— Должок пришел отдать?
— Почти, — ушел от ответа парень. — Я тебе работницу привел, — кивнул он на девочку.
Марушка отошла к стеллажам, разглядывая высушенные травы, настойки в бутылочках из мутного стекла и дорогие, в тонких прозрачных склянках из трав, которые на ближайших лугах и болотах не растут, а приезжают уже высушенными с торговцами из-за моря.
— Не тронь там ничего, криворукая! — проскрипел травник, не сводя глаз с Марушки. Она не успела даже обидеться, а травник уже ухватил Лиса под локоть и повел за прилавок, где хранилась толстая книга, в которой Пащек скрупулёзно вел перепись должников. — За четырнадцать настоек не рассчитался! — выпалил он, пытаясь ткнуть Лиса в страницу с подсчетами. — Восемь золотых!
— Семь, — поправил Лис. — Во-первых, настоек было семь. А те… остальные, они же у тебя в комплекте идут, — смущенно добавил он. — По серебрухе за две бутылки. Откуда цифры-то, Пащек?
Пащек беспомощно развел руками:
— А что же ты, дружок, не знаешь, что если долг вовремя не отдать, то он расти начинает?
— Впервые слышу, — отрезал Лис. — Глупость ты какую-то придумал.
— Так не я, не я… Народная мудрость. — Травник назидательно поднял вверх указательный палец. — Было семь серебряных монет, а потом от тебя полгода ни слуху не духу. Итого — восемь золотых, прошу оплатить. Кстати, как твоя проблема? Решилась? А то у меня новая настой…
Лис изменился в лице и зашикал на Пащека, взглядом указав на Марушку, слоняющуюся по лавке.
— Понял, при девке не вспоминать. — кивнул Пащек. — Ты про работницу что-то говорил… Откуда ее взял и зачем она мне?
Марушка шныряла между полок, разглядывая настойки и принюхиваясь к травам. Копеечная настойка для работы желудка была составлена из правильных ингредиентов, но разбавлена до такой степени, что для решения проблемы пришлось бы пить ее по пять бутылочек за раз. Среди высушенных красных мухоморов, ожерельем свисающих с полки на льняной нити, завелись жучки-знахари, проевшие тоненькие еле заметные дырочки в скрюченных шляпках. Свежий тысячелистник на сушилке, время для сбора которого еще не пришло, ни для одной настойки или порошка не годился. Девочка посмотрела на Пащека, пытающегося уболтать Лиса купить еще какую-нибудь настойку с чудодейственным эффектом и взяла в руки глиняную флягу с барсучьим жиром: «Свиной, небось… с этого станется…» Она рывком вытащила комом заткнутую в широкое горлышко холщовую тряпку, и по всему помещению разлился запах прогорклого жира. Зажав нос, Марушка подошла к активно пререкающемуся с хозяином лавки Лису. Ее внимание привлекла стоящая на прилавке корзина, в которой теснились перевязанные тесемкой по две баночки эликсиры с надписями «Для любви».
«Чего?!» — удивилась девочка и незаметно стащила бутылку. Неразборчивым почерком написанный и наспех прилепленный к тыльной стороне список трав она пропустила, но открыла баночку и сунула в нее нос.
— Если бы не она, у меня лицо было бы синее сливы! — горячо восклицал Лис, пока Пащек, прицокивая языком, качал головой. — Дай ей задание, если не веришь. Любой порошок приготовит!
«Это он погорячился, — подумала польщенная Марушка, — но в травах я разбираюсь уж получше мошенника-старикана». Девочка дернула Лиса за рукав, тот наклонил голову к ней.
— Что тебе?
Марушка поднялась на носочках и что-то прошептала ему на ухо. Лис победно выпрямился и смерил взглядом Пащека.
— Она говорит, что жир на дальних полках прогорк. Потому что на жаре хранился, — Марушка снова зашептала, и парень добавил: — А еще он не барчучий, а собачий!
На лице хозяина лавки появились багровые пятна.
— Так вот, кто у старухи Ядзи псину ее шелудивую спер! — присвистнул Лис.
— Врет твоя девка, — заиграл желваками Пащек, — сочиняет. Вот у меня барсучий жир! Свежий! Только из барсука!
Он быстро достал из-под прилавка подписанную глиняную бутыль и потряс им перед лицом у Марушки. Та протянула руку, но Пащек уже спрятал его и гневно двинулся на посетителей.
— Выметайтесь! Нечего на честных людей напраслину возводить! И долг верни, до завтра времени даю, а потом к судье пойду. Пусть вытрясают из тебя мои денежки! — разошелся травник.
Лис попятился, отталкивая Марушку себе за спину, но та не собиралась уходить. Марушка наклонила Лиса к себе и быстро зашептала, показывая на ряд бутылочек «Для любви».
— Она говорит, что если в любовном зелье сменить или убрать волчью ягоду, то… — Лис запнулся и покраснел, — то оно не будет вызывать расстройство желудка и закрепляющая настойка не понадобится.
Лис скрипнул зубами, не отрывая гневного взгляда от травника. Тот сжался и суетливо зашел за прилавок. Рыжий в два быстрых шага оказался у деревянной стойки.
— Законы рынка, — развел руками Пащек. — А девочка хорошая у тебя, умненькая… И, главное, говорит мало. Оставляй ее, Лис. А я тебе должок прощу, — заискивающе улыбнулся он, похлопывая ладонью по книге учета.
— Простишь, конечно, — хищно улыбнулся Лис. — Еще и должен мне останешься.
— За что? — возмущенно прошептал Пащек, бледнея.
— За лишние деньги, которые я тратил на эту бодягу, — брезгливо сморщился Лис, глядя на бутылочки с любовным зельем. — За пошатнувшееся здоровье. Ну, и за молчание, — поразмыслив закончил Лис.
Пащек нехотя открыл книгу учета. Покряхтел, нависая над страницей с долгами Лиса, но под суровым взглядом рассерженного вора, скис и вычеркнул все, добавив «уплочено» и кривую загогулину подписи.
— С тебя три золотых, — Лис не спешил уходить.
— Это вымогательство… — вздохнул травник.
— Законы рынка, Пащек, — ухмыльнулся рыжий, — я никому не раскрою твой секрет, ты продолжишь продавать две настойки по грабительской цене, но за молчание меня отблагодаришь.
Деньги травник назло выдал медяками. Лиса это не смутило — он сгреб внушительную горку монет в карман, и потащил Марушку к выходу.
— А девочку куда? — крикнул вслед Пащек, — Оставляй, найдется для нее работа!
Лис посмотрел на Марушку.
— Останешься?
Она тяжело вздохнула, зажмурилась и обреченно кивнула.
— Ладно, — сказал парень и взял ее за руку, — пойдем. По дороге разберемся…
Зазвенел колокольчик на двери. Оставшись один, бледный травник грузно опустился на лавку и промокнул пот со лба грязным полотенцем.
— Слушай, вот жучара, а? — Лис быстро шагал к таверне, Марушке снова пришлось догонять его. — И как придумал! И как всё провернул! — с завистью и восторгом бормотал парень.
Марушка так и не поняла, костерит Лис травника или восхищается им, а потому только молча кивнула.
— Это… не обижайся на меня, хорошо? — Лис остановился и прищурившись посмотрел на девочку, — а ты можешь сделать такое же любовное зелье, как у Пащека? Только без той ягоды, которая слабит…
— Могу, — кивнула девочка.
Парень алчно зыркнул на спутницу, прикидывая, сколько он сможет наварить на продаже зелий, если часть денег придется отстегивать на пропитание Марушки.
— Но не буду, — уточнила она.
— Почему? — Лис приуныл, — могли б свое дело организовать. Ты бы настойки бодяжила, а я их загонял страждущим.
— Федора не велела.
Лис непонимающе посмотрел на девочку.
— Это обман, — отчеканила Марушка. — Нет никаких любовных зелий. Не было и никогда не будет. Нельзя заставить человека полюбить тебя.
— Но их же покупают, — флегматично пререкался Лис, — значит, работают.
— Усиливают влечение! — Марушка раскраснелась и нервно взмахнула руками. — Я когда-то разлила настойку трясовичной травы в хате… Кошки меня не трогали целый день, не ябедничали, не бежали к Федоре по малейшему шороху — они вылизывали доски и качались по ним. Только они все это делали, потому что трава их одурманила. Так и с людьми…
Лис почесал затылок.
— Спрос есть, а мы устроим предложение. Деньжат поднимем. Людям, может, нравится быть одурманенными, чего ты к ним лезешь?
— И тебе? — выпалила Марушка.
— Что «мне»? — замялся парень. — Я про других людей говорил…
— Зачем ты покупал это зелье? — остановилась Марушка и впилась взглядом в спутника.
— Ну… — задумчиво протянул он, — во-первых, иногда важно подстраховаться… Во-вторых…
Лис не договорил. Свинцовые тучи, медленно ползущие с востока с самого утра, наконец пролились холодным градом, крупинки которого, отскакивая от резных козырьков старых домов, больно покалывали щеки и плечи.
В «Два Осла» зашли уже основательно промокшими. Лис засел поговорить с Отаем наедине, усадив девочку за стол у очага и заказав ей пшенную кашу с хрустящими шкварками. Марушка ерзала и растирала замерзшие руки. С одной стороны, сидеть у очага было приятно — от исходящего жара одежда начала подсыхать, да и сама девочка отогревалась после холодного ливня. С другой стороны, слева от нее расположилась компания молодых подвыпивших стражников, то и дело кидавших на нее разгоряченные недвусмысленные взгляды. Девочка решила, что согрелась достаточно и встала, чтобы пересесть за облюбованный столик, скрытый широкой балкой. Марушка сделала несколько шагов и разочарованно застонала — он оказался занят. Мужчина в капюшоне, наполовину скрывающем его лицо, отрешенно пил вино. Девочка остановилась на полпути и собиралась вернуться обратно, когда поняла, что незнакомец обратил внимание на нее и едва заметно улыбнулся.
Марушка зацепила взглядом Лиса — он активно о чем-то спорил с Отаем в стороне, и облегченно вздохнула. Если рыжий рядом — волноваться не о чем, он защитит её, вдруг что. Девочка присела на краешек лавки, сократив расстояние до вожделенного столика и отдалившись от компании стражников. Стражники, меж тем, доели и нестройно шагая, направились к выходу. Один из них перед дверью призывно махнул Марушке, но она сделала вид, что не заметила.
Незнакомец цедил вино по капле, разглядывал узоры на заляпанной скатерти и освобождать место не собирался. «Если я попрошу его пересесть, — подумала девочка, — он же не укусит меня». Немного поколебавшись, она поднялась и сделала несколько несмелых шагов к мужчине. Тот, будто почувствовав ее приближение, поднял голову. Марушка остановилась — тень от капюшона не давала девочке заглянуть в глаза незнакомца. Тревожность мурашками защекотала в районе солнечного сплетения. Марушка развернулась и рванула к Лису, огибая столики, чудом не зацепив никого из выпивших расслабленных завсегдатаев таверны. Лис нервно хрустел пальцами, стараясь скрыть недовольство от разговора.
— …Я достаточно сделал. И то, только потому что девка на дочь мою покойную похожа, — отрезал Отай. — В долг, сам понимаешь, не дам. Так и разориться можно, — развел он руками, — не то сейчас время, Лис…
Отай запнулся, увидев Марушку.
— Лис, — прошептала она, — попроси его пересесть, пожалуйста…
— Что? Кого? — не понял парень.
— Вон, сидит… — Марушка махнула рукой, указав направление.
Лис помотал головой. Отай сочувственно посмотрел на девочку.
— Идите в Резные Петушки, — сказал он, — там брат мой названный живет, Микул. Может их знахарка твою девчонку в ученицы примет, вроде как на сносях она, подмога не помешает.
— Спасибо, друг, — Лис пожал протянутую Отаем руку и наклонился к Марушке, — собирай пожитки, мы уходим.
— Так быстро? — удивилась девочка.
Лис вздохнул:
— Я оплатил одну ночь. Вчерашнюю. Платить за комнату нечем — последние медяки отдал, когда меня повязали, — надавил на чувство вины Лис и скромно умолчал, что монеты, полученные от травника, не покроют и десятой части его долгов в городе. — Если выйдем сейчас, до полуночи, может, в эти Корявые Петушки успеем…
Марушка посмотрела в окно и поёжилась — стремительно темнело, да и ливень не утихал.
— Давай дождь переждем? — попросила она.
Лис сбросил с плеч куртку и протянул Марушке:
— Кутайся, собирай пожитки и уходим. Прям щас.
Парень, не оборачиваясь, спешно направился к выходу. Дверь с грохотом отворилась, ударившись о стену. Открывали ее, не церемонясь — ногой. Отай неодобрительно цокнул языком и посмотрел на покосившуюся дверь. В таверну, скрывая лица, зашли трое. Еще несколько бандитской наружности мужчин толклись на улице у входа.
— Беги! — успел крикнуть Лис, прежде чем от сильного и точного удара в челюсть не рухнул на пол.
Отай вышел из-за прилавка, грозно уперев руки в бока. Лис слепо нашаривал рукой точку опоры, когда в таверну, припадая на правую ногу, зашел Козырь. Марушка, увидев его, тоненько вскрикнула и успела спрятаться под стол ровно в тот момент, когда над местом, где она стояла, пролетела запущенная кем-то кружка. Девочка зажмурилась, сверху раздалось сначала «Ух!», потом «Ай!» и зазвенела разбитая посуда. Часть посетителей, переругиваясь и толкаясь у входа, покидала таверну, часть резво ввязалась в драку. Не покидая убежища, Маршука видела только, как разлеталась осколками посуда, шмякались на пол огрызки еды, то и дело мелькали чьи-то ноги, пока кто-то не протянул девочке руку. Она испуганно замотала головой, забиваясь глубже под стол. Тогда, как нашкодившего котенка, Марушку вытащили за ворот лисовой куртки и легко перекинули через плечо.
— Пшли вон! — рычал Отай, медведем раскидывая дебоширов по разным углам, — я с вас и за посуду вычту, и за мебель! Скамейку разломали, гады! На улице кулаками машите…
Незнакомец, придерживая одной рукой девочку, болтающуюся у него на плече тряпичной куклой, теперь ловко лавировал между дерущимися. Он недовольно притормозил у входа, из-за чего Марушка ударилась носом о его спину. Дорогу похитителю преградил один из головорезов Козыря. Поигрывая секирой, он изучающе осмотрел противника.
— А я тебя знаю, — осклабился бандит, — ты братца моего вчера тут вырубил… Девку поставь, где взял, она Козырю нужна, — прорычал, замахнувшись секирой.
Незнакомец растерянно улыбнулся, наклонился, но не успели ноги Марушки коснуться пола, как он резко выпрямился, быстро и точно взмахнув рукой. Бандит осел на пол, испуганно схватившись за горло. Незнакомец брезгливо отшвырнул окровавленный осколок разбитой тарелки. «Артерия… — безразлично пронеслось в голове у Марушки, — не жилец…»
Марушку, безвольно висящую на плече незнакомца, шатало из стороны в сторону с каждым его шагом. Бревенчатый пол таверны сменился неровной брусчаткой набережной. От похитителя пахло брусничным листом, зверобоем и цветом шиповника. На куртке из толстой кожи, о которую Марушка то и дело ударялась носом, в такт шагам подпрыгивали пустые ножны. Девочка посмотрела на удаляющуюся таверну.
У входа двое бандитов держали за руки стоящего на коленях Лиса. Над ним, занося кулак, победно склонился Козырь.
— Ли-и-и-ис! — закричала Марушка, не особо надеясь, что он ее услышит.
Лис с трудом поднял голову — правый глаз заплыл, рыжие волосы потемнели от крови, капли которой медленно стекали по лбу до рассеченной, так и не успевшей зажить брови. Козырь опустил кулак в очередной раз и Лис уронил голову, потеряв сознание от боли.
Марушка дернулась в руках у незнакомца. Тот даже не замедлил шага. Тогда девочка изо всех сил стала колотить его по спине. Марушка извивалась, дралась и пыталась добраться до любого открытого участка кожи, чтобы впиться в него зубами. Неожиданно и для себя, и для похитителя она извернулась и упала на холодную скользкую брусчатку мостовой. Незнакомец удивленно вскинул брови, но решил не останавливаться и дальше уже волоком потащил девочку, ухватившись за ворот куртки. Марушка упиралась, пытаясь остановить его, но только расцарапала ладони о мелкие камешки, некстати попадавшиеся на пути.
Похитителю пришлось обернуться, когда ноша стала подозрительно легкой. Оставив у него в руке изрядно вымокшую, измазанную в грязи куртку, Марушка, прихрамывая, бежала обратно к таверне. Незнакомец грязно выругался и бросился вдогонку. Девочка шумно выдохнула — она была уже в двух шагах от входа в «Два Осла», когда на плечо ей опустилась ладонь.