— Если будете проезжать через Монькино, загляните в церковь, там действительно прекрасная роспись. Особенно удались художнику картины Страшного суда, — скрывая иронию, посоветовала недавнему любовнику.
Главное было вложить в его голову мысль, что в Волчий Лог заезжать не стоит.
— У нас мало времени, — грубовато ответил охотник. Он криво усмехнулся и добавил: — Но я запомню. Если буду поблизости, обязательно загляну. Посмотрю на чертей поближе.
В этих словах мне почудился намек.
Дверь с тихим шорохом захлопнулась, и мы снова оказались в столовой. Там вовсю шло веселье. Чиновники успели выкушать три бутылки коньяка, смели все закуски и разбрелись по залу, разглядывая картины и комментируя изображенные на них сцены охоты.
Ирина Николаевна сидела на стульчике у двери и с неодобрением наблюдала за происходящим. Увидев меня, она еле заметно кивнула, и я поняла, что Ника уехала.
— Если скажете сторожу, — повернулась к охотнику, — что вы от меня, он проведет для вас экскурсию. У парня искусствоведческое образование, он не так давно кандидатскую защитил как раз по теме русской церковной живописи, невероятно интересно рассказывает.
— Что-то в вашей глуши слишком много любителей искусства, — непонятно хмыкнул седой.
Он достал из кармана бумажник и небрежно вытащил из него визитку.
— Если захочешь хорошо провести время — звони.
Мне в руки ткнулся белый прямоугольник.
Я усмехнулась, но тут же постаралась скрыть эту усмешку. Не стоит провоцировать охотника. Пусть уезжает.
Тот будто подслушал мои мысли.
— Пора ехать, — негромко и словно бы ни к кому не обращаясь, произнес он.
Как ни странно, его услышали. Да и попробовали бы не услышать! Этот парень явно умеет командовать и раздавать приказы.
— Да, поздно уже, — суетливо подхватился «Лужков».
Он отер потное лицо и посмотрел на охотника заискивающим взглядом.
— Станислав Андреевич, как вам усадьба? Понравилась?
— Довольно неплохо, — небрежно ответил седой. Он посмотрел мне в глаза, двусмысленно усмехнулся и добавил: — Особенно… живопись.
После этого охотник развернулся и пошел к выходу. Чиновники потянулись следом.
Спустя десять минут внедорожник и два седана покинули усадьбу.
— Слава богу, — вздохнула я, а Ирина Николаевна незаметно перекрестилась.
***
— Кто приезжал?
Егор, как всегда, был краток. Он появился вечером, когда я закрывала усадьбу, и сходу задал конкретный вопрос. Хотя, чего уж? Брагов никогда не отличался многословием. Альфа не любил пространных рассуждений, у него всегда все было просто и четко: кто, куда, зачем. И так же быстро и четко он принимал решения. Меня всегда удивляла эта его способность мгновенно оценить ситуацию и сделать выводы. Причем, правильные.
— Экскурсия из министерства, — застегивая куртку, ответила я. — Семеро. Троих видела раньше, остальные не наши.
Я старалась говорить коротко, а сама смотрела на человека, которого любила вот уже долгие пять лет, и пыталась понять, что в нем есть такого, что не дает мне его забыть. Внешность вполне обычная. Не сказать, чтобы красавец. Крупный, как все оборотни, крепкий, лицо дышит силой и уверенностью, нижняя челюсть чуть выступает вперед, выдавая упрямый характер, нос с горбинкой, яркие глаза, широченные плечи туго обтянуты тонким свитером. Джинсы сидят низко, почти на самых косточках, подчеркивая узкие бедра.
Егор вылез из машины налегке. Он привычно не обращает внимания на холод, а у меня внутри все переворачивается от жадного, непобедимого желания дотронуться до темного ежика волос, зарыться в них пальцами, чуть оттянуть и прикусить мочку уха, запустить ладони за ремень…
— Чего они здесь забыли?
Янтарь глаз превратился в желтые льдинки, окатывая холодом.
— Не знаю, — вынырнув из своих мечтаний, ответила я. — Но один из них показался мне подозрительным.
— Думаешь, охотник?
— Может быть.
Я не могла уверенно ответить на этот вопрос. Сейчас все произошедшее казалось мне глупым: и мои подозрения, и собственное поведение. Я уже жалела, что поддалась порыву защитить рыжую идиотку. Ну, зашла бы она в музей, и что? Даже самый лучший охотник не способен за пару минут унюхать волчицу. Чего я всполошилась?
— Ладно, пробью по своим каналам, что за птицы к нам сегодня прилетали, — хмыкнул Егор и спросил: — Как Ник?
Как бы я ни пыталась скрывать свои сложности, альфа о них знал. Догадался и предложил помощь, хотя внешне отклонения в поведении Ника особо в глаза не бросались. Он и в Москву нас с сынкой возил на обследование — сам, лично, — и Гладкова потом попросил, чтобы тот за Никиткой присматривал.
— Инга? — взгляд Брагова стал внимательнее. Медовые глаза смотрели пристально, даже прицельно, вынимая душу и заставляя забыть обо всем, кроме таких близких губ и рук, в объятиях которых было так тепло и надежно.
— Нормально, — прогоняя не вовремя всплывшие воспоминания, поторопилась ответить я. — Рубится в свою стрелялку.
— А в школе что? Привыкает?
Подозрения во взгляде не убавилось, скорее, наоборот. Егор почувствовал, что со мной что-то не так и теперь пытался вычислить, что.
— Говорит, нравится.
Я отвечала односложно. После секса со Стасом мне было неловко смотреть Егору в глаза. Внутри засело неприятное ощущение измены. Хотя, кто он мне? Никто. Просто альфа, просто бывший любовник.
— Как Ника? — решила я перевести разговор. — Еще не уломал?
— Нет. Говорит, что переедет ко мне только после свадьбы.
Егор улыбнулся так светло и непривычно, что у меня сердце заныло. Никогда раньше не видела альфу таким… счастливым.
— И что? Дату назначили? — пролепетала непослушными губами. А сердце в груди бухает так громко, что, мне кажется, этот стук слышно на километр вокруг.
— Да. Через неделю.
— Что ж, поздравляю.
Улыбка вышла вымученной, но я не сдавалась.
— У тебя все нормально? — настороженно спросил Егор.
— Все отлично, — бодро отрапортовала в ответ и добавила: — Поеду. Дома Никитка ждет.
Альфа задумчиво посмотрел мне в глаза, хотел что-то сказать, но передумал.
— Пока, — бросила уже из машины.
Брагов молча кивнул. Он облокотился на дверцу джипа, наблюдая, как я выруливаю на дорогу, а потом закрыл автомобиль и пошел к сторожке. Видно, опять собирается Кузьмичу нотацию читать. Наш музейный сторож не так давно потерял связку ключей от усадьбы, и Егор, разумеется, не смог оставить это преступление безнаказанным.
Я усмехнулась — альфе до всего есть дело. Правда, тут же вспомнился разговор о свадьбе, перед глазами снова замаячило улыбающееся веснушчатое лицо, и я тихо выругалась. И чего эту рыжую к нам принесло? Одни неприятности от нее.
***
Дома было на удивление тихо.
— Ник? — убрав сапоги под полку, настороженно позвала я.
Сын не ответил. Видно, опять к Никону убежал, хотя я просила дома побыть. Неслух…
Я достала телефон и выбрала нужный контакт. В трубке раздались гудки, а потом послышался голос Никитки.
— Мам, ты только не ругайся! — не дав мне сказать ни слова, зачастил сын. — Мы с Никоном кормушки для птиц делаем. Он говорит, через неделю самые холода наступят, все птицы к домам прилетят. Можно я еще побуду?
— Ладно, — разрешила я и спросила: — Ты ел?
— Да, мы полную сковороду грибной жарехи съели. Вкусная, — похвастался сын.
— Ну, хорошо. Долго не задерживайся.
Ник невнятно угукнул и отключился, а я повесила куртку в шкаф и пошла в душ, смывать с себя запах охотника. Мне казалось, что он въелся под кожу, и я долго терла мочалкой распаренное тело, пытаясь изгнать воспоминания о чужаке, но все было напрасно. Стоило закрыть глаза, и я снова видела жесткий взгляд светлых глаз, холодную усмешку, густую проседь на висках и волевое лицо с выступающими скулами и твердыми, четко очерченными губами. И поцелуй этих губ я помнила так отчетливо, что, казалось, он до сих пор горел на моих — грубый, но при этом такой… настоящий, что ли, живой, пробирающий до глубины души.
Да чтоб тебя! Проклятый охотник!
Выключив воду, закуталась в махровый халат и отправилась на кухню готовить ужин.
Привычная работа успокаивала. Я машинально резала овощи, а сама думала о том, зачем на самом деле приезжали чиновники. Явно ведь не на экскурсию. Что-то им понадобилось в Брагино.
Перевернула мясо, убавила огонь, и закрыла сотейник крышкой.
На душе было неспокойно. Мысль о том, что я что-то упустила, не шла из головы. Почему «Лужков» так пресмыкался перед седым? Кто он такой? И зачем приехал в музей, если ни на что особо не смотрел?
Я достала из сумки визитку охотника, положила ее на стол и уставилась на выбитые золотые буквы. Станислав Андреевич Брягинцев, генеральный директор ООО «ВостокР». Значит, Стас… Интересно, что за восток, да еще и с загадочным Р?
Я придвинула планшет и забила данные в поисковик. Хм. Ни-че-го. Абсолютно. Странно. Попробовала разные вариации данных, но в ответ — все та же пустота. Ни одного упоминания, ни одной зацепки. Как вроде и нет никакого Брягинцева С. А., генерального директора непонятного открытого общества. Может, Егору удастся что-то выяснить? Связи у нашего альфы в самых верхах, если понадобится, любую информацию достанет.
Машинально потерла уставшие глаза, закрыла вкладку и отложила планшет. Что ж, охотник сегодняшний гость или нет, главное, что он благополучно свалил. И надеюсь, больше не появится.
Я покосилась на плиту и подскочила. Чуть не забыла! У меня же ужин готовится, а я тут в детектива играю, охотников настоящих или мнимых ищу. Схватив доску, высыпала к мясу порезанные овощи, залила все томатом, посолила, добавила специи и поставила томиться. Никитке нравится моя вариация чахохбили. Придет — накормлю. От мяса он еще никогда не отказывался, даже после жарехи.
Дверь в сенях грохнула. А вот и сынка. Легок на помине!
— Мам, я дома!
Ник влетел в кухню, принеся с собой аромат морозного вечера и жареной картошки. Похоже, снова куртку на кухне у Никона оставлял, вот она и пропиталась всеми ароматами. Я не удержалась и притянула сына к себе.
— Ма, мы такие скворечники сделали! Шикардос просто!
Никитка аж захлебывался, торопясь поделиться со мной своими достижениями. Никон был единственным взрослым мужчиной, с которым мой сын вел себя свободно и раскованно. Не знаю, по каким критериям старый оборотень прошел «отбор», но Никитка доверял ему безоговорочно.
— Теперь птицы точно голодными не останутся, — частил сынка.
— Молодцы, — похвалила я, приглаживая взмокшие темно-русые вихры. — А с уроками что?
— Все сделал, — посерьезнел Ник. — Как со школы пришел, сразу и сделал. А чем так вкусно пахнет? — потянув носом, отвлекся он.
Ничего удивительного, все-таки растущий организм. Оборотни все поесть не дураки, даже малыши.
— Чахохбили. Через пять минут готово будет.
— Вау! Я такой голодный!
Ну да. Сковородка жарехи не в счет.
Я усмехнулась и стянула с Ника пуховик.
— Иди руки мой, я пока накрою.
Вскоре мы уже сидели за столом, и сын за обе щеки уписывал мясо.
— К нам сегодня в школу альфа приходил, — делился Никитка. — Рассказывал о способах маскировки и специальных настойках, скрывающих запах.
Да, важная информация. Егор старается сильно не запугивать малышей, рассказывает только самое необходимое, но лучше уж им с детства знать, в каком мире мы живем, чтобы уметь за себя постоять в любой, самой непредвиденной ситуации.
— Все запомнил? — внимательно посмотрела на сынку.
А сердце снова тревожно екнуло. Что, если охотники все-таки пронюхали про Лог и Брягинцев — лишь первая ласточка, разведчик, так сказать?
— Да, — мотнул головой ребенок и глаза его тут же загорелись. — Ма, а правда, что есть охотники, которые выслеживают оборотней?
М-да. Снова про них…
— Правда, — спокойно ответила я.
Главное, не показывать своей тревоги, а то у Ника словно радар внутри. Мигом мое настроение чует.
— А зачем?
— Если верить волчьим преданиям, мы — две стороны одной медали. Сколько существуют оборотни, столько же существуют и охотники. Если хочешь, они — сдерживающая сила, не позволяющая волкам захватить мир.
— Как это?
Никитка посмотрел на меня удивленно, с долей сомнения. И даже вилку отложил.
— Мы ведь намного сильнее людей, Ник. И вполне могли бы подмять их под себя, если бы не необходимость скрываться.
Я поставила на плиту чайник, ополоснула горячей водой заварник и засыпала в него травяной чай. По кухне поплыл тонкий аромат липы и лимонной мяты.
— А оборотней много? — подумав немного над моими словами, спросил сынка.
— Немало. Но людей все равно больше.
— А охотники нас убивают?
Ники нахмурил светлые брови и ковырнул вилкой мясо. Задумался. Интересно, что творится в его голове? Как он воспринимает мои слова? Что, если испугается? Может, рано я его подробностями гружу?
— Они ищут поселения, подобные нашему, и если находят — докладывают в Мировой Совет, а уже там решают, оставить стаю или уничтожить, — объяснила как можно короче и нейтральнее.
— Это как? — не отставал ребенок.
— Регулируют популяцию. Ну, количество оборотней, — пояснила, увидев недоуменный взгляд сына.
— А волки?
— Сопротивляются. Переходят на другие места. Скрываются.
— Это что, и нас могут найти?
В серых глазах вспыхнул золотистый огонек. И я опасалась, что сынка испугается? Как бы не так. Вон, уже воевать готов.
— Могут. Но мы тоже не лыком шиты. У нас охрана, несколько кордонов, защита. И альфа, который заботится о нашей безопасности. И потом, последние двадцать лет в России тихо.
— Ты не бойся, мам, если что, я тебя защитю, — подтвердив мои выводы, заявил Ник. И выглядел при этом таким уверенным и серьезным, что у меня на душе потеплело. Мужичок. Пусть маленький, но смелый. Только лучше бы не возникало повода проявлять эту смелость, лет этак двадцать, а то и все пятьдесят.
— Защищу, — машинально поправила сына, снова приглаживая его непокорные вихры.
— Защищу, — уверенно повторил Ник и шустро вскочил из-за стола. — Ма, я посижу за компьютером?
Да, когда есть виртуальные враги, которых нужно «замочить», гипотетические охотники не так уж интересны. И это просто замечательно. Все-таки рано ему еще о настоящих сражениях думать.
— Только недолго, — кивнула в ответ. — Чтобы в десять уже в постели был.
— Окей, — угукнул Никитка, и его тут же сдуло с кухни, а я помыла посуду, проверила животных и уселась у окна с вязанием.
Спицы мелькали, не мешая мыслям бродить вокруг недавних событий. Я то ругала себя за мнительность, то бросалась в другую крайность и начинала думать о том, что было бы, если бы Ника появилась в усадьбе. Если Стас действительно охотник, то… Тут мои размышления давали сбой. Как бы я ни относилась к рыжей, она не заслуживала быть пойманной охотником.
Так и не решив, дура я или умница, сложила почти готовый свитер и отправилась спать.
***
Следующие три дня прошли спокойно. Я сделала все, что запланировала: смоталась в город, сдала мясо и довязала свитер, а вырученные деньги сложила в шкатулку, в которой уже скопилась довольно неплохая сумма. А вот четвертый день…
Я возвращалась с работы, когда наперерез моей «Калине» вылетел большой внедорожник. Он выглядел таким огромным и устрашающим, что мне показалось, еще секунда — и от моей малышки не останется и следа. Ладони вспотели, руки вцепились в руль с такой силой, что стало больно, волчица подошла к самой коже, пытаясь меня защитить. В душе поднялась злость. Ну нет! Кто бы ни был этот идиот, так просто я не сдамся! Я резко ударила по тормозам, автомобиль занесло, и я с трудом сумела удержать его на скользкой дороге.
— Твою дивизию! Ты что творишь? — останавливаясь и выскакивая из машины, крикнула водителю бэхи. — Совсем сдурел?
— Наша интеллигентная дамочка умеет ругаться?
Из внедорожника неторопливо вылез Стас. Сегодня он был налегке — в тонком кашемировом свитере, в серых джинсах с весьма недешевой потертостью и в каких-то выпендрежных туфлях, которые смотрелись на снегу нашей глубинки совсем уж дико.