— Я — не ругаюсь, — сплюнула я волосы и грязь, вылезая из туннеля. В моих руках был ржавый скребок, а под ногтями — траурная кайма. — Я пытаюсь подобрать должные эпитеты, чтобы как можно красочней отразить ситуацию!
— Но все же! Девушке по этикету не положено использовать такие слова! — выдал камердинер, неуместно вытянувшись по струнке.
— Как вам объяснить, — приторно улыбнулась я, поправляя съехавшее платье. — Знаете, почему обои в прихожей продержались шесть лет? Потому что после того, как я их клеила, они меня бояться! Поэтому держаться из последних сил!
— А что это? — послышался голос, когда я выдыхала, предвкушая, как грязная гусеница выпорхнет где-нибудь на свежем воздухе уставшей, злобной и плотоядной самкой балабола, мечтающей откусить кому-то голову.
— Это, сударь, новый выход, — прокашлялась пухлая землеройка в моем лице, отряхивая руки. — Пожарный! Для экстренной эвакуации! Пользоваться тогда, когда начинает пригорать. Полезай!
— Сударыня, вы шутите? — высокомерно посмотрел на меня камердинер, брезгливо отряхивая рукава. — Я считаю, что это ниже моего достоинства!
— Еще раз крикнешь, — заметила я, осматриваясь по сторонам и для чего-то отряхивая остатки платья. — Ниже достоинства? Это легко исправить! Сейчас оторву достоинство и брошу на пол! Полезай! Шустренько!
Осмотревшись по сторонам, я засунула протестующего старикана внутрь.
— Если что-то не так — ори! — простонала я, заползая на локтях следом за возмущающимся дедом. — Давай, метрополитен!
— Попрошу на меня не ругаться! — обиделся старый камердинер. — Я же вас не обзывал? Это верх неприличия.
Я ползла на локтях, отталкиваясь ногами. Мне на голову сыпалась земля, застилая и попадая в глаза, но я упорно ползла вперед. Внезапно я почувствовала, как ноги шевелятся, а вперед не двигаюсь, застряв между каменной кладкой. Все! Скорый на расправу поезд отойдет в мир иной с четвертого пути!
— Ты там долго? — послышался голос бездны, когда я отчаянно пыталась выдохнуть тем местом, которое обычно не участвует в дыхательном процессе.
— Я застряла, — простонала я, пытаясь всеми силами продвинуться вперед. — У меня таз не пролазит!
— А что ты там стирать собралась? — поинтересовался ядовитый голос бездны.
— Воспоминания о знакомстве с тобой! — фыркнула я, слыша что-то вроде: «В камере никого нет! Узники пропали!». Нет, дорогие мои, еще не пропали!
— Я нашел ее! — послышался голос через пять минут, а меня чем-то ткнули в мой нежный и многострадальный филей. — Вот она! Держите ее! А то сбежит!
Люблю оптимистов. Особенно среди стражи! Меня схватили за ногу, а я изо всех сил лягнула ею, чувствуя, как прорываюсь вперед. За мной еще никогда мужчины не ползали на коленях, боясь расставания со мной. Они как бы кричали мне: «Не уходи!», но я была прекрасна, проворна и неумолима!
Через две минуты я вывалилась наружу, кубарем полетев вниз. Мой орущий колобок уже успешно ушел от бабушки, от дедушки, от озверевших стражников и от столкновения с деревом.
— Вставай! — заорала я, чувствуя себя ракетой «земля, небо, земля». Старикан охая и постанывая поднимался с колен, а я уже волокла его в сторону леса.
— Итак, — отдышалась я, вспоминая все правила этикета. — Теперь вы можете мне все рассказать…
— Я поклялся хранить тайну до самой смерти! — гордо отозвался старик, явно обижаясь на меня и удивленно осматриваясь по сторонам.
— Смерть, очень приятно, — улыбнулась я, понимая, что природное притяжение в моем случае это чаще всего гравитация. — Сохранил тайну до смерти. Смерть — это я. Так что выкладывай!
Камердинер задумчиво вздохнул, глядя на меня странным взглядом.
— Я вас не так представлял, — с достоинством произнес он, пока я тащила его между деревьев.
— Можешь представить меня на пляже где-нибудь подальше отсюда! — не выдержала я, а старик отряхнулся и снова вздохнул.
— Вы слышали про истинную пару? — прищурился дед. — Легенду о том, как сама смерть прокляла наследника!
Да, да, конечно! Уже бегу оповещать всех! Лю-ю-юди! Все сюда-а-а! Становитесь в очередь, чистите уши! Тут государственную тайну выдают! «Ага! Сначала тайну выдают. Потом звиздюля за тайну!», — поддакнула бездна, пока я вынашивала коварный план мести. «Не переживай! Я все вынесу!», — вздохнула я, сплевывая грязь. «И мусор, и мозг, и план мести! Дорогая моя, я уже морально готов!», — ехидно отозвалась бездна. Я молчала, видя, как старик собирается с мыслями. «Ты меня ничем не напугаешь! Попробуй меня напугать!», — сладенько продолжила бездна, как бы намекая, что худшее он уже видел. «Я буду приносить по одному котишке или щенку за каждый такой косяк!», — гаденько
заметила я. «Эээ…..», — послышался голос бездны, претендующей на звание бездны
отчаяния.
— Поверьте, я молчалива, как могила, — мрачно выдала я, пытаясь приободрить старичка. Он тут государственную тайну собрался выдавать! С духом собирается. — Смерть умеет хранить тайны вкладов и тайну исповеди!
— Ни один… Ни один из правителей не женился на истинной паре, — прошептал старик, осматриваясь по сторонам. — Это — политический интерес. Кому охота возиться с простолюдинкой? Никогда не знаешь, кто станет истинной парой для наследника. Вдруг это дочь какого-нибудь плотника? Или нищенка с улицы? А ей предстоит стать королевой! Это же воспитание, знание этикета, умение себя вести.
— Отлично, — согласилась я, пытаясь наулыбаться на подробности. — Точнее, какой кошмар! Какой скандал! Ай-я-яй! Да как они могли? Сюки мерзкие! Гондольеры!
— Я вам ничего не говорил, — тут же прошептал бывший камердинер, а я интенсивно закивала, стряхивая с волос комья грязи. — Умоляю, никому не слова!
— Да вы что? Да как я могу? — натурально удивилась я, прикидывая, стоили ли сведения дерзкого плана побега и босых ног, шлепавших меня по лицу в процессе «тюрьма — мать родная, роди меня на волю!».
— Понимаете, — продолжил информатор, приглушая голос. Да, да, знаю! Даже у деревьев есть уши! А старый пенек с опятами, так вообще боится шелохнуться. — Мы скрывали от наследника, что у него есть истинная пара! При помощи древней магии, которую, увы, практикуют немногие волшебники, нам удавалось преподнести любую, выгодную партию, как истинную пару. Новая королева получала контроль над королем, а истинная пара наследника внезапно умирала. Но об этом знали только король, королева и, разумеется, я!
Доверенное лицо выпятило грудь, а я поискала на разодранной юбке карманы, чтобы вручить ему орден «Доносчик первой степени».
— Только никому не слова, — заметил бывший камердинер, осматриваясь по сторонам, пока я сердечно уверяла, что единственное слово, которое я могу сказать по этому поводу другим, заставит завянуть даже бывалые уши.
Внезапно меня дернуло, а я уже приготовилась повергать бездну в бездну отчаяния за внезапную отсидку. Как говорится, хороший скандал еще никому не повредил! Ничего, ничего! За такое я еще штук десять котиков притащу, двадцать щенков и пару канареек! Будет знать, как обижать меня!
— Как дела? — осторожно поинтересовалась бездна, пока я стоически молчала, глядя на кошачью идиллию. Для каждого котика стояла отдельная мисочка, а мое пушистое братство когтеточки и лотка, спало везде, куда падал взгляд.
Я молчала, прикидывая, что можно оторвать бездне за такие приключения, но пока что из вариантов была только рама.
— Почему молчим? — поинтересовалась бездна, как ни в чем не бывало.
— Придумываю имена для следующей партии, — спокойно ответила я, поглаживая слипшийся комочек разноцветного меха. — Ты недолюбливаешь меня, за тебя это делают котики!
— Только не надо! Я прошу тебя! — занервничала бездна, вытекая из зеркала. — Храм не безразмерный! Я думал, что раз ты любишь заговоры, то тебе понравится в нем поучаствовать…
Передо мной появилась роскошная ванна, доверху наполненная водой. Я скептически посмотрела на внезапные удобства, а потом отвернулась, скидывая с себя одежду. Начало извинений мне нравится.
— Странно, вроде бы в тюрьме сидела, а магическую татуировку себе не сделала? — съехидничала бездна, когда мои лохмотья полетели на пол.
— А стекло не треснет? Нет? — обиженным голосом заметила я, поворачиваясь к зеркалу. — Вот здесь поперек груди я как раз планировала нарисовать портрет нынешнего правителя, а потом дождаться, когда он превратиться в хтоническое, морщинистое нечто, злорадно потирая старые руки! А вот здесь.
Я показала на живот, глядя на алые и бесстыжие глаза бездны.
— Вот здесь я прямо спала и видела, как украсят башенки замка, по количеству лет отсидки! А поскольку статья серьезная, и ближайшие лет пятьдесят все будут точно знать, где я прописана, мы его перекрасим в ежика! — злилась я, тыкая пальцем в живот. — А вот здесь, на предплечье, я требую, чтобы была изображена смерть с косой! Как бы профессиональное клеймо! Вот тут, на бедре, мне, пожалуйста, дракона. Чтобы дракон вот сюда вот поворачивал, и тут вот была его морда, а у каждого последующего мужика создавалось стойкое впечатление, что в процессе любви и ласки ему что-то откусят!
Бездна смотрела на меня так, словно я пообещала в следующий раз завести слона.
— А вот тут, — с наслаждением заявила я, поворачиваясь к бездне тем местом, которым она повернулась ко мне, засунув меня в эпицентр готовящегося покушения. — Я требую надпись во всю спину «Если долго всматриваться в бездну, бездна начинает нервничать и прятать глаза». И обязательно указать ориентир, где я видела бездну в последний раз. Прямо вниз по позвоночнику!
Я шагнула в ванну, тяжко выдыхая и все еще дуясь!
— Ты никогда не похудеешь! — гаденько заметила бездна, а я замерла на месте. — А знаешь почему? Потому что постоянно дуешься!
Ладно, ладно! Я на тебя еще прыщи выдавливать буду! Нет, я действительно обиделась. Мое тело лежало в ванне, подтверждая старый, как моя шуба, закон. На тело, погруженное в теплую жидкость с пеной для ванны, действует непреодолимая сила блаженства, равная весу жидкости, которую не придется убирать с пола!
Значит, околдовали моего мужика! Понятно… Я протянула руку и нащупала книгу «Привороты и любовная магия».
— Привораживать собралась? — снова пристала бездна, пока я листала мокрой рукой очень действенные ритуалы, которые дают почти моментальный эффект.
— Пусть между двумя любовями выбирает большую, — шмыгнула носом я, глядя на свои габариты. — И чистую! Вот! Нашла! Нашла! Нашла!!!
Я прижала книгу к груди, чтобы отлепить ее и снова прочитать про самый действенный ритуал по привлечению мужчины.
— Ну раз она пользуется магией, то и я буду! — гордо ответила я, внимательно изучая ритуал.
— Итак, ритуал гарантирует избавление от соперницы раз и навсегда! То, что нужно! Для этого вам понадобиться.
— Топор, мешок и веревка? — сардонически поинтересовалась бездна, а я бросила гневный взгляд. — Все, все, молчу- молчу! Просто я не знаю других способов, как раз и навсегда избавиться от соперницы!
— А вот и нет! — сообщила я, листая страницу мокрыми руками. — Мужчина навсегда забудет про соперницу!
— Значит, — прищурилась бездна. — Темный угол, дубинка и пособие по уходу за умственнонеполноценным?
— Ты ничего не понимаешь в магии! — отмахнулась я, посылая в бездну брызги. — Мы привязываем его к себе! И очищаем его карму!
— Мыло и веревка! — оживилась бездна. — Вот залог чистой привязанности!
— Нужен мед, — прищурилась я, поглядывая по сторонам, в надежде, что у меня завалялась баночка дикого меда!
— А ты не боишься, что убьешь его одним прикосновением? Что фраза «обними меня, любимый!» будет последним, что он слышал в жизни? — задумчиво заметила бездна, пока я прикидывала, где разжиться диким медом.
— У меня это не всегда. Только, когда я злюсь! — вздохнула я, вылезая из ванной и натягивая платье. — Перенеси меня в город, где меня почти не знают!
— Я тебя и так с трудом переношу, — ехидно заметила бездна, пока я выжимала мокрые волосы на пол, а половина моего кошачьего царства использовала мою ногу, как когтеточку. — Потому, что у характер у тебя тяжелый!
Через пару мгновений я стояла посреди улицы, сжимая в руках деньги. Магия — штука тонкая, так что тут главное не ошибиться! За мужика нужно бороться!
— Забыл сказать, — елейно произнесла бездна, пока я искала хоть какую-то худо-бедно работающую лавку. — Будешь уходить — захвати мусор!
— Да, мой царь! — тяжко вздохнула я. — Я, как твой верный полководец, честно обещаю, что захвачу не только мусор, но и целую помойку, водружу на ней наш флаг и начну разграбление и мародерство!
Послышался смех, от которого мне почему-то стало тепло. Бархатистый, такой приятный, успокаивающий, что смертельная обида решила зайти попозже.
— Ты невыносима, — шепнула бездна, пока ленивые горожане слонялись туда-сюда, не зная, чем заняться.
— Разве что вперед ногами, — согласилась я, беря курс на захудалую лавчонку, в которой стоял унылый продавец. — Простите, а у вас нет дикого меда? Точно нет? Жаль… А где есть, не подскажете?
Продавец развел руками, а я приставала к прохожим, в надежде получить ответ на мой вопрос. На стене висел мой портрет «до» тюрьмы, где я сексапильным взглядом намекала, что поднимаю не только революцию и восстание, но и еще кое-что очень важное у мужчин в любом возрасте. Художник явно постарался, изображая мои пышные и сочные формы. «Разыскивается! Живая или мертвая!». Проходящие мимо женщины, которые останавливались обсудить мой дерзкий побег, как — то единодушно сходились во мнении, что лучше бы меня нашли мертвой. А вот мужчины лелеяли надежду найти меня живой.
— Я и так сексапильна, — утешила я себя, гордо вздернув подбородки. — Ни один мужчина не устоит передо мной! Секс люблю. Пилить умею.
В грязном стекле виднелось мое отражение. Да, черный цвет стройнит и пугает людей только до сорок восьмого размера. Свыше — исключительно леопардовые лосины и обтягивающая майка — безрукавка! На мгновенье все расплылось перед глазами, а я остановилась, пытаясь понять, что не так.
Над головами каждого прохожего шел обратный отчет. Я удивленно раскрыла глаза, а потом протерла их, пытаясь понять, наваждение это или нет? Мимо меня прошла угрюмая женщина, зябко кутаясь в дырявую серую шаль. Шесть лет? Шесть лет, три месяца и четыре дня?
В грязном стекле виднелось мое отражение. Да, черный цвет стройнит и пугает людей только до сорок восьмого размера. Свыше — исключительно леопардовые лосины и обтягивающая майка — безрукавка! На мгновенье все расплылось перед глазами, а я остановилась, пытаясь понять, что не так.
Над головами каждого прохожего шел обратный отчет. Я удивленно раскрыла глаза, а потом протерла их, пытаясь понять, наваждение это или нет? Мимо меня прошла угрюмая женщина, зябко кутаясь в дырявую серую шаль. Шесть лет? Шесть лет, три месяца и четыре дня? Что это значит?
— Ты стала видеть, сколько времени осталось до свидания с тобой, — послышался вкрадчивый голос бездны, а я вертела головой. Цифры и лица сливались друг с другом, а я отчаянно моргала, отступая назад. Странное чувство, если честно. Неприятное. Сделав еще один шаг, я натолкнулась на кого-то машинально извиняясь.
— Простите, пожалуйста! — заметила я, видя перед собой красивую, молодую женщину в приличном платье, над головой которой виднелись цифры. — Я не нарочно…
— Я кушать хочу, — жалобненько заметила бездна. Я прислушалась. Мне показалось, или он научился мурчать? — Если хочешь, могу об тебя потереться!
— А не измочалишься? — отмахнулась я, собираясь уйти, как вдруг меня схватили за рукав платья. — Эй, ты чего?
— Вы и есть смерть? — прошептала женщина, вглядываясь в мое лицо. — Я вас узнала!
— Нет, извините, вы ошиблись, — усмехнулась я, оглядывая незнакомку с ног до головы. — Я смерть пирожных, конфет и котлет.
Дрожащая рука развернула старый листок с моей физиономией, а зеленые глаза опустились на не самый удачный мой портрет, а потом поднялись на меня.