Проскакав два квартала, Амари перевел Злата на шаг, огляделся и вздрогнул, услышав позади нестройный конский топот. То, что неизвестные явились по его душу, теперь не вызывало сомнений.
«Грабители? Нет! Наемные убийцы, — решил он, — и все равно, кто их подослал, Главное сейчас — вырваться, после отыщу виновных».
Дорогу перебежала тень, заставив судорожно сжать повод. Всего лишь кошка, но сердце подскочило к горлу. Оторваться от погони, понадеявшись на скорость Злата, вряд ли удалось бы. В отличие от преследователей, он совершенно не знал Нозарока, возможно, негодяи загонят его в тупик, а то и в ловушку, лучше принять бой здесь и сейчас. Амари сгорбился в седле, словно пьяный: даже если на короткий миг убийцы потеряют бдительность, ему это поможет. Драться не хотелось, но и уступать он не собирался, мерзавцы скрывались в тени, как крысы, а нападали стаей, и единственное, чего заслуживали, — быстрой смерти.
Резкий порыв ветра сорвал с головы шляпу. Амари воспользовался этим, чтобы обернуться. Свет луны выхватил в конце улицы силуэты, да и тень в ближайшей нише показалась намного темнее, чем должна быть. С троими он справится, но если убийц окажется больше?..
«Им же хуже, — успокоил себя Амари. — В схватке они помешают друг другу».
В следующий момент он сплюнул и громко выругался на слетевшую шляпу, растягивая слова и стараясь подражать говору своего капитана. Вдруг подобное поведение поселит в преследователях сомнение? В черном, расшитом серебром камзоле, закутанный в темный плащ, Амари мало отличался от обычных дворян. Во всяком случае, ничто не выдавало в нем именно принца. Родового перстня издали не разглядишь, а серебряная цепь роскошью не выделялась: рейские сапфиры некрупные, хоть и очень ценятся у ювелиров за чистый темно-синий цвет.
Преследователи подъехали поближе и, спешившись, двинулись навстречу. Почему-то они совершенно не опасались того, что Амари даст шенкелей Злату и попросту их затопчет. Один — посреди улицы, двое других жались к стенам. Трое. И тот, который караулил в нише. У него мог быть пистолет (хотя будь так, он бы уже выстрелил). Искушение продолжить скачку возросло. Черная громада особняка за спиной заслоняла часть неба, на последнем уровне призывно горели свечи в распахнутом окне, до него, казалось, рукой подать — всего улочка. Вот только Амари уже не раз убеждался в мнимости этой близости.
Он спрыгнул на мостовую, незаметно потянув из притороченных к седлу ножен кинжал. Рукоять удобно устроилась в левой ладони, Амари скинул плащ и намотал на запястье так, чтобы клинок не бросался в глаза. Сантьяго Первый Рейес в свое время запретил использовать на дуэлях более одного клинка, однако в подобных стычках стиль рейских пиратов увеличивал шансы выжить.
— Добрый вечер, — голос слегка осип, но в том был виновен холодный вечер, а никак не волнение, к тому же Амари все еще пытался изображать пьяного.
Убийцы как по команде обнажили клинки. Лунный свет лизнул сталь. Их лица скрывали маски — даже уверенные в победе, мерзавцы побоялись быть узнанными. Амари потянул из ножен шпагу.
Выпад первого наемника не заставил себя ждать. Амари подставил под клинок обернутую в плащ руку, а шпагой нанес точный удар в сердце. Тело убийцы продолжило движение, пинок в живот швырнул его под ноги соратников.
Двое.
Амари отбил удар в бедро одного, парировал выпад другого. Силы казались почти равными, за спиной заржал Злат и кто-то навалился на плечи. Амари рванулся, пнул ногой и неожиданно попал. Хватка ослабла. Он развернулся на каблуках и отскочил к стене, опасаясь нового нападения, инстинктивно отшатнулся от удара по лицу, шпага описала полукруг, и один из нападавших коротко вскрикнул.
Из темноты появилось еще четверо.
— Кровь Создателя! — выругался Амари. Против шестерых противников мог бы выстоять отец или Рамель, но никак не он. Скорее всего, он погибнет этой ночью, но уж точно не один.
Ложный выпад. Осторожный убийца отскочил в сторону, позволяя жертве осуществить маневр. Короткий вскрик — и очередной мерзавец растянулся на камнях, щедро заливая мостовую собственной кровью. Удар по ногам. Подножка. Амари отошел от стены, но недалеко, прекрасно понимая, чем ему обернется такая беспечность. Спину не стоило открывать ни в коем случае. Он ударил кинжалом, и очередной мерзавец, не разглядевший оружия в складках плаща, рухнул на мостовую.
Словно в насмешку над дерущимися, луна отыскала на небе одинокую тучку и не преминула за нее спрятаться. Улочка потонула во мраке, но схватка не прекратилась и даже не замедлилась. В неверном свете отследить движения противников не выходило. Троих ближайших Амари еще удавалось разглядеть, но остальных надежно скрывала ночь, лишь наитие и обманчивое пренебрежение обороной помогали ему предвидеть атаки. Успехом он был обязан вовсе не собственному мастерству, а чужой глупости. Наемники дрались шпагами, но так, словно держали их первый или второй раз в жизни, однако их все равно оставалось слишком много, да и попадаться на одни и те же уловки они не собирались. Перевести дыхание и хоть немного отдохнуть тоже не позволяли.
Казалось, прошло слишком много времени. Амари начал терять скорость, и рука почти онемела. Еще немного — и его достанут, убьют или оставят умирать на мостовой в городе, где больше никогда не наступит утро. И на помощь тоже никто не придет. Вторя безрадостным мыслям, в соседнем доме стукнул ставень. Лязг оружия мешал спать мирным нозарокцам, но это не значило, будто они собирались вмешаться или хотя бы поднять шум. Не давая зажать себя в тиски, Амари замахнулся кинжалом, но очередной убийца оказался смелее почившего приятеля. Сталь чиркнула по стали, и руку обожгло болью: утепленный плащ, надежно защищавший хозяина от непогоды, не выдержал очередного удара клинка.
«Первая рана, — отметил про себя Амари. Горячая влага намочила рукав. — Царапина, скоро будет больнее».
Очередной выпад. Шпага пронзила плечо нерасторопного убийцы, но тот, кажется, не почувствовал боли. Здоровой рукой он перехватил запястье Амари, а второй наемник навалился на раненую руку. Было больно, но гораздо хуже оказался удар в лицо. Тяжелый перстень с печаткой рассек скулу, сильнее всего удивило Амари то, что его не убили тотчас.
— Убийцы с родовыми перстнями. Ну надо же… — он сплюнул кровь и получил очередную оплеуху. — Любой другой гордился бы.
«Стоять распятым у холодной стены лучше, чем лежать с перерезанным горлом», — повторял про себя Амари, но унизительно было все равно. Убийцы считаться с его желаниями явно не собирались и не отказались бы от удовольствия поиздеваться. Трое убитых и двое раненых не казались тем раскладом, на который они рассчитывали.
Лунный луч скользнул по приставленному к груди клинку. Ночному светилу стало интересно, кто одержал верх, оно раздвинуло туманное марево облака, чтобы подглядеть за исходом схватки. Острие надавило. Сейчас оно медленно прорвет ткань, потом — кожу и устремится к сердцу. Нужно лишь немного потерпеть…
В следующий миг темноту разорвала ослепительная вспышка, за ней немедленно последовала другая. Пистолетный выстрел прозвучал громче пушечного залпа, зазвенел по камню клинок, один из убийц осел на мостовую. Амари вывернулся и наугад ударил, а потом вокруг внезапно стало очень пусто. Вдалеке слышался топот и сдавленные ругательства. Снова раздались выстрелы и крики, но разбираться в происходящем не хотелось, как и узнавать, кто столь вовремя пришел ему на помощь. Амари прикрыл глаза и бессильно сполз по стене.
Глава 9
— Мой принц!..
Его немилосердно трясли за плечо, Амари открыл глаза и устало улыбнулся. Неприятные ощущения доставлял Дарзи Валэ, капитан его охраны, а вовсе не какой-нибудь грабитель.
— Со мной… — Амари запнулся, горло отозвалось саднящей болью, — все хорошо. Вы успели вовремя, капитан.
Он с благодарностью принял протянутую руку и поднялся, чувствуя, как неохотно повинуется тело. Вряд ли он пролежал на вымерзших камнях долго — луна с небосвода еще не скрылась, — но в груди поселился звенящий холод, напоминающий о себе при каждом вздохе.
— Если бы, — Валэ выглядел озадаченным. — Мы спешили как могли, но лишь спугнули мерзавцев, вы справились и без нас.
— Какой выстрел! — воскликнул Гистон, склонившись над поверженным, и довольно поцокал языком.
— Мой принц, вас можно поздравить, — улыбнулся Валэ, накидывая на плечи Амари свой плащ.
— Нельзя, — Амари поискал глазами Злата. Слава божественной Крови, с ним ничего плохого не случилось. — Я пистолетов с собой не ношу.
— Это моя оплошность.
— Вашлость, пожалуйте, — Ульрих подвел коня. Бывший матрос едва не светился от гордости: то ли за своего принца, показавшего себя в настоящем бою, то ли еще по какой-то неизвестной причине.
Амари снова улыбнулся. Рядом с этими людьми ему становилось немного теплее. Каждый из них без раздумий отдал бы за него жизнь.
— Вот, держите, — Валэ вытащил из-за пояса собственные пистолеты намитской работы. Пусть они и уступали моревийским, но считались надежными.
Амари принял оружие, со второго раза взобрался в седло и оглянулся на нишу. Тень в ней теперь выглядела самой обыкновенной. Почему-то ему казалось, стреляли оттуда. Но кто? И отчего пожелал остаться неузнанным?
— Выпейте, — Валэ протянул ему флягу.
Крепленое вино чуть отогнало холод.
— Благодарю, капитан. А теперь запомните: герцог не должен ничего знать.
Валэ кивнул.
До «Шпоры» добрались быстро, Амари едва успел закончить рассказ о ночном происшествии. Валэ не перебил его ни разу, только добавил в самом конце:
— Мой принц, я, конечно, могу ошибаться, но, скорее всего, поначалу вас и не собирались убивать.
Амари повел плечом. У него не шел из головы убийца, накинувшийся сзади. Что, спрашивается, мешало ему всадить нож в спину? Да и невозможно десятку не одолеть одного, даже самого искусного бойца (а таковым Амари точно не являлся).
— Тогда я ничего не понимаю, — признался он. — Зачем кому-то устраивать такое представление?
— Я тоже, — нахмурился Валэ. — Возможно, вас хотели предупредить или принудить к чему-то? А уже потом, когда вы прикончили и ранили нескольких нападавших, испугались. Наверняка подстерегшие вас мерзавцы хорошо друг друга знали.
Амари сильнее закутался в плащ. Позади остались горячка боя и пробуждение среди друзей, усталость брала свое.
— Случившееся с вами напомнило мне… — Валэ запнулся и опустил взгляд.
Амари протянул руку и перехватил повод, заставляя чалого остановиться.
— Договаривайте, капитан.
С крыши ближайшего дома раздалось унылое карканье. На забор рядом с мордой Злата опустилась тощая потрепанная ворона. Похоже, ее спугнул охотившийся в ночных сумерках кот. Птица смерила людей таким взглядом, словно была кесарем намитским, и протяжно закаркала.
— Кыш отсюда, горевестница! — Гистон замахнулся на нее кулаком. — У… кровь творцова! Простите, ваша светлость.
Амари не ответил. Он сверлил взглядом своего капитана.
— Подобным образом десять лет назад мне дали понять, — скривился Валэ, — что стоит как можно скорее покинуть Нидос.
— Керво?..
Валэ промолчал.
Амари вздохнул и закашлялся. Как теперь вернется в особняк кровника, он не знал, да и в глаза Керво смотреть не сможет — уж слишком сильна будет ярость. И что он скажет, ведь рано или поздно они встретятся?
— Человек, позволивший себе такое, не имеет права зваться дворянином. И шпага ему без надобности — всегда можно нанять убийц, — заявил он.
— Я не стану утверждать наверняка, будто за нападением стоит Веласко Керво, — сказал Валэ. — Единственное, в чем я убежден, — ездить одному по Нозароку вам не стоит. Хотя бы пока не начнете хорошо ориентироваться в городе.
— Подождите…
— Да, мой принц?..
— А как вы меня нашли?
Валэ усмехнулся:
— Этим вы обязаны девице из трактира со смешным названием. Убогую с кошкой помните? Я не представляю, откуда она узнала, но разыскивать вас мы поехали после ее просьб.
***
В особняке не спали: в комнатах горели свечи, крыльцо и внутренний двор утопали в красноватом свете факелов. Омеро холодно поприветствовал Амари у ворот и увел Злата. Карлоса видно не было — раньше управляющий всегда крутился поблизости, а вот сегодня куда-то запропал. Амари вошел в дом, бросил плащ на лестничные перила и ощутил смутную обиду. Его не ждали? Помнится, недавно герцог отравлял за ним людей. Впрочем, о чем он? Зачем ждать, если сам Керво нанял веселую компанию провожающих из этого мира?
Если и было что-то привлекательное, то, несомненно, верхний уровень, где располагалась комната Амари. Ночной кошмар, безразличие слуг, насмешки герцога и собственная неуверенность пасовали перед затапливающим оконную раму небом: синим, чистым и ясным или, наоборот, пасмурным и хмурым. Амари терпеть не мог серости, но здесь, в Нозароке, все чаще ловил себя на мысли о том, что мог бы полюбить этот холодный северный край. Зори уж точно полюбил бы: когда внизу властвовали тени, небо светлело, а у горизонта вставало солнце — только для Амари и… обитающего рядом Керво. А еще были ночи, полные звездного света или непроглядной тьмы. Вот именно туда — в комнату, которую начал называть своей, его и тянуло. Не будь ее, Амари не переступил бы порог этого дома.
Он шумно вздохнул, ступая на лестницу и тяжело облокачиваясь о резные перила. Потолки в особняке были высокие, и подниматься приходилось далеко. Сам герцог, видимо, привык и не замечал, а у Амари каждый раз сбивалось дыхание. Сегодня подъем и вовсе превратился в пытку.
С верхних ступеней лестницы открывался прекрасный вид на первый уровень. Почти весь он представлял собой величественную бальную залу и напоминал черно-белую доску для игры в ахедрес, не хватало только фигур. Наверное, когда-то за них могли сойти аристократы, посещавшие особняк, — зимнюю резиденцию королевской четы. Амари усмехнулся собственным мыслям: а ведь вполне подходящее сравнение для бала. Как и в игре, на нем можно встретить короля и королеву, офицеров и пешек, желающих превратиться во что-нибудь более приличное и соответствующее статусу их гордыни. Единственный и основной вопрос — кто игрок? — в данном случае неуместен. Им наверняка считал себя хозяин особняка.
— Сударь? — Карлос почти бегом спускался по лестнице. В одной руке он нес внушительного размера поднос, полный посуды, во второй — несколько пустых бутылок. Амари посторонился, отступив к стене. — Как вы? Вам нужна помощь?
— Нет, — поспешил заверить Амари, пока позорная слабость не заставила его довериться этому человеку: ведь известное ему незамедлительно узнает и Керво.
— Как угодно, сударь, — Карлос пронесся мимо, опираясь локтем о перила, чтобы не терять скорости и равновесия. Амари вздохнул. Подъем предстоял еще долгий.
Второй уровень. Здесь находилась огромная библиотека, занимавшая несколько залов, и гостиная человек на тридцать (когда-то в ней принимали гостей и давали «домашние балы»). Нынешний герцог званых ужинов не устраивал, пиршеств не закатывал, а нужных ему людей предпочитал принимать в своем кабинете по одному. Здесь же располагалось несколько обеденных комнат и крытый фехтовальный зал, которым Керво почти никогда не пользовался.
Третий. Темнота, приглушенная светом редких свечей; тени, прижимающиеся к полу; круговой коридор и, кажется, бесконечное число дверей. По неизвестной прихоти Керво выделил гостю соседние покои, и Амари каждый раз приходилось проходить мимо его кабинета и спальни. Он не понимал, зачем герцогу это понадобилось, тем более что иногда приходилось становиться невольным свидетелем его дел. У Керво имелась отвратительная привычка неплотно закрывать дверь. Обычно он перебирал бумаги, пил в одиночестве, читал или писал, напевая что-то красивое и необременительно-легкое, задумчиво прохаживался по кабинету. Сегодня в нем было странно тихо. Из полуоткрытой двери в коридор лился золотой свет и нежный, едва уловимый мятный аромат.
Амари решил не обращать внимания и решительно пошел вперед, смотря только перед собой. Ему не было дела до того, что происходило в герцогском кабинете. Слуха достиг едва слышный шепот — звонкий и тихий одновременно, словно игра ветра в тростнике, — и что-то невидимое ударило его под колено. Амари споткнулся, поднял взгляд и замер, останавливаясь аккурат напротив двери.