Дорога, однако, на первой же развилке преподнесла крайне неприятный сюрприз. Никакого указателя из веточек! Никаких следов!
Инга застыла в оцепенении.
Такого просто быть не могло! Она же на каждом перекрёстке старалась!
— Ладно, — снова вслух начала логически рассуждать она. — Вот этот перекрёсток я помню. Он был последним. И здесь мне точно нужно направо.
Заплутавшая туристка ещё раз мысленно восстановила свой путь. Да. Именно этот поворот она помнила на отлично. Но вот местность за ним оказалась абсолютно незнакомой. Уж это было легко понять, ибо вдоль края обрыва путь её не пролегал ещё…
Решив, что она могла и перепутать, девушка вернулась к перекрёстку и пошла в другом направлении.
Где-то вдалеке, словно насмехаясь, закаркал ворон.
День пятый. Семь часов вечера
— …мать! — эмоционально и громко закончила очередное неприличное ругательство девушка, осознав, что окончательно заплутала.
С каждым шагом ей становилось всё яснее, как она смогла затеряться в первый раз… Таинственным, загадочным и непонятным оставалось другое — как только не сбивались с пути все остальные?!
— Люди-и-и! — во весь голос закричала она снова.
Как и ранее — никто не откликнулся. Что ж. Тоже неудивительно. В это время туристы уже прогуливались по вечернему городу, где как раз загорались газовые фонарики, возле которых, на удивление, не вилась надоедливая кусачая мошкара. Местные, насколько понимала Инга, в ночное время небесные острова не посещали. А, значит, кроме неё здесь остались только жрицы, которые наверняка где-то глубоко под землёй вели свою службу в Храме, да ищущие её Риэвир с Остором. Но в последних уверенности не было. Никакой.
Кто знал, к какому выводу братья пришли? Может, раз она ушла, решили проучить? Затерялась и затерялась вредная и несносная туристка! Бог с ней!
— Не вернусь, и всем легче станет!
На глаза даже навернулась горькая едкая и противная слеза. Инга ощутила себя маленькой и несчастной девочкой. Ей стало невероятно жаль себя.
— Я есть хочу. Пить хочу. Домой хочу! — протяжно закапризничала она, но успокаивать было некому, а потому девушка предательски хлюпнула носом. — На помощь! Помогите!!!
Уходить с дороги Инга не решалась. В душе у неё обосновалась уверенность, что так оставалась надежда выйти к какому-либо примечательному месту, где, хотя бы утром, удалось бы столкнуться с кем живым. А если удача повернулась бы лицом, а не пятой точкой (пусть в собственном исключительном «умении» ориентироваться на местности она и не сомневалась!), то можно было бы и к камню у Лилового острова выйти. А, значит, выбраться с гадкого и мерзкого Поднебесья…
Из сферы фантастики, конечно, но себя же можно потешить такими светлыми и приятными грёзами?
— И почему на такой навороченный фотоаппарат нельзя было встроить самый примитивный фонарик?! — злилась Инга на современную технику, пытаясь найти в функциях устройства хоть что-то для нормального освещения.
Вокруг быстро темнело. Местность было ещё хорошо видно, но небо заволакивали серые облака. Через час-два девушке предстояло остаться в полной темноте. Одной. Непонятно где…
Да ещё и запрет на ночные посещения основательно давил на нервы! Что такого страшного могло происходить на островах по ночам?!
Первоначальная мысль о том, чтобы никто случайно не упал, казалась уже слишком примитивной.
Преисполненная отчаяния девушка всё же вышла к озеру, над которым двумя арками пересекались белые мостики с ажурными перилами. Место не особо радовало, но здесь ей уже довелось несколько дней назад видеть группу туристов. А раз то входило в туристический маршрут, то лучше остановки было и не найти. Тем более что измученные ноги уже не гудели, не болели, а просто-напросто ничего не ощущали… Во всяком случае, до тех пор, пока она не дала бы им покоя. В душе Инги жила твёрдая уверенность, что стоило бы ей остановиться на передышку хоть на пару минут, как она уже больше не встала бы до утра!
Последнее придало ей сил всё-таки обойти полянку в поисках удобного места для ночлега. Сначала девушка подумала расположиться на мостиках, но лазурная прозрачная вода после посещения Храма отпугивала. Да и лежать на дереве стало бы жестковато. Так что она решила устроиться возле кустарника. Хотя, «устроиться» не вполне то понятие. У Инги не было с собой даже лёгкой кофты, чтобы использовать ту как одеяло или подушку. Днём припекало настолько, чтобы мысли о накидке приходили только вместе с беспокойством обгореть. А кожа девушки к подобному воздействию не была особо подвержена. Поэтому она не взяла ничего с собой. Вечером же здесь, как и везде на планете, холодало. Не мороз, конечно, но в тоненьком платье даже прогуливаться было бы весьма неуютно. Что уж говорить о неподготовленной ночёвке на природе?
Инга не сомневалась, что на утро её поджидала коварная простуда и вездесущий противный насморк.
Она присела на траву и с удовольствием, сняв обувь, вытянула ноги. Шелковистая зелень нежно коснулась ноющих ступней, местами красных от натёртостей. Туфли были удобными, поэтому до мозолей дело не дошло, но, конечно, кожа и зажатые в узкую обувь косточки у больших пальцев болели. Почти сразу заныли и мышцы икр. Девушка откинулась на локти и постаралась пошевелить конечностями. Те словно одеревенели и с трудом сгибались, отдавая новой болевой волной.
— Как же я устала! — пожаловалась небу девушка и прикрыла глаза, расслабляя усталые мышцы шеи.
Голова запрокинулась назад, заставляя спину немного изогнуться. Эта поза была приятной, но достаточно быстро сознание закружилось, и Инга всё же полностью легла на землю. Фильтры она оставила, но оставшуюся перчатку сняла. Острые травинки и так щекотали открытые участки кожи, вызывая непреодолимое желание почесаться.
…Из-за последнего обстоятельства девушка села, расставляя ноги в разные стороны, словно у детской куклы, и подозрительно посмотрела на место, куда только что прилегла. Вроде действительно виновата была растительность, а не мелкие пакостные жучки. Инга всё-таки почесала кожу на внутренней поверхности бедра и, сняв фотоаппарат с шеи, включила режим видео, решив заснять происходящее. Почему-то тут же вспомнился фильм «Ведьма из Блэр». Девушка прямо-таки наяву ощутила себя злосчастной юной студенткой, но съёмку не прекратила.
— Итак, около восьми часов вечера. Я пришла на эту странную полянку, — начала говорить она, после чего развернула фотоаппарат, чтобы запечатлеть своё угрюмое лицо и вяло помахала рукой. — Кто я? Меня зовут Инга. И я просто потерявшийся турист. Сегодня мне довелось побывать в Храме Судьбы и увидеть много чего интересного…
Короткий пересказ событий дня занял около пятнадцати минут времени. Инга даже удивилась, что так много понадобилось. Завершила же она свою речь сообщением следующего содержания:
— Так я оказалась в этом месте, — девушка снова перевела камеру на пруд и обвела по дуге пространство.
На экране всё отобразилось в более тёмных оттенках, чем в действительности, поэтому она выставила режим ночной съёмки. Ставшая зеленоватой, и из-за этого мистической, местность походила на место событий из чьего-либо кошмара. Заблудившуюся туристку даже передёрнуло, но выключать технику было ещё страшнее. На всякий случай она засняла всё по полной окружности, поворачиваясь на коленях. Во время поворота край платья попал под сгиб ноги, и Инга чуть не упала. Она едва удержала камеру. После чего посмотрела на заряд батареи. Тот был чуть более пятидесяти процентов. Пришлось выключить устройство. Сразу стало намного печальнее и более одиноко. Хотелось бы, конечно, оставить фотоаппарат в рабочем режиме, да навести на себя во время сна. Но заряда точно не хватило бы на всю ночь!
В животе забурчало. Она давно уже не ела, и организм требовал своё. Увы, перекусывать было нечем. Разве что травинку пожевать, но это только и желудок дразнить, да и мало ли снова какие токсины вредные! Оставалось лишь занять свою голову раздумьями. А последние никак не становились радостными. Мало того, что обстоятельства не дарили покой, так ещё и единственная светлая надежда снять соскоб с ладони, чтоб выявить новое живое существо с необычными свойствами, провалилась на корню. За время блужданий рука наверняка нацепляла на себя чего угодно.
Чёрная полоса в жизни продолжалась, но, так как поделать с ней, Инга ничего не могла, то девушка внутренне смирилась, принимая происходящее.
«Будь, что будет» — не самая лёгкая, но порой единственно верная фраза и стезя. Когда нет возможности что-либо переменить, то остаётся хотя бы достойно пережить это.
Молодая учёная ещё некоторое время просто сидела на траве и смотрела в небо. Солнце приобрело багряный оттенок и несколько увеличилось в размерах, как если бы уже прошло много тысяч лет, и звезда превратилась в красного гиганта. На темнеющем небосклоне среди туч начали проявляться малюсенькие светлые крапинки. Сначала одна. Затем ещё и ещё. И чем ближе подступала ночь, тем более яркими они становились, и уже отчётливо различались некоторые созвездия. Инга поймала себя на мысли, что давно вот так не провожала день. А, может, и вообще никогда. Она всё время на что-то отвлекалась, находила чем заняться. Хотя бы поболтать со спутником. А вот так. Просто созерцая и даже не убегая в собственные размышления. Не упуская ни единого момента…
Нет. Пожалуй, так ещё не было!
… И, скорее всего, не повторилось бы. Как бы сейчас не восхищалась она природой и величием мироздания, как бы ни хотела и обещала повторить… Этого бы не произошло. И Инга прекрасно отдавала себе в этом отчёт. Откладывала бы на неопределённое время изо дня в день, периодически вспоминая, что вот тогда-то было классно, и стоило бы снова…
Но ничего не произошло бы.
Так зачем давать несбыточные обещания? Быть может продолжать жить так? Без этого груза?
И ведь вполне судьба могла повернуться иначе. Таким образом, что ситуация в чём-то повторилась бы сама собой. Она снова осталась бы в одиночестве на клочке земли и стала бы, словно последний человек в мире, провожать суету дня и утомившееся солнце за горизонт. Встречать мягкие объятия темноты, душой растворяться в них.
Время неумолимо утекало, словно песок в часах, но Инга совсем не ощущала этого. Как если бы кто-то ускорил его бег. Она даже забыла о своей усталости и боли в ногах. В какой-то момент сознание очнулось от самой обыденной мысли: «Ночь». Властная хозяйка тихо подкралась к опустевшему трону словно уличный воришка и воцарилась на нём до утра.
Тяжёлый вздох вырвался из груди девушки. Тело затекло, но она поняла это только сейчас. Инга поменяла позу, хотя мышцы плохо слушались. Превозмогая себя, она встала на ноги и сделала несколько шагов. Кровь быстрее заскользила по венам, но вместе с теплом по коже пробежали и мурашки. Стало достаточно прохладно и неуютно. Да и трава покрылась мельчайшими, невидимыми для глаза капельками влаги, отчего ступни быстро намокли. Посмотрев по сторонам, как если бы кто-то мог неожиданно появиться, Инга расслабилась и начала делать прыжки на месте. Дыхание мгновенно стало более тяжёлым и прерывистым. Тело достаточно быстро согрелось, но продолжительного эффекта она не ожидала. Поэтому легла под куст (место показалось ей наиболее безопасным и приятным для ночёвки нежели открытое пространство) и свернулась калачиком, поджав к себе колени и обхватив их руками. Ей казалось, что так она смогла бы дольше сохранить тепло. Затем девушка вспомнила про фотоаппарат, оставленный на траве. Ей пришлось потянуться за ним. И, схватив технику за ремешок, Инга подтянула устройство к себе и повесила повыше на ветку куста. Всё лучше, чем ворочаясь во сне ещё и сломать чужое добро!
После этого она, уже спокойно, заснула. Ветер ласково пробежал меж прядей её красных волос.
Местность выглядела странной. Фрагменты архитектуры смешивались с пространством пещеры, как если бы когда-то город частично оказался погребён под землёй.
Словно осколки цивилизации в недрах планеты!
Неба было не видно. Лишь где-то там, в вышине, точно находился каменный потолок.
Или пол?
Те части полуразрушенных домов и ансамбль ажурных лестниц, что попадались, находились под самыми разнообразными углами. И, как ни странно, но если ступить на такую наклонную поверхность, то упасть становилось невозможно. Привычная плоскость словно искажалась. Вес присутствовал. Гравитация тоже. Понятия верха и низа существовали… И при этом отсутствовали одновременно, лишая возможности традиционно ориентироваться в пространстве!
Мальчик продолжал держать Ингу за руку, и казался единственным реальным существом в этой безумной и невероятной бездне.
— Интересно, куда же мы придём? — прошептала девушка очень тихо, но эхо раздалось с такой силой, как если бы она кричала.
Сероволосый ребёнок прижался в испуге крепче, да и у самой Инги сердце забилось быстрее. Очень не хотелось, чтобы кто-то мог услышать их здесь. Очень. Но, кажется, на этот раз обошлось. Лишь на одном из ярусов здания неподалёку возникло некое создание, схожее по силуэту с человеком в чёрном балахоне и светлой маске. Только движения выдавали его иную суть. Он плавно перетекал словно плотный густой сгусток тумана.
Инга замерла.
Удивительно, но даже стук сердца почти стих. Не стало и страха. Две человеческие фигурки застыли на лестнице, как если бы перестали существовать. Создание мрака скользнуло вдоль балкона и, не усмотрев ничего, вновь скрылось в темноте.
Теперь можно было бы идти вновь, но дорогу ей успел преградить уже знакомый мужчина в чёрно-серебряной одежде.
— Глубоко ты забралась, девочка. Не ожидал, что ты настолько собьёшься с троп, что почти дойдёшь до пределов внешних границ Грани. Мне пришлось постараться, чтобы найти тебя.
— Найти? — удивилась она. — Зачем?
— Никто не спросил у меня ключи. Так что я подумал, что тебе «посчастливилось» остаться в Поднебесье. И, к сожалению, оказался прав. Ты заснула. А там этого делать не стоит.
— О чём ты? Какое Поднебесье?
Мужчина слегка наклонился и пристально посмотрел ей в глаза. Он даже позволил себе ухватить её за подбородок, словно бы намеревался внимательнее разглядеть что-то на лице. Но она вырвалась.
— В тебе не проснулись воспоминания даже после напоминания имени? — сурово вопросил странный человек. — Ты не забыла его вновь?
— Я своё и не забывала никогда! Это ты выдумал нечто несуразное.
— Да что ты! — усмехнулся он. — Так как тебя зовут?
— Лисичка! — уверенно ответила Инга, хотя нестираемая надпись на ладони гласила иное.
Некоторое время мужчина задумчиво молчал, а затем вздохнул и на распев произнёс:
Я — человек, избравший стезю зла.
При этом, отродясь верша благое,
Отступник, странник суть моя. И я
Давно забыл призвание иное…
Девушка его не понимала. Он это увидел. Поэтому не стал продолжать стихотворение, а криво улыбнулся левым уголком рта и сказал крайне серьёзно:
— Ты можешь загадать своё последнее желание и вспомнить истину.
— Ну, уж нет! Я не знаю, когда мне понадобится твоя помощь.
— Она нужна тебе прямо сейчас, девочка, — с неким сочувствием произнёс он и дотронулся пальцем до её губ. — Ш-ш-ш! Пора проснуться, Инга.
Нежное и мягкое обращение вызвало внутри неё некое необъяснимое чувство понимания. Как если бы что-то встало на свои места, но что именно — она не могла объяснить. Лицо мужчины же, однако, нахмурилось и он, словно бы в гневе, требовательно закричал на неё:
— Я же сказал тебе проснуться, Инга!!!
День пятый. Около полуночи
Проснулась Инга от ощущения тяжести и присутствия кого-то чужого. Этот некто, будучи весом с упитанную кошку, бессовестно бродил по её телу.
Она, не открывая глаз, и не напрягая мышц, постаралась понять, что же это за тварь. К внутреннему облегчению, на змею, чего девушка боялась больше всего, существо не походило. Да и царапающие коготки напоминали птицу.