— Отпустите меня, прошу, — горло сдавило спазмом, слова звучат тихо и глухо.
— Ну, уж нет! — мужчина перехватывает мои кисти одной ладонью, а освободившейся дотрагивается до подбородка, заставляя посмотреть себе в глаза. — Истерик устраивать не нужно. Давайте, приходите в себя.
Под пристальным взором черных глаз я чувствую, как выравнивается дыхание, успокаивается сердце и расслабляются мышцы. Паника отступает. Или это происходит от запаха гвоздики, который я сейчас чувствую невероятно остро: слишком близко от меня сидит эльф.
— Операция будет недолгой и совершенно безболезненной. Согласитесь, пока мы не увидим что это, мы не сможем понять, как нам действовать дальше. — Я киваю каждому его слову. — А сейчас я отпущу вас, и вы сможете снять обувь и чулок. Будьте умницей, не добавляйте в список страшилок, что про меня рассказывают, байку о том, как я силой стаскивал нижнее белье с дамы, пользуясь своим служебным положением.
— Нижнее белье? — переспрашиваю удивленно. — Речь ведь идет об одном чулке.
— Поверьте моему плачевному опыту, даже если я сделаю это, используя магию, попади история в широкие массы, она тут же обретет ужасающе-пикантные подробности.
Он вновь заставляет почувствовать себя растерянной. До чего же странная у него манера говорить! Совершенно не понятно, то ли он издевается, то ли шутит. Или это, действительно, правда. Думать об этом — бесполезное занятие, лучше займусь обувью. Я наклоняюсь к шнуровке сапога.
— Вот и славно! — раздается у меня над головой.
На смену панике приходит странная пустота и непонятная легкость. Я шевелю пальчиками на ноге. Свет, проникающий через стекло, немного греет кожу.
— Вы еще не замерзли? — звучит голос господина Лита из-за ширмы.
— Нет, — усилием воли удерживаюсь от распирающего меня смеха: вот ведь совпадение! — Почему лекарь задерживается?
— Скорее всего, он выполняет мою просьбу и проверяет лекарства на совместимость с вашим организмом.
Только я собираюсь задать следующий вопрос, как кто-то подходит к кабинету. Открывается дверь.
— И где моя пациентка? — вопрошает неизвестный. Видимо, это и есть господин Авий.
— За ширмой, — отвечает хозяин кабинета.
Шаги приближаются. Только идет не один, а двое.
— Куда это ты направляешься, друг мой? — интересуется лекарь. — Уверяю тебя, я вполне способен самостоятельно выполнить свою работу, а госпожа Далия, несомненно, может показать место, где была рана, без твоего участия!
— Что-то мне подсказывает, мое присутствие лишним не будет, — возражает господин Лит и появляется в поле моего зрения первым. — О! Вы уже устроились. Отлично!
А вот и мой лекарь! Мне почему-то кажется, что он родственник господина Рестая. Старший.
— Доброго дня, голубушка! — приветливо обращается ко мне господин Авий. Его фамильярное обращение вызывает улыбку, а не возмущение.
— Здравствуйте, — отзываюсь я на приветствие.
— Показывайте!
Я послушно провожу пальцем по ноге, сбоку и немного ниже колена. Господин Авий внимательно следит за мной, затем ставит свой саквояж на столик.
— Эмиль убери, пожалуйста, графин и бокал.
Когда его просьба выполняется, лекарь извлекает на свет несколько пузырьков, заполненных жидкостями разного цвета, и выкладывает скальпель с пинцетом на предварительно постеленную ткань.
— Порез был глубоким, не помните? — лекарь поворачивается ко мне. Я отрицательно качаю головой.
— А ты что скажешь? — спрашивает он вернувшегося эльфа.
— Мне показалось, этот предмет находится неглубоко. Размером он примерно с ноготь. Еще у меня есть просьба, не бери его в руки… — господин Лит обрывает себя, видя, что его друг достает из сумки какую-то небольшую плоскую емкость. — Ах, да, забыл, извини.
— Ты бы еще попросил меня во время операции воспользоваться скальпелем, а не столовым ножом и обезболить, прежде чем резать, — ворчит лекарь.
— Я уже извинился!
— Хорошо, а теперь еще помолчи и дай мне возможность поработать.
Вот это новость! Оказывается, есть кто-то, кто может командовать этим страшным и ужасным герцогом в черном… Что за мысли в моей голове? Голова ведь точно моя, а мысли в ней чьи?
Господин Авий пару раз нажимает на дозатор пузырька с прозрачной жидкостью. Капли попадают на подставленную руку, и эльф быстро растирает их между ладонями.
— Приступим? — этот вопрос, как ни странно, он адресует мне, поэтому я вынуждена кивнуть в знак согласия. Будто оно действительно от меня требуется!
— Сначала дезинфицируем, — поясняет эльф свои действия.
Я наблюдаю, как лекарь распыляет спрей, которым недавно воспользовался на мою кожу. Жидкость ложится ровным слоем и тут же впитывается. Непривычный сладковатый запах усиливается.
— Теперь местная анестезия. — В ход идет бутылочка с ярко-зеленым содержимым, имеющим насыщенный древесный аромат. — Подействует очень быстро и качественно, когда буду делать надрез, вы абсолютно ничего не почувствуете, — заверяет меня мужчина, окуная инструменты один за другим во флакон из темного стекла.
Когда господин Авий склоняется надо мной, я вижу алые разводы на скальпеле. От этого зрелища мне почему-то становится не по себе. Лекарь уверенно подносит нож к коже, надавливает… и я захожусь криком. Нестерпимая боль пронизывает ногу от места прокола в обе стороны: до бедра и до самых кончиков пальцев. Эльф мгновенно реагирует и отводит руку со скальпелем. По коже тонкой струйкой сочится кровь.
— Что случилось? — взволнованно спрашивает господин Рестай.
— У меня другой вопрос: в этом кабинете есть активные звукоизолирующие амулеты, или сейчас сюда прибежит весь отдел? — интересуется лекарь, прижимая к свежей ране небольшой квадратик из непонятного материала с острым химическим запахом.
— Звукоизоляция тут есть, — сообщает хозяин кабинета. — Нас никто не побеспокоит.
— Не побеспокоит? — выказывает удивление господин Авий. — То есть мы продолжим?
Господин Лит кивает, я бледнею, а лекарь шумно выдыхает.
— Резать по живому имеет смысл, если в результате это сохранит жизнь пациенту, а в данном случае у меня есть подозрения, что она умрет от болевого шока. Я выбрал из имеющихся анестетиков самое сильное средство, способное действовать на мельвов тоже. У меня больше ничего другого нет.
Темноволосый эльф снова кивает.
— Я тебе верю. О том, что у этой дряни может быть защита, я не подумал. Мы попробуем еще раз. Анестетиком буду я.
— Ты уверен, что справишься? — в голосе господина Авия море сомнения. — А если не получится?
— Если не получится, придется приглашать ее брата, чтобы снял часть своих демоновых блоков, либо помог нам сам. Но мне, признаться, не хочется привлекать лишнее внимание, поэтому будем надеяться на удачное завершение второй попытки.
Из-за запоздалых слез я вижу лишь размытые цветные пятна, в основном ориентируюсь по запаху и звукам. Ко мне подходит хозяин кабинета и что-то вкладывает в руку. Платок.
— Вытрите слезы. Ну что, попытка номер два?
Я киваю. Теперь мне тоже хочется, чтобы этот предмет достали.
Когда необходимость в платке отпадает, я поднимаю взгляд на господина Лита. Он воспринимает это как знак. Мужчина опускается на колени перед кушеткой и берет меня за руку.
— Вы смотрите мне в глаза, взгляда не отводите и стараетесь не моргать, — наставляет меня эльф. — Пять-семь секунд, и все закончится.
— Это больно. Очень, — неохотно делюсь своими впечатлениями.
— У эльфов болевой порог гораздо выше. Так что это не самая большая проблема в сложившейся ситуации. Готовы?
Несколько раз моргнув, я киваю. Господин Лит ловит мой взгляд… точнее сказать, впивается взглядом. Оказывается, его глаза вовсе не черные, а темно-темно-карие. Сейчас я даже различаю зрачок, который сначала сужается до размера булавочной головки, а потом расширяется, затягивая чернотой почти всю радужку.
— Ириний, — в звенящей тишине кабинета голос мужчины раздается внезапно, но я даже не вздрагиваю. По-моему, я вообще не смогла бы сейчас пошевелиться, возникни у меня такое желание.
Наблюдаю, как зрачки эльфа сужаются. Выглядит это так, будто с очередным ударом сердца, они возвращаются к нормальному размеру.
— Все, — произносит лекарь.
Всего двенадцать ударов… Темноволосый эльф отпускает мою руку, резко встает и куда-то уходит.
В металлический контейнер, принесенный господином Авием, что-то падает.
— Эмиль, взглянешь?
— Да, сейчас. — Звенит кувшин, встречаясь с подносом. Значит, господину Литу после пережитого срочно потребовалось выпить. Хотя бы воды.
— А вы, голубушка, можете принимать мою работу, — обращается ко мне лекарь.
Я тут же перевожу взгляд с ширмы на собственную конечность. Кроме зеленовато-голубого пятна от лекарств на ней ничего не видно.
— Это смоется или позже впитается в кожу?
— Смоется, — заверяет меня господин Авий.
Рядом вновь возникает хозяин кабинета и с интересом принимается разглядывать извлеченный из моей ноги предмет. По нему совсем не скажешь, что всего несколько минут назад он подвергся довольно болезненной процедуре.
— Похоже на камень. Ириний, одолжишь свой пинцет?
— Да конечно, — эльф протягивает другу требуемый предмет.
— А я могу взглянуть? — напоминает о своем присутствии до сих пор молчавший господин Рестай.
— Разумеется, — отвечает герцог, не отрываясь от изучения.
— Прошу прощения! — обращаюсь я к собравшимся возле столика эльфам. — Вы не могли бы рассматривать эту находку где-нибудь в другом месте? Я хочу привести себя в порядок.
Господин Авий глядит на меня с неподдельным недоумением. Его предполагаемый родственник, едва показавшийся из-за импровизированной перегородки, скрывается за ней снова. Господин Лит берет в одну руку лоток, с покоящимися в нем камнем и пинцетом, другой рукой подхватывает под локоть замершего лекаря, и они вдвоем покидают мое укрытие.
— Благодарю, — бормочу я и тянусь за чулком.
Разговор за ширмой возобновляется.
— Это магия проклятых, верно, Эмиль? — интересуется господин Рестай.
— Да, ты прав. Ириний, очисть, пожалуйста, камень. А ты, — господин Лит, видимо, обращается к своему подчиненному, — сделай для него цепочку.
— Из чего?! Из воздуха? — возмущается господин Рестай.
— Разрешаю разломать мою ручку, на ней есть серебряные накладки. Она возле папки лежит.
Вернув все детали своего туалета на положенные места, я выхожу из-за ширмы и направляюсь к мужчинам, обосновавшимся около рабочего стола.
— Вы хотите, чтобы я его носила?
Господин Лит, услышав мой голос, сразу же отвлекается от находки.
— Да. Причем не снимая. Необходимо узнать, кто же является таким фанатом книг, что решился на преступление ради обладания одной из них. Более того, этот неизвестный готов был ждать свой трофей больше четверти века. Мне кажется, ношение этого камня вам ничем не грозит, но на всякий случай в скором времени я решу вопрос с вашей охраной. И еще я попрошу вас быть внимательнее. Если произойдет что-нибудь, что покажется вам странным, сразу же сообщайте мне.
— И каким же образом я смогу с вами связаться в случае необходимости? — вопрос я адресую хозяину кабинета, но наблюдаю при этом за его коллегой, который в данный момент из отломленного от ручки фрагмента выплавляет тонкую цепочку.
— Сейчас Леавиль закончит работать над вашим новым украшением и зачарует один из моих платков.
Я оборачиваюсь и смотрю в сторону кушетки.
— Нет, не тот. У меня в одном из ящиков стола лежит целая стопка чистых.
Господин Рестай, до того гипнотизировавший взглядом угол комнаты, скрытый ширмой, обращает лишенный энтузиазма взгляд к столу.
— Больше рвения, Леавиль, — подшучивает над коллегой хозяин кабинета. — Жалование иногда все же приходится отрабатывать, а не просто получать!
Что отвечает светловолосый эльф своему начальнику, даже я не могу разобрать, но процесс создания цепочки набирает скорость.
— Вы уверены, что кражу организовал кто-то из эльфов? Ведь камень принадлежит проклятым.
— Такую вещицу как этот камень, у нас найти трудно, но вполне возможно. А вот мысль о том, что мельвы могли допустить проникновение на свою территорию кого-то из демонов, кажется, мягко говоря, сомнительной.
— Готово! — господин Рестай протягивает мне результат своих магических усилий. Я нехотя беру цепочку и надеваю прямо через голову: замок у данного изделия не предусмотрен, зато длина получилась — можно спокойно носить, заправив под одежду и не переживать, как бы камень не выпал наружу.
— Теперь платок.
— Помню я, — ворчит маг и подходит к ящикам стола.
— Нижний левый, — направляет его начальство.
— А что мне говорить коллегам, когда они приступят к допросу касательно сегодняшнего визита к вам? — вклиниваюсь в процесс раздачи указаний.
— Правду. — Господин Лит выглядит крайне удивленным. — Я вас вызвал для личной беседы. Последняя проверка, дабы успокоить свою паранойю. В подробности вдаваться не нужно. Стоит упомянуть, что вам сделалось дурно. Пришлось вызвать лекаря. Все поверят.
— Были прецеденты? — теперь уже я выражаю удивление.
— Какие именно? — не понимает суть вопроса эльф.
— Кому-то становилось плохо во время бесед с вами?
— Леавиль?
— По столице ходят три или четыре истории с подобным сюжетом, — докладывает маг, не отрываясь, впрочем, от ворожбы над платком.
— Вот видите, широкие массы считают, будто прецеденты имели место.
Как такое может быть: ты ничего не делал, а все вокруг уверены в обратном! Вид у меня, должно быть, странный, потому как темноволосый эльф спрашивает:
— Вам нехорошо?
Я неуверенно пожимаю плечами. Я сама толком не могу разобраться в своих ощущениях, и тем более не в состоянии описать их кому-то постороннему.
Эльф забирает платок у своего коллеги и подходит ко мне.
— Держите. Если захотите сообщить мне что-нибудь интересное, коснитесь пальцами монограммы, и вы окажетесь в моем доме. А сейчас вас отвезут домой. Вам нужно отдохнуть. До мастерства вашего брата в столь тонких материях, как чужое сознание, мне далеко, поэтому вполне допустимо, что причиной вашего подавленного настроения может служить именно мое вмешательство. По возвращении на квартиру, сделайте что-нибудь такое, что всегда поднимает вам настроение, это должно помочь.
— Хорошо, так и поступлю, — обещаю я, аккуратно складывая платок, чтобы ненароком не коснуться вышитых инициалов.
— Надеюсь, продолжение вашего дня будет более приятным, чем его начало, — напутствует господин Лит.
В ответ я лишь робко улыбаюсь.
— Леавиль, доставишь леди до квартиры, — эльф возвращается на свое рабочее место.
— Доброго дня, господа, — прощаюсь с мужчинами и иду вслед за господином Рестаем к выходу из кабинета.
С отходом ко сну возникли трудности. Прежде я никогда не носила украшения постоянно, как выяснилось, к этому нужно привыкнуть. Проворочавшись некоторое время в постели, я вытаскиваю цепочку из-под рубашки. Сейчас отчетливо видно, что камень темно-синий и немного прозрачный, а днем казался черным. Сквозь окно ярко светит один из местных спутников, предоставляя прекрасную возможность рассмотреть мое новое приобретение… Один из местных спутников. Подумать только, я даже не знаю, как они тут называются! После утренней беседы с господином Литом с моих глаз, словно пелена упала. Очень неприятно в двадцать семь лет обнаружить огромные пробелы в знаниях об окружающем мире. Утешает лишь одно: у меня есть желание, возможность и время эти пустоты заполнить.
От нечего делать я раскачиваю камень за цепочку как маятник. Если задуматься — я держу в руках свое желание. Этот маленький осколок лишил меня огромной части жизни. Кто может теперь казать, кем бы я стала, если бы не он. Однако это уже не имеет значения. В данный момент меня занимает другой вопрос — кем я стану, когда отпадет необходимость его носить, ведь камень не только служил мне ориентиром на протяжении прошедших лет, он обладает способностью влиять на мои эмоции. Закрываю глаза и сжимаю камень в ладони. Теплый.