Пара крохотных глазок, стиснутых пухлыми щеками к самой переносице, уставились на гостей, пришедших не вовремя. Мужчина лениво оттолкнул припавшую к обнаженным чреслам худенькую девушку. Она кулем свалилась у ног, звякнув серебряной тонкой цепью, пристегнутой к ошейнику, и быстро отползла под трон. Рукой неспешно одернул край тоги, прикрываясь.
Я успела разглядеть каштановые, смазанные жиром волосы, туго стянутые на затылке. Узкий лоб и густые нависающие брови. Пару фальшивых, жирных складок-подбородков, подпирающих один настоящий. Унизанные костяными браслетами полные руки и металлический круг с неизвестными рунами, когда сильный пинок под колени заставил рухнуть на пол. Коленные чашечки прострелила боль, израненные руки подогнулись и не успели спасти от ушибов лицо. В носу что-то подозрительно хрустнуло.
Урод белобрысый! Я отомщу… Дай только шанс…
— Пади ниц перед торре Рольфом, человечка, — процедил сквозь зубы блондин. — В его присутствии тебе разрешено ползать на коленях, не поднимая лица.
Повисло тяжелое молчание. Не смея шевельнуться, почувствовала на себе липкий, оценивающий взгляд. Рядом тяжело дышал блондин, не рискующий нарушить тишину.
— Денгар, Гархар, вы пришли вернуть долг? — подал, наконец, голос толстяк. — Эти котята в самый раз. Считайте, расплатились. Можете идти.
Я испуганно застыла, разглядывая грязный каменный пол с неровными стыками, ожидая, что последует дальше. Глаза поднять не решалась, помня наказ блондина и опасаясь переключить на себя внимание.
— Прошу слова, торре, — медленно произнес блондин, переступив с ноги на ногу.
Было видно, что он отчаянно трусил.
— Говори, Денгар, — милостиво разрешил толстяк.
— Видит Кафа, я хотел расплатиться с тобой. И взял четверку девушек. Но две погибли, не выдержав перехода, — блондин говорил тихо, но четко. Я заметила, что его нога вздрагивает от напряжения. — Эту я прошу оставить за собой. А долг отсрочить до нового перехода.
Повисла тишина, в которой я различила тихий стон Гархара, осуждавшего безрассудство блондина.
— Денгар, ты знаешь своего отца? — наконец подал голос толстяк.
— Разумеется, торре, — тихо, но твердо ответил похититель.
— Разве это сам Кафа? — не меняя тональности, поинтересовался толстяк Рольф.
— Нет, торре. Как можно? — быстро отрекся от божественного родителя блондин.
— Так с чего ты решил, что можешь нарушить мой покой, чтобы надерзить мне?! — взревел толстяк, и хрупкое украшение его трона треснуло в могучем кулаке. — Или ты думаешь, что я не смогу убить, сварить и разделить твое мясо со своими суахалами?
Рядом рухнул блондин, сильно приложившись лбом об пол. Крупное тело била дрожь. Он замер, ничего не отвечая. Еще один грохот оповестил, что Грахар посчитал за лучшее пасть ниц перед всесильным яростным торре.
— Твой брат Куштим был непозволительно дерзок, — насладившись картиной рабской покорности, немного успокоившись, продолжил толстяк. — Странно, что его мозги оказались такими вкусными. Я не рассчитывал, что найду хоть что-то в его голове. Что скажешь в свое оправдание, Денгар?
— Я не хотел разгневать тебя, торре Рольф, — несмело поднявшись на одно колено, проговорил блондин. — Землянки строптивы и не обучены доставлять удовольствие. Я хотел обучить девицу и тогда отдать ее вам, торре.
От громового хохота я вздрогнула и сжалась. Видно было, что толстяк ни на грош не поверил в оправдания блондина. Но ему, похоже, нравилась эта игра. И он развлекался, играя на чувстве страха.
— Я еще способен сам объезжать сноровистых, — отсмеявшись, высокомерно кинул толстяк. — Или ты считаешь меня ни на что не годным стариком? Считаешь двоих котят для меня много?
— Нет, торре, десять суахалок, что понесли от тебя в этот цикл, есть лучшее доказательство мужской силы. Да продлит Кафа твои дни в вечности, — покорно произнес блондин скучным голосом.
Новый приступ смеха вновь грохнул грозовым раскатом.
— Не ты ли помог половине из них, а сваливаешь свои грехи на меня, песий сын?
— Нет, мне далеко до тебя, торре. Женщины все чаще оказывают мне во взаимности, — печально вздохнул блондин. — Моих щенков в пометах последних трех циклов совсем нет. Кафа забыл обо мне.
Толстяк насмешливо хмыкнул, забавляясь горем блондина. Я молча затаилась, гадая, кем же приходятся эти двое друг другу. Блондин явно играл на тщеславии толстяка.
— А ведь ты прав. Я давно не вижу палевых щенков среди нашего молодняка. Жаль, твой сын Унгеш был храбрым и сильным псом. И Горрал был неплох. Молись и приноси щедрые жертвы, Денгар, — примирительно проговорил толстяк Рольф. — Кафа вернет свое расположение. А я, пожалуй, отдам тебе эту рабыню. Утешься ею, и помни мою милость.
— Ваша милость безгранична, торре Рольф, — вновь проявил покорность блондин.
— А тут ты не прав, Денгар, — хрипло каркнул толстяк, откашлявшись. — Моя милость имеет границы. Я милостив, но не безумен. Долг все так же остается за тобой. А теперь забирай котенка и ступай… И ты, Гархар…
Я почувствовала, как меня отрывают от ледяного пола и вскидывают на плечо. Не думая шевелиться, я наблюдала, как темнота жреческого дома сменяется светом зарождающегося дня, и плавно из-под ног Денгара утекает белоснежная дорожка.
— Фух, силен торре! Я два раза был на грани оборота, и раз чуть в штаны не наложил! — пожаловался Гархар. — А может и наложил…
Послышался шумный выдох. Шагающий рядом в ногу мужчина торопливо провел рукой по ягодицам, обтянутым синим денимом.
— С чего бы, Гархар? Торре сегодня само благодушие, — пожал широкими плечами блондин. — Котят мы доставили. У него теперь новая игрушка.
Гархар, что шагал рядом, лишь махнул рукой.
Глава 7
Глава 7
— Я сегодня гуляю, Денгар. Я опять свободен от слова! И вернул статус свободного суахала! Это обязательно нужно отметить. Ты со мной?
— Я пойду с тобой, Гархи, — послышался хрипловатый женский голос. — Ты же не против? И ты, Денгар? Брось этого котенка. Человечка слаба, изранена и долго не протянет. Не пойдет даже рабыней для гладиаторов. Если только на раз. Или она, или та другая попадут на жертвенник для байони. А то и обе вместе. Вот я и нож припасла для разделки мяса.
Мужчина в мгновение сдернул меня с плеча, швыряя на дорожку, и метнулся к низкой, пухлой шатенке, призывно поправляющей объемное декольте. В ладони впились осколки перемолотых почти в пыль костей множества жертв. Я зашипела, вытаскивая занозы зубами, искоса наблюдая за блондином. Рядом переминался Гархар, захваченный разворачивающимся зрелищем. Блондин грубо схватил не в меру говорливую девицу за горло и приподнял над землей, пытаясь перехватить запястье с ножом. Женские кулачки истово замолотили по голове и широким плечам, девушка старалась пнуть ногой в уязвимое место.
— Запомни очень хорошо, Гарта, — зарычал, не сдерживая ярости, блондин. — Лапа, моя! Я сам решу ее участь.
— Отпусти, Денгар, — прохрипела женщина, синея лицом. — Твоей Ригильде не понравится…
При упоминании какой-то Ригильды здоровяк блондин словно сдулся, тут же разжал руки, позволяя женщине отбежать подальше.
— Риге не понравиться… такое отношение к новой игрушке… Ты ведь не забыл, что должен кости этого котенка… отдать ей на украшения? — продолжила Гарта, откашливаясь и хрипя.
— Не твоя печаль, Гарта, — нерадостно буркнул блондин.
Ноги Денгара замерли возле меня. Сердце остановилось, пропустив удар. Мысль о неминуемой смерти парализовала тело. Внутри все рвалось сорваться, оттолкнуть Денгара и бежать пока хватит сил, но ноги отказывались двигаться.
Он сейчас меня убьет, чтобы подарить скелет какой-то сумасшедшей людоедке!
Я представила свой труп лежащим у подножия стати Анубиса. Вжав голову в плечи, закрыла лицо руками, ожидая рокового удара, который оборвет мою жизнь.
— Вставай, лапа, — резкий рывок за волосы, и я вскрикнула от боли, подлетая с колен. — Идем. Не хнычь. Мне нравятся веселые котята. Будь такой, как в «Вертушке».
Привлеченные криками Гарты, вокруг вновь собирались любопытные. В первых рядах стояли дети, за ними, бросив дела, недобро косились женщины. Мужчин, кроме блондина и Гархара, я не видела. После наглядной разборки с Гартой никто не рисковал высказать открыто претензию на мою тушку. Теперь жители недобро косились на меня, оценивали, причмокивали с сожалением или презрительно качали головами.
— Жаль. Хороший был бы байони, — тихо проговорил с сожалением женский голос за спиной. Кто-то не выдержал и высказался. — Наваристый. Котенок-то совсем молодой.
— И косточки тонкие. Самое оно на монисто, — завистливо выдохнул молодой девичий голос, вторя первому.
Меня передернуло от осознания, что они в прямом смысле слова делят мою шкуру. И только наличие рядом блондина удерживает селян-людоедов, чтобы тут же не разобрать меня на части. Для них я обычный стейк, только, к общему сожалению еще живой. Денгару не понравилось общее настроение, он звучно рыкнул в толпу, мотнул головой и толкнул меня вперед, поторапливая идти.
— Денг, надумаешь — приходи, — донеслось в спину нерешительное от Гархара.
Уставившись себе под ноги, старалась не отставать от похитителя и искоса бросала взгляды по сторонам, старательно отводила глаза от щедро изукрашенных домиков, предпочитая разглядывать жителей. Равнодушно отметила, что среди поселян нет блондинов. Все смуглые и черноволосые, с грубоватыми чертами лиц даже у женщин. С тяжелыми челюстями, плотными, кряжистыми фигурами. Непропорционально длинные сильные руки и тонкие слабые ноги покрыты разной степени густоты волосами. Даже у женщин. Пальцы рук абсолютно у всех заканчивались темными когтями. Кажется, они могут выдвигаться, становясь еще длиннее.
Мимо пробежала ватажка мальчишек, и я с удивлением заметила, что их стопы опираются только на передние пальцы. Один из них пружинисто подпрыгнул, подлетая вверх метра на четыре. Он мягко приземлился и рванул за ближайший дом. За ним, фантастическими кузнечиками, подлетали остальные, легко перепрыгивая одноэтажный домик и приземляясь где-то во дворах. Я удивленно ахнула, вызвав смех у блондина.
Кто они? Мутанты? Новая раса? Результаты экспериментов чокнутых ученых? «Остров доктора Моро» существует?
От блондина не укрылось мое восхищение способностями мальчишек.
— Нравиться, лапа? Земляне так не могут, — он уверенно с важностью констатировал факт превосходства своей расы и шлепнул меня пониже спины. — Надеюсь, ты подаришь мне парочку таких же.
Дети?! Он хочет, чтобы мои дети стали людоедами?! Я лучше убью себя, чем такое допущу!
— Сегодня и начнем, лапа, — неожиданно притиснув меня к себе, он втянул запах моих волос и, подумав, выдал:- Жаль, ты пока не готова зачать.
Я счастливо выдохнула, и тут же до меня дошло, чем блондин надумал занять сегодняшний вечер и ночь. Меня будут насиловать. И судя по его настрою и возможностям не один раз.
Внутри все тоскливо сжалось. Все раны и ссадины, напомнив о себе, разом заныли. Я застонала от пронзившей висок боли. Сдерживая готовые пролиться слезы, соображала, как избежать участи. Блондина упрашивать и умолять бесполезно, он рисковал жизнью у жреца, выпрашивая меня и от своего не откажется. Нужен был какой-то иной способ. Оглушить его и попытаться сбежать. Наверняка в его доме есть что-то достаточно тяжелое. Вспыхнувшую было радость, тут же загасила, понимая, что бежать придется в ту самую пещеру, из которой мы вышли. А там нет естественного освещения. Надо бы осмотреться и подготовиться. Другого шанса может и не представиться. Меня могут поймать и съесть. А ведь еще есть Керолл. Нужно позаботиться о ней. Сейчас я ей не смогу помочь. Надеюсь, у нее хватит ума не перечить скорым на расправу людоедам, вести себя тихо и собирать полезную для побега информацию. Тем более что свезло попасть в дом главы людоедского клана Рольфа.
Но что же мне делать, чтобы избежать сегодняшнего насилия? Быть такой как в «Вертушке».
Я вспомнила слова блондина и скривилась, живо представляя, как себя вела в баре. Я прикусила язык, чтобы невольным возгласом не выдать себя.
Может его попытаться напоить?! Он отключиться, и ничего не будет. Хотя вылакать такой туше нужно немало.
Неистовый рев обрушился на меня с силой снежной лавины. Я присела, заткнув уши ладонями. Дети радостно завизжали, и все горожане рванули в одну сторону. Женщины заспешили к своим домам. Плечо стиснули пальцы, причиняя боль.
— Турнир окончен. Во время мы…
Глава 8
Глава 8
Не вдаваясь в объяснения всеобщего ажиотажа, блондин развернул меня к совершенно не приметному домику. Разве что дверь была выкрашена в благородный пурпур.
— Нам сюда, лапа, — мужчина толкнул меня через невысокий палисадник из частокола берцовых костей, переплетенных задубевшими ремнями из кожи.
Я успела перескочить невысокую преграду, удержав себя от падения. Короткая белая дорожка заканчивалась у двери. Хозяйская ладонь толкнула небрежно окрашенный прямоугольник, и я, не дожидаясь очередного грубого тычка в спину за промедление, вошла вовнутрь. Мужчина коршуном налетел, сбивая на каменный пол.
— Ты не имела права входить раньше меня, — рявкнуло над ухом.
— Извини, я не знала ваших обычаев, — выдавила из себя, стараясь сдержать рвущиеся наружу слезы.
— Спроси. Язык пока еще у тебя есть, — пригрозил блондин. — Не вздумай ныть. Не люблю этого. Вставай уже.
Обогнув меня, мужчина прошел в комнату, хрустя попадавшим под ноги мусором. Я медленно поднялась, разглядывая убранство, практически аналогичное дому торре Рольфа, но без его шикарного трона. Место кресла-трона занимал грубо сколоченный стол, с разбросанными по темным доскам остатками еды и костями. Я подавила рвотный рефлекс, представив, кому принадлежат лежащие на грязной столешнице кости.
— Я охотник. Охочусь на диких, пещерных дахаров, — проследив мой взгляд, пояснил Денг. — Одного я приручил. Ты его видела.
Я кивнула, вспоминая лохматого чудика с кислотой вместо слюны, неуверенно оббегая взглядом распахнутые шкафы, где валялась одежда, и полки вдоль стен, полные сваленной кое-как посуды. Используемая цветовая гамма хвасталась обилием пурпурного и ярко-белого. И никакого спиртного. Оставалась надежда, что он держит его в другой комнате, не на виду.
Разглядывая свою довольно просторную тюрьму, уставленную грубыми лавками, парочкой сломанных и наспех сколоченных кресел, баюкала поврежденную руку.
— Что с рукой? — рядом опустился блондин, уже успевший избавиться от части одежды.
Тело перекаченного бодибилдера, не скрытое одеждой сплошной сеткой покрывали шрамы, особенно многочисленные на бугрящихся мышцах груди и руках. Широкие плечи и верх спины украшали грубые руны, нанесенные темно-фиолетовой краской. Разглядывать их было опасно, мужчина мог превратно истолковать мой интерес к себе.
Неужели я могла увлечься этой горой мышц?! Сколько же я выпила накануне, что беспрекословно отдалась этому…животному? Мне же никогда такие не нравились! А тут магнетизм какой-то?
Я бросала короткие взгляды, скорее испуганные, чем заинтересованные со страхом ожидая обещанного им продолжения.
Пока я следила за блондином, он осмотрел израненные ладошки и сбитые коленки в прорехах джинсов и раздраженно фыркнул.
— Слабая! Совсем котенок! Снимай брюки — лечить буду.
Не споря, стащила джинсы, за несколько часов превратившиеся из брендовой одежды в грязную тряпку. Жадно обшарив взглядом фигуру в тонких стрингах, мужчина сильно выдохнул, сдувая песчинки и прилипший к ранам мусор, лизнул, словно пробуя на вкус, и осторожно провел языком по ранкам. Я охнула, дернула руку к себе, боясь, что он решил подзакусить мной, и получила предупреждающий рык.
— Не дергайся, лапа. Терпи. Моя слюна заживляет. Утром ничего не останется. Даже шрамов.
Подавив отвращение, я с сомнением посмотрела на его испещренные рубцами шрамов руки. Он правильно истолковал мой взгляд, хмыкнул и пояснил: