Понял, не дурак. Был бы дурак…
Короче, мое и без того невысокое мнение о себе только что безжалостно растоптали, по нему попрыгали, да еще и поплевали сверху.
Спасибо шефу, самому гуманному шефу в мире!
А если серьезно, я и так не питала особых иллюзий. Сразу было понятно, что с новым руководством мы не сработаемся, и придется искать другое место заработка. Наши препирания были так, развлекаловкой напоследок. Ну, чтобы было, о чем вспомнить. И мне, и ему.
Какая уж тут продуктивная работа?
И все-таки… обидно!
— Так что же мне с тобой делать, Соколовская? — переплетя пальцы под подбородком, задумчиво поинтересовался шеф. Тоже мне, статуя мыслителя!
А то я не догадываюсь, что ты уже всё решил. Снова сцедим яду напоследок? Так зря, я тоже могу!
Хотя не. Не могу. Настроение такое… поганенькое-поганенькое. Даже о красавчике-директоре, истекающем кровушкой в архиве вспоминать неохота. Эх… вот, что с людьми сокращение проклятое делает!
В ответ же я только пожала плечами. Нет, а что еще предпринять? Умолять меня оставить? Каяться в прегрешениях, вольных и не вольных? Рвать на груди тельняшку, доказывая, какой я первоклассный специалист?
Угу. Пяткой в грудь колотил, два ребра сломал — это, конечно, про меня. Но частично! Фигушки тебе, вампирюга проклятущий. Мы, офисный планктон, народ, конечно, не гордый… Но ежели что, и нафиг пошлем, и весь кайф обломаем!
— Вот, мало в тебе романтики, Соколовская, а нравишься ты мне, — неожиданно усмехнулся начальник.
Я чуть на месте не грохнулась. Ка-а-ак? Этот сексапильный красавец, с его самоуверенностью и нравом, да «Камеди Вумен» изволил посмотреть?! Ну ё-амё. А это вообще законно?
Кстати, у меня чего, мысли в глазах субтитрами мелькают? Как он о моих намерениях красиво плюнуть ему под ноги на прощание догадался?
— Шеф, я бы вам ответила взаимностью, — скромно кашлянула я, делая честные-пречестные глазища. — Но, боюсь, вы не в моем вкусе!
— Соколовская! — высокопоставленное руководство аж закашлялось. — Вот ты… слов у меня на тебя нет. Ты сейчас о чем подумала?
— А о чем я подумала? — ресничками хлоп-хлоп, чтобы наверняка поверил. Типа вся такая невинная я…
— Но ты же о чем-то подумала, — продолжил мужчина подозрительно, явно не веря в мои щенячьи глазки.
Зря-я-я.
— А я должна была о чем-то подумать?
— Ты… черт возьми, Соколовская! — не выдержав, шеф треснул ладонью по столу. Уф, вовремя! Еще чуть-чуть, и сдержать улыбку я бы не смогла. Ведется на провокации, как ребенок! — Ты невозможна! Я уже предчувствую, как пожалею о своем решении. Но… ты остаешься.
— Правда? — недоверчиво вскинулась я. Вокруг мгновенно расцвели яблоневые сады и распустились розы. Рядом вспорхнули бабочки, а душа крылатой птицей воспарила в небеса, там, где раскинулась радуга, и лениво плыли нежные облачка…
— Временно, Соколовская. На испытательном сроке, — ворвался в мои розовые мечты начальник в своих грязных уличных ботинках.
— Ну, блин, — разочарованно пробормотала себе под нос. Как будто из теплой постельки в ледяную прорубь выкинул без предупреждения. Вот что за человек?
— Сделаю вид, что я этого не слышал, и что ты до безумия рада предоставленной возможности, — криво усмехнулся Сергеевич. Откинул на стол ручку, которую все это время вертел между пальцев, и решил добить окончательно. — Настя, я даю тебе неделю.
— Так мало? — окончательно уныла я. Рано я обрадовалась, ох, рано… Забыла уже, кто сидит передо мной, протирая своей упругой каменной задницей дорогущее кресло руководителя!
— Для такой ходячей неприятности, как ты — это о-о-очень много, — ухмыльнулся босс. Вот я не поняла, это он меня так завуалировано похвалил или так беспардонно унизил? — На самом деле, Соколовская, ты забыла одну вещь. Я все-таки профи в своем деле. Недели мне хватит за глаза, чтобы понять, получится из тебя востребованный специалист в будущем или нет.
— Опять тесты подсунете? — с отвращением покосилась я на край его стола. Вот бы взять эту стопочку, да кому-то на головушку… Чтобы в ней не возникало больше мыслей дев непорочных, да за перо скрипучее усаживать!
— Мне хватило, спасибо, — мило и со всей вежливостью улыбнулся заместитель директора. Причем так вежливо, что мне возразить было нечего! И даже немножко стало стыдно. Чуть-чуть! — Всё гораздо проще, Анастасия Константиновна. Сейчас вы едите домой, завершаете все свои неотложные дела, отдыхаете в последний раз…
Ик! Он что, решил просто превратить мою разговорчивую персону в тихое, прелестное и хладное тело?
Не согласная я!!
Даже если он собирался повесить его на стенку в коридоре, в назидание другим.
— … - а с завтрашнего дня переходите ко мне в рабство.
…! …! ……….!
— Разделяю твое негодование, — со смешком отозвалось начальство, явно оценив субтитры на моем лбу. Еще никогда мысленные маты не звучали столь отчетливо! — Неделю работы моим личным помощником и секретарем еще никому не удавалось пережить. Хотя нет, одной все-таки удалось. Я иногда навещаю ее в дурке. Седая, с дергающимся глазом и тремором в руках… Она до сих пор довольно мила. Когда не заикается.
— Это месть, да? — от внезапных новостей и открывшихся перспектив пересохло в горле. Рука же машинально ощупывала карман штанов на проверку — а не подсунул ли мне Ромашка еще какую-нибудь «удачливую» гадость? Ну, не может же мне всё время вот так вот не везти!
— Соколовская, не льсти себе, — откинувшись на спинку кресла, хмыкнул Максим Сергеевич, скучающе подпирая щеку кулаком. — Это всего лишь бизнес. Пашке нужно раскрутить это замшелое риэлтерское агентство, и я сделаю всё, что от меня зависит. Понадобится уволить всех работников и нанять новых — уволю и найму. Нужно будет поднять и перечитать абсолютно все договора — подниму и перечитаю. То же самое касается клиентской базы и бухгалтерии. Это моя работа. Я не путаю бизнес с личным.
— В таком случае, я-то вам зачем? — недоуменно поинтересовалась я. И в этот раз даже не лукавила! Я действительно не понимала, чего он ко мне-то привязался со своими странными предложениями. — Если меня из-под стола не видно?
— Вот давай только без обид, — иронично заломив бровь, спокойно попросил мужчина. — Я вижу в тебе потенциал, Соколовская. Только никак не могу понять, насколько глубоко ты его в себе закопала. И поддается ли он эксгумации. Ждать, пока проявишь себя, у меня нет времени, а пропустить неграненый алмаз — не в моем стиле.
Оу… Джафар, ты ли это?
— Так что, — с улыбкой мартовского кота шеф развел руками. — Остается только одно. Я приказываю — ты исполняешь. Я намекаю — ты ловишь на ходу. Я щелкаю пальцами — ты бежишь. И если за это время ты вылезешь из шкуры вон и покажешь, что хоть на десятую часть соответствуешь своему резюме… я сделаю из тебя высококлассного, элитного переводчика.
Угу. Вспомнить бы, что там вообще в моем резюме написано. Это же тыщу лет назад было!
— А-а-а… — отчаявшись вспомнить нескромный список собственных характеристик, предприняла последнюю попытку улизнуть с невольничьего рынка. — У меня есть какой-нибудь вариант? Ну, помимо предложенного вами?
Ухмылочка вампира-шефа в ответ вышла очень, ну очень многозначительной…
Глава 4
— Не хочу-у-у… Не буду!!
— Соколовская, отцепись от моего стула. Мне надо работать!
— Не хо-очу… Спаси меня!
— Ай, Соколовская, у тебя в родне обезьяны? Да отцепись ты от меня!
— Ну, Вадик…
— Всё, Соколовская, — парень в момент отцепил мои сведенные панической судорогой пальчики от своей футболки и безжалостно откинул на офисное кресло. Ну, не только пальчики, конечно, а меня всю. Всю бедную, несчастную, голодную и замученную рабским недельным трудом… — Мне работать пора. И тебе, кстати, тоже!
Нет у всех мужчин жалости. Ни жалости, ни сочувствия, ни понимания!
— Не хочу, — оставшись одиноко сидеть в потертом офисном кресле, я щенячьими глазками посмотрела на нашего курьера. — Вадик, ну съезди вместо меня, а? Это же твоя работа!
— Э, нет, Аська, — парень в огромной белой футболке а-ля чехол для одеяла, лихо напялил на голову бежевую кепку, лежащую на краю стола, привычно развернув ее козырьком назад. — У меня и без того разъездов выше крыши. Еще надо в магаз сгонять, и в страховую. Кстати, ты в мужском шмотье не разбираешься?
— Неа, — отрицательно мотнула головой, переставая мотать сопли на кулак. Злой у нас курьер… но интриговать умеет. — А тебе зачем? И в страховую на кой? Машину треснул?
— Так новую дали, — Вадик посмотрел на меня, как на чукчу в бассейне. — Ты не в курсе, что ли? Вместо моей развалюхи новую тачку от фирмы выделили, чтобы смотрелся поприличнее. Ну, и имидж поменять заставили. Типа, чтобы соответствовал статусу компании. Теперь буду, как шеф, в костюмчиках щеголять!
Я не стала спускать на землю нашего любителя реперского стиля известием, сколько стоят шефские костюмчики. Знаю, видела, покупала! Всего-то сок на него вылила… случайно! А он меня в бутик сослал за новой рубашкой! Хорошо хоть, не за мой счет. Я бы разорилась, хоть суть наказания состояла и не в этом.
Мне хватило и ощущения, будто я со свиным рыльцем в калашный ряд залезла — по-моему, в этих пафосных магазинчиках даже дышать непозволительно дорого. А уж каким взглядом меня смерили продавцы-модельки… жуть! В общем, в тот момент я и осознала то самое пресловутое «тебя из-за стола не видно». Реально же… не видно. Вообще!
На работе, в семье, в жизни… в отношениях с противоположенным полом. Как-то, ну… не замечают меня. И неделя на побегушках у босса отчетливо это показала. Вот уж кто меня замечал, так только он! В любой дыре и в любом углу. Из-под земли эта зараза в галстуке достанет!
А второй босс вообще ноги сделал. Сразу!
Не насовсем, конечно. А на недельку на горячие лазурные острова, отчитываться перед генеральным о состоянии фирмы. Ну, там, как проходят дела и можно ли еще ее реанимировать.
Я-то думала, у нас преуспевающее риэлтерское агентство… А нет. Мне как шеф показал, какие суммы дохода оно должно приносить в идеале, так я в обморок и грохнулась! Да нам до этих показателей, как до Аляски на лангусте!
— Ну, Вадик, — снова заканючила я, предварительно, конечно, восхитившись фотографиями новой служебной машины. — Ну, съезди за меня. Ну, пожа-а-алуйста!
— Соколовская, — устало вздохнул курьер, безапелляционно вздергивая меня на ноги. — Мне шеф сказал, что голову открутит, если я тебе помогу. Так что прости, но Гордеев твой.
— Ну, Ва-а-адик… — только и успела проныть я, как меня тут же вставили вон из каморки курьера. Бесполезно!
Парень был суров и неумолим, даже не согласился до места подкинуть. И пришлось мне утирать скупую слезу, хватать злосчастный договор и топать по знакомому адресу. Знакомому не только мне — всей компании сразу!
Игнат Гордеев был нашим самы-самым вип-клиентом. И самым проблемным! Этот человек менял съемные квартиры едва ли не раз в месяц, а иногда и чаще. И каждый раз в новой квартире находились какие-то недостатки. Иногда мне казалось, будто муравьи с чердачных помещений переселяются за ним следом, мыши переезжают тайком в чемодане, склочные старушки-соседки вместе с ним толпами меняют места жительства. И даже тихие соседские младенцы начинают мучиться коликами аккурат тогда, когда бизнесмен возвращается домой после тяжелого трудового дня!
Я не знаю, правда, в чем прикол. То ли ему везет, как мне… То ли он сам со всех сторон проблемный! Но подыскивать новые варианты девчата-риэлторы уже устали. Да они выть начинают, едва завидев его номер на определителе! Да, что уж там. Нам уже владельцы новостроек в сотрудничестве начинают отказывать. Его скоро можно будет, как студента к старушкам подселять — других вариантов не останется. Так не-е-ет…. Его тонкому вкусу и высоким запросам явно будет соответствовать только президентский люкс, которого у нас в городе отродясь не было.
И к этому монстру шеф для подписания очередного договора отправил меня…
Что сказать? Неделя безоговорочного рабства подходила к концу, а все круги ада были еще до конца не пройдены!
Мой личный черт ожидал меня в огромном стеклянном чистилище в центре города, в паре кварталах от нашего офиса. Именно черт — самим Сатаной для меня мой шеф как был, так и остался. Погода на улице стояла гаденькая — тяжелые свинцовые тучи лежали где-то прямо на затылке. Спать хотелось дико.
Едва переставляя ноги, я прошуршала по центральному проспекту, дико завидуя людям, прочно застрявшим в вечерних пробках. Везунчики! Час, другой, и они уже будут дома. А у меня с начала недели и до сих пор рабочий график ненормированный.
Выходные? Не, их я тоже благополучно пропустила мимо, шлясь с шефом в субботу по офису, а в воскресенье не какой-то там выставке авангардистов. Он там обрастал полезным связями, а я тихо получала психическую травму, глазея на аляповатые кустарные шЫдевры художников. Чуть не померла от скуки, но так и не поняла: что ж такое надо скурить, чтобы это признали искусством?
В общем, немного подмерзнув, но до убежища Гордеева я все-таки добралась. Охранник на входе на меня посмотрел, как на блоху на лысине, но пропустил, помурижив невнятными вопросами всего пару минут…
Но радовалась я рано.
— Игнат Анатольевич занят, — скупым тоном отбил меня карандашик в юбке, сидящий в приемной директора на месте секретаря. — Если что-то нужно, я передам.
О. А, может, ее парик попросить, вдруг даст? Всегда хотела быть блондинко!
И нет, я не злая. Я просто уставшая, измотанная, голодная и не выспавшаяся… И у меня вообще огород не прополот!
— То есть, как занят? — удивленно посмотрела я на нее. — Мы договаривались, что я подойду к пяти, для подписания договора.
— Девушка, — даже не скрывая тяжелого вздоха, блондинка посмотрела на меня поверх стильных прямоугольных очков в тоненькой стальной оправе. — Я же сказала, он — занят. Ничем не могу вам помочь. Можете оставить свой договор, бумаги на подпись я понесу ему завтра утром.
Ога. А шеф с меня шкуру спустит уже сегодня!
— Не вариант, — задумчиво пожевала я нижнюю губу, испытывая дикое желание шмякнуть секретарше цветной картонной папкой по темечку. — А он скоро освободится?
— О, господи, — не сдержалась с-с-с…секретутка! — Если вам так хочется, сядьте и сидите. Но это не дает никакой гарантии, что Игнат Анатольевич найдет для вас время. Даже после того, как освободится.
— Да мне, собственно, терять нечего, — пробормотала себе под нос, ругая необязательных, забывчивых людей, вредных вампиров и заносчивых кофедавательниц. — А не могли бы вы…
— Отвлекать его звонками и известиями о вас я не буду, — премиленько улыбнувшись, налысо отбрила меня блондинка.
Вот… стерва!
Костеря всех вокруг на чем свет стоит, я недовольно плюхнулась на диванчик для посетителей, пристроив рядом папку со злосчастным договором. Вот угораздило же нарваться, а? Чего она свои амбиции на мне удовлетворяет? Как будто мне этот контракт больше всех нужен…
На глаза вдруг едва не навернулись слезы обиды. Если честно, достало меня вот это вот всё. Я понимаю, что я не подарок, а для некоторых вообще сюрприз. На леди не тяну, на светскую львицу тоже, даже под офисный планктон не маскируюсь! Я вполне осознаю, что выгляжу как среднестатистическая пацанка. И меня всё устраивает, правда!
Вот только офисных завсегдатаев моя неприметная мордашка явно раздражает. И хоть бы кто потрудился это скрывать! Всякие важные персоны на меня смотрели… ну, примерно, как мой же шеф при нашей первой встрече.
Надоело. Хотелось просто плюнуть, развернуться и уйти, гордым колобочком выкатившись из лифта. И не только из этой приемной, но и с работы вообще! По своей тихой и незаметной каморке я уже откровенно скучала. Но и понимала, что всю жизнь там не просидеть. И хоть я не люблю людей, но жизнь, так сказать, обязывает. Гадость!
И что теперь делать?
Нет, я, конечно, могу позвонить девчатам из нашего агентства, и они свяжутся с вредным клиентом напрямую. Могу и своему шефу лично брякнуть…