Малена убрала со столика поднос, оставив на всякий случай наливку. Выглянула осторожно через завешенную бархатной шторой часть комнаты, покачала головой, но не успела ничего сказать.
— Малена…
Женщина обеспокоенно обернулась к гостю.
— Спасибо, — вздохнул Лис, — Только ты меня понимаешь. Не знаю, что бы я без тебя делал…
Малена вернулась и присела на краешек кровати. Лис, так и не открывая глаз, продолжил:
— Понимаешь, я её потерял.
— Дорогой, я таким страдающим тебя давно не видела… Влюбился? — хитро прищурилась Малена.
Лис отмахнулся.
— Она немножко не в себе. И ей очень, — он на мгновение замолк, — очень опасно… ходит по городу без меня.
— Да ты что? — удивилась женщина, пропуская мимо ушей слова гостя, — я тебя не первый год знаю, Лисик, ты раньше так по каким-то девкам не убивался…
— Она не просто девка, — пожал плечами Лис, — она сумасшедшая. Мне приходится ее опекать, не выживет без меня, зараза, — страдальчески добавил он.
— Как выглядит? — Малена оперла лицо на кулачок, — может я ее где-нибудь видела.
— Невысокая, волосы растрепанные, светлые, — парень задумался, — Платье такое… зеленоватое. Худющая, как тень. И глазищи огромные. Всё.
Малена налила стопочку наливки, залпом выпила.
— А звать как?
Лис открыл глаза и посмотрел на собеседницу, как будто видел ее в первый раз. Малена неспешно, что-то мурлыкая себе под нос, непринужденно протирала салфеткой столик.
— Что?
— Зовут твою девку как? — повторила она, сосредоточено оттирая несуществующее пятнышко краешком салфетки.
— Не знаю, — выдавил Лис.
Малена вскочила так резко, что корсет на ней угрожающе затрещал.
— Какой же ты гад!
Лис непонимающе прижал ладонь к щеке, по которой хозяйка блудилища ударила его мокрой салфеткой. Ткань хлестко скользнула по лицу, оставив красный отпечаток на коже. Щеку обожгло.
— Что ж такое? — Лис попытался подняться на ноги, но его качнуло, и пришлось прислониться к стене снова. — Что с этим днем не так?! Малена, ты-то за что? — возмущенно выпалил он.
Малена хмуро подбоченилась, нависая над Лисом. Марушка наскочила на нее неожиданно, ухватив за полу платья, когда хозяйка блудилища придирчиво выбирала овощи на закрывающемся городском рынке. Потеряв единственный ориентир в виде ободранного кошачьего хвоста, девочка растерянно замерла в толпе людей. Так она и глотала воздух, ошарашенно озираясь по сторонам, пока не заметила покачивающиеся в такт разговору знакомые фазаньи перья у прилавка. Малена попыталась отцепить девочку от одежды, приняв ее то ли за побирушку, то ли за незадачливую воровку, но та вцепилась клещом и уходить не собиралась.
— Конечно, я сразу предложила ей работу, — закончила Малена.
Лис побледнел и сжал кулаки.
— И что? Она…
— Отказалась, — пожала женщина плечами. — Сказала, что пойдет только с тобой. Правда, я так и не поняла, куда. Но не стала настаивать, — и суетливо добавила: — У меня тут все девочки только по собственной доброй воле.
Лис хмыкнул, но спорить не стал — «это ты патрульным говори, каждый раз, когда они наведываются по жалобам из соседних домов».
— Марушка ее зовут, — тихо добавила Малена. — Она хорошая девочка. Светлая такая…
— Хочешь сказать, блаженная? — криво улыбнулся Лис.
Малена неопределенно качнула головой и отодвинула шторку: на узкой кровати беспокойно спала Марушка. Волосы ее растрепались, выбившись из косы, на лбу выступила испарина.
— Довел ребенка… — пробурчала хозяйка блудилища.
Лис, пошатываясь, подошел к кровати и, собирался было разбудить девочку, но замер на полпути — Марушка вздрогнула и растерла по лицу ладонью неожиданно подступившие слезы.
— Пусть спит, — Малена попыталась отвести Лиса обратно к столику. — Оставайтесь на ночь.
— Нет, — качнул головой парень. — Нужно уходить. Важдай меня видел.
— Видел, и видел, — удивилась женщина. — Он тебя каждый день видит — то в таверне, то на деле… и, заметь, закрывает на всё глаза.
Лис кивнул.
— Потому что Гильдия ему хорошо приплачивает. Но есть вероятность, что он меня сдаст Козырю с потрохами. Тот за ценой не постоит.
Брови Малены поползли вверх.
— С каких это пор ты Козыря боишься?
— С тех самых, когда оставил его в лесу умирать, — в тон ей ответил Лис. — Перед этим, стукнув по темечку.
Малена задумчиво прищурилась.
— Здесь никто не будет вас искать. И, в отличие, от скряги Отая, денег за ночлег я не возьму, — настаивала она.
— Отаю уже уплачено. Кстати, с долгом тебе придется подождать, я снова на мели, — грустно усмехнулся Лис.
— Мне не к спеху. Оставайтесь, — поджала губы хозяйка борделя, — к тому же, куда тебе идти? Ты себя видел? Зеркало там, — махнула рукой куда-то в сторону, — да ты на ногах не стоишь… Отоспитесь, завтра займешься делами.
Лис наклонился к собеседнице:
— Всё правда плохо, Малена. Нам нужно идти.
— И что? Разбудишь девочку, после всего, что она натерпелась за сегодня? — использовала свой последний козырь она.
Лис тяжело вздохнул и тряхнул головой, от чего разноцветные пятна закружились перед глазами с новой силой.
— Нет, не разбужу, — просипел он, неуклюже поднимая Марушку на руки.
Девочка оказалась несколько тяжелее, чем представлял себе Лис, да и непроходящее головокружение не располагало к длительным прогулкам, пусть даже и не с самым тяжелым грузом в руках. Сделав пару шагов, парень повернулся, кивнул на прощание Малене и, пнув ногой дверь, выскользнул на улицу.
Марушка проснулась, когда Лис в очередной раз споткнулся и едва не выронил ее. Лис чертыхнулся и усадил девочку на каменную насыпь у мостовой. Марушка сразу заметила разбитую бровь и запекшуюся на губе кровь.
— Ушибы сильные… А вот раны не глубокие, — тихо сказала она.
— Что ты там бормочешь? — недовольно повернулся к ней Лис, удерживая равновесие только благодаря высокому парапету, на который он оперся всем телом.
— Шить не придется, — выдхнула Марушка, внимательно осматривая его лицо, — но нужно собрать травы…
— Какие травы? Иди уже… — Лис оттолкнулся от парапета и побрел к таверне.
— Подожди! — Марушка опустилась на колени в углу, между домиком и небольшой пристройкой, — в твоем городе нет хороших трав, но я приметила…
Лис прищурился, глядя на девочку, вдохновенно собирающую листья чистотела с двух чахлых кустиков. Парень вернулся к ней и остановил, ухватив за локоть.
— Послушай. Спасибо за беспокойство, конечно. Но я это, — кивнул на листья в ее руках, — к своему лицу прикладывать не дам. И к другим частям тела тоже.
Марушка не шелохнулась и уперто вцепилась в реденькие, оборванные нею же веточки чистотела. Лис дернул ее за локоть, пытаясь поднять, но не рассчитал силу — девочка больно упала на неровную брусчатку.
— Лопух! — не поднимая взгляда на Лиса, вскрикнула она.
Парень, собиравшийся было извиниться, сплюнул и отвернулся — он тут с ней таскается, ночами не спит — ищет эту дуру, а она еще и обзывается. Последующий активный шорох, а потом и радостный вопль, заставили Лиса обернуться: Марушка крепко сжимала в руках пузатый корень, похожий на человечка, застывшего в нелепой позе, а свободной рукой обрывала плоские листья огромного лопуха. Подол ее платья был заполнен уже примятыми черенками и соцветиями чистотела, а длинные, плохо обчищенные корни основательно запачкали потрепанную ткань.
— Лопух поможет твоим ранам затянуться, — улыбнулась Марушка, — только попроси, пожалуйста, у Отая ступку, — добавила она смущенно, — я сама боюсь.
Лис кашлянул.
— Как ты думаешь, почему нигде трава не растет, а на этом клочке земли быстро всходит?
Марушка повела плечом:
— Какая разница? Главное, что это хорошие травы. Они мне подходят. Лучше бы, конечно, бодягу или сушеницу… У нас ее много росло на болоте, — мечтательно добавила она.
— Таверна в двух шагах. — Лис пропустил мимо ушей отповедь Марушки, — оттуда выползает весь сброд в удобный темный закуток, чтобы справить нужду. Выкинь эту дрянь, и пошли спать.
— Я листья помою, — недоуменно сказала Марушка. — Тебе же больно, разреши мне помочь.
Лис медленно поковылял к таверне, оставив девочку без ответа. Марушка воровато сорвала еще несколько листьев и ринулась догонять парня.
Лис был готов отдать все за несколько часов сна. Голова, будто чугунная, тянулась к подушке. Он сосредоточенно кивнул Отаю, оттиравшему песком жир с казанка, и стал подниматься на второй этаж — к жилым комнатам. Каждая ступенька отдавалась тупой болью где-то в районе темечка. «Если бы я помнил тебя, матушка, — подумал Лис, — я бы и тебя продал, лишь бы вздремнуть сейчас. Теперь понятно, почему этот гусь так много предложил за ключ».
Марушка влетела в таверну, проскользнула под стенкой, чтобы не привлекать к себе внимания и, как вкопанная, застыла перед Отаем. Тот поднял на девочку вопросительный взгляд.
— Лис наверх пошел.
Марушка кивнула, но с места не сдвинулась.
— Лестница там, — указал Отай, — третья дверь слева.
Девочка снова кивнула, сглотнула, но промолчала. Отай отложил казанок в сторону.
— Ты есть хочешь? Проголодалась? — сочувственно спросил он.
Марушка отрицательно замотала головой и, переклонившись через стойку, принялась высматривать ступку среди кухонной утвари «Двух Ослов».
— Молока налить? — продолжил допытываться хозяин таверны. — К Лису проводить? До уборной боишься сама ночью идти?
Марушка обреченно вздохнула, вымученно улыбнулась Отаю и побежала наверх, роняя по дороге примятые листья чистотела.
Лис в замешательстве стоял посреди тесной комнатушки. Глаза застилала мутная пелена и единственное, что останавливало его от вожделенного сна — в комнате была всего одна кровать. Раньше он всегда останавливался здесь, и даже если был со спутницей, не возникало вопросов, где они будут спать. Но, во-первых, кто знает, что стукнет в очередной раз в голову этой девке и каким образом это отразится на его сне, а во-вторых, Лис нехотя признался себе — он ее жалел, поэтому и не спешил занять удобное лежбище.
Марушка вошла без стука. Лис вздохнул, стащил покрывало и начал укладываться на полу. Девочка нависла над ним.
— Чего таращишься? Спать собираешься? — недовольно пробурчал парень.
— Давай меняться, — улыбнулась Марушка, — я на полу могу. Я привычная.
Лис собирался хлопнуть Марушку, мешающую ему спать, как назойливую муху, но только потянул запястье. Ойкнул, тихо выругался и повернулся на бок. Марушка сползла с кровати. Лис заворочался, даже через покрывало, спиной он чувствовал ее взгляд и слышал настойчивое сопение. Из-под пола тянуло мышиным пометом, отсыревшей древесиной и грибами.
— Ну, чего еще? — раздраженно повернулся он.
— Ложись на кровать, — сурово выпалила девочка и, не придумав ничего более угрожающего, добавила, — а не то я рядом улягусь.
Лис хохотнул:
— Это ты мне так угрожаешь?
— Во сне я брыкаюсь, — серьезно сказала Марушка и легонько толкнула парня.
Лис отбросил покрывало и пересел на кровать. В конце концов, почему он должен с ней спорить и уговаривать? Пока его избивали и чуть не отправили в подземелье, девка отсыпалась у Малены. Да и вообще, если бы она не сбежала, был бы цел его меч (Козыря, но какая теперь разница?), любимый кинжал, выручавший не раз и остатки аванса. Усталость предательски нахлынула на Лиса — завтра ему кровь из носу нужно отделаться от девки и забрать у нее ключ.
Снизу раздавалось мерное дыхание — Марушка, накрывшись с головой покрывалом, заснула. Лис поднялся с постели, задул лучину и удобно умостился в постели. «Можно будет срезать пару кошельков, — подумал он, — но это до базарного дня нужно дожить…»
Сон не шел. С улицы, прямо возле маленького окошка, застрекотал сверчок. Из внутреннего дворика таверны доносились пьяные голоса. Двое местных не поделили что-то с приезжим, уловил парень обрывки фраз. Голоса звучали все ближе, Лис невольно начал прислушиваться. Чужак, в отличие от нападавших, голоса не подавал. Один из местных собрался ударить оппонента, о чем громко его оповестил. Не было привычной пьяной возни, которая часто происходит по ночам у любого уважаемого питейного заведения. Звук мешком оседающего тела послышался сразу. «Все равно бы домой не дошел. Пусть проспится» — услышал Лис примиряющий голос с незнакомым ему акцентом. Второй дебошир, похоже, не захотел повторять судьбу собутыльника и резво сбежал, не смотря на явно приличное количество выпитого, звучавшего тягучими нотками в голосе. На время звуки за окном смолкли.
Лис приподнялся на локте, посмотрел на спящую Марушку — та сопела, свернувшись калачиком. Лис встал, осторожно переложил девочку на кровать, а сам умостился на голых досках. «Не так уж и плохо» — подумал он, мгновенно проваливаясь в сон.
* * *
Встречая рассветное солнце, Марушка болтала ногами, сидя на широком парапете моста. Ей хотелось спуститься к реке, но склон был явно илистым. Девочка поежилась, глядя на поломанные стебли упорно пробивавшихся через каменную кладку бесполезных сорняков. Как в кромешной темноте она спустилась к реке помыть листья, после того, как Отай прикрикнул на нее, чтоб не переводила чистую воду из рукомойника, и как выбиралась по гладкому скользкому склону — сама не помнила. «Нужно будет поискать удобный спуск. Лиса попрошу показать. Не может быть такого, чтобы он прожил тут всю жизнь и ни разу не искупался» — подумала Марушка. Она была очень довольна собой: пока Лис спал, ей все-таки удалось приготовить лекарство для его ран из чистотела и лопуха. «Может, работать на травника не самая плохая мысль, — утешала Марушка себя, — я смогу чему-то научиться. Останусь здесь, Лис будет рядом. Если станет совсем туго, сбегу к нему».
— Это что такое вообще, я тебя спрашиваю? — за спиной стоял, потягиваясь, недовольный Лис. На его лице в местах ушибов и ссадин под лучами ласкового утреннего солнца блестели щедро наляпанные желтые пятна от сока чистотела.
Марушка жадно, с профессиональным интересом, смотрела на затянувшиеся царапины и подсыхающую по краям глубокую ссадину, пересекавшую бровь. Жаль, что он так мало поспал и так быстро стер вязкую кашицу из перемолотых листьев — лекарство могло бы подействовать лучше.
— Но помогло ведь? — улыбнулась Марушка.
Лис ощупал лицо — теперь действительно не так болело, правда, нестерпимо чесалась рассеченная бровь. Мелкие царапины зудели гораздо меньше, а потому особо неприятных ощущений не доставляли.
— Когда пятна пройдут? — жалобно спросил он.
— Ну… это зависит… — задумалась Марушка и тут же скисла под взглядом Лиса, — Не знаю. Но ты же лучше себя чувствуешь? Уже не так больно?
Лис уселся на парапет рядом с Марушкой.
— А ты молодец, — ободряюще хлопнул ее по плечу, — не побоялась ради этой бодяги с Отаем поговорить. Жаль, что я пропустил зрелище, как он перерывает свои закрома, в поисках той штуки, ну, чтоб растирать всё… — хохотнул Лис, в красках представив, как Отай на карачках ползает по кухне, ища посудину.
— У Отая нет ступки, — пожала плечами девочка. — Я разжевала листья, чтобы они пустили сок.
Она отвернулась, собираясь с духом. Лис брезгливо скривился и соскользнул на землю.
— Я готова идти к травнику, — выпалила наконец Марушка.
Ответа не последовало, и девочка обернулась. Лис бодрой рысцой направлялся ко входу в «Два Осла».
— Ты куда? — удивленно крикнула она вслед, — разве мы не спешим?
— Умоюсь, — отмахнулся Лис на ходу.
Марушка догнала его у самой двери.
— Там, — запыхавшись, протараторила она, — на окне стоит деревянная плошка. В ней сок из корня лопуха. На вкус гадкий, но все заживет, как на собаке, если пить три раза…
— Только предупреди меня сразу, — поморщился Лис, — каким образом ты его выдавливала, и сколько раз пришлось в него плюнуть.
Когда Лис с Марушкой зашли в лавку травника Пащека, колокольчик под потолком тоненько зазвенел, оповещая хозяина о новых посетителях. Пащек — круглолицый, чернобородый мужчина средних лет, выкатился из подсобки, впившись колючим взглядом в Лиса.