— Да я вообще не видела её в последние дни. Может она, почувствовав, что за неё взялась милиция, совсем покинула свою квартиру и где-нибудь скрывается!
Затем участковый обошёл с подобными расспросами ещё нескольких соседей. Поговорил с бабушками, сидящими на лавочке перед подъездом. Побеседовал с дворником.
— Боже мой! — взмолилась Оксана. — Вот так обратилась в милицию за помощью! Как я буду всем соседям теперь в глаза смотреть? Что они обо мне теперь будут думать?!
Она зашла в комнату, легла на диван, сжалась в комочек и заплакала.
— Сколько ещё я буду терпеть этого подонка? Ну, не любил он меня, ну, по глупости женился, а за что со мной сейчас так поступает? Я-то перед ним, в чём провинилась? Ведь он и так уже жестоко искалечил мою жизнь! Или он решил мстить мне за все неудачи в отношениях со своей Надей и с другими женщинами?
Утром, спускаясь с соседями в лифте, она поймала на себе их любопытные пристальные взгляды. Дворник тоже долго разглядывал Оксану, когда она поравнялась с ним, словно видит её впервые. Но это были только цветочки. Милиция побывала и в больнице, в которой она работала. Опросила нескольких сотрудников, которые близко общались с ней. Сплетни быстро распространились среди коллег. Теперь все внимательно следили, не выдаст ли Соколова себя каким-нибудь странным поведением. Приёмный покой превратился в проходной двор. В течение дня почти все сотрудники из других отделений нашли причины, чтобы побывать в нём и взглянуть хоть одним глазком на предполагаемую убийцу своего бывшего мужа и дочери. Народ шептался, строил предположения. Кто-то категорически не верил в причастность Оксаны к их исчезновению. Кто-то вспомнил поговорку о том, что в тихом омуте черти водятся. Некоторые утверждали, что бывший муж выкрал дочку и уехал за границу. И теперь Оксана её никогда не найдёт.
Минуты тянулись медленно. Оксана не знала, зачем Александр выкрал Ирочку? Что собирался с ней сделать? Думала она и о том, что с ними обоими что-то произошло, из-за чего бывший муж не может с ней связаться и вернуть дочь.
Только через четыре дня пришла телеграмма из Сочи:
— Мы с Ирой отдыхаем на море. Не беспокойся. Вернёмся восемнадцатого числа.
— Слава Богу! — закричала она облегчёно.
Схватила телеграмму и помчалась к участковому милиционеру.
— Вот, — показала она, — сегодня пришла из города Сочи.
Он недоверчиво посмотрел на женщину:
— Оставьте телеграмму мне. Я проверю, кто её вам отправил, бывший муж или кто-нибудь другой.
Оксана опешила:
— Вы хотите сказать, что её кто-то прислал мне из другого города по моей же просьбе?
— Я же сказал, что проверю это. Вы свободны. Видите, я занят, — кивнул он на свою миловидную собеседницу, явно пришедшую к нему не по делу.
И он действительно проверил, кто прислал Оксане телеграмму. Когда Александр вернул дочь Оксане, то выказал ей своё недовольство:
— Ну, и зачем ты, ненормальная, шум подняла? Всю милицию в Сочи на уши поставила! Нам с ребёнком полноценно отдохнуть не дала!
— Побереги нервы, — с иронией ответила Оксана, — я думаю, что этим дело не закончится. Уж, если моих коллег на работе и соседей опросили, не могла ли я убить тебя с дочерью и спрятать куда-нибудь ваши трупы, то по месту твоей службы и жительства это тем более сделали. Надеюсь, что следующий раз тебе не захочется так шутить.
Так и произошло. В спортивном клубе ему припомнили избиение Ивана, приплюсовали к этому похищение ребёнка у матери и выгнали.
— Слишком много у тебя проблем с законом, — заявили ему. — С такой репутацией нам спортсмены не нужны.
Однако на работе у Оксаны народ, не зная, что её дочка уже нашлась, продолжал строить различные версии по поводу её пропажи. С самой Оксаной почти никто не общался. Трудно сказать, почему? То ли сотрудники боялись выдать себя, что знают об исчезновении её бывшего мужа и Ирочки, то ли по какой-либо другой причине, понятной только им самим. Сама Оксана не хотела заводить разговор о том, что Ирочка уже дома, чтобы это не выглядело, как оправдание. Поэтому попросила свою мать прийти к ней на работу с дочерью к концу рабочего дня, чтобы потом вместе поехать в магазин детской одежды и игрушек.
— Сами увидят моего ребёнка и успокоятся, — решила она.
— Мама! — закричала Ирочка, увидев Оксану через стеклянную дверь приёмного отделения.
Оксана вышла из кабинета и обняла дочь.
— Подождите меня здесь с бабушкой, — попросила она Ирочку. — Я уже заканчиваю работу, и мы скоро пойдём в магазин, покупать тебе платье и игрушки.
Она вернулась в кабинет. В нём находился дежурный врач и медсестра, пришедшая в ночную смену.
— Дочка нашлась? — выдала себя последняя.
— Нашлась.
— Большая девочка. А какая загорелая! Где это она так засмолилась?
— С отцом в Сочи ездила.
— Значит, их разыскивала милиция, а они спокойно отдыхали на море?
— Ну да, — подтвердила Оксана. — Бывший муж забыл поставить меня в известность о том, что едет с ней в Сочи отдыхать. Пришлось обратиться в милицию.
— Совсем человек с головой не дружит! — покачала головой врач.
Со следующего дежурства коллеги уже нормально общались с Оксаной. Но сама она ещё долго не могла отойти от этого потрясения. Особенно «доброжелательные» сотрудники рассказывали ей, какие версии выдвигались в коллективе по поводу исчезновения Иришки и её папы. И многие из этих версий были одна ужаснее другой и совсем не в пользу Оксаны.
Глава 4
В кабинет дежурной медсестры постучали. Оксана подняла голову и увидела сквозь стекло в двери мужчину лет сорока восьми в милицейской форме. Он вошёл, поздоровался и представился.
— Я помню вас, — сказала она, улыбаясь.
— Да-да, я был на вашей с Иваном свадьбе, — подтвердил милиционер.
Мужчина присел на стул, раскрыл папку и достал из неё две фотографии.
— Посмотрите, пожалуйста, эта женщина никогда к вам в больницу не поступала?
Оксана взяла их в руки, долго вертела, рассматривала, а потом с сомнением ответила:
— Нет. А кто это?
— Это жена одного очень известного человека в нашем городе. Сейчас эта женщина может выглядеть иначе из-за того, что в её жизни произошла трагедия.
— Трагедия? Какая?
— Однажды с мужем она стояла у светофора, ожидая, когда загорится зелёный свет. А с противоположной стороны улицы, не обратив внимания на красный свет, на пешеходный переход шагнула молодая женщина с детской коляской в руках. Её с ребёнком сбило машиной насмерть.
Оксану передёрнуло:
— Какой ужас!
Всю эту картину исчезнувшая женщина видела. Её хрупкая психика не выдержала такого зрелища. Она была беременной, и в тот же день потеряла ребёнка.
— Надо же, какое несчастье? — посочувствовала Соколова.
Сотрудник милиции продолжил:
— Какое-то время она наблюдалась у психиатра. Потом сильно запила. Муж боролся с её пристрастием к выпивке всеми доступными средствами, но ничего не помогло. Тогда он стал закрывать в отдельной комнате её вещи, обувь и не давать ей денег, чтобы женщина никуда не сбежала и не напилась.
— Заставить алкоголика не пить, практически невозможно, — вклинилась Оксана.
— Вот-вот, и муж не смог её однажды удержать. Она сбежала из дома в одном платье, без обуви и нижнего белья. Уже несколько месяцев супруг безуспешно разыскивает её по всем больницам, моргам, социальным приютам. Подключил к этому делу и милицию. Вы не могли бы просмотреть ваши журналы регистрации за последние полгода. Возможно, к вам она попадала под своей фамилией: Веселова Светлана Витальевна. Могла пройти в них, как неизвестная.
— Хорошо, позже я их просмотрю, — пообещала Оксана, — сейчас пока некогда. Она записала на стикере данные женщины.
— Возьмите мою визитку. Если обнаружите её или неизвестную женщину лет тридцати пяти, то позвоните, пожалуйста, мне.
Он направился к выходу, потом остановился и добавил:
— Иван Милованов тоже исчез. Уже несколько дней его ищут милиция и родные. Вам случайно неизвестно, где он может находиться?
— А вы его у Егоровой Людочки поищите, — иронично бросила Оксана, не принимая всерьёз его исчезновение и то, что с ним что-то могло случиться.
— А кто она такая?
— Наша с ним разлучница. Живёт где-то в районе опорного пункта милиции, в котором он работает. Знаю, что у неё трое детей. Последний ребёнок рождён от Милованова. Замужем. Хромая. Ростом около ста пятидесяти сантиметров. Думаю, что его с потрохами поглотила любовь к ней, вот он и позабыл о родных и о работе.
— Ну, и шутки у вас, Оксана! — громко рассмеялся сотрудник милиции.
— Это я-то шучу? — возмутилась она. — Я говорю, как никогда серьёзно!
Милиционер посмотрел на неё недоверчиво, но категоричный тон Оксаны заставил его призадуматься.
— Я, конечно, сомневаюсь, что описанная вами женщина действительно может быть объектом страсти Ивана, но если вы в этом так уверенны, то повторите, пожалуйста, сказанное ещё раз. Я запишу и попытаюсь её отыскать.
Оксана повторила. Когда милиционер ушёл, она уставилась взглядом в одну точку.
— Ваньку с любовницей я выдала его коллеге с потрохами, — торжествующе подумала она. — Пусть теперь ищет.
Она вдруг встрепенулась. Какие-то черты женщины с фотографий ей мельком кого-то напомнили. Она старательно напрягала свою память, но так и не вспомнила, где могла её видеть. Потом взяла в руки визитную карточку, повертела её и с иронией произнесла:
— Ну, что же, уважаемый Мазур Андрей Иванович, я начинаю искать пропавшую женщину, а вы ищите Ванечку. Уж я-то знаю, как милиция разыскивает людей. Теперь вы Людку Егорову с её мужем и соседками «наизнанку вывернете» так же, как это сделали со мной ваши коллеги во время поисков моей дочери! Знаю, Людкиному мужу будет больно! Мне тоже было больно. Очень даже больно! А что делать? Искать-то надо!
После обеда, когда закончилось поступление плановых больных, и работы стало меньше, Оксана достала из шкафа все журналы регистрации поступивших в приёмное отделение за последние полгода и начала их листать. Веселова Светлана Витальевна в них не значилась. Было зарегистрировано две неизвестные женщины, привезённые с улицы. Они скончались прямо в приёмном покое. И одна неизвестная женщина была записана в журнале рукой Оксаны. В графе «куда направлен больной» написано: «сбежала». Она стала вспоминать, как могло случиться так, что способная сбежать женщина оказалась незарегистрированной по фамилии. Неизвестными обычно бывают люди, привезённые из общественных мест в бессознательном состоянии и без документов. Если они приходят в себя, у них немедленно спрашивают все данные. Оксана прочитала диагноз, поставленный больной дежурным врачом: «отравление стеклоочистителем».
— Вспомнила!!! Это её заметил под ёлкой на клумбе главный врач, стоящую на четвереньках! Теперь я поняла, почему женщина не зарегистрирована по фамилии. Она пришла в себя, сказала несколько слов и снова заснула. Врач посоветовал её не трогать, пока не проспится и не встанет сама. А она незаметно сбежала через другой ход, центральный.
Оксана прищурилась, что-то вспоминая.
— А ведь та пациентка была чем-то похожа на женщину с фотографий, показанных Мазуром. Правда, сходство осталось едва уловимым. И из одежды на ней было только одно платье. Всё сходится, ведь муж прятал от неё одежду! Вспомнить-то я её вспомнила, а дальше что? Что я скажу этому милиционеру? Что эта Веселова сбежала из приёмного покоя? Ах, да! Я же видела, как её увозили с остановки на старом автомобиле «Нива». Всё, надо позвонить и рассказать об этом. Она набрала номер телефона, указанный в визитной карточке.
— Андрей Иванович?
— Слушаю вас.
— Я звоню по вашей просьбе из приёмного отделения больницы.
— Нашли Веселову?
— Похоже, нашла. Правда она прошла у нас, как неизвестная. Поступила в мою смену двадцатого июня в двадцать один час тридцать пять минут. Я не успела записать в журнал её данные после того, как она пришла в себя. Женщина сбежала. Одета она была только в одно платье. Нижнего белья и обуви на ней не было.
— Кто её к вам доставил?
Оксана посмотрела в журнал:
— Скорая помощь подобрала её на улице в бессознательном состоянии. Но к утру выяснилось, что она просто крепко спит после приёма большой дозы «синявки».
— Вы имеете в виду средство для мытья окон?
— Ну, да, — подтвердила Соколова, отметив про себя, что милиционер, в отличие от главного врача, хорошо знает, что такое «синявка».
— А вы знаете, её муж говорил, что она частенько употребляла эту гадость. Вполне возможно, что это и была Веселова.
— И вот ещё что, — продолжила Оксана, — по окончании смены, придя на остановку, я видела, как двое мужчин запихивали её в старый автомобиль «Нива». В тот момент я подумала, что её нашёл муж, и увозит домой.
— Не помните, какого цвета была машина?
Оксана задумалась:
— Кажется, красного, или вишнёвого, но точно не помню. Надеюсь, я не ошибаюсь, что это та женщина, которую вы ищите. Её сходство с женщиной с фотографий едва уловимо. Но оно точно есть, особенно во взгляде.
* * *
Как Оксана и предполагала, милиция «вывернула наизнанку» отношения Ивана с Егоровой Людмилой. Мазур лично явился к Егоровым домой. Дверь ему открыл хозяин. Андрей Иванович представился, показал удостоверение и попросил разрешение пообщаться с его женой.
— На какую тему? — поинтересовался супруг.
— Мне надо поговорить с ней наедине по одному деликатному вопросу.
— Что за деликатный вопрос, о котором нельзя знать мужу?
— Вы потом обсудите его сами со своей женой, — уклонился от ответа Мазур.
— Людмила! — позвал Егоров жену.
— Что?
— Иди сюда, к тебе пришли.
Людмила тяжёлой походкой проковыляла в прихожую. Увидев человека в милицейской форме, она побледнела.
— Вы ко мне?
— К вам, — ответил милиционер, с любопытством рассматривая женщину. — Где мы можем поговорить с вами наедине?
Она вышла на площадку и попыталась закрыть входную дверь.
— Я тебя с ним наедине не оставлю! — твёрдо заявил муж, с силой толкнув дверь. — Сейчас слишком много развелось оборотней в погонах. Да и какие у тебя могут быть тайны от меня?
— Никаких, Стёпа, — робко ответила Людмила, глядя на мужа невинным взглядом.
— Вот и говорите при мне.
— Может, будет лучше, если я вас повесткой в отделение приглашу? — спросил Мазур Людмилу, понимая, в каком неловком положении она может оказаться.
— А я и в отделение одну её не отпущу! Так что начинайте свою беседу здесь, при мне!
— Вы знакомы с Миловановым Иваном? — тихонько спросил милиционер.
Люда как-то вся обмякла и облокотилась о стенку.
— Чего это вы там шепчетесь? — недовольно гаркнул Егоров. — Говорите нормальным голосом!
— Вы знакомы с Иваном Миловановым? — чуть громче повторил Андрей Иванович.
— Я? — выдохнула Людка.
— Вы-вы.
— Была… Когда-то.
— А кто это? — вмешался Егоров. — Почему вы мою жену спрашиваете о каком-то мужике?
— Я тебе о нём потом расскажу, — быстро отреагировала Люда на его вопрос.
— Когда вы его последний раз видели?
— Я? — чуть ли не теряя сознание, понизила голос Егорова.
— Ну, да, вы! Я же с вами разговариваю!
— Не помню.
— А приблизительно? — прищурил один глаз Мазур. — День тому назад? Неделю? Месяц? Когда?
— Кто? Я? — опять начала ломать комедию Егорова.
Тут уже сам Егоров не выдержал.
— Людмила, в чём дело? Ты чего-то боишься? Ответь человеку, когда ты последний раз видела этого мужика?
И вдруг Людмила зацепилась за слова мужа, быстренько смекнула, как надо себя вести, повернулась к супругу и заявила:
— Я ничего не буду говорить, потому что действительно боюсь, что мои свидетельские показания потом мне же и не навредят. У меня, знаете ли, трое детей. Не хочу, чтобы с ними что-нибудь страшное случилось!