Сначала наш поцелуй был мягким и медленным, но когда почувствовала его отчаяние, снова нарастает, он просунул руку в мой халат – раздвинув его, пока наши голые тела не прижались друг другу.
Хотя мой разум еще не оправился от всего, что случилось, мое тело потянулось к нему. Мои руки не могли коснуться достаточно его кожу, и я потянула его халат с плеч, чтобы могла почувствовать силу его мышц под ладонями. Я была голодна по нему, и когда встала на колени, то жаждущие прижалась губами к нему.
Руки Бранфорда были под моим халатом, и он ласкал и гладил меня медленно, но повышая напор. Я потянулась вниз и скинула одежду обоих у наших ног, поискала и нашла его твердую мужскую плоть. Он застонал, когда я обхватила его и направила кончик к моему входу. Я медленно опустилась, заявляя права, что он мой, когда я отдавала себя ему.
Наши руки прижимали друг друга, когда я опускалась, и он вскидывал бедра, чтобы встретится со мной. Снова и снова мы соединялись вместе. Я знала в своем сердце, что это только для нас, и даже если ему придется прикоснуться к другой, это никогда не будет так. Это мы были вместе так, как мы должны были быть. Ничто и никто не мог отнять это у нас, независимо от того, что произойдет за пределами наших комнат.
Он был моим.
Я была его.
Я прижимала его голову к груди, крича его имя и чувствовала, как он впивается в мою спину пальцами, когда он вливал в меня не только жидкость, но и сердце и душу. Я медленно раскачивалась на нем, когда слезы покатились по моим щекам, и почувствовала дорожки слез с его глаз на коже. Его тело тряслось, когда он рыдал напротив меня.
– Тшш... Бранфорд... тш... – снова я взяла его лицо в ладони и успокаивала его, как только я знала – своими губами, языком и руками на его коже. Это принадлежало мне и только мне одной.
– Я люблю тебя, моя жена... моя любовь... моя жизнь...
– Я люблю тебя... всегда...
Спустя долгие моменты, он успокоился и затих. Его дыхание нормализовалось, и его голова легко уперлась в мое плечо, когда его пальцы гладили мою руку.
– Я не смогу дать ей того, что даю тебе, – сказал он тихо. – Когда мы вместе... это... это...
– Я знаю, – сказала я ему.
– Неописуемо, – наконец закончил он.
Он откинулся в кресле и потянулся ко мне, чтобы вытерпеть влажные дорожки на моих щеках. Я прочерчивала дорожки пальцем на его бицепсе.
– Независимо от того, насколько мускулисто мое тело, – сказал он, – ты намного сильнее меня.
Я покачала головой, но он остановил меня руками и поцелуем.
– Это так, – настоял он.
Закрыла глаза и отдыхала в тепле его тела, и он накинул на меня халат, чтобы согреть мою спину.
– Когда ты... когда ты... будешь с ней? – спросила я с содроганием.
Я слышала его вздох.
– Она должна возвратиться в Хадебранд за теми вещами, что хочет забрать в Сильверхельм, – сказал он. – Она вернется назад на совсем через несколько дней.
Было еще много и много вопросов, но учитывая состояние моего мужа, я решила не задавать их сейчас. Возможно, могла бы поговорить с Суннивой обо всем этом, прежде чем она ляжет спать ночью. Это казалось правильным, но не в этот момент.
Сейчас, я хотела преклониться перед моим мужем.
***
Бранфорд только ушел поговорить с Камденом, когда Хэдли вошла в утреннюю комнату с опущенной головой, и я знала, что в ее глазах слезы. Она не смотрела на меня.
– Хэдли, – тихо сказала я и сжала ее руки. Она подошла ко мне, ее рыдание усилились, когда она вцепилась в мои плечи.
– Как ты можешь ни ненавидеть меня? – плакала она.
– Это не твое дело, – отрезала я. – Ты ребенок Сильверхельма, и ты (как и все мы) должны выполнить свои обязанности во блага всего королевства.
Мы сидели на диване и обнимались. Я продолжала ее успокаивать, пыталась прислушиваться к своим словам и верить им, когда пыталась убедить ее. Я не виню ее ни в чем, потому что она была в такой же ловушке, как и Бранфорд и я.
– Я могу отказаться, Александра, – указала она. – Могу сказать, что не буду этого делать.
– Да, Хэдли, ты можешь, – сказала я ей. – Это выбор, который ты не должна легко принять. Если находишь мысль отвратительной, то не принимай участие. Даже если Эдгар будет угрожать выбросить тебя на улицу, у тебя все равно есть дом. Но знай, что если не ты, то будет другая. У тебя есть выбор здесь, а у меня его нет. Я должна предоставить моему мужу наследника, независимо от условий.
– Что произойдет со мной? – спросила она. – Он... возьмет меня? Как будто тебя?
– Я не верю, что это будет также, нет, – сказала я тихо. – Но он не причинит тебе боли. Он будет нежным.
– Ты хочешь, чтобы я сделала это, Александра? – спросила Хэдли. – Ты хочешь... чтобы я родила ребенка... для тебя?
– Я должна позволить кому-то сделать это для меня, – сказала я, хотя едва могла услышать собственный голос. – Если я могла бы выбрать, то я бы предпочла тебя. Ты всегда была для меня как сестра, и если бы зависело от меня, и кто-то должен родить ребенка Бранфорда, когда я не могу, я хочу, чтобы это была ты.
Глубокие глаза Хэдли широко были распахнуты, когда она смотрела на меня, казалось еще задолго, как, казалось, она приняла решение.
– Я сделаю это, Александра, – сказала она. – Для тебя, моя сестра.
Наши руки снова обняли друг друга, и даже несмотря на слезы в наших глазах, в них совсем не было грусти. Мы сидели так какое-то время, прежде чем легкий стук в дверь прервал нас, и я открыла ее, чтобы увидеть Джанет, а ее лицо было мертвенно бледным, когда она смотрела на меня и Хэдли.
– Могу ли я что-то сделать для тебя? – спросила она спокойно. Я попросила, чтобы ужин доставили тебе в комнату в течение часа, но если есть еще что-нибудь, что тебе нужно? Я могу приготовить чай.
– Спасибо, Джанет, – сказала я. Глубоко вздохнула и посмотрела на Хэдли, которая все еще сидела и прятала лицо в ладонях. – Думаю, это будет лучше всего.
Джанет направилась к огню, чтобы приготовить чай, и я нова села рядом с Хэдли. Ее слезы уменьшились, но полностью не остановились, и я предложила ей платок, чтобы вытереть лицо.
– Леди Хэдли? – встала перед нами Джанет, склонив голову. Хэдли вздрогнула, когда услышала, как к ней обратились. – Я сделала это и для тебя. Леди Александра пьет его по утрам, и это может помочь успокоится.
Джанет с яркой улыбкой протянула чашку для Хэдли. Я узнала запах своего утреннего чая и была рада, что Джанет решила предложить тоже Хэдли. Я кивнула ей и Хэдли взяла горячую чашку из рук Джанет.
– Спасибо... Джанет, – сказала Хэдли. Она сделала глоток и ее брови нахмурились. – Необычный вкус.
– Нужно немного привыкнуть, – сказала я ей с улыбкой, – но мне он теперь очень нравится. Я не могу представить дни, когда я была без него.
Она сделала еще глоток, и откинулась на сиденье. Мы некоторое время молча говорили на более мирскую тему – того, что ей нужно было бы принести с собой из Хадебрана. Не прошло много времени, как посланник пришел, чтобы забрать ее в дорогу обратно в Хадебранд, чтобы попрощаться с ее домом.
Как только я смогла, то разыскала Королеву Сильверхельма. Окликнула ее, когда вошла в сад, осторожно шагая по заснеженной тропинке. Я добралась до нее быстро.
– Александра? – мягкий голос Суннивы разнесся над голыми деревьями в саду, и я посмотрел вверх, чтобы увидеть, как она кутается в плащ, когда она подошла. Я подошла к ней, и она махнула рукой на меня и велела мне сесть. Она села рядом со мной, и ее рука сразу же обняла меня. Я глубоко вздохнула и уткнулась лбом ей в плечо.
– У меня есть... вопросы, – сказала я.
– Я уверена, что у тебя они есть, – ответила она с кивком.
– Где она остановится?
– Я подготовлю для нее комнату, – заявила Суннива. – Это будет по другую сторону замка от ваших комнат.
– Бранфорд... возьмет ее там?
– Он... он будет, – сказала она тихо. Я кивнула.
– Что она будет делать, когда не будет ... исполнять свои обязанности? Она должна будет быть с ним?
– Вовсе нет, – сказала Суннива. – Ты все еще жена Бранфорда во всех иных смыслах. Ты все еще будешь занимать свое место в суде, и ты будешь на стороне Бранфорда, как и была. Даже когда ребенок родится, он будет считаться твоим сыном, а не ее.
– Как только она нам подарит ребенка, что с ней будет?
– Статус бывшей наложнице в такой ситуации до сих пор благосклонно принимается. Она может остаться здесь, в Сильверхельме, сколько пожелает. Она может стать еще одной служанкой или няней для ваших детей.
– У нее может быть более чем один?
– Она должна обеспечить ребенком мужского пола.
Я глубоко вздохнула. Конечно, это было так, ибо девочка не может занять трон Сильверхельма. Что если она вначале родит девочку? Это был вопрос, который я не хотела бы пока обдумывать.
– Что если Хэдли откажется от этой роли, когда родится сын?
– У нее будет много вариантов, – заверила меня Суннива. – Так как она родила будущего короля, она будет пользоваться большим спросом на рынке невест.
Это новость, я думаю, была самой хорошей. Хэдли боялась за свое будущее, и, по крайней мере, в этом вопросе она будет в более безопасном состоянии.
– Что если у меня появится ребенок? – спросила я.
– До или после Хэдли?
В горле встал комок, и мне нужно было сглотнуть, что бы продолжить разговор.
– В любом случае, – сказала я.
– Если ты родишь ребенка мужского пола до Хэдли, ее услуги будут больше не нужны. Она останется здесь и будет пользоваться большим уважением из-за ее готовности служить таким образом. Если она родит первой ребенка мужского пола, а ты второй, то твой ребенок будет иметь преимущество в наследовании. Ее ребенок должен быть признан или нет – это зависит от решения Бранфорда.
– Что станет с Хэдли и ее ребенком, если он откажется от них?
– Я не думаю, что он так поступит, – сказала Суннива, тряхнув головой. – Но если он так сделает, то должен будет решить, могут ли они оставаться здесь или нет. Было бы не обычная ситуация, если допустить их жить здесь вместе, учитывая, что она предоставила услугу королевству в необходимое время, даже если это, в конечном счете, стало ненужным.
Я долго сидела, положив голову на плечо королевы, мои мысли перемешались в голове. Пыталась разобраться с информацией, которую подкинула мне Суннива, и я была, по крайней мере, уверена, что о Хэдли позаботятся в любом случае.
Не хотела, чтобы он страдала, так как она только пыталась помочь нам.
Я задрожала, когда прохладный воздух подул с верхней части стен замка, и Суннива сказа мне, что мы должны пойти внутрь, чтобы согреться у огня. Встала на шатающиеся ноги, но она помогла мне, остановив меня ненадолго, и прежде чем мы вошли – она повернула меня лицом к ней.
– Когда я впервые встретила тебя, то знала, что ты благородна в своем сердце, – сказала Суннива. – Теперь я знаю, что внутри тебя бьется сердце, которое по-настоящему королевское.
– Спасибо, – сказала я, склонив голову. – Могу я задать еще один вопрос?
– Конечно.
– Что будет если Хэдли, не понесет ребенка этим летом?
Лицо Суннивы побледнело.
– Давай просто помолимся, чтобы не дошло до этого.
***
– Я не знаю, как смогу это сделать, – сказал тихо Бранфорд. – Как я могу это сделать...
Его голос дрогнул, и он выдохнул через нос.
Мы сидели на краю кровати, когда зимний ветер свистел и стонал за окном. Хэдли вернулась в Сильверхельм рано в тот день и теперь ждала его в комнате, пока Суннива подготавливала ее. Хотя я и предложила помощь, Суннива настояла на том, что она сделает это сама.
– Тебе придется представить меня, – прошептала я в ответ. Отвернулась, пытаясь сохранить достоинство, которое покидало меня этой ночью.
– Я не уверен, что это сработает, – сказал он. – От одной мысли...
Он плотно закрыл глаза и нахмурился.
– Я не должен обременять тебя этим, – сказал он.
– Конечно, должен, – сказала я, поправляя его. – Я твоя жена. Мы разделяем между собой наши тяготы, эта больше всего.
Он снова вспылил, прежде чем оглянулся, посмотрев в мои глаза, и потянулся к моей руке. Он крепко ее сжал, а затем перетянул на свои колени, и переплел свои пальцы с моими.
– Однажды, в ближайшем будущем, ты сядешь на трон, – сказала я, – и я буду рядом с тобой, как твоя королева. Мы должны выполнять свои обязанности перед Сильверхельмом, какими бы они ни были. Если мы не будем жертвовать ради блага своего народа, как мы можем просить их жертвовать ради нас? Как мы можем просить их отказаться от зерна, которые они дают, чтобы накормить тех, кто находится по ту сторону королевства? Как мы можем просить их отправить их сыновей умирать на войну, если мы не будем делать это для них... для Сильверхельма?
– Разве мы недостаточно сделали? – спросил он. – Ты не достаточно сделала для своего народа? Ты уже терпишь меня, независимо от моего настроения. Ты... ты единственная, кто удерживает меня, для выполнения моих обязанностей.
Он усмехнулся, хотя в улыбке не ощущалось веселья.
– И вот ты снова напомнила мне о моем долге, – сказал он. – Но какой ценой для тебя?
– Для меня цена меньше, чем если бы я должна была уступить другой, – напомнила я ему. – Таким образом, у нас будет наш ребенок, и я буду все еще с тобой.
– Я не хочу делать это с тобой, – повторил он снова.
– Ты должен, Бранфорд, – тихо сказала я, целуя его. – Иди к ней и сделай ребенка, который нужен нам. Ты должен сделать это для нашего народа.
– Ты... намного лучше, чем я, – прошептал он. – Как ты можешь нести это с таким милосердием, когда я едва могу выдержать то, что это делает со мной?
Обхватив пальцами его лицо, чуть ниже подбородка, я потянула голову к себе.
– Бранфорд, – начала я говорить, пытаясь использовать тон, который думала наиболее убедителен – который больше похож на Сунниву, – иногда мне нужна помощь Джанет, чтобы зашнуровать платье, особенно некоторые из тех, которые тебе нравятся больше всего, когда ты ведешь на площадку для танцев, чтобы показать всем посетителям.
Его выражение было смущенным, но он кивнул.
– Я бы была хуже одета, если бы Джанет не помогла мне?
– Хуже одета?– спросил он.
Очевидно, я не достаточно ясно изложила свою точку зрения. Я попробовала снова.
– Ты помнишь Праздник Урожая в этом году?
– Конечно.
– Ты помнишь, во что я была одета?
– Очень сильно помню, – сказал Бранфорд и слабая улыбка вернулась на его лицо.
– Все эти ленты и шнурки! – улыбнулась я от воспоминаний. – Золотой и черный переплетены между собой с коричневым и оранжевым урожаями.
– Ты была ошеломительная, – прошептал он и погладил меня по щеке.
– Ты думаешь, что я красивая?
– Ох, лучше всех, – сказал он с трепетом.
– Даже если Джанет помогала мне надеть?
– Что ты имеешь в виду?
– Я не могла даже дотянуться до первых шнурков, – я сказал ему, – и не было никакого способа, что бы я могла повесить все эти ленточки сама. Джанет потратила несколько часов, чтобы платье хорошо выглядело на мне. Ты понял это?
– Не совсем, нет, – сказал Бранфорд. Он снова выглядел смущенным.
– Была ли я менее привлекательно только потому, что я не смогла бы его одеть, если бы не помощь Джанет?
– Конечно, нет!
– Так помощь Джанет не имеет значения?
– Нет, не имеет.
– Тогда, если бы я принесла тебе ребенка, которого ты не мог бы подарить миру, ты любил меня меньше за то, что не понес его сам?
Я увидела понимание в его глазах, когда мои слова начали доходить, и снова я увидела слезы, которые сверкали в огне, мерцая в его ярко-зеленых глазах. Его дыхание застряло в горле, и я видела, как он сглотнул, прежде чем ответить.
– Никогда, – прошептал он. – Я всегда, всегда буду любить тебя.
– И ты будешь любить ребенка, которого я принесу тебе, даже если он будет рожден не из моего тела?
– Он все еще будет нашим сыном, – прошептал Бранфорд. – Нашим. Твоим и моим.