— Жарко!
Солнце действительно палило нещадно, и принц Роккара скомандовал сделать короткий привал, чтобы могли отдохнуть и кони, и всадники. Выпив воды, напоив лошадей и наспех перекусив, путники продолжили свой путь и так продолжалось почти до самого заката. И на смену жаркому дню пришла ночь: холодная, тёмная. Звёзды равнодушно взирали на людей с недосягаемой высоты, мигали вспышками...
И снова рассвет и снова в путь. А в конце следующего дня, на горизонте в качающемся мареве жаркого воздуха, проступили бледные очертания ещё одного оазиса.
Почуяв воду и понимая, что скоро долгожданный отдых, сами кони побежали быстрее. Уже скоро маленький отряд принца Акрама располагался среди зелёных пальм в спасительной тени у озера, отражавшего синее небо и оттого, несмотря на свои небольшие размеры, казавшегося бездонным.
Быстро разбили лагерь, сперва напившись и напоив лошадей, а уж после развели огонь, приготовившись к ночному холоду.
Весело трещало пламя и Тахира поймала себя на том, что задремала, уронив голову на плечо мужа, а тот сидит не шелохнувшись, оберегая сон принцессы. Остальные молча доедают нехитрый ужин, запивая свежей сладкой водой. Пофыркивают кони, обмахиваясь хвостами, и вокруг царит непривычное умиротворение, какого девушка уже давно не испытывала. Словно бы вот, она, её судьба рядом. С этим мужчиной, чьё плечо так крепко и надёжно, с его верными воинами, не бросившими своёго предводителя в трудную минуту, а ведь могли уйти, как остальные — Акрам дал им такое право решать самим какой путь выбрать для себя.
И ведь выбрали!
Неожиданно она услышала, как заволновались кони. Тахира моргнула, прогоняя остатки дремы и села ровно, оторвавшись от плеча мужа, огляделась и поняла, что и сам принц, и его воины уже заметили неладное. Короткие мгновения спокойствия были нарушены и люди встали, схватившись за оружие. Конечно, это могли быть как путники, забредшие в оазис, так и...кто? Враги? Но откуда? Разве что, те, кто напал на Хайрат?
Мысли закружились в голове принцессы, пока её пальцы сжимали рукоять меча. Она всматривалась в темноту, уже отчётливо расслышав шорох на песке, словно кто-то необратимо приближался к лагерю. Тахире неожиданно стало страшно, хотя она не отвела взгляда, пытаясь разглядеть того, кто двигался в темноте. Ей показалось, что на какое-то время даже звезды перестали светить привычно ярко, или она слишком долго смотрела на пламя костра, лишившее её глаз зоркости.
Пустыня дыхнула смрадом. Почти таким же, каким был пропитан воздух возле поля боя, где продолжали гнить под толщей песков погибшие люди. Тахира снова ощутила тошноту и лишь сжала зубы, сдерживаясь, а затем все прошло: исчезла вонь и воздух снова наполнился приятной прохладой. Ещё сильнее затрещал огонь, а на песок оазиса ступила высокая фигура в потрепанных одеждах.
Это был мужчина. Старый или молодой, не понять. В свете огня его кожа оказалась изуродована ожогами, глаза лихорадочно блестели, а губы, потрескавшиеся до крови, с запёкшейся кровью, были сухи и бескровны.
— Пить! — только и проговорил человек, а затем повалился лицом вперёд.
По знаку Акрама, воины отложили оружие, вернули в ножны. Двое бросились поднимать мужчину, перевернули его на спину, вытерли лицо от налипшего песка. Кто-то поднёс чашку и полил на губы незнакомца воду. Тот сперва фыркнул и широко открыл воспалённые глаза, затем сел и вырвав чашку, принялся жадно пить.
— Кто ты? — спросил принц, встав над измученным человеком. — Откуда пришёл и почему один, без лошади и пешком?
Принц говорил, а Тахира внимательно смотрела на человека, только теперь сообразив, что уже где-то видела его. Уверенность крепла в ней с каждым мгновением, пока она осматривала одежду мужчины и его лицо, изуродованное дыханием пустыни.
«Я его знаю!» — мелькнула мысль и прежде чем принцесса успела что-то решить, губы произнесли: — Исхан!
Мужчина вздрогнул. Медленно повернул голову на голос, опустив чашку и увидел принцессу. Выражение его лица изменилось: теперь по нему невозможно было прочитать эмоции, а сам жрец неуклюже поднялся, сперва на колени, затем, упираясь ладонями на песок, встал на ноги, поднял голову и распрямился, больше не напоминая тог обездоленное и жалкое существо, каким показался на первый взгляд.
— Принцесса? — в голосе, слабом и сиплом, прозвучала доля удивления, после чего мужчина поспешно поклонился, так низко, как только ему позволило уставшее обезвоженное тело.
— Дайте ему еще воды! — приказал Акрам, а сам переводил взгляд с жены на незнакомца, который оказался «знакомцем» для его Тахиры.
— Ты его знаешь? — спросил спокойно.
— Знаю, — девушка кивнула, — это жрец по имени Исхан, — и добавила дрогнувшим голосом, — он из Хайрата!
Акрам посмотрел на чужака, чуть сдвинул брови.
— Откуда ты здесь? Как оказался так далеко от дома?
Исхан чуть поклонился Акраму, поспешил ответить, глядя, как ему несут очередную порцию воды.
— Позвольте мне сперва немного прийти в себя, а уж после расскажу все, что знаю! — попросил он тихо.
Акрам кивнул, а Тахира едва сдержалась, чтобы не приказать ему говорить немедленно!
Сердце девушки сжалось от предчувствия беды. Исхана она знала не так хорошо, ведь отец давно не приглашал жреца во дворец и не жаловал его, хотя продолжал поклоняться Великому Змею, как и весь достойный народ Хайрата. Но делал это как-то по-особенному: прекратил человеческие жертвы, заменив людей на животных, а жрец, как помнила принцесса, выказывал своё недовольство подобными подношениями своёму богу.
«Нельзя менять обычаи», — вспомнила Тахира его слова. Давно это было. Она тогда сама еще едва вступила в подростковый возраст и была немного нескладной девчушкой, с длинными руками и ногами, худая и высокая. В тот день она оказалась у отца, присутствовала на приёме приехавших господ, подносивших дары Вазиру. Жрец тогда еще присутствовал в свите повелителя Хайрата и высказал своё мнение при собравшихся, совершив ошибку. Вазир не любил, когда его мнение подвергалось сомнениям.
«Нарушение обычаев может повлечь за собой беды и несчастья для нашего народа! — неустанно твердил жрец, сверкая золотом глаз. Высокий, моложавый, с тайной во взоре и длинных одеждах, которые, будто балахон скрывали его тело. — Что для тебя, повелитель, жизнь одного из рабов? Она ничтожна. Ради блага, которое получит наш город, ради благодарности змея, который хранит нас?».
Принцесса тогда подумала, что, возможно, выскажись Исхан не прилюдно, а наедине с Вазиром, то, возможно, отец и послушал бы слова жреца, а так...
«Исхан совершил ошибку!» — еще тогда поняла принцесса. Но сейчас, глядя на него, измождённого, покрытого ожогами и язвочками, «поцелованного» пустыней, она думала, а не оказались ли слова последователя Великого змея истиной, ведь беда пришла в Хайрат и пусть она пока не знает о том, что произошло в действительности, но оставив за спиной страшное место битвы, усыпанное телами своих сородичей, уснувших вечным сном под одеялом из песков, но понимала: хорошего ждать не стоит.
Исхана тем временем проводили к огню, усадили ближе к плясавшему пламени. Сам он едва мог передвигать ноги и было удивительно, как только жрец смог добраться до оазиса. Акрам сел рядом с жрецом, но пока не задавал ему вопросов, выжидая, а кто-то из его людей дал мужчине мазь от ожогов и Исхан принялся наносить его на те участки кожи, которые не были спрятаны от беспощадного солнца.
Тахира стояла позади, смотрела на нежданного гостя и ощущала волнение, понимая, что скоро узнает все новости, только отчего-то это пугало её до дрожи в руках, до холода, разлившегося в теле. Муж оглянулся на неё и произнёс:
— Иди к огню. Холодно!
Она и сама понимала, что холодно, но страшилась оказаться рядом с Исханом. Она боялась не его, а тех вестей, что принёс с собой страшный жрец. А еще понимала, что её отец не напрасно недолюбливал Исхана, и пусть он не говорил ей об истинных причинах такого отношения, но вряд ли они родились на пустом месте.
«А значит, мне стоит опасаться ему и не доверять целиком и полностью!» — сказала себе принцесса. К огню все же подошла, но опустилась напротив жреца, впившись взглядом в его глаза.
Исхан сидел, уронив руки меж приподнятых колен. Во всём его облике ощущалась усталость. Еду, которую принёс ему Садык, он ел медленно, но по трясущимся рукам было заметно, что мужчине приходится сдерживать себя, чтобы не съесть все сразу и целиком, а после даже недолгого голодания, это могло плохо отразиться на его самочувствии.
— Когда будешь готов, расскажешь нам все, что знаешь! — велел Акрам.
Жрец молча жевал, но на приказ принца заметно кивнул, а проглотив пищу, произнёс:
— Конечно, господин!
Ел он непозволительно долго. Может быть, ему было тяжело глотать, или что-то болело, только Тахира с нетерпением ждала, когда же Исхан соизволит утолить ее интерес. А когда он, наконец, закончил с едой и вытер губы, поблагодарив сипло Садыка, Акрам произнёс то, что давно вертелось на языке у его жены:
— Рассказывай! — коротко и ясно. Тахира даже подалась вперёд, жадно вслушиваясь в пока ещё молчание мужчины в пыльных одеждах.
Жрец поднял голову и посмотрел прямо на неё: пристально и вдумчиво. Золотые глаза вдруг вспыхнули и на мгновение принцессе стало страшно. Только после она поняла, что это отразилось пламя в его взгляде.
— Вам не стоит возвращаться! — говорил мужчина с трудом. — Хайрат во власти врага. Вазир повержен, Шаккар убит.
Сердце принцессы оборвалось. Она резко вскочила на ноги.
— Ты лжёшь, старик! — вырвалось невольно.
Акрам в миг оказался рядом. Обнял за плечи, пытаясь успокоить жену, усадил на шкуру, прижал к себе, поделившись своёй силой и уверенностью.
— Не лгу, принцесса Тахира!
Он узнал её сразу. Теперь девушка поняла это.
— Мой брат не мог умереть!
— И все же... — жрец вздохнул. — Когда вражеские силы двинулись на Хайрат принц Шаккар собрал все своё войско и двинулся ему навстречу, оставив за спиной город и его жителей. Повелитель Вазир общался с сыном, посылая ястребов. Я не знаю, что они за послания они присылали друг другу, но почти каждый день видел, как ястреб прилетает в самую высокую башню дворца и как улетает другой.
Тахира сжалась, слушая. Сердце её бешено колотилось в груди и боль растекалась по венам с горячей кровью. Так больно ей не было никогда. А Исхан продолжал свой страшный короткий рассказ:
— А после всё прекратилось. Перестали прилетать птицы, последняя принесла плохие вести: принц Шаккар вступил в сражение с тем, кого опасался повелитель Хайрата.
— Давлат! — догадалась Тахира и Исхан кивнул.
— Ваша правда, принцесса!
Акрам посмотрел на жену. Имя — Давлат ему ничего не говорило, а вот принцесса, в его понимании, знала что-то такое, что хотел бы понять и он сам. Что ещё за Давлат?
— Старый мудрец помимо огромного войска, привёл с собой страшную тварь, которую раздобыл где-то в тех краях, где пропадал все время, — Исхан развёл руками, показывая чудовище, — это змей, имя которому Малах. В старых легендах он упоминается, как олицетворение Великого Змея на нашей земле, только это совсем не так. Малах огромен и силен, это страшный монстр с длинным телом, покрытым шипами, с головой размером с дом и он подчиняется своёму хозяину — мудрецу Давлату. Один только вид змея, как я предполагаю, мог нанести сокрушительный удар по войску принца Шаккара, ведь кто посмеет поднять руку против своёго бога?
Неожиданно для себя Тахира смогла успокоиться. Она даже отпустила руку мужа, и села прямо, продолжая глядеть на рассказчика. В её глазах вспыхнула решительность и страх отступил прочь.
— Я не знаю, как прошёл бой, но догадываюсь, что никто не смог выжить, — рассказывал Исхан, снова опустив руки. — Вернулась только одна Сарнай. Повелительница смогла приехать незадолго до появления врага и предупредить защитников города и Вазира о произошедшем.
— Сарнай? — вырвалось у Тахиры и тут же множество подозрений нахлынули на неё. Никогда не доверяла принцесса рыжей девке. Всегда поражалась, что только нашёл в ней брат? Не иначе как, приворожила его. И путь красоты воительница была несравненной, только холодна в чувствах и жадна до страсти, как пустынная кошка во время течки. Что-то внутри Тахиры подсказало ей, что неспроста в живых осталась только рыжая дрянь. Да и было ли подобное возможным, чтобы из многотысячного войска смогла уцелеть только первая жена?
— Она и рассказала повелителю Вазиру о гибели принца Шаккара, — добавил жрец и ещё чуть тише, — именно змей убил принца!
Тахира сжала губы.
— Думаю, по приказу Давлата, — проговорил Исхан, — а ведь мудрец мог бы и сохранить жизнь наследника Хайрата. И, скорее всего, Вазир сам открыл бы проход в город в обмен на жизнь своёго последнего сына! — предположил он.
«Не открыл бы!» — подумала Тахира и вдруг вспомнила о Майрам, о той хрупкой девочке, что стала женой её брата. Какая постигла судьба сестру Акрама? Что случилось с ней, после всего произошедшего? Расскажет ли Исхан, да и знает ли он хоть что-то ещё?
— Что же произошло дальше? — спросил требовательно её муж. Тахира покосилась на него: лицо каменное, словно он и сам сейчас подумал о судьбе своёй сестры. Разделила ли она участь своёго мужа, после того, как враг вошёл в город и как им удалось пробиться через защитников, ведь единственный проход в Хайрат узок и удобен для тех, кто встанет между пустыней и долиной?
— Я многого не знаю, — жрец смотрел пристально в её глаза, пытаясь доказать таким образом, что не лжёт. — Махариб Аббас выжил после взятия города. Думаю, воительница Сарнай сделала так, чтобы защитники пали. Воинство Давлата лавиной хлынуло в Хайрат. Дворец был взят без боя, а повелителя Вазира заточили в самой высокой башне.
— Он жив? — Тахира ощутила, как с силой забилось её сердце. Слабая надежда трепыхнулась пойманной птицей, которая будто пыталась расправить крылья и взлететь.
— Не знаю! — вздохнул Исхан. — Добраться до него не было возможности. Я бежал вместе с воином Аббасом и нам удалось вызволить из темницы принцессу Майрам!
— Темницы? — удивилась Тахира. — Кто запер её? Она же слабая нежная девочка. Откуда такой страх перед Майрам или... — помедлила, прежде чем добавить, — или это происки Сарнай?
— О! — протянул жрец и глаза его хитро сверкнули. — Вы не знаете самого главного.
— Чего же? — услышав имя сестры, не удержался принц Акрам.
— Она сильно изменилась, — признался жрец. — Я полагаю, что воительница Сарнай, отправляясь на битву с принцем Шаккаром, дала приказ одной из служанок принцессы Майрам, чтобы она убрала девушку с дороги воительницы.
Тахира стиснула зубы.
— Ведь принцесса носила наследника! — подтвердил догадку, мелькнувшую в голове Тахиры жрец.
— Сука! — вырвалось у неё и Акрам удивлённо воззрился на жену. Не ожидал от нее подобного, но смолчал, понимая, что и сам мысленно назвал первую жену Шаккара подобным эпитетом. Иного она и не заслужила.
— Я ещё доберусь до неё! — проговорила Тахира.
— Принцесса, как думаю, вы уже успели понять, потеряла ребёнка и едва не умерла сама. Я был тем, кто вернул её к жизни, только после Майрам изменилась.
«Не удивительно!» — подумала принцесса.
— Если бы вы могли увидеть её сейчас, то не узнали! — подытожил жрец.
Принцесса варваров заметила, как взлетели в удивлении брови Акрама. Он явно не был готов услышать подобное о своёй сестре, которую помнил нежным и хрупким цветом, выращенным за стенами сераля и способную только к танцам и ублажению будущего мужа, хотя и здесь не считал ее достаточно опытной ведь мать совсем не рассказывала Майрам о другой стороне супружеской жизни, оберегая девушку. А сейчас какой-то незнакомец говорит ему, что сестра изменилась. Стала ли она такой как Тахира? Вряд ли. Для подобных изменений должно было пройти много времени.слишком много, месяцы и годы.
— Мне пришлось прибегнуть к таинству Великого Змея, чтобы помочь умирающей Майрам справиться с ядом, которым отравила её Наима!