В ту же секунду Нэзвинг оказался окутан по меньшей мере пятью магическими сетями, пущенными в него с разных сторон Колдунами Короля, и рухнул под ноги попятившегося Йонтарреса. Обездвиженное тело взвилось в воздух и вылетело за дверь, где его уже поджидали стражники.
Всё произошло настолько быстро, что большинство придворных и понять не успели, что за шум раздался у трона.
Стэнн даже думать не стал, что было бы с ним, если бы не его желание поставить над троном дополнительную защиту. Не случилось — и ладно. Сейчас главное — не дать Йонтарресу раздуть мировой скандал о покушении на Его Высочество, принца дружественной страны, пришедшего в Кэтанг с мирным деловым визитом.
Глянул на дедушку. Король сидел с невозмутимым видом, словно всё случившееся — запланированный праздничный фейерверк в честь прибытия дорогих гостей. Главный Королевский Колдун тоже стоял на своём месте, с нерушимым спокойствием взирая на делегацию гномов. Его Высочество Гэйнис Третий со скучающим видом рассматривал ногти на руке.
И только Йонтаррес ошарашенно глотал воздух, пытаясь понять, что произошло.
— Вы не договорили, — с лёгкой укоризной сказал Король. — Или ваша речь закончена?
— Что это было? — бас Йонтарреса неожиданно сорвался на визг.
— Где? — с недоумением спросил Его Величество.
— На меня напали! — возмущенно выпалил принц Хобхорро.
— Кто? — с ещё большим удивлением спросил Король.
— Вот этот… — принц беспомощно оглянулся, но стоящие вдоль стен придворные как по приказу сделали каменные лица, и принц понял, что если и дальше будет настаивать, то попросту поставит себя в глупое положение. Тем более что его собственная свита растерянно озиралась, не понимая, что произошло: отводящее глаза заклинание сработало отлично.
— Я очень рад приветствовать вас в моём дворце, Ваше Высочество, — снова заговорил Король. — Вечером в честь вашего приезда мы дадим бал, а сейчас вы можете отдохнуть в своих покоях. Слуги проводят вас.
Йонтаррес хмуро поклонился и отправился к открывшейся двери. Свита двинулась за ним.
— Вы тоже до вечера свободны, — махнул рукой придворным Король, и они потянулись к выходу.
Вскоре в зале осталась только королевская семья.
Главный Королевский Колдун широким движением накинул на всех полог молчания, и только тогда Король встревожено повернулся к правнуку:
— Ты как?
— Всё в порядке, — поспешил успокоить взволнованных родственников Стэнн. — Купол выдержал.
— Хорошо, что ты решил его поставить, — сдержанно сказал лорд Джэффас, но Стэнн понимал, каких усилий ему стоит эта сдержанность.
— Всё в порядке, — успокаивающе повторил он. — Но хотелось бы знать, почему вдруг лорд Нэзвинг сошёл с ума. Он всегда был очень лоялен к трону.
— Похоже на подавление воли, — задумчиво сказал Гэйнис. — Надо проверить на ментальное вмешательство.
— Я вызову Рэвалли, и мы немедленно проведём осмотр, — кивнул Стэнн.
— Хорошо, — Король тяжело встал, подошёл к правнуку, посмотрел внимательным, пронизывающим взглядом. — Стэнн, будь очень осторожен. Пока Йонтаррес во дворце, тебе не надо здесь появляться. Он не остановится.
— Что ж, мне теперь, как таракану, по углам прятаться? — усмехнулся Начальник Тайной Полиции.
— По углам — не стоит, — качнул головой Его Величество. — Но во дворце чтоб я тебя не видел. У тебя и в твоей Полиции дел полно. А ещё лучше, забери бумаги, которые ты мне вчера дал, и отправляйся на Землю. Подпишешь все договоры, с местными колдунами пообщаешься. А там и Йонтаррес отбудет. А ко мне пошли Рэвалли. Пусть во время бала тут поотирается, мысли послушает.
И сурово посмотрел на правнука:
— Это — приказ Короля, лорд Стэнн.
И Стэнн понял, что спорить бесполезно. И склонился в поклоне:
— Слушаюсь, Ваше Величество.
И всё-таки не удержался, добавил:
— Но хотя бы лорда Нэзвинга осмотреть я могу? Вместе с Рэвалли?
— Лорда осмотри, — согласился Король. — Но потом — бегом в Полицию.
И пошёл к дверям. Гэйнис и Джэффас пошли следом, и по напряжённой спине отца Стэнн понял, что тот готов к любым неожиданностям.
Проводив Короля взглядом, Стэнн вызвал во дворец своего заместителя и уже через несколько минут рассказывал ему о происшедшем, снова укрывшись пологом молчания.
Рэвалли встревоженно посмотрел на Начальника:
— Стэнн, Его Величество прав, тебе надо покинуть дворец. И как можно скорее.
— Покину. А вот как скоро — зависит от тебя. Надо осмотреть лорда Нэзвинга и постараться понять, что с ним случилось.
— Где он?
— В каземате, под охраной Колдунов.
— Идём.
Рэвалли двинулся к двери, но Стэнн остановил его:
— Давай не будем светиться. Пусть Йонтаррес думает, что к лорду нас не допустили.
И, зайдя за трон, приложил руку к выступающему камню. С тихим шорохом камень отъехал в сторону, открыв ведущую вниз лестницу.
— Здорово, — не сумел скрыть восхищения Рэвалли. — А я и не знал об этом ходе.
— И, думаю, не только о нём, — улыбнулся Стэнн. — Спускайся.
Рэвалли нырнул в ход, Стэнн пошёл следом. Камень с едва слышным шуршанием вернулся на место, и через секунду от входа в подземелье не осталось и следа.
Селена
Я вертелась перед зеркалом, примеряя платье. Прибыла я в этот мир налегке, не взяв с собой даже самого необходимого, и леди Икэсса решила восполнить этот пробел.
И сейчас, глядя на кучу сложенных на столике вещей, я недоумевала, в какой же эйфории мы со Стэнном пребывали, что ни я, ни он даже не подумали, что человеку для нормальной жизни много чего надо. Ну, как минимум, смена белья и расчёска. Ночная рубашка. Предметы личной гигиены. Тёплая одежда на прохладную погоду и лёгкая — на жаркую. Ну, и так далее.
Поэтому пришлось леди Икэссе вести меня в лавку, чтобы купить самое нужное на первое время. И сейчас я примеряла платье «на выход в город», как сказала леди. Я опасалась, что платье будет, как в фэнтизийных книгах: с корсетом и пышными юбками, в которых ходить невозможно. Но платье оказалось вполне современным, напоминающим платья нашего мира. Лёгкая, но не просвечивающая ткань, длинная юбка, из-под которой только кончики туфель выглядывают, вверху — присборенный лиф с прямоугольным вырезом и короткие рукава «фонариком». Самое то для летней жары. Правда, юбку можно было бы и покороче сделать, не люблю я, когда ткань в ногах путается, но, раз уж тут такие порядки, потерплю. Привыкну.
Я повернулась к зеркалу спиной, через плечо разглядывая вид сзади.
— Очень хорошо, — улыбнулась Икэсса. — Платье как на тебя сшито. И, кстати, надо будет заказать тебе несколько нарядов на разные случаи жизни. Домой вернёмся, посмотри модные журналы, выбери что-нибудь на свой вкус.
— Хорошо, — согласилась я. И вопросительно взглянула на мою благодетельницу: — Мне можно платье не снимать? В нём идти? А то в джинсах жарковато.
— Конечно, — улыбнулась леди Икэсса.
Я снова повернулась к зеркалу, и вдруг резкая боль обручем стиснула голову, а грудь сдавило предчувствием страшной опасности. Я судорожно вздохнула и оперлась рукой о зеркало, чтобы не упасть на внезапно ослабевших ногах.
— Что с тобой? — встревожилась леди Икэсса. — Ты что-то почувствовала?
— Не знаю, — растерянно ответила я. — Разволновалась почему-то. Как-то мне не по себе стало.
И тут колдунья побледнела и, прижав к груди руку, без сил опустилась на стоящее рядом кресло. И теперь я кинулась к ней с вопросом:
— Что с вами?
Леди Икэсса пару раз глубоко вздохнула и успокоительно произнесла:
— Не переживай, уже всё в порядке.
— А что случилось? — окончательно перепугалась я.
— Не знаю, — пожала плечами леди Икэсса. — Кажется, у Стэнна была какая-то неприятность. Но уже всё прошло.
Румянец вернулся на её лицо. Она улыбнулась, подбадривая меня:
— Вставай, пойдём мороженое есть. Ты ведь любишь мороженое?
— Люблю, — машинально кивнула я, прислушиваясь к своим внутренним ощущениям. Леди Икэсса была права: если что-то и случилось, то уже закончилось, причём закончилось благополучно. Волнение затихало, силы возвращались. — Наверное, надо со Стэнном поговорить, спросить, что у него произошло?
Я вопросительно посмотрела на колдунью, но она качнула головой:
— Не стоит. Возможно, он сейчас занят ликвидацией последствий случившегося. Вечером спросим, когда домой вернётся.
И повернулась к стоящей неподалёку и с любопытством прислушивающейся к нашему разговору хозяйке лавки:
— Упакуйте всё это, — она махнула рукой на кучу на столе. — И доставьте к нам не позже, чем через час.
Хозяйка закивала, как китайский болванчик:
— Конечно, леди Икэсса, через час всё будет у вас.
А когда мы выходили, сделала нам вслед глубокий и красивый реверанс.
— Здесь всегда так прощаются? — поинтересовалась я, когда мы вышли на улицу.
— Как? — не поняла леди Икэсса.
— Реверансами.
— Нет, — улыбнулась она. — Так только перед знатными и уважаемыми людьми кланяются. Привыкай.
— Быть знатной и уважаемой? — вздохнула я. — Во мне знатности…
— Тише! — прервала меня колдунья. — На улице, пожалуйста, на эти темы не распространяйся.
— Хорошо, — опять вздохнула я. И мы пошли обедать в трактир «Птица Рэрх», куда простолюдинам вход был запрещён.
Стэнн
Пройдя по длинному, но ухоженному и хорошо освещённому магическими светильниками подземному ходу, Стэнн и Рэвалли вышли в коридор, ведущий к казематам дворца, и начали спускаться по узкой лестнице вниз, в подвальные помещения.
— Этот ход сделан для спасения Короля в экстренных случаях? — поинтересовался Рэвалли.
Стэнн кивнул.
— Но почему он привёл сюда? Как можно спрятаться в казематах? Или здесь тоже есть запасной выход?
Стэнн сжал губы, потом с непривычной суровостью взглянул на друга и коротко сказал:
— Забудь.
— Ясно, — пробормотал Рэвалли. И усмехнулся: — Уже забыл.
И перевёл разговор:
— В каком ярусе его держат?
— В нижнем.
Рэвалли только головой покачал. На нижний ярус помещали самых опасных преступников, которым грозила смертная казнь без права на помилование. Выбраться оттуда живым было практически невозможно.
Дальше шагали молча. Долго спускались по крутой, завёрнутой спиралью, лестнице. Потом шли по мрачному коридору, едва освещаемому редкими светильниками, мимо тёмных камер, закрытых магическими решётками. Камеры были пусты: давно уже в королевстве не было покушений на Короля и лиц Королевской крови. И Стэнн подумал, что зря Королевские Колдуны так перестраховались, заперев Нэзвинга в самом конце коридора. Не тянет он на убийцу. И Рэвалли, видимо, подумал о том же, поморщившись при взгляде на стоящих у каземата двух колдунов в полной боевой готовности.
Увидев подходившее начальство, стражники вытянулись и отступили, открывая проход к камере. Стэнн остановился перед решёткой, посмотрел на сидящего на холодном каменном полу и прикованного магическими наручниками к стене смертника. Потом повернулся к магам:
— Открывайте.
Решётка исчезла, и полицейские зашли внутрь.
Лорд Нэзвинг поднял на них глаза, и Рэвалли снова поморщился, столько было в них тоски и безнадёжности. Увидев магов, лорд удивлённо вскинул голову, а потом поспешно, насколько позволяли ему цепи, встал и склонился в поклоне. И спросил:
— Стэнн, почему я здесь? Я ничего не понимаю!
— Покушение на особу Королевской крови, — сухо пояснил Стэнн.
— Что?! — лорд покачнулся, словно его ударили. — Как? Когда?
И почти простонал:
— Я ничего не помню…
Стэнн молча смотрел на горестно сгорбившегося преступника. Он не пытался влезть в его мысли, предоставив это Рэвалли, но и без этого прекрасно понимал, что благородный и горой стоящий за Короля Нэзвинг просто не мог совершить это страшное преступление. И, тем не менее, совершил. И отвечать за него будет по всей строгости закона.
— А… кого… на кого… — дрожащими губами спросил лорд, так и не сумев выговорить свой вопрос до конца.
— На меня, — коротко ответил Стэнн.
— На тебя?! — с ужасом переспросил Нэзвинг и, загремев цепями, упал на колени: — Только не на тебя, мальчик мой! Я не мог напасть на тебя! Не мог!
Стэнн отвернулся. Смотреть на раздавленного страшным известием вельможу не хотелось. Лорда Нэзвинга он знал с детства. Тот был хорошим приятелем его отца и, приходя в гости, всегда приносил что-нибудь Стэнну: то лакомство, то игрушку. Шутил с ним, играл. Когда Стэнн стал старше — помогал советами. И был единственным придворным, который поддерживал Стэнна, когда тот целое лето жил в летнем дворце прадедушки и чуть не вешался от одиночества и скуки. Стэнн любил и уважал этого умного, ироничного, благородного человека. И очень хорошо понимал, почему именно его выбрали преступники для своей цели: лорд Нэзвинг был последним, на кого мог бы подумать Стэнн, опасаясь покушения.
Стэнн бросил взгляд на застывшего Рэвалли. Менталист стоял, закрыв глаза, и Стэнн подумал, что Рэвалли тоже не верит в причастность Нэзвинга и именно поэтому так внимательно просматривает его воспоминания. Для простого считывания ему хватило бы пары минут, да и так сосредотачиваться он бы не стал.
Почувствовав взгляд друга, Рэвалли открыл глаза и посмотрел на рыдающего у его ног лорда.
«Он не виновен».
«Я знаю, — ответил Стэнн. — Но отвечать ему всё равно придётся».
«Придётся. Но надо сделать всё, чтобы избежать казни. Пусть отвечает за невыполнение должностных обязанностей».
«Ты смеёшься?» — Стэнн недоумённо посмотрел на менталиста.
«Нет. Он виноват в том, что ослушался Указа Короля и дома снял ментальный щит. Если бы он этого не сделал, ничего бы не произошло».
«Пойдём к Его Величеству. Там расскажешь».
Стэнн развернулся и, не глядя на распластанную на полу фигуру, вышел из каземата.
Пока поднимались по лестнице, Стэнн, нарушая все придворные нормы и правила, вызвал Его Величество на мыслеречи и сказал, что они сейчас придут. Он ожидал, что дедушка хотя бы замечание ему сделает за то, что он по делу обращается лично к нему, а не просит об аудиенции через Гэйниса, но Король словно и не заметил нарушения этикета. Коротко ответил: «Жду» и прервал разговор. И когда Стэнн с Рэвалли пришли в его рабочий кабинет, Его Величество вместе с Его Высочеством и Главным Королевским Колдуном уже сидели за длинным столом, ожидая их.
Рэвалли почтительно поклонился монарху и остался стоять у стола, готовый по первому требованию рассказать всё, что ему стало известно. Стэнн сел рядом с Гэйнисом и хмуро сказал:
— Нэзвинг не виновен. Нельзя его казнить.
— Он покушался на твою жизнь, — сухо уронил Гэйнис. — Покушение на особу Королевской крови всегда карается смертью. Без исключений.
— Он не виновен, — снова повторил Стэнн. — И ты это прекрасно знаешь.
— Лорд Рэвалли, — раздался требовательный голос Короля, и спорщики сразу замолчали. — Расскажите нам, что вы узнали.
Рэвалли снова поклонился и провёл рукой вдоль стены:
— Я вам лучше покажу.
И Стэнн увидел всю ситуацию так, как видел её лорд Нэзвинг. И даже ощутил его чувства.
Лорд сидел в спальне, в кресле у окна, укутавшись в одеяло. Голова болела, суставы ломило, и лорд никак не мог понять, почему ему так плохо. Вызванный утром лекарь облегчил состояние, выписал какие-то травы, но, едва он ушёл, болезнь вернулась.
— Он уже находился под воздействием чар, — пояснил менталист. — А семейный лекарь этого не понял. Лорд был абсолютно здоров, а его плохое самочувствие было наведённым наваждением. Надо сделать обыск у него дома и найти вот эту скульптуру, если, конечно, преступник не забрал её с собой, — Рэвалли сделал новую проекцию и показал небольшую фигурку девушки с корзинкой. — Её вчера принесли ему в подарок от, якобы, старого знакомого. Я уверен, что это с её помощью на него воздействовали.