— А кто первый?
— Ты же вроде хотела о себе узнать? — резко перевёл тему парень и, получив в ответ смущённый кивок, продолжил. — По поводу тебя… У Остора неотлучно при себе такая огромная толстая папка, в которую он листик за листиком вкладывает написанные им же на тебя жалобы.
— Серьёзно?! — ужаснулась девушка.
— Почти. Мне удалось убедить его оставить отчёт в первоначальном состоянии, без происшествий прошлой ночью. Так что в этом отношении всё останется по-прежнему и можешь не переживать особо.
— Фух, — выдохнула она, но её интересовало не только это. — А что тела? Так и не нашли?
— Нет… Да и как? Если сразу ничего не обнаружили, то уж после бури и вовсе бессмысленно. Поиски, конечно, продолжаются. Ребята работают, но… Сама понимаешь. Надежды нет. Воды Острова забрали их.
— Плохо.
Воспоминания о коллегах словно тёмная тень мрачно повисли над ней. Прошло всего несколько дней с их гибели, а она почти толком и не вспоминала о товарищах. И ей стало и ужасно стыдно, и… Это же жизнь! Люди приходили в этот мир. Уходили из него. А остающиеся просто жили дальше. Особенно, когда смерть забирала не самых близких, а так. Знакомых. Ведь не так уж много она знала о спутниках!
…Но от этого обстоятельства почему-то становилось ещё печальнее.
— С погодой тоже ясности нет… И в переносном и в прямом смысле. Хотя так с Острова и не скажешь, а несколько километров от берега — и совсем иное.
— Настолько серьёзно?
— Если бы ты только видела данные! — воскликнул парень и тут же сознался в истинной причине своего недовольства природой. — А туристы рвут и мечут! С каждым часом недовольных становится всё больше.
— Неудивительно.
— Ладно бы просто возмущались, а то ведь гениальные идеи подсказывают.
— Какие, например? — ей действительно стало интересно, что там могли предложить магнаты.
— Про вертолёт всё же быстро одумались и забыли, — если бы островитянин принадлежал к православной религии, то наверное бы и перекрестился. Интонации прекрасно подходили для такого действия. — Теперь вот кто-то из них всерьёз подводную лодку предложил.
— Ваш заказ, — перебил Риэвира официант, ставя перед ними тарелки.
Содержимое выглядело чудесно. Инга с удовольствием вдохнула аппетитный аромат и почувствовала, как желудок словно бы сжался в предвкушении.
— Радуйся, что не космический корабль, — усмехнулась она и пожелала спутнику приятного аппетита.
Глава девятая
— Всё страньше и страньше! Всё чудесатее и чудесатее!
Всё любопытственнее и любопытственнее!
Всё страннее и страннее! Всё чудесится и чудесится!
Льюис Кэрролл "Приключения Алисы в стране чудес"
День шестой. Три часа после полудня
После обеда идти в гостиницу не было никакого расположения духа, но и прогуливаться по городу Инга не жаждала. На долю её бедных ножек выпало предостаточно издевательств за последнюю неделю! Поэтому девушка всё-таки вернулась в номер, положила в пляжную сумку купальник, покрывало, полотенце и спустилась в фойе, рассчитывая взять в аренду велосипед и поехать на пляж, как и подобало порядочному туристу. Однако это безусловно приятное и правильное намерение прервало пение. Ещё с коридора второго этажа до её ушей донеслись приятные звуки непонятных слов. Голос был настолько завораживающим, что она некоторое время просто стояла, прислушиваясь к нему. И очень удивилась, увидев, что пел старик Арьнен.
Тот оказался в фойе в полном одиночестве и явно наслаждался временем, когда почти все туристы проводили время вне гостиницы. Вероятно, поэтому он и позволил себе подобную вольность. И Инга была счастлива, что стала невольной свидетельницей концерта. Она определённо не желала мешать и хотела дослушать песню до конца, однако Арьнен, завидев постоялицу, плавно сбавил громкость пения и замолчал.
— Это было великолепно! — искренне сказала она. — Не ожидала, что вы можете так петь! Голос столь чистый и…
— И?
— И молодой, — всё же закончила девушка, несколько краснея.
Арьнен только усмехнулся.
— Слышали бы вы песни, которые я пел, когда действительно был юн и изображал из себя барда! Женщины обожали меня.
— Я понимаю их… А о чём была эта песня? Серенада о любви?
— Можно и так сказать. Про любовь в ней тоже много. Но больше о судьбе.
— Да? Расскажете? — ей и правда захотелось узнать сюжет.
— Эта история отца, который потерял дочь и винил в своей беде её лучшего друга. Его желание отомстить в конце концов побороло благоразумие. Оно стало настолько сильным, что ради него он уничтожил целый мир.
— Ого! — удивилась Инга. — Надо же!
— А что вы находите странного?
— Ну, — попытала она облечь в слова мысли. — Как-то чересчур масштабно. Даже если бы не только друга пытался убить, то тогда уж всю его семью или весь город… Но чтобы целый мир?
— Видите ли, Инга. Будь этот несчастный отец обычным человеком, то так бы и стало, — спокойно пояснил Арьнен. — Но он обладал большим могуществом, да ещё и поддался собственной слабости.
— Мне кажется, что тогда можно было бы выбрать и более аккуратный способ, — не приняла объяснения девушка. — Ради кого-то одного действовал он излишне глобально.
— Не судите, — строго и категорично произнёс старик. — Другом той девушки являлся сосуд, в который Сотворивший всё живое вложил почти всю свою силу, часть знаний… и ни капли собственного умудрённого жизнью разума!
— О!
— Вот так! — остался довольным произведённым эффектом Арьнен.
— Ладно. Так, значит, песня заканчивается уничтожением всего живого?
— Отнюдь! Это только начало судьбы. Дальше сосуд Творца создаёт новый мир и наказывает главного героя истории. Тот вынужден служить безропотным рабом и палачом за пределами пригодного для жизни пространства, но он и не испытывает по этому поводу никаких чувств, кроме вины за прежнее. И так проходят годы, пока однажды к его заставе не подводят ту, что вобрала в себя душу его дочери.
— Вы сами сочинили историю или это местная легенда?
— Это судьба, — развёл руками Арьнен. — И в ней всё могло бы быть иначе, отправь отец незнакомку обратно или на казнь. Но он отпустил её бродить до скончания веков на подчинённых ему землях, для чего разделил себя на несколько частей. Большая его телесная часть осталась в замке исполнять долг. Дух получил указание помогать ей и следить, чтобы дочь не смогла покинуть обозначенные безопасные пределы. А хрупкая Любовь и сама не желала отходить ни на шаг.
— Больше похоже на бесконечный сериал. Я уже запуталась настолько, что продолжение утратило смысл.
— Тогда просто скажу, что я прервался на моменте, когда девушка, послужившая хранилищем чужой души, почти полностью утратила себя. От того, чтобы отдать своё тело другой, некогда погибшей, её уже почти ничто не отделяло.
— Нет уж! — воскликнула Инга. — Вы теперь рассказали столько, что я хочу знать, чем же песня закончилась.
— Она до сих пор звучит, — хитро улыбнулся Арьнен и, начав пение, склонил голову, чтобы эффектно и неспешно удалиться из фойе.
— Во чудной старик! — прошептала девушка и вышла на улицу, намереваясь арендовать велосипед.
Людей на пляже оказалось не так уж много. Всё-таки не все были готовы лежать под солнцем в самое пекло. Да и не зря же советовали косметологи и врачи для загара только утренние и вечерние часы. Но поджидать соответствующее время ей было крайне лениво. Так что девушка поставила велосипед на специальную стойку и пошла к рядам деревянных шезлонгов, возле которых не стояло никакой охраны или мальчишки — собирателя дани. На Острове не опускались до подобных мелочных поборов, портящих общее впечатление.
Горячий белый рыхлый песок обжигал пальцы, которые подошва сланцев защищала совсем слабо. Из-за этого походка получилась более стремительной и прыткой, нежели требовала грациозность, но результат оказался достигнут. В очередной раз восхитившись видом, вынужденная отдыхающая расстелила полотенце и расслабилась. Может, ей и стоило сначала окунуться в прекрасную синюю воду, но она решила отложить купание минут на десять и насладиться пением птиц.
— Кажется, мы на верном пути, — услышала саму себя Инга и поняла, что старалась приободрить малыша.
Тот лишь посмотрел на неё круглыми доверчивыми глазами и неуверенно улыбнулся. Девушке стало стыдно. Она абсолютно не знала, где находилась и почему произнесла эту фразу. Даже не осознавала, что вокруг — сон или реальность. У неё не имелось прошлого. После слов мужчины в чёрно-серебристых одеяниях ей довелось основательно покопаться в себе. Так стал сделан вывод — все её воспоминания были связаны только с прибытием на остров и осмотром старой резиденции.
Кто она? Откуда?
Инга не помнила, но сознание, едва уловив в вопросе настойчивость, сразу же перенесло мысли в другом направлении.
Может, прозвучала лишь попытка утешить мальчика. А, может, и нет. Но, во всяком случае, ужасные пещеры сменились на вполне обычный коридор, хотя и чудовищной расцветки. Словно месиво из заплаток на стареньком одеянии Арлекина плитки пола, стен и потолка перемешивались в цветах. Жёлтый, зелёный, синий, красный, белый. Инга даже на мгновение зажмурилась, сбрасывая ощущение чудовищного калейдоскопа.
К счастью, никаких боковых ответвлений от коридора не наблюдалось. Оставалось лишь идти в бесконечное прямо.
— Пошли? — предложила она ребёнку, и они вместе неторопливо последовали вперёд.
Каждый шаг по звонкой плитке разносился гулким эхом.
— Мы словно в цирке, — постаралась пошутить Инга, хотя обстановка казалась ей скорее зловещей, нежели весёлой. — Это же очень забавный коридор! Быть может, если так и будем идти дальше, то выйдем на настоящую арену и сможем увидеть представление. Действительно. Почему бы и нет?… Ой!
Инга врезалась во что-то и приложила ладонь к носу. Тот вроде бы остался цел, но заболел нещадно. Девушка подняла глаза и поняла, что бесконечность коридора оказалась весьма обманчивой. Тот заканчивался огромным зеркалом, расположенным так, что оно сливалось с обстановкой.
— Вот же! — расстроилась она, но не позволила себе при ребёнке иных слов, хотя их и очень хотелось добавить.
Девушка ощупала стены. Настоящий коридор поворачивал. Глаза же выдавали иллюзию бесконечного прямого пространства. Приложив ладонь к стене, оказавшейся на ощупь не холодной и твёрдой, как ожидалось, а мягкой, тёплой и немного липкой, она поморщилась от отвращения, но убирать руку не решилась. Уж очень не хотелось вновь ударяться обо что-либо. Несчастный нос и так ныл сильной пульсирующей болью. Хорошо ещё, что они шли медленно. Был бы шаг чуточку быстрее, и дело наверняка бы закончилось кровотечением или переломом.
Коридор, между тем, сделал плавный поворот и разделился на четыре направления, заканчивающихся одинаковыми серыми деревянными дверьми с огромными замочными скважинами.
— Даже если и закрыто, то хоть подсмотрим как шпионы, — бодро сказала она мальчику и заговорщицки подмигнула. Тот никак не отреагировал, а лишь устало смахнул ладошкой прядь со лба.
Можно было бы оставить его на распутье. Посмотреть самой, что за каждой дверью, и только потом вернуться, однако ребёнок по-прежнему крепко-накрепко держался. Правда уже не за руку, а за рукав, но всё же. Хватка раздражала Ингу, но сказать что-либо малышу она просто-напросто не могла — тот же до жути боялся! Да и выглядел он невероятно устало и едва переставлял ноги. Вдруг, подумал бы, что его бросили? Однако и нести на руках такой груз было бы тяжеловато.
— Потерпи немного. Вот выберемся из коридора и обязательно передохнём. Честное пречестное слово! — легкомысленно пообещала она ему.
Первая же дверь преподнесла неприятный сюрприз. Инга считала, что та казалась маленькой из-за расстояния, но коридор через некоторое время уменьшился по всем измерениям. В такую крошечную дверцу прошла бы разве что сказочная девочка Алиса, умеющая то уменьшаться, то увеличиваться.
Девушка встала на карачки, чтобы подобраться поближе и всё же заглянуть в замочную скважину, но плечи быстро упёрлись в стены. Ничего не вышло. Поджав губу, Инга была вынуждена вернуться.
— Хорошо, что мы выбрали крайний левый коридор. Теперь не заблудимся. Пойдём по порядку.
Центральные коридорчики оказались тоже ловушкой. Оставался последний проход. Если бы и там оказалась такая же крошечная дверка, то пришлось бы возвращаться…
Но куда? Она и сама крайне устала. Более того, в глазах из-за ярких оттенков рябило. Хотелось уже уйти из этого красочного ада хоть куда-нибудь!
Уже безо всякой надежды Инга последовала по последнему коридору, но он, видимо, и оказался выходом из этой части Лабиринта. Она наклонилась и посмотрела в замочную скважину. За дверью находилась большая просторная комната с высокими стеллажами книг. Возможно, это была библиотека.
Девушка нерешительно нажала на ручку. Удача, в кой-то веке, оказалась на её стороне.
Было не заперто. Открыто!
Они вошли внутрь, и Инга решительно закрыла за собой входную дверь, ставя на возвращении в аляповатый коридор мысленный жирный крест. Однако в действии сыграло свою роль и благоразумие. Девушка дополнительно приставила стул к ручке, чтобы и оттуда никто не мог войти к ним.
Помещение действительно оказалось просторным. Вдоль стен стояли высокие шкафы с книгами. Небольшой столик, наподобие парты, с пододвинутыми стульями разместился сразу возле того места, где они вошли. Над ним висело зеркало в старинной раме. По центру располагалась печка-камин, вокруг которой радовала глаз пара уютных диванчиков. И больше ничего. И никого. Только на противоположной стене виднелся выход, который Инга тоже подпёрла стулом.
Теперь можно было и передохнуть в относительной безопасности. Она села на диванчик, откинулась на спинку и устало вздохнула. Мальчик забрался на противоположное сидение с ногами и поджал их под себя.
— Вот мы и справились! — довольно произнесла Инга, стараясь приободрить маленького спутника.
Малыш отрицательно покачал головой и с опаской указал пальцем в сторону входа. Девушка проследила за направлением. Что-то промелькнуло в замочной скважине. Может и показалось, но ей стало жутко. Так что, прежде чем отдыхать, следовало всё же убедиться в собственной безопасности.
Очень медленно она встала и, придерживаясь стены, начала тихо подкрадываться к двери. Мальчик остался на диване. Своего взора она не отводила ни на миг. Глаза смотрели только в одну точку — единственное отверстие в двери. Замочную скважину. И в какой-то момент пространство той заслонил вид огромного жуткого красного глаза с золотистым вертикальным зрачком. От неожиданности девушка отшатнулась и, чтобы не потерять равновесие, опёрлась о столешницу. Её бросило в липкий пот страха, но мысль о том, что стоило бы держать себя в руках хотя бы ради малыша, несколько привела в чувство.
Девушка решила посмотреть на своё отображение в зеркале, чтобы придать себе приличествующий вид, и похолодела. Выявленный факт казался не самым приятным обстоятельством, но на него стоило обратить внимание ещё в цветастом коридоре.
Почему она поняла это только теперь?!
— Мы же не отражаемся в зеркале! — неожиданно осознала Инга.
Затуманенное сознание всё же дало ей понять, что она очнулась от сна.
Глупо. Задремать на самом солнцепёке! Как только угораздило?! Не хватало только ещё раз солнечный удар получить!
Слегка пошатываясь, Инга, благодаря судьбу, что своевременно проснулась, подошла к воде. Её тело настолько перегрелось, что та показалась холодной. Девушка чуть вздрогнула, но всё же окунулась с головой. Противное ощущение, словно бы довелось быть сваренной заживо, мгновенно улетучилось. Вскоре и перед глазами перестали сиять размытые пятна. Довольная жизнью, Инга устроила себе небольшой заплыв, а, выйдя на берег, обнаружила, что неподалёку от её шезлонга собиралась располагаться на отдых семья с двумя детьми. Погодки тут же, скидывая на ходу обувь, побежали плескаться в волнах.