нравится, как они живут, но все равно продолжают двигаться по накатанной. По стопам родителей, да. Или, например, чтобы соответствовать ожиданиям окружающих. Или просто не зная, что делать со своей собственной жизнью. — Серьезно поглядел на нее. — Я правда восхищаюсь тобой, Сэм. Горжусь знакомством.
Еще никто никогда не говорил, что гордится ею. Восхищается! Странное чувство. Не знаешь, как реагировать. Саманта только и смогла выдать:
— Хм. Ну да. Хорошо.
Лоу, похоже, и сам застеснялся собственных слов. Взъерошил волосы, так что они прикрывали почти половину лица. Сказал бодро: