Я не обиделась. В моём расположении была вся кровать и я планировала расположиться так, чтобы Вэлаху места на ней уже не осталось.
Напрасно старалась. Полюбоваться возведенной мною баррикадой хвостатый не пришёл ни через час, ни через два и вряд ли вообще планировал идти спать вообще. Но я, озверев от ожидания, в половину первого ночи, с подушкой наперевес, которая оказалась лишней и не задействованной в моём мстительном плане, отправилась в кабинет. Учить сиятельство уму разуму отправилась, но что- то пошло не так.
Вэлах сидел в своём мрачном кабинетике, за мрачным столом из какого-то чёрного и, подозреваю, очень дорогого дерева и цедил что-то тёмное и явно алкогольное из полупустого стакана, с таким мрачным выражением лица, что мне как-то совсем разонравилась идея нести умное, доброе и вечное в это пристанище депрессии и безосновательной агрессии. А в том, что агрессия будет, стоит мне только на глаза Вэлаху попасться, я была уверена.
Тихонечко порадовавшись тому, что император все своё мрачнющее внимание уделил пузатой бутылке из тёмного стёкла, которая очень удачно вписывалась в окружающий интерьер, я покрепче прижала к груди подушку и попыталась урулить назад в спаленку, к такой надёжной кроватке. И разобрать баррикаду от греха подальше.
А то вот он, грех, сидит и наводит на всякие нехорошие мысли. Очень нехорошие.
Вэлах, словно почувствовав мои вполне законные опасения, медленно поднял глаза. Медленно и вдумчиво он обозрел сначала подушку, во всех деталях рассмотрев вышитый на наволочке узор и только после этого взглянул мне в лицо.
- Что ты здесь делаешь?
- Ды-дыверью ошиблась. Уууборную ищу, - ещё один спасительный шажочек назад, чтобы можно было смело закрыть дверь, я сделать уже не смогла.
Он был черненький. Весь. И на черной его роже ярко горели золотые глаза.
Император наш славный был весь как сожжённая головешка. Угольно-черный и какой-то безнадежный что ли. Жуткое зрелище:
- Вэлах, а что случилось? Ты похож на удачную жертву пожара.
- Удачную? - переспросил он, медленно отставив стакан в сторону.
- Ну, в смысле, тебя уже прожарило хорошенечко и даже пеплом сверху присыпало.
- Иди спать, Варя, - велел он, устало прикрыв глаза и почти сливаясь с креслом. Если бы не золотой узор на чёрной рубашке, фиг бы я его в кабинете нашла.
- Да я бы с удовольствием. Только вдруг ты тут пожар устроишь, пока я там спать буду?
- Я себя контролирую.
- Ага. А чёрный ты из-за неудачного похода в солярий.
- В...куда?
- В туда, чёрный человечек. Что случилось? Когда ты меня в покои запускал, то нормально выглядел.
Грустно глянув на отставленный стакан, Вэлах с трудом начал светлеть. Лицо и шея быстро приобрели прежний цвет, руки чуть ниже локтя - тоже. А вот ладони, кисти рук и ещё немного сверх того, были все ещё матово-черными. И я могла это очень хорошо разглядеть благодаря подвернутым рукавам.
- Теперь ты довольна?
- А ручки? - лично мне было бы спокойнее, если бы чёрным у него лицо осталось. Он же своими чёрными ручками может схватить что-нибудь неудачно и оно загорится. Как моя несчастная рубашка. Которая, по-хорошему, была мелоровской и уже до императора успела пострадать от зубов норга. Но все равно обидно очень было.
- Не стану я ничего поджигать!
- Да-да. Оно само подожжется.
- Варя! - Вдарив по столу раскрытой ладонью, Вэлах очень удачно впечатал её в какую-то бумажку. Не исключено, что это был какой-то важный документ. Раньше. До того, как бешеный пироманьяк его потрогал.
Бумажка охотно вспыхнула под чёрной рукой.
- А я говорила! - Поражаясь радости, которая проскользнула в голосе, я выронила подушку и подскочила к небольшому столику у стены, на котором стоял поднос. Золотой поднос уставленный бутылками. И все они были под завязочку наполнены алкоголем. Даже в графине плескалось что-то градуссодержащее, - ты воду здесь совсем не держишь что ли?
Глава четвертая. Грелка как главная пробпе
Очень важный документ догорал, оставляя на столе подпаленный след и горку пепла.
- Зачем мне вода? - удивился Вэлах, равнодушно сгребая бумажные останки в кучку.
- Пожары тушить, - сунув нос в последнюю непроверенную мною бутылку, отшатнулась, чувствуя как на глаза наворачиваются слезы. Ядреная дрянь, - Да тебе здесь вообще огнетушитель держать надо. С твоими-то талантами.
Нигде ничего уже не горело, только в кабинете пахло жженой бумагой, и инспектировать бутылочки я продолжала уже из чистого любопытства.
- Варя, иди, пожалуйста, спать. Мне сейчас совсем не до тебя.
- Ага. Тебе бы только что-нибудь поджечь, - поправив графин, который не очень гармонично вписывался в эту бутылочную картину, сурово спросила, - что такого страшного произошло, раз ты решил в юного поджигателя поиграть?
- Послы приезжают раньше договоренного срока. Сегодня пришло сообщение. Вечером они миновали границу.
- И чего? Встреть их так, чтобы они домой захотели.
- Есть какие-то идеи? - оживился огнеопасный страдалец, с интересом глядя на меня.
- А то. Оставь меня с ними наедине на пару часиков. И дверь запри на всякий случай. Я смогу убедить их в том, что дома значительно лучше, а в гостях не так уж и хорошо.
Поразмыслив немного, Вэлах с сожалением отмел мою гениальную идею:
- Нет. Мне не нужна война с Девором.
- Почему сразу война?
- Потому что, если я оставлю послов наедине с тобой, да ещё в закрытой комнате, они вполне смогут трактовать это как покушение на убийство. А вам людям только дай повод развязать войну, вы с удовольствием за него ухватитесь.
- Гад неблагодарный! Я ему все! Я для него на такие жертвы! А он?!
- Варь, не кричи, пожалуйста. У меня жутко болит голова.
- Пить надо меньше! - Огрызнулась я, но градус негодования поубавила и уже совсем тихо проворчала, - алкоголик.
- Это первый стакан! - Меня расслышали и попытались оправдаться.
- Из этой бутылки? А она какая по счету?
- За этот вечер.
- Вообще-то, уже ночь.
Вэлах открыл рот, чтобы возмутиться, но очень удачно посмотрел на часы, заценил целеустремленность стрелок, которые упорно спешили к часу ночи и рот закрыл. Ненадолго, правда. На пару секунд, после чего задал очень неудобный вопрос:
- Тогда почему ты все ещё не спишь?
- Не знаю, - огрызнулась смущенно и зачем-то пояснила, - творец во мне требует, чтобы его шыдевр оценили по-достоинству.
- Какой шедевр?
- Оборонительная конструкция из подручных материалов, - отчеканила я и, развернувшись на пятках, гордо потопала в спальню. По пути очень удачно подхватив подушку с пола.
- Оборонительная? - вопрос, прилетевший в спину, царственно проигнорировала, - Варя!
И скорость прибавила после окрика сиятельной персоны, которой спать предстояло на полу.
Чёрт поспешил за мной, да так на пороге и замер.
- Что это такое?
- Шыдевр!
Шедевр мой был около полуметра в высоту, благодаря подушкам, которые я по всем комнатам собирала.
Даже маленькие думки из гостиной притащила, чтобы придать сооружение более внушительный вид. Сверху все это было укрыто одеялом.
Как на мой взгляд, получилось недурно. Но Вэлах отчего-то не оценил полёт моей мысли.
- Разбери это немедленно.
- Что значит "разбери"?! Я старалась между прочим. Творила. Так что любуйся.
- А спать я где буду?
- На полу у двери. Оттуда вид на баррикаду особенно хорош.
- Варь, тебе не кажется, что все это слишком далеко зашло?
- Это мой протест так выражается, - сочла нужным пояснить свои действия.
- Протест против чего?
- Против чертей и вашей чертовой диктатуры. Если я буду страдать, то и вы жизни радоваться не будете.
- Пока здесь страдают только я, - Вэлах был спокоен. Как-то угрожающе спокоен, и мне бы следовало это заметить, но я все ещё злилась, обижалась и тосковала. И мне было не до сиятельства и его настроений.
- Вообще-то больше всех здесь страдаю я, - не согласилась с ним и все же попыталась объяснить, когда заметила, что он моими словами не сильно проникся,
- я же уже говорила, что невозможность видится с родными и вполне реальная возможность убиться вотпрямсчас, не рождает в моей душе особого чертолюбия...
- Прекрати звать нас чертями. Мы дэвалийцы. Я же не зову тебя человечкой.
- Можешь звать, я не обижусь.
Скрипнув зубами, сиятельство сделало шаг в мою сторону. И быть бы мне немного битой, если бы не душераздирающий визг.
В сторону выхода мы бросились одновременно.
Вэлах хотел проверить что там происходит, а я же, как лицо осведомленное, спешила посмотреть как много ледей успеет съесть норг, пока его не запинают миниатюрные девичьи ножки.
- Вернись в спальню, - велел хвостатый, когда заметил, что я спешу за ним.
- И нееет. Я должна это увидеть!
Повторный визг, на тональность выше, помешал Вэлаху что-нибудь предпринять.
Он поднажал, я неслась следом, безнадёжно отставая.
От покоев императора, до моей спальни, было метров триста и преодолели их мы в рекордные сроки.
Третий визг, совсем уж несчастный и панический, раздался когда Вэлах скрылся за дверью.
В комнате, забравшись с ногами на кровать, жались друг к другу три девицы. А на полу перед ними, извиваясь и шипя, лежал норг, растирая едко пахнущую зеленую дрянь по всему телу.
Изредка он задевал ногами кастрюльку, в которой эта гадость раньше хранилась. По комнате проносилось негромкое "бдзыынь", заставляющее девиц визжать.
- С ногами на мою кровать?! - Чудом не налетев на Вэлаха, я ворвалась в комнату и тут же ударилась в праведное негодование, - да я вам ходилки ваши кривые повыдергиваю и под хвост повставляю. Курицы пергидрольные!
Изящные, светловолосые красавицы, пропустили мимо ушей мои угрозы, продолжая с ужасом разглядывать норга.
Нечистик прекратил кататься по полу. Замер, принюхался, безошибочно нашёл меня и бросился. Прямо так, из положения лёжа. Взвился в воздух и полетел ко мне, загребая руками по скользкому от зелёной гадости полу.
Между мной и неминуемой смертью вырос Вэлах, поймал в объятия несчастного норга и тут же решил все проблемы разом.
Короткое «хряк» и норг обвис в руках императора, хорошенько измазав ему рубашку и руки зелёной слизью.
— Что вы здесь делаете? — не выпуская безвольное тело из рук, сиятельство перевело взгляд на девиц.
Те медленно и очень слаженно осели на постели, не отрывая взгляда от норга. Заценили чёрные по локоть руки своего императора, так легко свернувшие шею ядовитой нечисти и уже, кажется, во всех деталях представили, как он сейчас вот этими вот руками и им шеи свернет, предварительно даже не отмывшись от слизи.
— Какая разница, что они здесь делали? Они мне кровать вымазали и пол испортили, — говорить о запахе, который с каждым мгновением становился только насыщенные и отвратительнее, я не стала. Даже если я, сквозь свой насморк его чувствую, то и Вэлах должен был заценить этот гнилостный аромат.
— Я здесь жить отказываюсь. Требую себе другие покои. А эти пускай вот они занимают.
Полуобморочные девицы тихонечко всхлипнули. Меня они не слышали, продолжая гипнотизировать взглядом норга.
— Варь, вернись в комнату, пожалуйста, я сам здесь разберусь, — император был само терпение.
— Но они...
— Тебя ждёт твой шедевр, который нужно разобрать.
— Вэлах...
— Имей в виду, если к моему возвращению ты ничего не исправишь, то я свяжу тебя и оставлю здесь, ночевать в компании норга.
— Да я что? Я только за. Там тихо, спокойно, безопасно. И не пахнет ничем. А ты тут страдай.
На прощание я внимательно присмотрелась к полуобморочным девицам, планируя их запомнить. Должна же я знать в лицо тех, кто так мною недоволен.
Глава пятая. Цвета и запахи
— Эээ; Мелор, а это что? — в ворота решительно, с какой-то похоронной неторопливостью, въезжало самое настоящее войско. Колонна звенящих железом солдатиков, насчитывала голов пятьдесят, а вслед за ними, гордо прячась в карете, вкатились сами послы, приведя следом за собой ещё с дюжину воинов.
И вся эта орава каким-то чудом умудрилась уместиться на площади перед дворцом.
— Послы, — просветил меня босс.
— А чего они с собой столько железок притащили? Это они нам так войну объявляют? — встречающая делегация состояла из меня, моего босса и каких-то высокопоставленных хвостатых шишек, с которыми я едва была знакома и которым уже заочно не нравилась. Их-то я в лицо знала, хоть и плохо, а вот они меня едва замечали, но почему-то страшно не любили.
Командор, узнав о приезде послов, так поутру и сбежал, сославшись на какие-то важные учения за чертой города. Просто собрал своих солдат и счастливо промаршировал на выход, оставив нас почти беззащитными перед лицом грядущей опасности.
И вот она, опасность, приехала. Топчется у подножия лестницы, дребезжит своими доспехами и пытается выковырять из кареты послов.
Глядя на это дело, я очень хорошо понимала Вэлаха, который категорически отказался встречать гостей, скинув эту неприятную миссию на Мелора.
Босс страдать в одиночестве не захотел и прихватил с собой меня. Не смутило его даже то, что я вместо платья в штаны вырядилась.
Это было неизбежно. Слишком много красивых и разных туник нашил для меня портной, чтобы я могла отказать себе в этом маленьком удовольствии.
Вот и топталась я теперь на ступенях, готовая шокировать человеков своим непотребным видом.
Ну не принято было у людей, чтобы женщины брюки носили. Зато это не запрещалось у дэвалийцев, чем я и пользовалась без зазрения совести.
— Обычная для них практика, — босс весь творившийся внизу цирк рассматривал лениво, без каких-либо эмоций, — нас они считают агрессивными и непредсказуемыми.
— Так послали бы вы их подальше и не мучились.
— Насколько подальше? — вряд ли ему действительно было любопытно куда именно я предлагаю послать наших самых близких соседей, но вопросы задавал.
— На рудники золото добывать.
— Варь, на рудниках в основном добывают руду, но никак не золото, — терпеливо, как маленькую просветили меня. Не понял черт моего коварного плана.
— О чем и речь! Загоним их всех в шахту и не выпустим, пока они хотя бы полкило золота не добудут.
Мелор хмыкнул, пригляделся к упитанному, розовощекому мужичку, выбравшемуся таки из недр кареты и скривился. Посол был ему хорошо знаком и никаких нежных чувств не вызывал.
— Откуда столько неприязни к людям? Ты ведь одна из них.
— Нет у меня к людям неприязни. Одна приязнь. Но не к этим. Этих мне читать придётся. Вот этих вот надменных задохликов с кислыми мордами. Мелор, ты посмотри на того, что в красном камзольчике, мне кажется, его укачало. Сам весь зелёный и лицо такое, будто его стошнит сейчас, — индивид в красном камзоле вид имел и правда странный. Настолько странный, что я всерьёз беспокоилась о чистоте дороги, — Мелор, надо что-то делать. Если его сейчас вывернет, это же кому-то прибирать придётся. Может ему пакет предложить? У меня, правда нет, но я на кухню сбегаю. Там Ирия целую упаковку держит. Для выпечки. Они бумажные, правда, но лучше так, чем прямо на дорогу.
— Он всегда так выглядит. Успокойся.
— Что, совсем всегда?
Ещё раз обозрев перекошенную физиономию, явственно отсвечивающую зеленцой, я совершенно искренне выдохнула:
— Сочувствую его жене.
— Он не женат, — в наш тихий разговор влез чёрт, что стоял рядом с Мелором и все-все слышал. В отличие от моего босса, этот был вполне нормальным блондином, с золотистым отливом густой шевелюры. Он не шокировал окружающих снежной белизной. И глаза у него были нормальные. Голубые и совершенно обычные. Зато кислое выражение холеной физиономии портило весь положительный эффект от приятной внешности. Чем-то он напоминал посла в красном камзоле.
— Вы, небось, тоже не женаты, — ляпнула я, критически осматривая хвостатого. Если мне не изменяла память, именно он и рулил отделом по внешней политике.