— Под вашим чутким надзором, господин старший жрец, я все могу. Даже лично высидеть яйцо, выращенное из песчинки.
Его глаза блеснули озорством.
— Рад, что в тебе, Гленапупа, проснулись усердие и серьезное стремление постичь знания, — поклонился, показывая, что урок завершен.
Хотелось пнуть «сенсея», а вместо этого, кряхтя, поднялась. Ноги затекли, и первые шаги дались с трудом.
В сопровождении своей маленькой свиты вышла из балкона в покои, а там Ковен. На диванчике развалился вальяжно, ягоды ест, запивает вином.
— Вижу, закончили, — ухмыльнулся он, — пойдем, — достал из вазы цветок и лениво встал.
— Куда? — недоверчиво уточнила. Ага, нашел девочку на побегушках.
— Перечишь тизарину? — улыбка сошла с его лица.
— Увы, под гнетом ответственности за Лагеарнию вынуждена отказаться, — ответила с достоинством, развернулась на пятках и пошла к двери.
— Стой! — гаркнул Ковен, от чего я припустила опрометью. Не далеко убежала, но тизарин бегающий за мной — все же приятнее, чем я за ним. Он, настигнув, схватил меня за руку и процедил зло:
— Ты!
— Я! — задрала голову, понимая, что хожу по лезвию. — Избранная! Между прочим, дракона! Поэтому, многоуважаемый тизарин, держи себя в руках. — И посмотрела на его пальцы, сжимающие мое запястье.
Ковен в поисках Фроськи опасливо огляделся по сторонам, но она, засранка, где-то запропастилась. Наверно, осталась с Варком. Изменщица!
Убедившись, что телохранительницы нет, он недобро оскалился.
— А она сверху, — соврала.
«Храбрец» задрал голову, и я негромко рассмеялась.
— Ненормальная! — пробурчал Ковен, но руку отпустил.
— Доводов не осталось — переходим к оскорблениям? Или грубой силе? — посмотрела с укором.
— Фха! — раздалось неожиданно рядом, и мы оба подпрыгнули. Это снующая под ногами Фроська фыркнула.
— А сама-то без охраны никуда! — укоризненно кивнул Ковен на синенькую ящерку. И все же из-за проявленной слабости смутился, а, может, крыть больше было нечем в споре, поэтому бросил цветок, что держал в руке на пол, и ушел.
При разговоре моя свита и тизарина держалась на расстоянии, чем я и воспользовалась. Вприпрыжку побежала по коридору, а компаньонки в многослойных платьях ринулись за мной. Но я шустрая. Перед поворотом оглянулась, показала язык и спиной наткнулась на… Цитарпа, который схватился за свое костлявое плечо и озлобленно просипел:
— С кем Коэлат связался, что уродилась ты — ошибка!? — от его взгляда, полного ненависти и желания раздавить меня, очень испугалась. Но не привыкла я страх показывать, если даже очень боюсь, поэтому ляпнула в ответ:
— С кем бы ни связался, но моя матушка, на такого как ты никогда не посмотрела бы!
Цитарп побагровел, недобро зарычал, как хищник перед нападением. Я отступила и натолкнулась на Кавию, которая к моему удивлению, как и Авела, заискивающе низко поклонилась этому доходяге. А он с перекошенным от бешенства лицом прошел мимо, не замечая ползающих букашек у ног.
— Не следует с ним ссориться, — прошептала Авела. — Опасный человек. Имеет огромное влияние на тизара и тизарию. Если бы ты не была избранной, посоветовала бы попытаться примириться.
— Кого невзлюбит — изживет из дворца, — многозначительно добавила Кавия.
Меня обдало жаром: ляпнула же мстительному колдуну гадость. И чем думала? Но он маму тронул! Но пока беды не накатились снежным комом, надо хорошенько подумать: что делать дальше.
— Хочу видеть старшего жреца, — потребовала я решительно.
— Зачем? — спросила Кавия. — Ты же понимаешь, что Ковену это не понравится.
— Ты боишься Цитарпа? — задала ей встречный вопрос. Дама молчала, но по глазам видно, что да. — А старший жрец нет, поэтому мне нужен его совет.
— Не переоцениваешь ли влияние жреца?
— Не знаю, — пожала плечом. — Но на некоторые вопросы может ответить лишь он. Дамы ждали объяснений, но я молчала.
— Хорошо, — согласилась Кавия. — Пойдем в сад, Авела позовет его.
…В тенистой беседке, на удобной скамейке я любовалась садом, когда на мощеной дорожке в сопровождении телохранителей появился Варк. Приблизившись, он почтительно поклонился, но я не стала вредничать и пригласила наставника присесть рядом.
— Решила еще попрактиковаться? — спросил жрец первым. Я повертела головой, и он мягко укорил: — Тебе следует больше стараться.
— Учту. Но я позвала тебя, чтобы спросить: кто такой Коэлат?
Варк сомкнул челюсть, нахмурился. Кажется, я коснулась чего-то интересного. После задумчивого молчания нехотя ответил:
— Это тайное имя одного из заклинателей. Тот, кто произнес его, не простой человек, — он сосредоточился, замкнулся. Никогда не видела его таким, даже в Асхаме.
— Мне кажется, Цитарп — колдун, — тихо поведала я, и Варк пронзил меня тяжелым взглядом. За короткий миг его радужка позеленела — никогда такого не видела. Еще за спиной зашуршала листва… Я вздрогнула, но из-под скамейки показалась Фроськина мордочка. Златокрыла ловко забралась мне на колени и подставила шейку под руку, желая, чтобы ее погладили.
— Почему решила, что колдун? — спросил Варк задумчиво.
— Он, не прикасаясь ко мне, определил, что у меня есть это, — приподняла рукав и обнажила запястье. Жрец осторожно провел пальцем по едва заметному знаку, и от прикосновения моя кожа стала гусиной. После такой реакции на его прикосновение, Варк испытывающе посмотрел мне в глаза. Я отвернулась, пытаясь скрыть смущение.
— Цитарп приходил к тебе?
— Нельмела хотела, чтобы он определил мое состояние.
— И какое же оно? — его голос неожиданно поменял тональность, обрел тягучесть. Или мне кажется?
— Цитарп сказал, что на удивление крепкое.
— Онс тобой столь словоохотлив?
— Нет. Про Коэлата выплюнул, когда налетела на него в коридоре. С ядом спросил, как этот Коэлат связался, — вздохнула, — с моей матерью, если появилась такая ошибка, как я.
Совершенно неожиданно Варк тепло улыбнулся.
— Ничего смешного, — обиделась. — Я-то позвала тебя, потому что не знаю, что делать. Я ведь сильно ему нагрубила. — И поведала, как было дело, на что Варк так широко улыбнулся, будто несколько мгновений назад передо мною и не сидел чопорный жрец.
— Он и раньше был твоим врагом, теперь же будет одержим тобой, — утешил называется.
— Ну, спасибо, — расклеилась я. — Только его не хватает для коллекции. То тизар подкатывает яйца…
— Что?! — выдохнул Варк, и его брови взметнулись на середину лба.
— Ой, — прикрыла ладонью рот, спохватившись, что в этом нежном мире земная фраза звучит очень неприлично. — Ну, в поклонники набивается. На руках таскал. Бастард какой-то меня у него из рук выдернул. Потом Ковен отбил. Эти ищут от меня выгоды, тот из ненависти извести хочет, — помолчала. — Их коробит, что я торговка безродная, но ведь им так хочется власти. Тебе тоже от меня нужна она, да?
— Если так рассуждать, то и ты думала обо мне, потому что нуждаешься в наставнике, — возразил Варк. Обидевшись, я из вредности задрала голову и ответила:
— Да, именно так, — и снова отвернулась.
— Хорошо. Тогда как расчетливый наставник рекомендую попросить найти того, кто ознакомит тебя с тонкостями придворного этикета, а заодно расскажет о влиятельных родах Лагеарнии.
Я изо всех сил пыталась быть гордой. И все же не удержалась, спросила:
— А если бы не вмешалась, что бы с тобой стало? Ведь Кхарт наверняка был в бешенстве?
— Уже не важно. Тебе еще не донесли, что за присягу на верность тизарии я буду назначен следующим верховным жрецом? — его взгляд колол. — Все зависит от моего и твоего старания.
Вот как?! Я насупилась. Понимаю, что веду себя как дурочка, но само так получается.
— И все же мне приятно, что ты заботилась обо мне, — неожиданно мягко произнес Варк, и я от ласкового слова встрепенулась.
— Я честно не думала сбегать, — заверила, от волнения начав крошить сорванный лист мелкими кусочками.
— Теперь придется идти до конца.
— Знаю. Ковен сказал, что еще избранные объявились.
— Ну, и расщедрились Боги, — он закинул голову и посмотрел на чистое небо. — Нелегкий выбор предстоит твоему избраннику. Но по вредности и своенравию ты превзойдешь всех остальных вместе взятых.
— Любовница Ковена, кстати, одна из них, — я так хотела пожаловаться, что не обращала на колкости внимания. — Ночью ко мне в спальню пробралась, изуродовать хотела. Если бы не Фроська… — Вздохнула.
— Божественных созданий принято называть величественно, — укорил он.
— Полное имя Фроськи — Ефросиния. Очень даже величественно, — пробурчала.
Варк молчал, и я с отчаянием в голосе спросила:
— Варк, что мне делать?
— Тренироваться призывать златокрылов, узнавать повадки придворных.
— Я боюсь.
— Напрасно. Скоро состоится совет, на котором главы влиятельных родов потребуют от тизара доказать, что ты избранная. Каково будет их удивление, — успокаивающе улыбнулся он, — когда ты докажешь, что все остальные — самозванки.
— А ты будешь там со мной? — посмотрела на него так проникновенно, как только могла, на что он возразил:
— Хочешь, чтобы меня точно оскопили?
Я сникла.
— Постараюсь что-нибудь сделать. Кстати, если Ковен или тизария спросят о причинах встречи, расскажи, что испугалась Цитарпа и хотела спросить совета. Уверен, они сами чувствуют его ненависть. Скажи, что я советовал тебе примириться с ним и задобрить, пообещав подарить одного из драконов.
Я аж рот скрыла от возмущения. Воздух застрял в легких.
— Ты пока работаешь над этим, — хитро прищурился Варк. — Это позволит немного выиграть время.
— А что потом? — спросила угрюмо и перевела взгляд на цветы.
— Мне следует идти, — его слова вернули на землю. Хотелось затопать ногами, вцепиться в руку или повиснуть на нем. Знаю, глупо, но я устала быть одинокой.
— Ты злишься на меня? — спросила, когда он встал.
— За что? Это же она высунулась из сумки, — Варк коснулся Фроськи, и она — предательница заурчала. — Об этом все знают, передают из уст в уста, как ты ее в сумке несла, как она вору палец откусила. Смакуют, как святотатец сдох в муках. Кстати, попроси прислать тебе Тиасу. Могут разрешить в надежде, что будешь много говорить при ней и скажешь лишнего…
Он не успел уйти. Почти бесшумно в беседку поднялся Ковен и недобро оглядел нас. Жрец поклонился.
— Мило общаетесь. Свидание?
— Жрец наставляет меня, — пояснила я устало.
— Хорошо, продолжай наставления при мне! — тизарин уселся на скамейку, закинул ногу на ногу и растянул губы в неприятной ухмылке. Варк еще раз поклонился и чинно произнес:
— Мы согласны принять участие в состязании и желаем скорее доказать, что избранная одна.
«Я?! Готова?! Ты меня спросил, придурок?! — посмотрела на него убийственно, сжимая подол платья. Вот если ты готов — ты и доказывай».
Однако на Ковена слова жреца произвели самое благостное впечатление. Тизарин оживился, сошла спесь, и, мигом собравшись, он перешел на деловой тон.
— Она сможет? Уверен?
— Вполне. Я, как будущий верховный жрец, отношусь с возмущением и гневом к самозванкам. Если не прекратить спор и не пресечь поток лже избранных — это грозит опасностью Лагеарнии.
Неприязнь Ковена испарилась, похоже, жрец озвучил страхи тизарина.
— Когда Гленапупа будет готова?
— В час драконьего ока Боги будут взирать на нас с небес и рассудят избранниц, — решительно заверил Варк.
— Она сможет призвать дракона?
— Боги рассудят святотатиц…
Я взволнованно переводила взгляд с одного на другого, чувствуя, как начинает пахнуть жареным.
Зато Ковен успокоился, стал благодушным. Помог встать и, не выпуская моей руки, повел гулять по саду, беседуя при этом с Варком. А я, как приложение, шла сбоку и прислушивалась к серьезному мужскому разговору. Прямо на глазах менялось отношение тизарина к рассудительному старшему жрецу. Видно, убедился, что к нему я именно за советами и знаниями обращаюсь. А когда Фроська смешно забегала на четырех лапках волнами и, отбежав, обернулась, будто ожидая нас, даже улыбнулся.
Глава 14
Итак, предстоит состязание, в котором снова должна доказать, что не верблюд. Нет, я знала, что так будет, но надеялась пожить еще какое-то время спокойной, размеренной жизнью.
— И когда этот час ока? — спросила обреченно на вечернем занятии. Варк уже перестал поражаться моей неосведомленности в самых разных вещах, известных даже лагеарнским детям, поэтому начал терпеливо объяснять:
— Через девять дней на празднике Разверзшихся небес лучезарные супруги явят божественное созерцающее око и узрят: чтим ли мы закон… — однако у меня сходу появилось подозрение, что это обычное затмение. И я спросила:
— Час Ока — это когда солнце и луны выстраиваются в некий ряд или последовательность, да?
Надо было видеть его лицо. Варк замер, а потом ошарашено изрек:
— И давно юные торговки разбираются в небесных тайнах?
— Как Фроська на голову упала — так божественное откровение о всем сущем и открылось, — фыркнула заносчиво. — Но поскольку я отбивалась, сведения получила несколько искаженные. Начертишь? — Разгладила ногой песок. Так уж выходило, что больше чертить не на чем.
Он пронизывал меня долгим взглядом, но я не собиралась давать никаких объяснений. Так и не получив ответа, Варк все-таки нарисовал схему. Оказалось донельзя просто: две луны выстраивались друг над другом, и получался вытянутый зрачок на фоне солнца.
— А почему состязание именно в тот день? А не в любой иной?
— Я хочу зрелищности. Чтобы, если большой дракон не отзовется, на фоне ока явление Ефросии затмило все хитроумные козни врагов.
— Боюсь я.
— Самозванки чувствуют еще больший страх, однако держатся смело и не показывают робость. Неужели ты слабее их? — посмотрел на меня строго.
— Ты все время талдычишь, что я избранная, пытаешься убедить в этом, но там, в Асхаме сомневался во мне.
— Мы выбрались живыми. У тебя есть Ефросия, знак на руке… Тебе мало доказательств избранности? Я не понимаю твоего страха.
— Ты был со мною в Асхаме. И Фроське нравишься, и знаешь о златокрылах много. Если бы в тот день вымыл волосы душистым настоем, — посмотрела на его лысину,
— ну, или натер голову, она бы села на тебя, — улыбнулась. — Из тебя вышел бы идеальный избранный. Ты выдержанный, умный, много знаешь.
Варк обернулся, посмотрел на меня исподлобья, а потом улыбнулся:
— Так меня еще никто не расхваливал.
— Потому что ты скрытный, и мало кто знает тебя.
— Разве скрытный? — приподнял он удивленно бровь.
— А еще знаешь что подумала? Кхарт ведь хотел, чтобы ты обучил меня этикету, простым знаниям, основам церемоний, помог кое в чем. Но он ни разу не упомянул, что ты должен учить меня призывать драконов. Может, я прошу научить тому, чему никто не в силах научить?
— Мы справимся, — ответил жрец после молчания. А я не могла поверить, что расслышала верно. Надо же, «мы»!
Кроме занятий с Варком я встречалась с Ковеном. Мы совершали небольшие променады по саду, чаще всего в молчании. Полагаю, это тизария настояла на общении после моего ябедничества.
Тизарин вел себя вежливо, сдержанно. Пытался заглядывать в глаза, целовать руки, даже срывал мне цветы. Мы беседовали на отвлеченные, ничего не значащие темы, но я не чувствовала между нами искры или симпатии. Да, он старался расположить, но после того, как встал на сторону Ории, не лежала моя душа к нему. А когда проходили мимо мест, где занимались с Варком, я вспоминала слова жреца: «Мы справимся», — тревога уходила, и на губах проступала улыбка.
Стоило представить, что своевольной жрец покинет меня — сжималось сердце. Исчезни Ковен и весь дворец — не замечу, но если не станет Варка, взвою от тоски, и солнце померкнет. Так уж привлекали меня в нем ум, знания, поддержка, мужская притягательность и даже недоступность.