— Трое наших попытались прикрыть его, — произнес один из матросов, — да только витязю все это не почем. Пули от него отскакивали.
— А Сэмюель не дурак оказался, — продолжил повествование Эрик. — Пока витязь с матросами разбирался, он к контейнеру бросился и стал с взрывчаткой возиться. Мы уже по газам дали, а он что-то витязю кричал. Тот цепью его попытался достать, но не получилось. Тогда он подошел к контейнеру. Вот тогда Сэмюель что-то нажал и весь контейнер вместе с витязем и ним взлетел на воздух.
— Витязь мертв? — спросил Граймс.
— Ну, — протянул Свейн, — мы видели взрыв.
— А тело витязя? — спросил Граймс и, не дожидаясь ответа, повернулся к Диане, — леди Диана, садитесь в вездеход, быстрее!
— Мы не видели тела витязя, — ответил Эрик.
— Тогда, как сказал Сэмюель, рвем отсюда когти, — произнес Граймс и полез заводить вездеход. В этот момент на поляну выехал третий шнекоход с Диком и Гилом.
— Все живы? — высунувшись из окна, спросил Дик.
— Нет, — крикнул ему Граймс, — уходим! Все расспросы потом! Зря трепались.
Он кивнул в сторону леса, откуда появился поврежденный вездеход. Там стоял витязь. Целый и невредимый.
— Все, кто хочет жить — педаль газа в пол! — крикнул Граймс, разворачивая свой шнекоход прочь от витязя.
Гил же был очарован видом витязя. Яркий, сильный и смертоносный. Вот он! И он держал в руках живое оружие. Цель была так близко, буквально в паре сотен метров от него. Но нет, нет и еще раз нет.
Все три вездехода скрылись за лесом. Витязь последовал за ними.
* * *
Оторваться от витязя герои смогли, только форсировав небольшую речку, невдалеке от места приземления Дика и Гила. За ней же было место падения дирижабля, если это можно было так назвать. Искореженный остов лежал в поле. Земля вокруг почернела от огня.
Диана не могла поверить, что это произошло. Да, она сама настояла на полете над линией фронта. Вероятность атаки их дирижабля была невысокой, но это произошло.
— Леди Диана, — произнес подошедший Граймс, — нам надо продолжать путь. Река долго не задержит витязя. К тому же мы на территории Московского царства. Нас сбили как вторгшихся, не думаю, что поисковая команда, которая вскоре сюда прибудет, будет нам рада.
— Для московитов мы преступники? — спросила она.
— В какой-то степени, да, — ответил Граймс.
— Что же, тогда мне надо кое-что сказать команде, — произнесла Диана и, повернувшись к команде, произнесла. — Я не отрицаю, что именно я настояла лететь этим курсом! Я осознавала всю тяжесть ответственности! Но каждый из вас знал, на что шел. Сейчас мы преступники в глазах солдат Московского царства! Мы можем остаться, дождаться регулярной армии и постараться им все объяснить! Если нам дадут на это время. А можем сесть в вездеходы и убраться отсюда куда подальше. В первом случае у нас есть призрачный шанс, что нас кто-то станет слушать, а во втором — выжить. Что вы выбираете?
— Свалить отсюда побыстрее! — крикнул Дик.
— Да! — поддержала его остальная команда.
— Тогда по машинам! — крикнула Диана.
— Для первой подобной речи неплохо, — прошептал ей Граймс. Она молча кивнула.
Теперь им предстоял нелегкий путь к границе Османской республики.
4
— До Ростова-на-Дону примерно шестьдесят миль [3], — задумчиво произнес Граймс.
— А до Царицына [4]? — указав на отметку на карте, спросила Диана. — Ростов-на-Дону прифронтовой город, там много военных.
— Царицин крупный воздушный и речной порт, там военных не меньше, — пояснил Граймс, — а до него почти двести пятьдесят миль [5].
— И леса заканчиваются, — глядя на горизонт, произнес Дик, — дальше, преимущественно степь. Так что надо бросить вездеходы, выйти на дорогу и попутками добраться до крупного города. Я за Царицын.
Компания остановилась на краю леса. Лес стал не таким густым, и укрываться в нем было тяжело. До границы Московского царства и Османской республики более шестисот миль [6]. Преодолеть этот путь на вездеходах не получиться. Поэтому, следовало найти другой путь.
— Можно попробовать добраться до Дона, спуститься по течению, — Диана провела пальцем по карте, — далее, через Ростов-на-Дону выйти на вездеходах в море и через море в Османскую республику.
— То есть, то, что изначально предлагал Винсент, только теперь с еще большим риском? — произнес Дик. — Еще два часа назад, мы могли это сделать на дирижабле, теперь мы должны рисковать жизнями. Пройти на вездеходах с оружием через самый защищенный город в этом регионе! А потом еще и в открытое море выйти!
Диане было неприятно слушать это. Да, она признала, что виновата в смерти команды дирижабля и Сэмюеля, но сейчас надо искать выход.
— Мистер Камерон, — спокойно произнес Граймс, — будьте так любезны, напомните мне, почему вы среди нас? Ах, да! Вы за свои шестьдесят лет ни черта не скопили! И единственное, что вы умеете, это рисковать своей задницей! Так вот, мистер Камерон, будьте еще немного любезным и заткнитесь! Вы сюда пришли, зная, что можете погибнуть и стонете как девчонка, что вам придется рискнуть жизнью. Вам не кажется это абсурдным?
— Мистер Граймс, я просто… — попытался все объяснить Дик, но Граймс ему не дал.
— Мне плевать, что вы просто, мистер Камерон! Напомню для всех! — Граймс обвел взглядом всю команду, включая выживших с «Буревестника». — Вы были наняты леди Дианой в состав экспедиции! Каждый! Я повторюсь, каждый из вас, знал, на что идет! Не спорю, ситуация неприятная, мы фактически на вражеской территории, но нам надо отсюда выбираться! Потому всем заткнуться и выполнять приказы! Ясно?
— Да, сэр, — в разнобой ответила команда.
— Я не слышу ответа! — прокричал Граймс.
— Да, сэр! — рявкнули все.
— Вот так лучше, — ответил Граймс. — Значит так. Сейчас пробираемся к Дону, спускаем вниз по течению до Ростова-на-Дону. Дальнейшие указания получите позже.
После чего он свернул карту и демонстративно направился к шнекоходу.
«Лучше бы я остался в Лондоне, на родной свалке» — подумал Гил. Перспектива сгинуть где-то на просторах Московского царства его не прельщала.
* * *
— Что планируете делать в Ростове-на-Дону? — спросил Граймс у Дианы, когда они спускались по Дону. До реки команда добралась без приключений.
— Пока не знаю, — ответила Диана. С ними в шнекоходе были Дин, Свейн и Мэтью. Дик, Гил и двое матросов были во второй машине. Стефан управлял третьим вездеходом, в который погрузили все снаряжение, которое у них было. Компанию ему составил последний выживший с дирижабля.
Шнекоход задирал нос при ходе на воде, поэтому кабина была немного приподнята, чтобы пилоту было удобно следить за движением машины.
— Но думаю, — продолжила Диана, — мистер Камерон прав, вездеходы придется продать.
— Продать? — удивленно спросил Граймс.
— Да, — кивнула Диана, — Ростов-на-Дону не только военный город, там еще тьма наемников. Уж им-то такие машины пригодиться. Только вот третий у нас поврежден, на него придется сделать скидку, но думаю тысяч за двадцать продать можно. Целые меньше чем по тридцать пять не отдавать!
Граймс громко засмеялся.
— Я сказала что-то смешное? — строго спросила у него Диана.
— Нет, простите, — успокоившись, ответил Граймс. — Просто вы, верно, говорили о шиллингах, так? — Диана утвердительно кивнула. — Вот! А мы в Московском царстве, здесь ходят рубли.
— А, вы об этом, — раздосадовано произнесла Диана, — и сколько тогда могут стоить наши вездеходы.
— Ну… — протянул Граймс, пытаясь вспомнить курс московского рубля к британскому шиллингу. — Давайте исходить из того, на что нам нужны деньги? Они нам нужны на фрахт судна до Османской республики. Провизия у нас есть, оружие тоже, медикаменты бы не помешали, они были в контейнере с взрывчаткой, и погибли вместе с Сэмюелем.
Произнеся имя погибшего члена экспедиции, Граймс замолчал и осторожно посмотрел на Диану. Как уже говорилось, гибель наемников в экспедиции, дело обычное. И Сэмюель не первый, кто сложил голову, но Диана всегда остро это воспринимала, считала это своей виной. Граймс не одобрял этого. Как старый солдат он повидал смерти, защищая интересы Британской короны во всех уголках света. В британской армии с солдатами не считались. Потери были высокими, так как рядовой состав набирался, в основном, из колоний, британцы большей частью были офицерами, но и они не имели особых привилегий. Граймс сам ощутил это на своей шкуре, когда будучи еще унтер-офицером, командовал отрядом индусов. Он, сержант из числа индусов и восемнадцать солдат рядового звания, вынуждены были держать оборону в горах, отстреливаясь от повстанцев. Индия всегда срамилась к независимости, и отряды партизан вечно рыскали по горам. Тогда, еще юному Дэвиду Граймсу, пришлось впервые заглянуть в глаза смерти. С двумя пулеметами, которые быстро перегревались и несколькими десятками винтовок, его отряд в течение трех дней удерживал узкий проход в горах. К моменту прибытия подмоги, в отряде осталось четверо. Израненный Граймс, такой же сержант и двое рядовых. Сам Граймс и сержант держали оборону у пулеметов, рядовые прикрывали их. Сержант потом умер в госпитале, на соседней койке с Граймсом. Что запомнил тогда молодой офицер — это кровь, кучи трупов, запах пороха и отрешенное лицо британского офицера, который привел подмогу. Ему было все равно, что отряд Граймса полег, а сам Граймс полуживой. Выполнил боевую задачу — хорошо, выжил — то же не плохо. Тогда это ужаснуло и испугало Граймса, но со временем он привык к смерти солдат. Своих, вражеских, не важно, смерть стала обыденностью. Для него, но не для Дианы. Сколько бы смертей она не видела, как бы ни шла к своей цели, она всегда винит себя. Даже сейчас, послушай она Винсента, многие выжили бы. Пересекать линию фронта, идти на малой высоте в надежде, что воюющие стороны разглядят британский флаг и не станут атаковать, все это сейчас выглядит таким наивным и глупым. Один день, два дня потерять, но спасти команду, спасти людей. Что за слепая гонка вперед? А если бы она сама погибла? Тогда все старания прахом! Но желание вернуть Натаниэля к жизни очень высоко. Как жаль, что свои ошибки осознаешь только после их совершения.
— Медикаменты будем закупать в Османской республике, — ответила Диана. — Шиллинги там принимают, а у нас они есть.
— Да, немного, — осторожно оглянувшись, произнес Граймс. Деньги у них были. Именно они лежали в саквояже, который вынес Граймс, спасая Диану с «Буревестника», но зачем об этом знать команде?
Диана сама оглянулась, понимая, о чем говорит Дэвид.
— На покупку медикаментов точно хватит, — улыбнулась она.
* * *
Весь путь до Ростова-на-Дону, Дик ворчал, что вся эта авантюра чистой воды самоубийство. На вездеходах, которые видел витязь, идти в прифронтовой город, выходить на них в море, да еще и пытаться пройти пролив смерти — Керчь. Керченский пролив — узкий проход между Обеденной Европой и Московским царством, линия фронта. Торговые суда там проходят, так как Азовское море имеет несколько торговых портов, как со стороны Московского царства, так и Объеденной Европы. Торговля ведется, в основном с Османской республикой, поэтому здесь проходят корабли под её флагом. Разумеется, все они проверяются как европейцами, так и московитами. Все товары военного назначения изымаются, а само судно, перевозившее их, могут даже пустить на дно. Все это касается кораблей, которые входят в акваторию Азовского моря. Выходящие корабли никто не проверяет. Точнее, проверяет, но редко. Поэтому наши герои не боялись покидать Московское царство на корабле. Проблема была в другом. Ростов-на-Дону не морской порт, а речной. И сюда заходят только речные суда, которым переход по морю опасен. Разумеется, это не останавливает торговцев, которые идут опасным путем как раз на речных судах, но проходить бурные воды Керчи лучше на более надежном судне.
Гил же по пути думал о своем поступке. Зачем он пошел в эту экспедицию? Да, шанс найти живое оружие здесь высокий, но работа на свалке была куда безопасней. Вообще, его жизнь с Лондоне сводилась к тому, что с утра до вечера Гил копошился на свалке. Найдя что-то ценное, он продавал это за гроши барыге на той же свалке. Вынести, увы, нельзя было, иначе бы охрана отобрала. Так, собирая деньги, он искал торговцев древностями, а у них уже покупал оружие. Большей частью это были простое оружие. Кто-то из торговцев его нагло обманывал, кто-то и сам не знал что продает. Эти сделки были рисковыми, и парень хотел вырваться из этого круговорота. Но только сейчас, сидя в шнекоходе, рассекающем волны реки, он понял, что та жизнь была тихой и мирной. Да, сделки были рисковыми, могли и обмануть, и подставить, да и работа на свалке не безопасна, но зато за ним никто не гнался, никто не преследовал. Но сожалеть было уже поздно. Он помощник Граймса, хоть и самый не опытный из команды, если не считать Мэтью. На нем большая ответственность. И он не должен подвести ни мистера Граймса, ни леди Диану.
Вздохнув, Гил закрыл глаза и попытался задремать, слушая ворчанье Дика.
* * *
— Семьдесят пять! — ответила старая цыганка, — больше за эти корыта не дам, а тот, побитый, вообще не возьму. Вон, — она указала вверх по течению, — свалка, туда и отправляйте.
— Семьдесят пять тысяч рублей, это сколько в шиллингах? — спросила Диана у Граймса.
— Около пятнадцати, — ответил он.
— Понятно, — кивнула она и повернулась к цыганке. — Если мы выкинем поврежденный шнекоход на свалке, то цыгане, что там работают, притащат его вам. Они же ваши родственники, не так?
Диана хорошо знала русский язык. Как и немецкий, и французский, и испанский, и османский. Кому сейчас было тяжело, это Гилу. Он русского языка не знал и должен был узнавать цены на фрахт судов. В этом нелегком деле ему помогали Дик и Стефан, которые немного, но знали русский.
На свалке они уже были, но тамошний торговец вообще отказался с ними говорить, отправив сюда. Военным было все рано на них. Ну, приехали очередные наемники из Царицына, что здесь такого? В Ростове-на-Дону много наемников, зона то прифронтовая. Поэтому переживания Дика были излишними, но со шнекоходами было решено расстаться.
Цыганка посмотрела на Диану, покачала головой и отвела взгляд.
— Или вы дает втрое больше за целые шнекоходы и вдвое за поврежденный, либо мы уходим, — произнесла Диана и собралась уже уходить.
— Стой, красавица, — забеспокоилась цыганка. Она понимала, что такой ходовой товар, как вездеходы уйдут у неё быстро и по любой цене, ввоз такой техники проблематичен. Московиты таким не торгуют, а наемникам они позарез нужны.
— Зачем горячиться! Давай поговорим! — цыганка попыталась схватить Диану за руку, но та не дала ей это сделать, отдернув её.
— Давайте, — спокойно ответила Диана, присаживаясь на табурет. Наглость, конечно, никто ней этого не предложил сделать.
— В три раза много, — начала давить на жалость цыганка, — у меня таких денег нет, да и никто у меня не перекупит их по такой цене. Давай все два по двойной цене, сто сорок тысяч, устроит?
— По двойной, это сто пятьдесят, — ответила Диана, — и у меня три шнекохода.
— Ой, запамятовала, — покачала головой цыганка, три? — А может тогда все за двести отдашь? А, красавица?
— За двести? — удивилась Диана, — вы смеетесь? Мы договариваемся о цене в сто пятьдесят за каждый! За каждый! В сумме четыреста пятьдесят выходит.
— Ой, прости старуху, деточка! — запричитала цыганка. — Но все равно дорого, скинь хоть до трехсот пятидесяти.
— Четыреста пятьдесят, моя последняя цена, — ответила Диана, протягивая руку, для заключения сделки. Здесь еще действую старые законы, когда договор скрепляется рукопожатием.