— Я понимаю, что ради безопасности стаи ты не хочешь афишировать свои корни, — посмотрел он на Егора. — Но я могу себе позволить не бояться ни охотников, ни Совета. И не собираюсь скрывать, что я — потомок оборотней.
В кабинете стало тихо.
— Ты не отступишь от своего решения?
Егор пристально посмотрел на двоюродного брата.
— Нет, — твердо ответил тот. — Дело сделано, по документам усадьба уже моя.
Я вздохнула. О чем я только думала? Поединки, победы… Теперь точно придется искать работу.
Брягинцев поднялся со своего места и взглянул на меня.
— Инга, нам пора.
Глаза, снова ставшие серыми, смотрели сумрачно и властно.
Что ж, пришла пора платить по счетам. Я встала со стула и посмотрела на Егора, безмолвно спрашивая у него разрешения уйти.
— Я завтра зайду, поговорим насчет работы, — сказал альфа.
В его тоне сквозило напряжение. Не обрадовало Брагова появление родственника, это точно. Еще неизвестно, чем обернется для стаи такое соседство.
— Не против, если я Нику возьму? — посмотрел на меня Егор, и я поняла, что он не отказался от идеи нас подружить.
Хотя, возможно, это желание рыжей.
— Буду ждать.
Видеть Нику не хотелось. А уж вместе с Егором… Только душу травить.
Стас неожиданно взял меня за руку и подтолкнул к выходу.
— Можешь не искать работу для Инги, — бросил он Брагову. — Я сам решу этот вопрос.
Ответить Егор не успел. Дверь за нами захлопнулась, и мы с Брягинцевым оказались в безлюдном коридоре. Здание поселковой администрации было небольшим, посетители тут бывали редко, да и альфа, бывший главой поселения, заглядывал сюда нечасто. Впрочем, и смысла в этом не было. Оборотни все равно тянулись со своими вопросами к нему домой.
— Значит, ты тоже оборотень, — внимательно посмотрела на Стаса. — А я-то тебя за охотника приняла.
— Ясно. Подожди, выходит, ты пыталась мое внимание отвлечь? — хмыкнул Брягинцев. — Теперь понятно, с чего мне такая честь выпала.
Мы вышли из здания и остановились у припаркованной рядом с тротуаром бэхи.
— И что думаешь делать? — спросила я. — Неужели тебе правда так нужна эта усадьба?
Брягинцев молчал. Он достал сигареты, закурил и уставился на витрину расположенного через дорогу кафе. За стеклом зазывно сверкали разноцветные гирлянды, блестели медными боками самовары, виднелись небольшие, покрытые белым столики.
Мне надоело ждать ответа.
— Мое обещание в силе, — бросила я и пошла к своей машине. — Захочешь — приезжай.
Я и сама не могла бы сказать, хочу, чтобы он приехал, или нет. Какая-то часть меня, вместе с волчицей, нетерпеливо ждала этого, а вторая, разумная, — противилась.
Брягинцев так ничего и не сказал. Оборотень курил, глядя вдаль, и я подумала, что он даже не услышал моих слов.
Как оказалось, я ошиблась.
Поздно вечером, когда Никитка уже уснул, Стас появился в доме. Он неслышно вошел на кухню, где я гладила постельное белье, забрал утюг, выключил его и подтолкнул меня к сеням.
— Подожди, дай хоть накину что-нибудь, — попыталась возразить я, но Брягинцев только хмыкнул и потащил меня к выходу.
— Одежда тебе не понадобится, — оказавшись на улице, заявил он.
— Да? — скептически усмехнулась в ответ.
Нет, волки, конечно, легко переносят холод в человеческом обличье, но все же, по морозу в коротком халатике как-то неуютно.
— И куда мы?
Я посмотрела на Стаса. Для человека, который собрался развлекаться, тот выглядел слишком уж напряженным и собранным: жесткий взгляд, нахмуренные брови, плотно сомкнутые губы.
— В лес, — разомкнув их, коротко ответил Брягинцев.
— Но я не могу…
— Ты обещала мне ночь, — жестко оборвал меня пришлый. — Я хочу, чтобы это была волчья ночь.
Твою дивизию! Такого я не ожидала. Ведь сейчас даже не полнолуние!
Мысли лихорадочно метались в голове, а волчица ликовала. Предательница…
— Зачем тебе это нужно? — уже понимая, что проигрываю самой себе, спросила Брягинцева.
— Хочу кое-что проверить, — неохотно ответил тот, и в глазах его мелькнула непонятная эмоция.
— Что именно?
Сердце забилось сильнее. Так, как не билось еще никогда. Даже с Егором.
Стас встряхнул головой, и через секунду передо мной уже стоял крупный хищник. Красивый. С крупными серыми подпалинами на черных боках.
— Столько седины! — забывшись, прошептала вслух.
Если Стас — двоюродный брат Егора, то вряд ли у них такая уж большая разница в возрасте. Брагову тридцать два, а этому? Тридцать семь? Сорок? Или больше? Это что же ему пришлось пережить?
«Последствия бурной военной молодости» — отозвался внутри слегка измененный голос.
От неожиданности я вздрогнула. Неужели, я правда это слышу? Но ведь тогда… Мысли смешались. Выходит, Стас — моя пара? Нет, не может быть! Я растерянно покосилась на волка. Тот неподвижно застыл на снегу темной глыбой, но все его тело казалось напряженным и готовым сорваться с места.
Представив свою волчицу, я опустилась на четыре лапы.
«Иди за мной» — приказал волк и потрусил к дороге.
Я не собиралась покорно уступать. Обогнав седого, юркнула под ель и помчалась по знакомой с детства тропинке.
Небо было ясным и высоким. Луна пряталась за верхушками елей. Крепкие стволы деревьев слегка поскрипывали от мороза, а снег казался сухим и пушистым. Он хрустел под лапами, забивался в нос, слепил глаза. Я бежала, не ощущая усталости. Все быстрее и быстрее, не оборачиваясь назад, не останавливаясь ни на секунду.
Ночь помогала, путала мои следы, заставляла деревья расступаться, вела вперед, но я никак не могла скрыться от преследующего меня зверя. Его дыхание, его запах, его мысли — все это окружало, сбивало, заставляло сдаться, но я все неслась вперед, не желая подчиняться повелительному зову самца.
«Тебе от меня не уйти, дикая кошка, — раздавался в голове хриплый голос. — Все равно все закончится тогда, когда я захочу».
«Ты сначала догони!» — огрызалась в ответ, увеличивая скорость.
Я знала, что зверь позволяет мне бежать только потому, что это его забавляет, и сама не понимала, что чувствую. Волчице нравилась эта игра, но она могла в любую минуту меня предать и подчиниться самцу. А я не хотела подчиняться. Если уж эта ночь и станет волчьей — то только по моей собственной воле.
Снег, холод… Кровь все быстрее бежит по венам. В груди все сильнее бьется сердце. Сейчас… Еще немного…
Резко остановившись, повернулась и встретилась с горящим взглядом зверя. Волк замер, вытянул морду, принюхался. А я сделала шаг ему навстречу и…
Луна сияла над лесом, подсвечивая стволы осин таинственным серебристым светом. Гремящий ручей неторопливо журчал по камням. Тонкие ели тихо поскрипывали под тяжестью снега, жалуясь на холод и одиночество.
А я забыла о своем одиночестве, впервые полностью подчинившись сильному и опасному зверю. Самцу. Мужчине.
Его сила, его мощь, его сущность — они завораживали меня, заставляли признать чужую власть и покориться природе. Волчице нельзя быть одной. Ей нужна пара. И свою пару я, кажется, нашла.
Не знаю, что будет завтра, когда я очнусь от этой горячей гонки. Не знаю, что я буду думать и чувствовать. Не знаю, что стану делать. Но это сейчас и не важно. В волчьем обличье любые человеческие мелочи не имеют значения. У зверей все просто и понятно. Есть самец, есть его самка. И есть то, что их связывает: волчья жизнь, парность и общая тропа.
Глава 7
Ника
— Крыся, фу! Брось эту гадость!
Я попробовала отнять у кота спущенный воздушный шарик, но мелкий вредитель зашипел и впился в вонючую резинку еще сильнее. Вот же паразит! Только дай ему чего-нибудь погрызть. Вроде все понимает, но ведет себя, как упрямый осел. Егор говорит, это потому, что он рыжий.
— Кристиан!
Я попыталась добавить в голос строгости. Кот и ухом не повел, продолжая грызть грязно-голубую «тряпочку».
Шары остались в доме после вчерашнего праздника. Был у оборотней такой старый обычай: молодожены после свадьбы носили на руках браслеты, сплетенные из волчьей шерсти, а на восьмой день они снимались и сжигались в огне большого костра. И только после этого пара могла считаться настоящей семьей. К этому времени окончательно укреплялась связь, и возникало то, что волки называли единением.
— Крыся!
Я попыталась отнять несчастную резинку, но мой «лев» не уступал. Он урчал и мотал головой, и измусоленные «останки» волочились по полу.
— И долго ты его уговаривать будешь?
Муж подошел так тихо, что я даже не услышала.
— Гор!
Меня обняли за талию и притянули к крепкой груди. Сердце замерло от счастья.
— Ну должен же он понимать нормальную человеческую речь?
Я подставила губы для поцелуя, и муж охотно воспользовался предложением.
— Ника…
Вот как ему удается так произносить мое имя? У меня внутри аж переворачивается все. И разум отключается.
Я нащупала пряжку ремня и расстегнула его, Егор спустил джинсы, одним движением стянул с меня халатик и подхватил под бедра. Комод жалобно скрипнул. Ветеран, взятый из усадьбы, не привык к такому непочтительному обращению.
— Я люблю тебя, Гор, — шепнула мужу и слегка прикусила мочку уха, зная, как это заводит любимого.
— Меня заводит не это, — словно прочитав мои мысли, усмехнулся Егор, и я не смогла удержаться от стона, когда он снова меня поцеловал. Внутри, как всегда с ним, мгновенно вспыхнуло горячее солнце. Оно становилось все больше и больше, пока не захватило своим теплом каждую клеточку, каждый миллиметр ставшего таким чувствительным тела.
Я открыла глаза и наткнулась на пристальный взгляд. В темно-желтой глубине светились жаркие искорки.
— Гор, — прошептала в родные губы.
— Ниша, — улыбнулся муж.
Наша близость была больше, чем просто секс. Мне казалось, что в такие моменты у нас и души сливались в одно целое, и я уже переставала понимать, где заканчиваюсь я и где начинается он. Коряво, конечно, но словами так трудно передать все, что я чувствую… Порой мне даже кажется, что мы вместе уже много лет, что я знаю Егора давно, почти с самого рождения. А может, так оно и есть? Ведь наши души были связаны задолго до того, как мы с Гором встретились вживую. Мне бабушка когда-то давно рассказывала, что у волков есть особая мистическая связь, которую невозможно объяснить привычными людскими понятиями. Правда, потом она уже старалась не напоминать мне про волчье прошлое, хотела вырастить из меня обычного человека, и я все забыла, а сейчас вот по крупицам вспоминаю ее слова, собираю обрывки воспоминаний, пытаюсь обыграть жестокую природу, отнявшую у меня волчицу, и попробовать отыскать хотя бы след своего зверя.
— Ты так и не сказал, что тебя заводит, — напомнила любимому, когда мы немного отдышались.
— Ты, — коротко ответил Егор.
И в его глазах я увидела подтверждение этого. Они вспыхнули расплавленным янтарем, увлекая в свою глубину, завораживая, лишая разума…
— Проклятье! — простонал Егор. — Ниша, я же всего на пару минут зашел, — он заправил упавшую мне на лоб прядь за ухо. — Нам с Сэмом ехать надо.
— Опять в Москву?
Я не любила, когда муж уезжал в столицу. Мы всего-то ничего женаты, а Егор постоянно в разъездах. То ему в область нужно, по поселковым делам, то в Москву. Правда, туда он чаще в Совет мотается или к главам стай. Вот и сейчас, похоже, снова к одному из старейшин собрался, что-то они там с Семеном решают. Я точно не знаю, но думаю, Гор пытается обезопасить стаю от опрометчивого, как он считает, желания Стаса признать свое родство с Брагиными. Мой муж опасается, что охотники могут заинтересоваться нашим «соседом», а там и на Лог выйдут, и придется нам свои территории отстаивать.
— Всего на пару дней.
Егор говорил преувеличенно бодро, но я знала, что ему тоже тяжело даются наши расставания.
— Нишка, не кисни, — погладив меня по щеке, сказал муж. — Ты даже соскучиться не успеешь, как я уже вернусь.
Ну да, конечно, не успею… Да я каждый раз часы считаю до его возвращения!
Я незаметно вздохнула, но постаралась улыбнуться. Не хватало еще грузить мужа своими причитаниями. Он ведь альфа, а не ручной песик, чтобы у моей юбки сидеть. Вспомнилось, как мама собирала отца в дорогу, а потом ждала его, как она волновалась, но никому и близко не показывала эмоций, и как радостно блестели ее глаза, когда папа наконец возвращался из своих поездок.
— Идем, соберу тебе с собой еды.
Я накинула халатик и потянула мужа из комнаты. Что ж, теперь я тоже, как и мама, должна быть сильной и не выдавать своей тревоги.
— Ника, некогда, мы по дороге чего-нибудь перехватим, — попытался возразить Егор, но я не собиралась отпускать двух здоровенных волков в дорогу голодными.
— Пироги с мясом заверну и в термос чай налью, это займет всего три минуты, — ответила мужу.
Егор вздохнул, но спорить не стал, знал, что бесполезно. Сэм порой подшучивал над нами, спрашивал, как такой маленькой кнопке удается командовать огромным альфой, а я, хоть и отмахивалась, но знала, что Егор просто не может мне отказать. Ни в чем.
Я включила электрический чайник, достала из духовки пироги, а из погреба — половину окорока. У Марии Николаевны, нашей домоправительницы, замечательно получались копчености. В дорогу — самое то. Быстро собрав сумку, протянула ее мужу.
— Четыре минуты, — демонстративно бросив взгляд на наручные часы, усмехнулся Егор.
— С поправкой на ветер, — не согласилась я.
— Ну конечно, как я мог забыть про ветер!
Супруг сграбастал меня в охапку, крепко поцеловал и вышел из дома, а я распахнула окно, наблюдая, как он садится в машину и трогается с места. Пара секунд — и внедорожник скрылся за поворотом.
Уехал.
Сердце снова тревожно сжалось. Не любила я оставаться в огромном доме одна. Вот парадокс: в своем «скрюченном домишке» совершенно спокойно жила, а тут, в комфорте богатого особняка, чувствовала себя слишком одинокой. Мария Николаевна придет только завтра утром, Костя-охранник сидит в сторожке, кроме Крыси и поговорить не с кем.
Я вздохнула и уже собиралась закрыть створки, как услышала резкий визг тормозов. Это еще что?
У дома Новицких остановился черный внедорожник. «БМВ». Неужели опять Брягинцев пожаловал? Похоже, запал он на нашу Ингу. О, а вот и она.
Как всегда красивая, уверенная в себе, статная. Настоящая волчица. А взгляд какой! Королевой на Стаса смотрит, даром что в простенькой ветровке и джинсах перед ним стоит. Голубые глаза сверкают, щеки зарумянились, длинные русые волосы вьются крупными локонами. Не девушка — мечта. В такую влюбиться — раз плюнуть. Вот, похоже, Брягинцев и попал.
Я видела, как он что-то сказал, а потом схватил Ингу за руку и притянул к себе. Спустя пару секунд парочка уже целовалась.
Это что же, я подглядываю за чужим свиданием?
Смутившись, захлопнула окно, закрыла шторы и пошла искать своего непутевого Крысю.
Инга
— Сядь, нужно поговорить.
Стас хмуро кивнул на машину. Я молча смерила его взглядом, невольно отмечая дороговизну простых, на вид шмоток, и сделала шаг в сторону, собираясь обойти перегородившую подъезд к дому бэху.
— Инга!
В голосе Брягинцева прозвучала угроза.
Понятно, сбежать не получится.
— Я никуда с тобой не поеду. Говори, что хотел.
Я поправила сумку и сунула руки в карманы. Мороз крепчал, а куртка была слишком легкой. По спине пополз холодок. Я выскочила в магазин, рассчитывая быстро вернуться, но у Брягинцева были свои планы. Появился, как всегда, неожиданно, и взялся права качать.
— Вот ключи от усадьбы.
Стас протянул знакомую увесистую связку. Та тоненько звякнула в его крупных руках.
— Зачем они мне?
Надо же, столько времени таскала в сумке такую тяжесть и даже не замечала. Ключи от парадной и от черной дверей, большой, причудливой формы ключ от флигеля, маленькие — от амбаров, уродливый изогнутый — от бывших конюшен. А еще и от комнат, от подвальной двери, от подсобки и от сторожки.