Взъерошенный неожиданно обернулся, хлестнул пронзительным синим взглядом, словно плетью. Линзы у него, что ли? Точно гей.
— Колл, — чужим голосом произнес Андрей, соображая, что пора сворачиваться.
— Колл, — эхом отозвался Серега.
Четвертая карта появилась на столе. Толстый нахмурился. Ветхий аккуратно и неспешно, будто экономя движения, положил карты, продемонстрировал в вежливой улыбке крепкие и крупные, как у лошади, желтоватые зубы и произнес:
— Не в этот раз.
Андрей потер подбородок, провожая глазами его долговязую фигуру — до того костлявую, что ладно скроенный костюм на ней казался почти пустым. Взъерошенный тоже уставился на удаляющуюся спину, хмуро и исподлобья.
Все-таки они заодно?
На столе выпала шестерка треф, фортуна благоволила, и при других обстоятельствах Андрей продолжил бы игру, но сейчас внутри забурлило раздражение.
— Пас.
Швырнув карты, он ободряюще хлопнул Серегу по плечу и направился к взъерошенному.
— Проблемы?
— Что? — тот смешно вытаращился.
— У тебя, говорю, проблемы? Ты чего за мной таскаешься? Потолковать приспичило? Или подослал кто?
— Нет, — клятвенная честность в глазах.
— Тогда в чем дело? Вызвать охрану, чтобы проводила, или сам дорогу найдешь?
Мужчина на всякий случай проследил за пальцем, ткнувшим в сторону выхода, и возразил:
— Я никуда не собираюсь.
— А по-моему, давно пора прогуляться! — вскипел Андрей.
Взъерошенный смотрел на него с непрошибаемой хмурой серьезностью, сцепив опущенные руки и не предпринимая ни малейших попыток объясниться, возмутиться или выкинуть что-нибудь из ряда вон.
— Ты привлекаешь лишнее внимание, — наконец изрек он.
— Я? — изумился Андрей.
— Твой друг прекратил игру, — острый подбородок качнулся в направлении зеленого стола, заставив непроизвольно обернуться.
— Фортуна повернулась ко мне задом, — удрученно сообщил подошедший Сергей, прижимая к груди драгоценную проектную папку. — Что стряслось?
— Сам бы хотел… — Андрей в замешательстве запнулся.
Незнакомца простыл и след. До выхода метров пятнадцать: ну шаг бы он успел ступить, ну два. Ухитрился бы даже под ближайший стол спрятаться, проявив чудеса прыти, гибкости и изобретательности. Но чтобы вот так взять и испариться посреди многолюдного, шумного зала, где практически любой угол, любой закуток просматривался как на ладони, требовались навыки фокусника!
— Куда он делся?
— Кто? — уточнил Серега, бестолково озираясь.
Волосы на затылке зашевелились.
— Тип, с которым я разговаривал.
— Не обратил внимания. Двинем по домам?
Предложение вызвало в душе горячий отклик. То ли отвратительное теплое пиво задурманило разум, то ли стремительно развившаяся паранойя вконец одолела. А ещё раньше нежданное, негаданное вторжение сестры, с порога взявшейся диктовать свои порядки, выбило из колеи. Некстати всплыло в памяти и давешнее бредовое сновидение. Не говоря уже о Сереге с его уродливыми троллями, тянущими репку, несущими золотые яйца да застрявшими в неводе непуганого пушкинского старика.
Ничтожные по отдельности, все вместе события последних суток переполнили чашу терпения. Выходка небритого «Копперфильда» капнула в эту чашу последней.
По парковке гулял стылый ветер, от души приправленный мокрым снегом. Андрей вдохнул полной грудью, застегивая куртку и окинув взором стройные ряды автомобилей. Лихая езда по пустынным улицам — вот что вернуло бы ему вкус к жизни, встряхнуло и вымело из головы докучливый хлам впечатлений.
Неожиданно каскад бегающих цветных огоньков на фасаде здания погас, фонари на стоянке замигали. Под громкий треск и фейерверк искр лампочки в плафонах одна за другой начали лопаться.
В приоткрывшуюся дверь клуба высунулся крепко сбитый детина в форме.
— Кто здесь? А ну прекратить! — в мерцающем свете Андрей заметил, как угрожающе подпрыгивает в его руке резиновая дубинка, ударяясь о ладонь.
С отчетливым, смачным хрустом последняя лампочка разлетелась на осколки, и воцарилась тишина.
— Кто здесь? — снова прорычал в темноту охранник. Обернулся. — Что происходит?
— Сами гадаем, — Андрей развел руками. Должно быть, голос прозвучал искренне и вызвал доверие.
Детина извлек из кармана фонарик и грузно спустился с крыльца:
— Никого не видели?
— Да похоже, просто скачок напряжения, — прокомментировал Серега, опасливо, неуютно ежась.
— Переколотивший все лампочки, — добавил Андрей. — Не слабый, однако, скачок.
Охранник потоптался в нерешительности, прислушиваясь и шаря блеклым лучом в дождливо-снежном месиве.
— Дорогу найдете?
— Моя рядом, — Сергей достал ключи, и его развалюха в первом ряду пикнула, на мгновение ослепив фарами. — Ну, я побежал.
— Увидимся, — Андрей не успел махнуть на прощание рукой, как тот юркнул в машину и укатил, толком не разогрев двигатель. Очевидно, с перепугу.
— Электриков вызовите, — посоветовал он, хлопая себя по карманам и углубляясь во мрак. — Удачи!
Тьма окутывала холодным покрывалом, пробиваясь в легкие сырой тяжестью. Тьма перемалывала краски в сплошную серую кашу, разъедала очертания и глотала знакомые детали. В третьем ряду Андрей нажал кнопку на брелоке; постоял, опершись на капот, ловя губами хлопья быстро тающего снега. Ладони на мокром, ледяном металле мигом окоченели.
Вновь хлопнула дверь, над парковкой разнеслись голоса.
— Благодарю, — один убийственно вежливый, вкрадчивый и цепенящий.
Сердце бухнуло в груди.
Костлявый.
— Может, все-таки проводить? — второй принадлежал охраннику, только звучал приглушенно, сдавленно, как будто тот говорил через силу.
— Не беспокойтесь: и не в таком мраке доводилось блуждать.
Луч фонаря мазнул по рукаву куртки, и Андрей инстинктивно пригнулся. Непослушные, озябшие пальцы дернули за ручку, дверца с глухим звуком подалась, и он скользнул на сиденье. Возникло непреодолимое желание без промедления убраться подальше от обладателя жуткого голоса.
Промерзший двигатель забарахлил, когда машина тронулась с места. Ничего, главное — успеть выехать за территорию стоянки. Фасад с погасшими вывесками и гирляндами мертвых огоньков проплыл мимо. Главный вход и второе крыльцо с надписью «Сауна» остались позади, а с ними и охранник. Фары высветили приближающуюся бетонную ограду. Там налево — и до ворот рукой подать.
Неожиданно из мглы, преграждая путь, вынырнул знакомый долговязый силуэт. Вынырнул — и невозмутимо двинулся прямо навстречу автомобилю. Андрей рывком тормознул: шины завизжали, ощутимо тряхнуло, руль больно врезался в грудь. Проклятье! В панике забыл пристегнуться. Ладно хоть куртка смягчила удар.
Долговязый приближался. Свет фар выхватывал его из мрака, отбрасывая на бетонное заграждение и стену соседнего здания быстро растущую тень. И чем выше та становилась, тем меньше походила на человеческую.
Не помня себя от испуга, Андрей дал задний ход. До упора вдавив педаль газа, обернулся: чугунная решетка, ограждавшая стоянку с противоположной стороны, стремительно приближалась. Секунда, другая — теперь пора! Вывернув руль, он приготовился вылететь задом на объездную дорогу и после секундной заминки умчаться прочь с парковки через въездные ворота…
Однако колеса забуксовали на скользком асфальте и пошли юзом. Машину на полной скорости крутануло, как волчок, вокруг своей оси. За ветровым стеклом, оставляя длинные мнимые росчерки, пронеслись далекие огни многоэтажек и красный всполох светофора. И чугунная ограда ударила прямо в передний бампер, сминая, корежа металл, разбивая в крошево фары…
Андрей с воплем зажмурился.
Ни грохота, ни скрежета. Так ни во что и не врезавшись, машина остановилась. Сама. Недовольно урчал двигатель, дворники исправно чистили стекло от плевков снежной жижи. Размокшие хлопья грузно оседали на капот.
Решетка обнаружилась позади: не рухнувшая, не выдранная с корнем, не погнутая, даже не задетая. Абсолютно целая, крепкая, сплошная кованая решетка. Не веря собственным глазам, распахнув дверцу, Андрей вывалился из салона. Машина мирно пыхтела, вхолостую расходуя бензин. Ни вмятины, ни царапины.
Только и клуб, и парковка, и скелет в костюме остались по ту сторону ограды, а он теперь обретался по эту.
Несколько минут Андрей глупо таращился, разинув рот. Снег падал на плечи, лип к лицу и мочил стоящие дыбом волосы. Потрясение и недоумение потеснили страх и ощущение угрозы, хотя фигура преследователя по-прежнему маячила неподалеку. Маячила — да приближаться не торопилась. В конце концов костлявый повернулся и неспешно скрылся во тьме.
— Вот дрянь, — Андрей с прорезавшимся чувством излил в стылый воздух поток самых изощренных ругательств, какие нашлись в арсенале. Когда поток иссяк, полегчало, но не слишком.
Забравшись обратно в салон, тяжело дыша, он с силой протер ладонями мокрое лицо. Автомобиль тронулся. Руки не повиновались, вспотевшие ладони соскальзывали с руля.
Как он очутился снаружи ограды? Перепрыгнул? Перепорхнул, будто птица? Взмыл в поднебесье и плавно опустился на четыре колеса? Или в решетке образовалась прореха? Проем, которого в темноте да еще со страху не разглядишь? Не запертые — и невидимые — ворота?..
Чего хотел тот смертеподобный с леденящим голосом? До сих пор кровь стыла в жилах, стоило лишь мысленно воспроизвести тембр. Поджилки тряслись. А его тень — серегины тролли передохли бы от зависти.
От всего произошедшего несло явной чертовщиной. Но вот беда! В чертовщину Андрей не верил. Ни тень чудовищных крыльев на стене, ни путешествие сквозь ограждение, ни чудесное избежание аварии не убеждали и не доказывали ничего. Наука и техника нынче далеко пошли: может, решетки не было, а была голограмма…
От утомления, недосыпания и спиртного и не такое пригрезится, успокаивал себя Андрей, подъезжая к дому. Выпил, правда, не бог весть сколько, да и протрезвел давным-давно. Но не допускать же, в самом деле, грациозные пируэты над забором! Из ума еще не выжил.
Во дворе исправно горели фонари. Ветер раскачивал голые ветви деревьев, и на стенах шевелилась причудливая паутина теней.
Заглушив мотор, Андрей посидел минуту в молчании.
— Дурацкий розыгрыш, — пробормотал он. — Из передачи… не знаю, «Сведи друга в могилу»! Позорное бегство засняли на видео, и завтра моя перекошенная физиономия всплывет в Интернет-новостях. Об заклад готов биться: в «Кристалле» сейчас демонтируют камеры, втыкают вилки в розетки и вворачивают новые лампочки.
Ободренный и одновременно раздосадованный неожиданно легким и логичным объяснением, чувствуя себя ослом, Андрей вылез из машины. С размаху хлопнул дверцей.
В тот же миг ближайший фонарь брызнул искрами. Сразу несколько автомобилей разразились оглушительным воем сигнализации, который, впрочем, быстро оборвался, не успев перебудить жильцов дома.
Мороз пробрал до костей.
— Ну хорош уже! — крикнул Андрей. Двор пустовал, однако среди машин мог прятаться кто угодно. — Хватит! Достали…
— Прошу прощения, — раздался спокойный хрипловатый голос. — Никак не получается уместиться в теле целиком: тесно.
От двери подъезда отделилась фигура. Вышла из-под козырька в свет уцелевшего фонаря, и Андрей остолбенел. Сквозь кружащийся в воздухе сырой снег на него пристально глядел исчезнувший незнакомец из бара.
ГЛАВА 2
— Добрый вечер.
Незнакомец выглядел сильно помятым, промокшим и ещё более растрепанным, чем недавно, однако держался с завидным спокойствием. Приторная вежливость не вязалась с его внезапным появлением: какой смысл расшаркиваться с тем, у кого добрых полчаса просидел на хвосте?
— Следил за мной, — проявил Андрей чудеса смекалки.
— Определенно.
Какая обезоруживающая искренность!
— Чего надо?
— Меня зовут Азариил. Я послан, чтобы помочь: предотвратить беду и защитить тебя от охотников за ценностью, которой ты обладаешь, — взъерошенный говорил медленно и отчетливо, тщательно подбирая и взвешивая слова.
— Ценность? — Андрей хмыкнул. — Ты из спецслужб, что ли?
— Вроде того.
— Удостоверение предъяви.
Незнакомец помедлил, замешкался, ощупывая карманы куртки и джинсов, сунул руку за пазуху, но так ничего и не достал.
— Кажется, обронил по дороге.
— Вранье, да? Ты не из органов. Так чего надо? — с угрозой в голосе повторил Андрей, игнорируя ползущие по коже мурашки. Нападение — лучшая защита, особенно когда храбришься от страха. Кто знает, сколько ещё подельников засело в кустах?
— Меня зовут Азариил. Я послан, чтобы помочь: предотвратить беду и защитить…
— Я не глухой, — перебил Андрей. — И спрашиваю, кто ты, черт возьми, такой?
— Меня зовут Азариил. Я послан…
Вот Попка! Талдычит и талдычит одно и то же!
— Кем? — страх быстро переродился в злость.
— Высшими Силами, — взъерошенный почтительно воздел глаза к небу.
Приехали… Душевнобольной. Или того хуже — приверженец какой-нибудь популярной секты, просветленный и с промытыми мозгами.
— Понятно, — раздражение схлынуло, испуг притупился: психи, вроде, группами не нападали, а сектанты… ну, оставалось надеяться, этот не из их числа. Главное — не нервировать его, не повышать голос, не поворачиваться спиной.
— На твою долю выпало тяжкое испытание, — скорбно поведал назвавшийся Азариилом.
— Да ну? — Андрей вынул из кармана магнитный ключ от домофона.
— Ты в беде, и многие придут за тобой, чтобы завладеть сокровищем. Я должен оберегать…
— Какое ещё сокровище? Деньги? Недвижимость? Произведения искусства?
— Все это тлен и не имеет отношения к предмету нашей беседы.
Чудно он как-то излагал.
— А что имеет?
Незнакомец слегка подался вперед и произнес с благоговением:
— Твоя бессмертная душа.
Андрей моргнул, тут же позабыв о решении вести себя смирно и не провоцировать конфликт:
— Ты рехнулся?
Мужчина подумал.
— Нет.
— И зачем кому-то моя душа?
— Она бесценна сама по себе, но твоя в опасности, потому что поражена Аваддоном, падшим ангелом, — прозвучало торжественно.
Пока Андрей переваривал услышанное, незнакомец окинул двор быстрым взглядом и добавил:
— Здесь не безопасно: нас могут подслушать посторонние, для кого откровение Небес не предназначено. Лучше продолжим разговор в ином месте.
— Ага. Только позвоню, — Андрей достал сотовый. Номер психиатрической в его записной книжке не значился, поэтому проще и надежнее было воспользоваться единым телефоном спасения. А уж кто приедет, тот пускай и разбирается.
Взъерошенный беспрекословно ждал.
Гудки не шли. Взглянув на экран, Андрей обнаружил перечень папок. Попытался опять — с тем же результатом.
— Какого…
— Свидетели нам не нужны, — с долей милосердного снисхождения в голосе пояснил чокнутый. — Тебе не о чем беспокоиться, и не стоит отрывать людей от действительно важной работы.
— Как ты это делаешь? — спросил Андрей, тыкая в кнопки, но уже не рассчитывая на успех. — Глушитель сигнала?
— Нам нужно поговорить, — с нажимом произнес психопат.
— Ну да… конечно… — боком, боком Андрей обогнул его слева полукругом и попятился к крыльцу. Затем развернулся и преодолел оставшееся расстояние в три прыжка. Он уже рванул тяжелую металлическую дверь на себя, когда из-за спины все с той же убийственной невозмутимостью донеслось:
— Разве происшествие на стоянке тебя не вразумило?
Пальцы ослабели, выпустили ручку, и дверь медленно закрылась.
— Он придет, Андрей. Или пошлет любого из своего полчища, а имя им — легион. Я должен быть рядом, чтобы уберечь тебя снова.
— Снова?
— Ты едва не разбился.
— Это был розыгрыш, — огрызнулся Андрей. — Чья-то тупая, злая шутка!
— Ты сам себе не веришь.
— А кому верить? Чему? Полетам через ограду? Как… как вам это удалось?
— Выслушай меня. Тебе грозит опасность.
— Смерть? — внутри все зудело от сдерживаемого нервного смеха.
— Есть вещи пострашнее смерти.
— Шел бы ты отсюда, — с прорезавшейся яростью посоветовал Андрей, для пущей убедительности ткнув в чокнутого прилипалу пальцем. — Пока я полицию и санитаров не вызвал. А не то в дурдоме будешь травить свои байки.