В зале оказалось предостаточно туристов, но свободных столиков всё равно хватало с избытком. Сделав скромный заказ на чай с пирожным, Инга осмотрелась в поисках знакомых лиц. Абсолютно неизвестные люди веселились, обсуждая произошедшее с ними на Острове. Звенели бокалы, поднимались тосты, раздавался смех.
— Ваш заказ, — сказал официант, уверенно расставляя на её столике всё принесенное им на подносе.
— Благодарю.
Фарфоровый чайничек с тонким изогнутым носиком манил жаром. Она с наслаждением обхватила его пузатые бока замёрзшими ладонями. По рукам разлилось приятное тепло. И решив не тратить времени на ожидания, пока то достигло бы и тела таким странным образом, девушка налила чай в чашку. То ли ситечко отсутствовало, то ли не сработало, но вместе с жидкостью на дно опускались небольшие кусочки травяных листьев. Однако расстраиваться из-за таких мелочей не хотелось, поэтому она просто медленно сделала первый обжигающий глоток и отставила посуду. Чай был излишне горячим. А наблюдение, как колыхалась ароматная янтарная поверхность напитка в фарфоровой чашке, не доставило удовольствия. Оно напомнило о буре.
— Могу я присоединиться? — спросил молодой мужчина, решивший отойти от барной стойки.
— Здесь предостаточно свободных столиков, — хмуро произнесла Инга. Она была бы и рада собеседнику, но от того явственно несло крепким алкоголем и табаком.
— По акценту слышу соотечественницу, — довольно перешёл ловелас на русский язык и продолжил: — Сдаётся мне…
— Любил начинать свои рассказы с этой фразы один генерал, — перебила его анекдотом она.
Реплика была произнесена тоже на родном и великом и не имела ярко выраженных черт к нежеланию дальнейшей беседы. Однако мужчина нахмурился и, не оценив или не поняв шутку, пожал плечами, да вернулся на своё место созерцателя бренного бытия в ожидании более сговорчивой понравившейся ему дамы.
Аккуратная блестящая ложечка скользнула по воздушному десерту, отсекая от него крошечный кусочек. Вкус оказался божественным. Довольная этим обстоятельством, Инга неторопливо доела пирожное, запивая постепенно остывающим чаем.
— Господа, к вам обращается капитан корабля…
Девушка, уже решившая, что с бурей всё обошлось бы, с волнением взяла чашку в руки. Увы, напитка в той уже было на самом дне.
— Прошу сохранять спокойствие, — продолжило слышаться из динамиков. — Погодные условия препятствуют дальнейшему путешествию. Поэтому сообщаю, что судно вынуждено вернуться на Остров до более благоприятного времени. Если у вас возникли какие-либо вопросы, то можете обратиться…
Она резко отставила чашку.
Быть может, муж оказался прав? И ещё как! Она же должна была отплыть только завтра утром!
…Столкнула же судьба с Риэвиром! Не иначе как он всё же успел своевременно встретиться с братцем, а тот и подпортил поездку. План же должен соблюдаться!
…Или же это его самого рук дело?
«Министр по транспорту» не мог быть не задействован! Так что братья явно работали в паре. Недаром оба хорошо осведомлены.
Семейное дело!
Нечего думать о Риэвире, как о весёлом романтичном пареньке. Просто так подобные должности никто не занимает!
В гневе Инга задела рукой посуду, и чашка со звоном опрокинулась на блюдце, но, слава богу, не разбилась. Чтобы не привлекать к себе внимание взбудораженных туристов, девушка подняла её, замечая, что чаинки на дне сложились в узор, напоминающий по форме чёрную летящую птицу.
Капитан передал инициативу своему помощнику. Тот успокоил пассажиров, ответил на некоторые вопросы и продолжил говорить о том, что присутствующим нечего волноваться. При этом он настойчиво рекомендовал разойтись по каютам, но ей вся эта речь была не интересна. Так что после оплаты по счёту Инга вновь вышла на палубу вопреки советам.
Досада и раздражение к Владыкам молниеносно покинули её душу.
Если островитяне так уж хотели тайком избавиться от неё на утреннем рейсе, то на этом у них сие злодейство получилось бы само собой. За то весьма короткое время, что девушка провела в обеденном салоне, погода переменилась до неузнаваемости! Тучи тёмной и непрерывно шевелящейся массой заволокли всё небо и, словно гнев богов, периодически, заглушая всё, гремел гром, да сверкали яркие изломанные молнии. Ветер задул сильными резкими порывами, безжалостно раскачивая судно.
— Возвращайтесь обратно! — приказал какой-то морячок и поспешил по своим делам.
Девушка же настойчиво сделала шаг вперёд. И тогда, словно предупреждение, с небес наконец-то сорвались тяжёлые капли. Но по плечу с силой ударило что-то иное. Холодное и неприятное. Инга стремительно отступила под защиту коридора, однако, перед тем как закрыть дверь, увидела, как по доскам заскакали небольшие кусочки льда. Погода в эту ночь определённо решила играть не по правилам людей.
Начало пятых суток
Корабль пристал к берегу, но особой радости его пассажирам это не доставило. Оставаться на судне, свирепо раскачивающимся из стороны в сторону, и о борт которого били высокие волны, никому не хотелось. Но и спускаться по узкому мостику в город под проливным дождём — радости выходило мало. У некоторых в багаже нашлись зонтики, однако от разбушевавшейся стихии они не помогали. Скорее даже мешали из-за поднявшегося порывистого ветра. Поэтому туристы с удовольствием принимали раздаваемые персоналом судна ярко-жёлтые плёночные плащи, иногда называемые дождевиками. Инга надела на себя эту своеобразную защиту от ливня и вышла на палубу, крепко прижимая к телу сумку с вещами. Ветер буквально-таки сбивал с ног и не давал толком ничего расслышать. Пластик плаща под напором капель мгновенно прилип к телу, доставляя неприятные ощущения.
Следуя за идущей вперёд неровной колонной людей, девушка ступила на раскачивающийся мостик. Тканевая лёгкая обувь промокла мгновенно, и теперь внутри тапок что-то противно захлюпало, как если бы довелось пройти по глубокой луже. Пальцы одной руки отпустили ношу с вещами и вцепились в поручни. Она держалась за натянутую верёвку как за таинственную соломинку, способную удержать даже на краю пропасти. Но девушка определённо предпочла бы опору понадёжнее.
— Нет, определённо от тебя невероятно сложно избавиться! — очень громко прокричал кто-то около её уха, когда спуск закончился.
— Что?! — не очень хорошо расслышав из-за шума вокруг, переспросила Инга и едва узнала Риэвира. Защитная одежда преобразила того до неузнаваемости.
— Пошли! — настойчиво потянул её за руку парень. Его ладонь оказалась приятно горячей.
Ветер дул прямо в спину, и оттого их быстрый шаг стал сродни бегу. Всё расстояние, что они преодолевали вечером, неспешно беседуя, удалось пробежать за считанные пару минут. Парень подвёл Ингу к только что подъехавшим автобусам, молниеносно наполняемых через переднюю дверь сбегающими от проливного дождя и шквального ветра туристами. Однако для них двоих водитель специально открыл заднюю дверцу. В толпе это вызвало лёгкий ропот, но Риэвир не обратил на тот внимания. Он, пропустив девушку вперёд, зашёл вместе с ней внутрь и попытался отряхнуться, напоминая Инге некоего лохматого пса. Брызги, к счастью, не полетели во все стороны. Лишь тяжёлые капли ручейками стекли на пол, образуя овальную лужицу.
— До гостиницы доедем вместе, — прокомментировал Риэвир, располагаясь в кресле возле многострадального научного сотрудника, не желающего ещё и простуду подхватить в завершение всех своих злоключений.
— А как же соблюдение правил? Это же автобусы с горной тропы, — скептически приподняла бровь Инга, узнавая транспорт, и звонко чихнула. Кажется, организм вознамерился осуществлять свои страхи.
— Держи, — похлопав себя по карманам, островитянин выудил откуда-то аккуратно сложенный белый тканевый платок. — Правила для того, чтобы жить. А не жить ради правил.
— Значит вот так, да?! — зло воскликнула она, небрежно разворачивая одним движением мягкую ажурную ткань, дабы использовать ту по назначению и наконец-то перестать хлюпать носом.
Инга не помнила, чтобы уж как много лет пользовалась чем-то иным, кроме бумажных салфеток. И, видимо, теперь ей предстояла покупка нового носового платка для Риэвира. Возвращать использованный было бы как-то некрасиво.
Как бы ещё не забыть об этом?
Хотя, если и забудется, то можно выслать почтой с Родины какой расшитый мишками и матрёшками. Будет как сувенир.
Между тем автобус быстро заполнился людьми, и мотор глухо заревел, предвещая начало каверзного пути. Ехать по мостовым города на автомобиле и так было нелёгким делом, а уж когда с них бурными реками стекала вода, мешающая обзору. Когда неистовый ветер склонял к земле кроны даже массивных деревьев…
— Чего с нами едешь? — наконец нарушила молчание Инга.
— А что мне? Под открытым небом в бурю стоять и дальше мокнуть? — вопросом на вопрос мрачно буркнул Риэвир, и более тихо добавил: — Вторая ходка автобусов вообще не до гостиниц, а до больницы поедет. Свободных номеров не так уж много в наличии. Туристов ведь всегда определённое количество. А людей везде успокаивать надо. Мне вот у Арьнена предстоит.
— Братец-то или какой Владыка тебя не заменяют, потому что растаять боятся? — не менее тихо, но с ощутимой долей сарказма произнесла Инга. — А то что-то твой облик мне бы доверия не внушил. Не представительный ты какой-то.
— И это мне говорит учёный в драных брюках и с нелепым цветом волос?
— Если ситуация того требует, то я одеваюсь иначе! — возмутилась девушка.
— А знаешь почему разговаривать с людьми буду именно я? — многозначительно спросил Риэвир и тут же сам ответил на свой вопрос: — Потому что на твоём месте с ходу бы сказал: «Чтобы издали все видели мой нестандартный подход и оценили перспективы не стеснённого рамками разума».
— Медленнее говори. В блокнот запишу на будущее.
— Хочешь стать моим личным летописцем?
Инга, настроение которой с каждой секундой падало всё ниже и ниже, промолчала. В горле у неё что-то противно першило, как будто простуда решила взяться за неё баснословно быстрыми темпами.
Или это она себя просто накручивала? После такого же приключения нельзя не простудиться. Не так ли?
Между тем, они приехали. И, действительно, когда люди вышли из автобуса и собрались в фойе гостиницы, Риэвир легко привлёк всеобщее внимание без излишних вступлений. Речь его вообще не стала официальной и долгой. Скорее он оперативно построил близкий диалог между собой и туристами, где волнующиеся получали успокоение. Возмущающиеся — достойные объяснения, мгновенно утихомирившие большинство разгневанных произошедшими обстоятельствами. Даже жаждущие выгоды из ситуации получили свою долю бонусов! Но Инга не причисляла себя ни к одной из категорий, а потому просто подошла к Арьнену за ключом от номера.
В отличие от остальных, у неё ещё имелась своя комната!
Старик молча протянул ключ, но в его ясных голубых глазах и плотно сжатой линии губ читалась немая укоризна. Видимо ему было неприятно, что постоялица, к которой он так радушно относился, смогла вот так взять и съехать. Не сказав ни слова на прощание гостеприимному хозяину…
Или же запамятовав извиниться за поцарапанную раму велосипеда.
— Простите за моё спонтанное решение уехать, — понимая, что она должна хоть что-то объяснить, проговорила Инга.
— Если вам от этого станет легче, то прощаю, — хмуро пробубнил старик и, пока остальные туристы заворожено слушали Риэвира, продолжил не свойственными для его возраста резкими движениями протирать стойку сухим полотенцем.
— Хорошей ночи. Надеюсь, что остальные не задержат вас надолго, — понимая, что на длительные душевные разъяснения у неё просто-напросто сил не хватило бы, девушка решила ретироваться.
— И вам хорошей, — сухо пожелал Арьнен.
Конечно, следовало бы что-либо перед уходом сказать и Риэвиру. Но дожидаться, когда закончилось бы это спонтанное «собрание», Инга вовсе не хотела. Она за день вымоталась настолько, что глаза сами собой слипались! И было уже всё равно — стали бы сниться кошмары или нет. Девушка отрешённо подошла к лестнице и, поймав на себе пристальный взгляд парня, с дружелюбной улыбкой помахала ему рукой, прежде чем подняться. Тот, видимо всё поняв, кивнул головой и перевёл взор на очередного вопрошающего. Инга же зашла в номер.
Чемодан стоял возле шкафа в прихожей, где она его и оставляла, но окно в комнате снова оказалось раскрытым, и дождь, беспрепятственно проникая внутрь, частично намочил мебель и ковёр. На подоконнике даже таял кусок крупного града. Он немного побил краску, но стоило благодарить небеса только за такую шалость. Поэтому первым делом девушка как можно скорее закрыла ставни на щеколду, и только потом заперла входную дверь, сняла уличную обувь, дождевик да скинула влажную одежду. После чего покопалась в комоде, нарушая безупречный порядок сложенных вещей, чтобы вытащить ночную сорочку и первое попавшееся из одежды, тут же брошенное на стул — коктейльное платье в горошек.
Перед сном оставалось лишь удостовериться в прочности оконной щеколды. Инге не хотелось пробудиться посреди ночи от холода. Однако механизм был исправен и не вызывал подозрений. И потому, по небольшом размышлении, она на всякий случай привязала оконную ручку с помощью пояса к ножке кровати. Теперь, будучи окончательно довольной результатами, девушка позволила себе забраться под прохладное одеяло и прижала его, чтобы то быстрее согрелось от тепла её тела.
Сон действительно на этот раз оказался спокойным, если подобное вообще можно сказать о прекрасной дремоте без сновидений.
«Вот что значит настоящая усталость! Да и, видимо, действие наркотика всё же закончилось окончательно. Наконец-то!» — довольно и с облегчением подумала Инга, наслаждаясь мерным дыханием мужа у её затылка.
Как хорошо, что он был рядом с ней после такой ужасной бури!
…И тут сердце девушки замерло.
Какой муж?! Он же находился на другом континенте!
Между тем тёплое дыхание также как и прежде ласкало кожу. Только вот ласка стала сомнительной. Крайне медленно и осторожно, чтобы движения не ощущались лежащим рядом, её рука продвинулась к кнопке на прикроватном светильнике.
Быстрый щелчок!
Слепящий свет молниеносно ударил в глаза, но Инга столь же стремительно вскочила с кровати и посмотрела на постель. Никого на ней не обнаружилось, однако в сумраке был отчётливо виден второй примятый силуэт.
Может это она во сне переместилась? Вот и отпечаток появился. След такой… А дыхание просто показалось. Привиделось.
Всему же есть своё логичное объяснение?
Пытаясь успокоиться, девушка постаралась заставить себя дышать равномерно, но ей всё равно хотелось только кричать и истерично звать кого-либо на помощь. Более того, тьма под ножками кровати стала выглядеть воистину зловещей и живой. Словно караулящей возможность, когда Инга бы расслабилась, и ей посчастливилось бы подобраться к своей жертве поближе…
Всё-таки испуганно взвизгнув, Инга словно маленькая девочка запрыгнула на поверхность кровати и снова осмотрелась.
Комната выглядела подозрительно спокойной, тихой и обычной.
Может стоило включить свет люстры?
Но выключатель находился у двери. До него надо было сделать несколько шагов. Не так уж и много, и всё же опускать ноги ей претили инстинкты. Казалось, вот-вот витиеватый узор на ковре ожил бы, опутал словно хищная лиана ступни и утащил бы в некую мрачную бездну.
— Я сплю? — непонятно у кого жалобно спросила девушка, рассчитывая, что звук собственного голоса разрушил бы тишину, а вместе с ней и грозное наваждение.
В ответ светильник на тумбе замерцал, грозя вот-вот погаснуть. Это добавило решимости. Инга, приподнимая край сорочки, сбежала с кровати и щёлкнула выключателем. Свет почему-то загорелся в прихожей, а потому, боясь остаться в темноте, девушка покинула комнату. Лампа на тумбочке тут же погасла. Спальню мгновенно поглотил мрак. Густой, первобытный, словно шевелящийся и необъяснимо манящий…