Она вздохнула глубже, ресницы дрогнули, и Амари понял, что пропал, встретившись с ней взглядом. Необычные, фиалкового цвета глаза придавали ее лицу беззащитность и кротость, в них плескалась бескрайняя нежность.
— Вы кто такой? — за тонким звоном серебряных колокольчиков в ее голосе послышался лязг стали. Она села, пошатнулась от слишком резкого движения, но руки не приняла; нахмурилась и, гордо вскинув подбородок, глянула на нежданного спасителя. Теперь ее глаза напоминали не вечернее море, а предгрозовое небо — вот-вот полыхнет первая молния.
— Мои люди нашли вас в лесу. Я Амари Рейес.
— Принц крови? В нашей глуши?.. — неуверенно проронила она и поспешила представиться: — Баронесса Милагрин… Инари, — она наскоро оглядела себя, стряхнула невидимую пылинку с плеча и расправила юбку. Удивительно, но та оказалась девственно чистой, словно на эту поляну девушка перенеслась по воздуху. — Мой отец — барон Бастиан Милагрин, глава городского совета.
— Я счастлив познакомиться с вами. — Милагрины наверняка бедствовали, но для него это не имело никакого значения, а то и давало ряд преимуществ. — Что вы делали в лесу? — спросил он, поднимаясь и протягивая ей руку. На этот раз Инари приняла ее. — Вас испугал… — Амари не нашел другого слова, — зверь?
— Зверь? — переспросила она удивленно. — Нет. Меня сбросила лошадь. Я хотела проследить за одним человеком, но… это неважно. Куда вы направляетесь?
— Мой путь лежит в Нозарок.
— Значит, нам по пути.
Злат недовольно фыркнул, когда Амари подсадил ее в седло. Копыта гулко ударили в землю, конь, полностью разделяя нежелание хозяина медлить, с готовностью перешел на рысь, а потом и в кентер. Инари нисколько не возражала, от скачки она раскраснелась и стала еще прекраснее. Ветер кружил рядом, исправно трепал волосы, птичий гомон окончательно изгнал тишину, он почти бил по ушам — настолько был громок.
— Мой принц! — послышалось сзади. — Позвольте!..
Амари нехотя натянул повод, вынуждая Злата перейти на шаг.
— Слушаю вас, капитан.
— Я хотел доложить об исполнении вашего приказа. Маклери упокоился с миром.
— Вы сказали — Маклери? — Инари вздрогнула.
Амари недовольно глянул на Валэ, но тот уже отъехал в сторону.
— Мой капитан родом из ваших мест, потому знает… — попробовал пояснить Амари.
— Да, я знаю, — прервала его Инари. — Граф постоянно вспоминает о сыне.
— Вы следили за управляющим Керво?
Он не видел ее лица — только светлые завитки качнулись, на мгновение приоткрыв стройную бледную шею.
— Это так, — печально произнесла Инари. — Я заметила его случайно, когда совершала конную прогулку. Согласитесь, вламывающийся в лес на полном скаку всадник создает странное впечатление.
Амари вспомнил самого себя недавно, взволнованных лошадей, мельтешащие ветви. Что за безумство им овладело?..
— Вы были в одиночестве?
— Да, — на этот раз удалось разглядеть мочку ее уха. — Нозарок — город вольных нравов. Женщины могут выезжать без сопровождения, подобное не считается неприличным, а мне одной всегда проще, нежели в компании. К тому же мы не столь богаты, чтобы понапрасну отрывать слуг от работы.
Светлые локоны снова качнулись, ветер швырнул их Амари в лицо, и он закрыл глаза, окунаясь в теплую ласковую волну. Море обычно пахло соленым бризом — раздувающим паруса, зовущим и гонящим за горизонт. Ее волосы пахли иначе: теплотой летнего луга, прелыми травами с легко угадывающимися ароматами мяты и полыни.
— Ох, простите.
Амари открыл глаза. Инари обернулась, а он утонул окончательно и безнадежно, не желая выплывать.
— Ничего, — воздуха катастрофически не хватало; удивительно, что он вообще мог дышать. — Зачем вы следили за ним?
— Ну… — она улыбнулась и потупилась. — Мне показалось, он замышлял злодейство. Конечно, я не смогла бы его остановить, но разоблачить — вполне.
Глава 5
Со стороны тракта город производил унылое впечатление. Опоясавшая Нозарок стена казалась не просто старой — древней и, судя по провалам в кладке, когда-то выдержала немало осад. Ворота застыли в неподвижности и чуть поскрипывали под холодным северным ветром, Амари не удивился, когда узнал, что их не запирали на ночь. Попытайся какой-нибудь смельчак сделать это, толстые бревна, изъеденные жучком и ржавым железом, со стоном обрушились бы ему на голову.
Отряд медленно протискивался в узкую арку подворотней башни. Впереди ехал Валэ, за ним следовал Амари с Инари, по бокам и сзади — солдаты в почти боевом порядке. Нападения, конечно, никто не ждал, но народу вокруг оказалось столько, что иначе не протолкнуться. Крестьяне, купцы, ремесленники, прибывшие на базар из ближайших деревень, устремлялись внутрь разномастным бурлящим потоком, горным селем, сметающим на своем пути столетние деревья и валуны. Стражи, которые до поры не показывались, умудрялись выхватывать из толпы тех, кто побогаче, и требовать плату за въезд. Вряд ли эти поборы шли в казну города. Один из предприимчивых стражей дернулся в сторону отряда, но, перехватив взгляд, брошенный Валэ, посерел лицом, вздохнул, переглянулся с напарником и стал разглядывать камни мостовой — якобы они занимали его куда сильнее неприветливых путников.
Внутри город выглядел скверно. Нозарок не имел ничего общего ни со строгой Кастеллой, ни с нарочито веселыми бесшабашными прибрежными поселками. Здания то ютились друг к дружке, то держались особняком, отгораживаясь высокими заборами и темными садами. Для Амари подобное выглядело диковинкой. В столице едва не дрались за клочок свободной земли. Дома срастались крышами; бывало, стояли столь кучно, что желающим попасть на соседнюю улицу, приходилось проехать треть города.
— Мы миновали новую стену, места здесь еще достаточно, — пояснила Инари, словно прочитав его мысли.
— Если герцог содержит в таком состоянии новую стену, я не желаю глядеть на старую, — пробормотал Амари.
Где-то в центре маячила серая игла дозорной башни, а чуть дальше грозил небосводу величественный чернокаменный особняк. Тесный въезд остался позади, улица за ним оказалась достаточно широкой: по ней могли проехать шестеро всадников, не потревожив друг друга. Стало просторнее, однако спешащим по своим делам горожанам места все равно не хватало. Валэ пришлось несколько раз окликнуть кого-то неугомонного, то и дело совавшегося коням под ноги. В ответ тот пролаял парочку проклятий и извечное «понаехали тут, самим места мало».
Валэ зло сощурился. Амари вспомнил Кастеллу с ее вечной нелюбовью к приезжим, и особенно к носителям сурейской крови, весело рассмеялся и положил руку на плечо капитана:
— Успокойтесь, этот несчастный вас не признал.
Валэ кивнул и выслал вперед Гистона. Тот принялся раздвигать толпу с помощью солдафонских шуточек и окриков, отчаянно жестикулируя и изредка бранясь. Отряд поехал быстрее, пока не уперся в обветшалую стену с прилепившимися к ней торговыми рядами.
— Я могла бы порекомендовать вам хороший постоялый двор, — предложила Инари.
— Благодарю, — Амари улучил момент и завладел ее рукой. — Боюсь, мне не суждено будет воспользоваться его гостеприимством. Путешествующего сюзерена должен приютить старший из вассалов, здесь таковым является герцог Керво.
— Веласко… — с затаенной печалью в голосе проговорила Инари, а потом взглянула испуганно и умоляюще: — Заклинаю вас, ваше высочество, будьте осторожнее с этим человеком!
— Не тревожьтесь, — он сжал маленькую ручку, переплетя тоненькие пальчики со своими. — И прошу, зовите меня по имени, если, конечно, это удобно.
— Хорошо. К особняку ведут многие пути, но лучшая улица проходит через центральную площадь. Там красиво, но, конечно же, не как в Кастелле. Заодно и к дому меня подвезете.
Ответить Амари не успел, его перебил глухой и надсадный низкий гул.
— Грозовой колокол… — с дрожью в голосе прошептала Инари.
Больше подгонять горожан не приходилось. Увлекаемые людским потоком, они проехали еще одну стену — Старую. Если бы враг напал на город, он без труда преодолел бы первые укрепления, но обломал зубы здесь. Поддерживалась она в идеальном состоянии. Здания за ней разительно изменились, вытянулись вверх и придвинулись друг к другу. В их облике начала проступать столичная строгость, однако в отличие от Кастеллы, где фасады выдерживали в одном стиле, Нозарок пестрел яркостью красок и обилием лепнины. Отряд провожали оскаленные головы львов, указующие персты правиц, обилие плодов и неувядающих цветов. Возле резных ворот парка сидела высеченная из целого куска мрамора девочка, она протягивала руки к проезжающим и улыбалась.
Площадь была запружена народом. Те, кому не хватало места, лезли на заборы, крыши или чахлые деревца, кое-где примыкающие к домам местных богатеев. Конечно, хозяевам подобное поведение простолюдинов не нравилось, но их не спрашивали. С высоты Злата Амари удалось разглядеть здание ратуши, городского собрания, древнюю дозорную башню. В центре располагалось небольшое, наскоро сколоченное возвышение, людей возле него оказалось особенно много. Чуть дальше, грозя полуденному небу, вздымались уродливые остовы виселиц.
— Инари, останьтесь здесь, капитан Валэ защитит вас.
— Прошу вас, госпожа, — сказал тот, бережно пересадив девушку в свое седло.
Амари тронул повод, направляя Злата к погосту. Толпа недовольно зароптала, но он не собирался вступать с ней в пререкания, в конце концов людское озеро колыхнулось и отступило, освобождая проезд. Остановился он, только оказавшись в первом ряду зевак. Возле эшафота связанные по рукам стояли пятеро горожан в одинаковых серых камзолах, их лиц рассмотреть почему-то не получалось, вернее, не удавалось запомнить: стоило моргнуть, и память подводила.
Неожиданно сердце пропустило удар и забилось часто-часто, липкое неприятное ощущение окутало плечи, кольнуло в затылок. Однажды во время охоты Амари едва не убили, — кто-то принял его за оленя. Спасла случайность — в придорожной траве блеснуло, и он наклонился посмотреть — так объяснил, но на самом деле за мгновение до выстрела его пронзил холодный страх, от которого он едва не свалился с коня. Сейчас Амари ощущал нечто подобное. Он прикрыл глаза, задержал дыхание и постарался ни о чем не думать. Он сжал повод, чтобы не позволить себе схватиться за эфес: искушение выхватить шпагу было слишком велико. Справа закричала старуха — не разобрать, что именно; расплакался ребенок, и наваждение развеялось. Амари открыл глаза. Он снова стоял на площади, запруженной народом — перед эшафотом.
Темноволосый с орлиным носом глашатай поглубже вдохнул и заорал, перекрикивая людской гомон:
— По приказу Веласко герцога Керво, властителя Нидоса и города Нозарок! Сегодня, пятого дня третьей летней месы верано состоится казнь через повешенье с последующим отсечением головы! Герцог обвиняет в убийстве своего управляющего Маклери Керна стоящих перед вами преступников и осуждает! И да прекратятся бесчинства!
Амари шумно выдохнул. Он ослышался или ошибся Валэ? Керво неоткуда было узнать о смерти слуги. Управляющего не могли убить эти люди, попросту не успели бы вернуться! Но что же тогда происходит?.. Герцог схватил первых попавшихся под горячую руку горожан или даже не просто попавшихся, а неугодных?..
Глашатай повернулся и почтительно поклонился, Амари проследил за его взглядом и наткнулся на облаченного в скромный черный наряд мужчину. Впрочем, даже будь он в тряпье последнего нищего, все равно выделялся бы из толпы. На вид ему удалось бы дать и чуть старше тридцати, и почти сорок. Казалось, лицо его менялось каждый раз, стоило моргнуть, однако при этом не забывалось бесследно. Незнакомца отличала стройность, величественная осанка, черные, ниспадающие по плечам крупными кольцами волосы и очень бледная кожа. Волосы выдавали в нем южанина, кожа либо указывала на недавно перенесенную болезнь, либо досталась ему от северных родичей.
— Начинайте казнь, — прозвучал над площадью низкий и довольно приятый голос с неким неуловимым акцентом, которого, по идее, не могло быть у человека, чей род прожил на севере ни одну сотню аньо. Керво не напрягал горла, но услышали его все.
— Нет! — выкрикнул Амари.
Злат заплясал на месте, резко повернувшись и лишь чудом никого не сбив. Амари поймал на себе пристальный взгляд и направил коня к герцогу, не обращая внимания на зевак: те спешили уйти с дороги сами.
Керво стоял на небольшом возвышении — огромном валуне, невесть как оказавшемся на площади, — и Амари не стал спешиваться: так они оказались почти одного роста. Давно следовало вмешаться страже, однако никто не спешил перехватывать узду или наставлять на всадника пику. Герцог смотрел с ленивым любопытством. Теперь Амари сумел лучше его разглядеть. Резкая моревийская красота в сочетании с белоснежной кожей производила удивительное впечатление — кого-то не принадлежащего этому миру. Тонкие аристократические и в то же время хищные черты, пронзительный взгляд золотисто-карих глаз (теплых и так не сочетавшихся с остальным обликом) — завораживали.
— Нет? Вы уверены?.. — Губы тронула ядовитая усмешка. — А впрочем, продолжайте. — Керво опустил руку на эфес шпаги — нарочито простой, без каких-либо украшений.
— Вы казните безвинных!
— Откуда такая уверенность? — Керво не повысил тона, но его снова услышали все. На площади установилась зловещая тишина. Казалось, находившиеся здесь люди затаили дыхание и даже биение собственных сердец. — Ну же. Не смущайтесь, — теми же интонациями Сарэн Галаруа отчитывал младшего Рейеса за невыученный урок. — Мне даже интересно.
Предательская краска залила лицо и шею. Амари застыл напротив герцога, чуть ли не раскрыв рот, не в состоянии произнести что-либо вменяемое. За подобный тон и слова следовало вызывать или оскорблять в ответ — все лучше, чем чувствовать себя щенком, заступившим дорогу матерому волку.
— Несколько часов назад!.. мои люди обнаружили в лесу растерзанного мужчину! — Амари судорожно вздохнул.
— Спокойнее. Я не глухой.
— Подобных повреждений человек человеку не мог нанести… даже если бы захотел, — губы пересохли, голова загудела. Амари не понимал, что с ним творится, не Нозарок же так действовал на высланных из столицы принцев? — Скорее всего, на него напал крупный хищник. Мой капитан, уроженец Нидоса, опознал в умершем управляющего Маклери Кр… Ке. р…на. Ваши преступники томились в застенках с утра, а то и с вечера, — быстрее приготовить все для казни вряд ли возможно. — У них попросту не было времени для убийства!..
Керво рассмеялся:
— А если бы я сообщил вам, что прибыл в город не раньше полудня?
«Да он издевается!» — Амари взглянул на небо. Солнце едва перевалило зенит.
— Назовите себя, и будем заканчивать с этим фарсом, — приказал Керво.
— Мой принц! — У эшафота стоял Дарзи Валэ, рядом застыли солдаты, чуть поодаль на коне капитана восседала Инари. Если бы ее взгляд мог убивать, герцога уже не существовало в этом мире.
— Я, Амари Рейес, младший сын Алонцо Первого Рейеса, правителя Кассии, приказываю прекратить казнь! — воскликнул Амари, поворотил коня и поспешил к своим людям.
Герцог с легкостью спрыгнул с валуна. Светловолосый слуга подвел ему вороного жеребца с белыми гривой и хвостом, подобного красавца не было даже в королевских конюшнях. Конь едва не порвал удила, когда его вели чужие руки, но застыл словно статуя стоило Керво взлететь в седло.
— Насколько я помню, — Керво выждал несколько томительных мгновений, — принцам крови не рекомендовано вмешиваться во внутренние дела герцогств.
Подобное мог лишь король, но говорить об этом прилюдно герцог не стал.
— Однако… — Керво сохранял неподвижность, но вороной ожил и, важно вышагивая, направился к эшафоту, только нервно охаживающий бока хвост выдавал его нервозность. Жаль, у самого герцога не было хвоста: сразу удалось бы понять, настолько ли тот спокоен, как выглядит. — Вы сын моего сюзерена и гость, а гостей в роду Керво принято ценить.
— Это значит… — начал Амари.
— Казнь будет отложена до выяснения всех обстоятельств дела. Вас, ваше высочество, я прошу следовать за мной. Ваши люди найдут пристанище в какой-нибудь гостинице города, Нозарок ими славится, — одним отточенным движением он развернул жеребца на месте и выехал с площади, нисколько не беспокоясь тем, последовал ли за ним Амари. Разговор был окончен.
— В «Золотой шпоре», — прошептала Инари. — Я объясню вашему капитану, как до нее добраться. Благодарю вас, Амари, берегите себя.
Воздух оцарапал легкие. Посреди теплого летнего дня неизвестно откуда подул ледяной северный ветер и пробрал едва ли не до костей.