— Я тебя всегда буду любить. В любой одежде. И без одежды — тоже. Кстати, без неё даже больше.
И шагнул Личным Путём прямо в спальню. Впрочем, я не возражала против такого окончания нашего похода в Лавку…
Стэнн
После весьма бурного возвращения из Дворцовой Лавки, оставив Селену отдыхать, Стэнн отправился в Тайную Полицию. Приближалось время встречи с земными послами, и Начальник Полиции чувствовал, как накатывает волнение: кто же из людей Игоря столько лет так хорошо маскировался, что Тайные Полицейские ничего не заподозрили? Знает ли он их? Наверное, нет. Вряд ли бы он не почувствовал неладного, общаясь с врагами Кэтанга. Ну, пусть не врагами, пусть. Но — шпионами, выведывающими государственные секреты.
Значит, это не самый близкий круг его общения. Но — кто?
Листочки с именами уже лежали в его сейфе, но он их даже не смотрел. Потом будет время проверить, кто из его сотрудников оказался самым прозорливым. А пока…
«Лорд Стэнн, к вам пришли», — раздался в голове голос дежурного. Стэнн глянул на часы: что ж, земляне весьма пунктуальны, это хорошо.
«Проводи!» — скомандовал дежурному и поспешно сел за стол. Поправил бумаги, чтоб лежали они аккуратными стопочками, положил одну перед собой, взял ручку. Углубился в изучение документа. Пусть сразу поймут, что он — занятой человек, с трудом нашедший минутку для встречи с ними.
Дверь распахнулась, и в кабинет вошли четверо. Впереди шёл давний приятель Стэнна, который учился с ним в Высшей Школе и не раз помогал ему в боевых тренировках — лорд Фэрринг.
Стэнн удивлённо посмотрел на лорда: видимо, у него что-то случилось, раз заявился он сюда среди бела дня. Раньше в Тайную Полицию он не заходил. Даже когда Стэнн звал его, он отшучивался и договаривался о встрече на нейтральной территории: во дворце или в трактире «Птица Рэрх». А тут вдруг сам пришёл.
Стэнн улыбнулся приятелю, хотел было спросить, что случилось, даже начал говорить:
— Фэрринг, ты…
И вдруг понял, кто перед ним. Хвалёная выдержка дала трещину, и Начальник Тайной Полиции с изумлением, которого не смог скрыть, переспросил:
— Ты?!
— Я, — улыбнулся лорд, но глаза его были серьёзны, и Стэнн почувствовал, что лорд очень волнуется.
— Значит, ты? — Стэнн внезапно очень устал. Груз неподъёмной вины за то, что в приятеле не разглядел шпиона, обрушился на плечи с такой силой, что Стэнн сгорбился и, закусив губу, опустил голову.
— Простите, лорд Стэнн, — перешёл на «вы» Фэрринг, с болью смотря на сжавшего кулаки Начальника Полиции, человека, которого он с гордостью называл своим другом. Теперь, видимо, бывшим другом. Вряд ли прямодушный принц простит ему эту длительную ложь. — Но вы сами понимаете, что сказать вам, кто я и откуда, я не мог. Хотя, честно говоря, иногда очень хотелось.
— Да, конечно, — сипло сказал Стэнн и, невежливо повернувшись к дипломатам спиной, отошёл к окну, чтобы не показать им, как он расстроен. Он очень уважал Фэрринга, был рад, что лорд считает его другом. И выяснить, что дружба была лишь предлогом для шпионажа, было очень больно.
— Стэнн, — тихо сказал Фэрринг. — Я дружил с тобой не для того, чтобы что-то выведать.
— Ты читаешь мои мысли? — горько усмехнулся Стэнн.
— Нет. Просто это первое, что пришло бы мне в голову, будь я на твоём месте. Но вспомни, я никогда не разговаривал с тобой о делах.
— Только слушал, когда кто-то начинал о них со мной говорить при тебе? — съехидничал Стэнн.
— Ну, не затыкать же мне было уши, — развёл руками лорд.
Они опять помолчали. Остальные земляне не вмешивались в разговор, молча наблюдая за происходящим.
Отвернувшись от новоявленных дипломатов, Стэнн оперся кулаками на подоконник, пытаясь избавиться от стоящей комом в горле обиды. Даже дышать было тяжело, так было больно и горько от предательства человека, которого он считал другом. И ещё от того, что он оказался так наивен, что не заметил врага у себя под носом.
«Не врага, — попытался он оправдать себя и бывшего приятеля, но тут же сам себе ответил: — Врага. Он — шпион, а любой шпион — враг».
— Стэнн, — прервал молчание Фэрринг. — Я не враг тебе. Ни тебе, ни Кэтангу не враг.
И Стэнн снова удивился, как точно улавливает лорд его мысли. Настоящий дипломат.
«И шпион», — упрямо повторил он, уже понимая, что лорд прав, а он опять ведёт себя, как мальчишка. Обиделся он, видите ли. А ведь Фэрринг пришёл не один. И сейчас все эти будущие дипломаты наблюдают, как одно из первых лиц в государстве бьётся в истерике и никак не может взять себя в руки.
— Стэнн, — тихо сказал Фэрринг. — Мне придётся вернуться на Землю? Ты не сможешь меня простить и принять в другой роли?
Уйти на Землю? Что ж, это выход. Уйдёт — и никто уже не будет напоминать Начальнику Тайной Полиции о его фиаско…
…Никто, кроме остальных дипломатов. Ведь сейчас в кабинете присутствуют ещё три человека. Может, и их выгнать, чтобы уж точно никто не давил на болезненное самомнение Начальника?
Стэнн, когда ты уже повзрослеешь и научишься сдерживать свои эмоции?
Стэнн глубоко вздохнул, успокаиваясь, и, наконец, повернулся к настороженно стоящим землянам.
— Извините, я оказался плохим хозяином, — сказал он, не отвечая на вопрос лорда. — Даже сесть вам не предложил. Лорд Фэрринг, может, познакомите меня с вашими коллегами?
И, наконец, присмотрелся к будущим дипломатам. А ведь он их всех знает! Они все — люди достаточно известные. Лорд Вэйсли — придворный, входящий в свиту Короля. Лорд Гэнрик — самый богатый человек в Лэнмаре, глава торговой гильдии, все купцы ему дань платят. И — Древние Боги! — лорд Бэнри, один из Колдунов Короля. Как он смог туда пробраться?! Ведь Королевских Колдунов чуть не под микроскопом проверяют, прежде чем взять на службу!
— Впрочем, мы, оказывается, давно знакомы? — перебил принц начавшего представление Фэрринга. Голос его был сух и деловит. — Присаживайтесь, лорды.
Первым сел за стол, крепко сжав губы и не глядя на рассаживающихся напротив него дипломатов.
И в этот момент вошёл Рэвалли. Окинул взглядом живописную компанию: напряжённо сидящих лордов, виновато глядящего Фэрринга, злого, как кимрак, Стэнна, и сразу всё понял. Встревожено подумал: надо всех успокоить, пока Стэнн не взорвался и не наговорил им такого, за что потом самому стыдно будет. Улыбнулся доброжелательно, сказал весело:
— Извините, я опоздал. Как я понимаю, здесь собрались земные послы?
— Да, — ответил за дипломатов Стэнн. И всё-таки не сдержался: — И я чувствую себя последним идиотом! Я недостоин занимать свою должность. У меня под носом в течение многих лет вели деятельность земные шпионы, а я и не заподозрил ничего. И даже дружил с ними.
Голос Начальника дрогнул, а Фэрринг вздохнул и отвёл глаза.
— Не ты один, — успокоительно сказал Рэвалли. Подошёл к другу, положил руку ему на плечо. — Если так рассуждать, всю Тайную Полицию надо разогнать, да и Колдунов Короля тоже.
— Все эти годы больше всего мы боялись именно вас, лорд Стэнн, — внезапно усмехнулся глава торговой гильдии. — Мы понимали, что если вы хоть на мгновение что-то заподозрите, то уже не остановитесь, пока не выведете нас на чистую воду. Поэтому старались держаться от вас подальше.
Стэнн хмыкнул, но глаз от стола так и не поднял.
— И правильно делали, — спокойно подтвердил Рэвалли. — Он бы вас в покое не оставил. Но меня сейчас больше интересует, как вам удалось внедриться в круги высшей знати так, что мы ничего не заподозрили. Ведь мы проверяли ваши родословные до пятнадцатого колена.
— Каюсь, — вступил в разговор Королевский Колдун. — Я подделал документы. А потом мы подкинули их во все архивы. Это была огромная работа, но мы не торопились, слишком высоки были ставки. Подготовка к внедрению заняла около тридцати лет. Ведь, помимо документов, надо было и нашим родственникам внушить, что мы существуем. Впрочем, как вы, конечно, знаете, мы все — сироты, и родни у нас мало. Но, тем не менее…
— Значит, вы все старше, чем считаетесь по документам, — задумчиво сказал Рэвалли.
— Да. Когда мы, якобы, в двадцать пять лет поступали в Высшую Школу, нам всем было уже далеко за сотню. А сейчас нам под триста. Кроме Фэрринга, он присоединился к нашей компании позже.
— Вы хорошо сохранились, — пробурчал Стэнн.
— Что? — переспросил Колдун, и вдруг расхохотался так весело и заразительно, что и остальным не удалось сохранить серьёзное выражение лиц, и вскоре хохотали все, выплёскивая в смехе накопившееся напряжение. Даже Стэнн не удержался, заулыбался. И когда смех затих, атмосфера в кабинете заметно изменилась.
— Что ж, — Рэвалли сел рядом со Стэнном и посмотрел на дипломатов. — Давайте обсудим наше взаимодействие. Кто из вас главный?
— Я, — ответил Фэрринг, опять бросив виноватый взгляд на Стэнна.
— Значит, вы будете главой дипломатического корпуса?
— Если лорд Стэнн не будет возражать…
Фэрринг вопросительно посмотрел на бывшего друга. Тот сжал губы и неохотно кивнул.
— А с чего ему возражать? — спокойно спросил Рэвалли. — Назначение главы дипломатического корпуса — прерогатива Земли, а не Начальника Тайной Магической Полиции. Как вы собираетесь строить вашу работу?
И разговор перешёл в деловое русло.
Когда все вопросы были обсуждены, а документы подписаны, Фэрринг, складывая бумаги в папку, сказал:
— У нас остался ещё один вопрос, очень важный для нас. Нам бы не хотелось, чтобы нас сейчас под благовидными предлогами изгнали с наших должностей.
Рэвалли прищурился:
— Но вы же понимаете, что держать при дворе сразу трёх… — он запнулся, но тут же продолжил: — иномирцев мы не можем. Это может оказаться опасным для Его Величества.
— Вы, как всегда, очень вежливы, лорд Рэвалли, — усмехнулся Фэрринг. — Да, держать при дворе трёх шпионов — опасно. Но мы — не шпионы. И готовы принести смертельную магическую клятву о непричинении вреда и пройти ментальный допрос. Думаю, этого будет достаточно, чтобы вы снова стали нам доверять?
Смертельную клятву? Стэнн посмотрел на Рэвалли. Мало кто из придворных согласился бы принести Королю такую клятву, слишком большой риск для жизни. Клятва не признавала сомнений, и даже раздумья об измене могли послужить для неё спусковым крючком. А мало ли какие мысли порой бродят в головах самых верных придворных? Особенно, попавших под горячую руку разгневанного Короля. Но, видимо, земляне уверены в себе и своих мыслях, раз готовы пойти на такое.
Да и ментальный допрос — процедура достаточно неприятная. Снять все щиты и позволить лорду Рэвалли посмотреть всё, что он пожелает, вплоть до самых тайных уголков памяти. Мало кому хочется полностью обнажать свои мысли и чувства перед главным менталистом страны. К тому же часто такой допрос бывает весьма болезненным. Ведь одно дело — посмотреть верхний пласт воспоминаний, а другое — углубиться в такие дебри, в которые человек и сам давно не заглядывал. Поэтому ментальный допрос проводят только опасным государственным преступникам, желая найти его сообщников и понять, как он дошёл до жизни такой.
И, если земляне согласны подвергнуться таким испытаниям, значит, намерения у них самые честные и опасаться их не стоит.
— Я поговорю с Его Величеством, — кивнул Стэнн. — Если он согласится, вам сообщат. И ещё: Король ждёт вас послезавтра за час до обеда для знакомства и переговоров. Думаю, он будет сильно удивлён…
— Передайте Его Величеству, что мы будем счастливы встретиться с ним, — сказал Фэрринг, вставая. И добавил: — Мне жаль, Стэнн, что так получилось.
— Мне тоже, — хмуро отозвался Начальник Магической Полиции.
Дипломаты поклонились и вышли из кабинета. Рэвалли проводил их взглядом, повернулся к мрачно молчащему другу и задумчиво спросил:
— Интересно, кто-нибудь из ребят догадался, что они — шпионы?
— Не знаю, — неохотно ответил тот. — Давай посмотрим.
— Подожди, — остановил его Рэвалли, старательно отвлекая Начальника Полиции от невесёлых раздумий. — Сам как думаешь, кто-нибудь угадал?
Стэнн задумался:
— Может, Лэррис. И то сомневаюсь. Скорее всего, нет. Они здорово маскировались.
— Я тоже так думаю. Доставай.
Стэнн открыл сейф, вытащил исписанные Тайными Полицейскими листочки. Стал вслух зачитывать имена, желая, чтобы хоть кто-то из Тайных Полицейских правильно вычислил иномирных шпионов, и, одновременно, боясь этого, как подтверждения собственной несостоятельности.
Но ни на одном из листочков имён только что побывавших здесь дипломатов не было.
Селена
Весь день мне было не по себе. Встреча с Королём пугала своей неожиданностью и волновала важностью: ведь от того, какое впечатление я произведу на Короля, зависела вся моя последующая жизнь в Кэтанге.
Вечером, когда мы после ужина вышли в сад посидеть на скамейке возле фонтана, я спросила любимого:
— Стэнн, расскажи мне о Короле. И о дяде Гэйнисе тоже. Как мне к ним обращаться? И вообще, как будет приём проходить? Много народу будет?
— Волнуешься? — обнял меня за плечи Стэнн.
— Да. Мне как-то раньше не приходилось с королями общаться. Он тебя не ругал за то, что ты себе такую безродную бесприданницу выбрал?
— Он очень рад моему счастью, — серьёзно ответил мой принц. — Так что, не переживай на этот счёт. И вообще, он от природы очень любопытен, и ещё никогда не видел людей из другого мира. Поэтому с нетерпением ждёт встречи с тобой.
— Ты меня ещё больше напугал, — приуныла я. — Он, наверное, какого-то чуда ждёт, а тут заявится самая обыкновенная девчонка, да ещё невоспитанная, этикета не знающая. Не понравлюсь я ему — что делать будешь?
— Понравишься, — отмахнулся принц.
— А если? — продолжала настаивать я. — Скажет, что я тебя недостойна, что он разочарован. И придётся мне обратно в мой мир уезжать?
— Селена, — так жёстко произнёс Стэнн, что я удивлённо повернула голову. Ни разу я таких интонаций в его голосе не слышала. — Прекрати.
И продолжил мягче:
— Во-первых, прадедушка никогда такого не скажет.
— Только подумает, — упрямо хмыкнула я, но Стэнн серьёзно продолжил:
— И даже думать так не будет. Потому что любит меня и доверяет мне.
— А во-вторых?
— А во-вторых, я тебя никогда и никуда не отпущу. Даже если все короли мира будут это требовать.
И обнял крепко, прижал к тёплому боку:
— Я столько лет тебя ждал, неужели сейчас расстанусь по доброй воле? А прадедушку не бойся. Он очень хороший. И меня любит. Больше всех любит, даже больше папы с дядей Гэйнисом. Так что, успокойся уже. Всё хорошо будет. А разговаривать с ним надо так же, как с папой: вежливо и уважительно. Больше ничего и не требуется. Не переживай.
Я только вздохнула и крепче прижалась к любимому.
Следующее утро было посвящено моим сборам на Королевский приём. Сперва я с полчаса отмокала в бассейне, в воду которого, по такому случаю, были добавлены ароматические масла, в результате чего к концу купания я пахла, как цветочная клумба. Потом приглашённый леди Икэссой парикмахер долго и безуспешно пытался соорудить пышную причёску из моих коротких волос, а когда совсем отчаялся, смастерил на голове морок из буклей. Но тут уже я возмутилась и потребовала морок снять. Пусть Его Величество видит меня в моём естественном виде.
Затем леди Икэсса, никому не доверив этот сложный процесс, сама подкрасила мне глаза и губы, и сделала это очень тонко — не броско, почти незаметно, но глаза сразу стали больше и выразительнее, а губы — полнее и чувственнее.
И, наконец, я облачилась в платье, доставленное мне модисткой, нацепила украшения и, с удовлетворением повертевшись перед зеркалом, вышла к ожидающему меня в гостиной Стэнну. И смешливо фыркнула, увидев его: в обтягивающих ноги штанах и длинном кафтане с золотым шитьём он выглядел довольно забавно.
— Да уж, — с шутливой унылостью развёл руками любимый. — Рядом с тобой я чувствую себя древним ископаемым.