Он вздохнул.
— Ирвин с девочкой стоят на ремонтной дорожке, которая проходит выше линии баков. Точнее, над баком 291, что примерно в четверти пути от начала ряда. Ирвин увидит любого, кто двинется к ним по дорожке.
— Нам необязательно по ней идти, — возразил Адика. — Я прокрадусь вверх к двести девяносто первому баку и оглушу Ирвина выстрелом. Затем мои люди подойдут по тропе и заберут его и девочку.
— Адика, ты уже видел эту тропу? — спросил Лукас.
— Нет. Я велел своим людям держаться подальше, чтобы Ирвин нас не заметил, а сам нахожусь с Илаем у контрольной панели волновых машин.
— Тогда я предлагаю тебе прогуляться и взглянуть на начало ремонтной тропы, а затем продолжим беседу, — сказал Лукас.
После короткой паузы Адика проговорил потрясенным тоном:
— В утиль! Эта тропа создана не для людей, а для чаек.
— Она, конечно, мала, — согласился Лукас. — Но боюсь, более крепкие боковины затруднили бы ремонтным рабочим доступ к управлению баками.
— Судя по нашей информации, ремонтные проходы оснащены антискользящим покрытием, — добавила Николь. — Кроме того, в отдел волнообразования набирают ловких людей с хорошим чувством равновесия.
— Если мы оглушим Ирвина, он лишится ловкости и равновесия, — заметил Лукас. — И может упасть с тропы в волновой бак. По возможности мы хотим поймать этого человека, а не утопить. И потом, у него будет секунда или две, пока выстрел подействует, чтобы заколоть девочку. Эмбер, где сейчас нож Ирвина?
— Это не настоящий нож, — поправила я. — Скорее, многофункциональный инструмент, включающий ножевую насадку для снятия моллюсков с механизмов волнового бака. Эта штука лежит в кармане Ирвина, но она ему не нужна, чтобы навредить девочке. Ограничивающие тропу перила доходят Ирвину до пояса. Он легко может толкнуть девочку под них, а когда она упадет в волновой бак…
Я поморщилась.
— В этих баках настоящий водоворот. Каждые несколько секунд воду сбрасывают по желобам в море шестьдесят седьмого уровня, и девочку унесет вместе с ней.
— Мы этого не допустим, — взволнованно ответил Илай. — Сброс в море — это то же самое, что мое падение в водопад, когда мы преследовали ту цель во Внешке. От удара я потерял сознание, а ногу расплющило. Если бы Адика и Форж вытащили меня из реки секундой позже, я бы захлебнулся. Девочка не выживет.
— Не выживет, — хмуро согласился Лукас. — Мы не можем ничем встревожить Ирвина, пока он держит девочку на тропе. Проблема в том, что он не собирается ее уводить.
Лукас застонал.
— Последние счастливые часы Ирвина с дочерью закончились не уходом из отдела волнообразования, а появлением и криками начальника. Цель останется с ребенком на тропе, пока что-нибудь не нарушит его представление о ней как его дочери. Тогда он сочтет ее частью заговора и, вполне вероятно, попытается убить.
— Мы можем попробовать подкрасться к двести девяносто первому баку, но не стрелять, — предложил Адика. — Толстые стены между баками, очевидно позволяют ремонтниками пересекать их вершины. Если я возьму пару людей, мы можем добраться до края такой стены, пройти поверху и схватить Ирвина. Благодаря шуму в машинной зоне, он не услышит нашего приближения из-за стены.
— Но если Ирвин обернется в неподходящий момент, девочка может умереть, — предостерег Лукас.
— И к тому же, слишком опасно ходить по бакам во время работы, — беспокойно прибавила я. — Ирвин рассказывал девочке о ремонтных работах. Иногда работники поднимаются на стены баков для ремонта, но всегда из предосторожности отключают сломанную и соседние емкости. Стены баков постоянно покрыты водяной пылью, и даже специальные насадки для рук могут скользить из-за водорослей.
— Нужно найти лучшее решение, а не отправлять людей в смертельную ловушку работающих баков, — задумался Лукас. — Сейчас я понимаю, что происходит в голове Ирвина, но надо узнать побольше о девочке.
Я оставила разум Ирвина, вернулась к мыслям девочки и наконец обнаружила ее имя.
— Девочка сейчас вспомнила, что сказала ей мать утром. «Счастливого Дня освобождения, Гленна».
— Имя и дата рождения позволят нам идентифицировать девочку, — заметила Николь. — Да. Это Гленна 2522-1218-929. Она живет в Фиолетовой зоне.
— Хорошо, — сказал Лукас. — Пожалуйста, пришли мне ее школьные записи.
— Можно и мне тоже? — неожиданно проговорила в передатчик мой консультант Базз. — Мои родители работают школьными учителями. Они часто жалуются на проблемных учеников в своих классах, так что я могу объяснить подтекст, скрытый за вежливыми официальными комментариями.
— Эти записи содержатся в закрытых школьных системах, — сказала Николь. — Поэтому для их получения потребуется минута или две.
— У нас уже есть ключевая информация о личности Гленны, — заявил Лукас. — Сегодня ее День освобождения. Впервые в жизни она может передвигаться по улью без родителей и проверок безопасников и исследовать ранее запрещенные и слишком опасные для самостоятельных походов районы. В школе детей учат лояльности и послушанию улью и полному удовлетворению местом своей жизни. Максимум, что сделают большинство в День освобождения, — это рискнут пойти в соседний район и осмотреть другой парк.
Я поразилась, а затем смутилась. Именно так я и поступила в День освобождения.
— Гленна пошла не в соседний район или даже зону, — заметил Лукас. — Она проехала на экспресс-ленте от Фиолетовой до Зеленой зоны, чтобы попасть на пляж шестьдесят седьмого уровня. Очень безрассудная девочка.
— И храбрая, — добавила я. — Гленна не боится стоять на ремонтной тропе, а с интересом слушает рассказ Ирвина о работе волновых баков.
— Улей поддерживает традицию Дня освобождения, — сказал Лукас. — С этого праздника начинается трехлетний переходный период между детством с полной зависимостью от родителей и самостоятельной жизнью на подростковом уровне. Поведение ребенка в День освобождения также является первым индикатором его результатов в лотерее. Практически все члены ударных групп в День освобождения пересекли, по крайней мере, четыре межзональные перемычки.
— Вряд ли это правда, Лукас, — ответил Форж. — Я пересек лишь одну. Ладно, две, если считать обратную поездку.
— И я, — согласился Адика.
— А я вообще не пересекал границы зон, — сказал Рофэн.
— Долгая поездка в День освобождения — это индикатор распределения в ударную группу. Вы трое получили импринтинг командиров. Статистически вероятно, что в десять лет вы пересекли гораздо более важные границы, а не обычные межзональные. Что именно вы сделали?
— Я пошел на пляж, — ответил Форж. — Вы знаете, я рос на четырнадцатом уровне, а посягнул на пляж первого. На берегу все одеваются просто, и никто не опознал во мне чужака, пока я не совершил ошибку, попытавшись записаться на первый урок скалолазания. Идентификационный код выдал, что мне нечего делать на первом уровне, и меня твердо вернули на четырнадцатый.
— А я пошел в парк, — вступил Рофэн. — Признаю, я поднялся на лифте к одному из выходов из улья и заглянул в парк Внешнего мира, но это совсем не такое уж нарушение границ, каким кажется. Моя семья состояла в ассоциации бродяг, так что я все детство бывал во Внешке.
— Я бы сказал, что именно такое, — возразил Лукас. — Ты прошел стандартное обучение в школе, призванное сделать тебя идеальным гражданином. Учил наизусть обязанности перед ульем и распевал куплеты из Долга. Слышал все пугающие истории о Внешке, с ее ослепляющим Прасолнцем, царящим днем, и охотником за душами, гуляющим ночью.
Рофэн вздохнул.
— Я едва мог сидеть спокойно, пока учителя рассказывали эти хэллоуинские сказки под видом реальных фактов.
— Естественно, — согласился Лукас. — Ты сам бывал во Внешке и знал правду. Выйдя из улья в День освобождения, ты бросил вызов учителям и продемонстрировал приверженность организации, которая технически считается подрывной.
— Не понимаю, как все это может быть индикатором результатов лотереи, — сказала я. — Откуда кто-то узнает, чем занимался в День освобождения ребенок, который больше не носит браслет слежения?
— Учителя подслушивают, что рассказывают дети в школе на следующий день, — мрачно ответила Базз.
— А более серьезные нарушения, вроде тех, что совершили Форж и Адика, в любом случае учтут, — добавила Николь.
— Все мы знаем, что ударники рождаются нарушителями правил, — сказал Адика. — Зачем сейчас обсуждать наши прежние прегрешения?
— Затем, что и Гленна проявила такую же склонность к попранию границ, — пояснил Лукас. — Чтобы достичь пляжа шестьдесят седьмого уровня, она пересекла четыре межзональные перемычки. Если мы ее спасем, по дороге домой она добавит к ним еще четыре.
— Я только что получила школьные записи Гленны, — вмешалась Николь. — Посылаю их Лукасу и Базз.
Последовало краткое молчание, затем Лукас заговорил вновь.
— Здесь есть интересная запись, что Гленна — жизнерадостная девочка 1c7738. Базз, что это значит?
— Есть тип учителей, которые давят своим авторитетом класс, публично высмеивая детей, задающих вопросы, — с горечью проговорила Базз.
— Мой школьный учитель посмеялся, когда я назвал его истории о Прасолнце неверными, — вспомнил Рофэн. — После этого я молчал.
— Гленна не молчала, — продолжала Базз. — «Жизнерадостный ребенок» на учительском языке означает, что ему нельзя закрыть рот насмешками. В этих записях есть еще несколько кодовых слов. Учителя ненавидят Гленну. Они признают, что она хорошо физически подготовлена и абсолютно лояльна к улью, но кроме того, достаточно умна, чтобы выявить все нестыковки в их словах, и мятежна, чтобы указать на ошибки перед всем классом.
— Гленна обладает сильной волей и склонностью к нарушению границ, — заключил Лукас. — К тому же, она умна, физически подготовлена и лояльна к улью. Если до лотереи она не переживет событий, которые разрушат ее уверенность, велика вероятность, что девочка получит рискованную профессию, например в ударной группе или в обороне улья.
Он помолчал.
— Тактическая группа согласна со мной в оценке характера Гленны. Если она обнаружит, что Ирвин опасен, то не замрет от ужаса, как обычный ребенок. Она или сбежит, или будет бороться. Бегство — это хорошо, но борьба может привести к ее смерти. Нам нужно найти способ отвлечь Ирвина от Гленны, быстро сообщить ей, что он опасен, и заставить бежать к ударной группе за защитой.
Лукас помедлил.
— Эмбер говорила, что Гленна считает это место сказочным и таинственным. Мы могли бы это использовать. Базз, можешь сказать, верит ли Гленна в хэллоуинские мифы?
— Школьные записи оценивают ее согласие с основными постулатами как стандарт плюс два, — ответила Базз. — Это означает, что Гленна верит в хэллоуинские мифы так же, как обычный ребенок, только двумя годами старше. С возрастом понимание мифов становится более зрелым. Взрослые на сознательном уровне признают, что это лишь сказки, но в подсознании сохраняют укорененную веру в опасность выхода из улья и…
— Мой импринтинг включает постепенное осознание мифов.
Теперь Лукас говорил решительно.
— Николь, мы проводили рейд в Хэллоуин, и все были в костюмах. София сделала несколько фотографий и использовала их как основу для своих настенных рисунков возле гимнастического зала. Мне нужно, чтобы ты нашла изображение Адики в костюме правосудия рядом с Эмбер, одетой ангелом света. Подготовь их голограммы и отправь на инфовизор Адики.
— Уже делаю, — ответила Николь.
— Эмбер, ты упоминала, что ремонтники выключают отдельные баки. Как это происходит?
— Обычно для контролируемого выключения отдельных баков пользуются главной контрольной панелью, но и на самих емкостях есть аварийные красные рычаги.
— Эмили, я хочу, чтобы Ирвин отошел к триста шестому баку, — сказал Лукас. — Выясни, как нам запрограммировать главную панель, чтобы его отключить. Нам также надо узнать, как выключить весь ряд.
— Уже звоню инспектору, — ответила Эмили.
— Адика, я хочу, чтобы ты встал как можно ближе к началу тропы, не показываясь Ирвину.
— Я уже там.
— Илай еще у контрольной панели волновых машин? — спросил Лукас.
— Да, — отозвался Илай.
— Хорошо. План таков. Эмили объяснит Илаю, как с контрольной панели выключить триста шестой волновой бак, — говорил Лукас. — Ирвин работал в ремонтном отделе восемнадцать лет. Он заметит, что бак остановился, и инстинктивно двинется туда, чтобы разобраться с проблемой. Как только Ирвин отойдет от Гленны, Адика развернет в начале тропы голограмму правосудия и ангела света, а затем проиграет запись голоса Эмбер.
Я пришла в замешательство.
— Какую запись моего голоса?
— Которую мы сейчас сделаем, — ответил Лукас. — Эмбер, мне нужно, чтобы ты прокричала слова: «Гленна, беги к нам! Этот человек — охотник за душами».
— Гленна, беги к нам! Этот человек — охотник за душами, — повторила я.
— Попробуй еще раз и кричи громче, — попросил Лукас.
— А кричать не опасно? — спросила я. — Ирвин меня не услышит?
— Вы с Ирвином по разные стороны очень крепкой стены. Он ничего не услышит, кроме шума волновых машин.
— Гленна, беги к нам! — заорала я. — Этот человек — охотник за душами.
— Еще раз, — велел Лукас. — Жизнь Гленны зависит от мгновенного повиновения тебе. Ты должна говорить повелительно и настойчиво.
— Гленна, беги к нам! Этот человек — охотник за душами.
— Превосходно, — сказал Лукас. — Адика развернет голограмму и проиграет запись с оглушительной силой, чтобы Гленна расслышала ее сквозь шум волнообразующих машин. Она уже чувствует, что это сказочное и таинственное место. Все хэллоуинские истории твердят об опасности охотника за душами, а в некоторых он притворяется обычным человеком, чтобы выманить беспечного героя из улья.
Лукас помолчал.
— Каждый ребенок знает правила Хэллоуина. Когда охотник за душами и его демоническая свита преследуют тебя на своей территории, ангел света остается единственной надеждой на спасение. Ангел защищает преданных улью — она или сама победит силы тьмы, или призовет на помощь правосудие.
— Значит, Гленна бросится бежать по тропе к изображению ангела света и правосудия. — сказал Адика. — Но Ирвин кинется за ней и может поймать ее прежде, чем девочка достигнет конца тропы.
— Да, — согласился Лукас. — Тебе придется выйти Гленне навстречу и защитить ее.
— Но если я ее испугаю, она может повернуть назад.
— Гленна тебя не испугается. Правосудие — не человек, а универсальная категория, а значит, вполне способно стоять рядом с ангелом света и бежать к Гленне одновременно.
Адика с сомнением фыркнул.
— Гленна может не понять, что я человек с голограммы. Там я в костюме правосудия, а сейчас в обычной одежде.
— Правосудие всегда одето в абсолютно черное и носит на спине меч. Ты сейчас в черном и будешь бежать навстречу Гленне, значит, она не разглядит, что ты без меча.
— Возможно, это сработает.
Адика еще сомневался, и я вступила в разговор.
— Гленна наверняка узнает в тебе правосудие, Адика. В твоей фигуре невозможно ошибиться. Лукас, хочешь, чтобы я в это время читала разум Ирвина?
— Да. Как только Адика выйдет на помощь Гленне, я объявлю захват. В этот момент Илай выключит все волновые баки. Тогда Эмбер начнет круговую перекличку в команде охотников, ведущих задержание Ирвина.
— Что нам делать с Гленной во время схватки? — спросил Адика.
— Я бы хотел, чтобы ты ее усыпил и как можно скорее вынес из опасной зоны. Ирвин, вероятно, взбесится, а я не хочу, чтобы Гленна увидела что-то слишком грязное.
— Гленне всего десять лет, — заметил Адика. — Надо быть очень осторожными с дозой лекарства, которое мы ей дадим.
— Необязательно ее отключать, — ответил Лукас. — Достаточно притупить осознание происходящего. Адика, отправляй людей на позиции. Эмбер, о чем думает Гленна?
Минуту я бродила по разным мыслительным уровням девочки.
— Гленне становится грустно. Странность отдела волнообразования и Ирвин, зовущий ее Кристи, начинают ее тревожить. Чувства идут из подсознания и проникают на сознательные уровни разума.