Драконица очнулась в кресле в щедро освещенном солнцем кабинете свекра. К запаху дерева и чернил примешались полынь и можжевельник. Над Леярой хлопотал незнакомый мужчина, а князь стоял в трех шагах и, скрестив руки на груди, строго взирал на происходящее. Вздохнула с облегчением: она видит, уже хорошо. Попыталась пошевелиться, но тело отозвалось ноющей болью. Потерла голову. Рану промыли, но нащупывалась та без труда. Посмотрела на отца супруга и поежилась. Показалось, князь сердится на нее.
Правитель ловчих дал знак постороннему выйти. Вернулся к своему столу и достал подарок подружки Тивоя. Дождался, когда хлопнет дверь, и прошил невестку взглядом.
— Откуда у вас, дитя, этот кулон? — поинтересовался он без лишних предисловий, помахав перед Леярой украшением. Потом будто спохватился, улыбнулся и добавил: — Рад, что все закончилось хорошо.
Драконица поморщилась и осторожно пошевелилась: хорошо — это смотря с чем сравнивать. Взглянула на собеседника:
— Мне его одна женщина дала, — пробормотала невнятно, еще не понимая, можно ли князю знать истинное положение вещей.
— Что за женщина? — глаза правителя ловчих сверкнули яростью, и Леяра почувствовала себя неуютно. — С каких это пор у драконов принято брать побрякушки у незнакомых? Вы же не сороки, птицы вас задери!
Леяра тяжело проглотила застрявший в горле ком. Не сороки, но и подумать не могла, что случится плохое.
— Этот камень, — осторожно поинтересовалась она, — опасен?
Свекор шумно выдохнул. Снова положил кулон на стол и покачал головой.
— Да, — выплюнул слово твердо и зло. — И не представляете, с какой радостью я навешу его на того, кто его дал!
— А как действует? — уцепилась Леяра за соломинку. Посвящать в свои отношения с Тивоем князя не хотелось, если речь, конечно, не шла о серьезной опасности.
— Это напитанный ядом магический артефакт, — ухмыльнулся князь. — Сначала отрава вызывает видения, а после магия не дает сознанию выбраться на волю. Человек теряет разум, а через несколько дней умирает. На камень нельзя долго смотреть, а уж брать в руки тем более… Разве что за цепочку.
— Я дракон, поэтому на меня подействовал только яд, — констатировала Леяра.
— Вам повезло, — выдохнул собеседник. — Нам всем повезло. Не представляю, как бы оправдывался перед Майраном… — нахмурился и снова прошил взглядом: — Итак, слушаю, откуда у вас эта безделушка?
Леяра задумалась, стоит ли рассказывать все свекру, а потом почувствовала, как накатывает злость. Сжала кулаки. Тивой мог бы и разобраться со своими юбками! Объяснить им все. Рассказать, что ей нужен только ребенок и умирать из-за ревности соперницы в планы не входит. В конце концов, пусть подождут и попользуются горе-любовничком потом. Когда наследник ловчих сделает полукровку супруге! Выполнит обязательства. Махнула рукой. Если муж настолько равнодушен, что не хочет ее защитить, то пусть это сделает его отец!
— Видела Тивоя с женщиной в коридоре, — сбивчиво начала она и почувствовала, как кровь приливает к лицу. Оказалось, говорить о таких вещах с чужим человеком стыдно. — Муж держал ее за руку. Я явно помешала. А потом, после его отъезда, эта женщина нашла меня около парадного зала и попросила передать кулон. Сказала, Тивой забыл у нее в их последний раз. Я взяла. Но мне и в голову не пришло, что можно дойти до такого. Тивой всего лишь мужчина, всегда можно найти другого…
Князь рассмеялся, гулко и весело. Похоже, последняя фраза позабавила его.
— Вижу, у дракониц нет культа брака и домашнего очага…
— К чему он, когда есть огонь в жилах? — слабо улыбнулась Леяра.
— Для огня в жилах нужен ребенок, — остудил князь. — А для ребенка необходим мужчина.
— Мужчина нужен только раз, а огонь дается на всю жизнь…
— И то правда, — усмехнулся князь. — Кулон оставлю у себя, вернется Тивой, поинтересуюсь с пристрастием, что у него за кровожадная подруга. А вы отправляйтесь в спальню и отдохните. Приходите, когда действие яда окончательно отпустит, я нашел вам дело. Проводить до комнаты?
— Не стоит, — Леяра тяжело поднялась с кресла. Ноги подчинялись плохо, но все-таки идти она могла. — Доберусь сама.
Правитель ловчих только кивнул. Драконица дошла до комнаты, рухнула на кровать и закрыла глаза. Яд, похоже, отпускал, и мысли в голове кружились в беспорядочном фривольном танце. Много разных и ни одной дельной. Задумалась: что в ее супруге такого, из-за чего можно, не дрогнув, убить соперницу? Разве что титул… Усмехнулась и посмотрела на бутыль с отваром. Вполне возможно, она просто не знакома со всеми достоинствами второй половины. Снова закрыла глаза и ехидно усмехнулась: и бездна с ними! Обойдется. Многие знания — многие печали.
Глава десятая
Правитель ловчих князь Лират проводил взглядом скрывшегося в туннеле гонца и тяжело бухнулся в кресло. Потер глаза и откинул голову на спинку. Надо было бы написать письмо слугам Лазурной богини, но руки ходили ходуном, как после попойки. Паршивец Тивой… Выпороть бы мальчишку хорошенько, да не будет никакого толку!
Гонец принес неважные вести: в позавчерашнем бою Тивоя ранили, ловчие еле отбили его у врагов. Но провалявшись в горячке полдня, наследник решил, что с него достаточно, и отправился прогуляться выяснить что-то одному ему ведомое. Никого с собой не взял. В лагерь к ночи не вернулся. И вот сегодня, спустя еще день, его нашли в бреду и беспамятстве. Лират приказал сейчас же доставить сына домой самым быстрым туннелем. Еще не хватало на старости лет лишиться этого обалдуя! Хватит с него забот с хвостатой девчонкой!
Вздохнул и взялся за перо. Нужна верховная жрица Лазурной богини. Подскажет лекарство. Руки не слушались, сказывалось беспокойство за сына. Лират поморщился. Может, позвать Леяру и продиктовать? Своих раньше времени посвящать в неприятности не хотелось, а драконица проболтаться не должна. К тому же почерк у нее отменный и рвения хоть отбавляй. Весь день после встречи с кулоном девчонка провела в постели, но вчера проявила себя довольно бойко. Столько писем, сколько она, ни один из местных секретарей за день не писал.
Покачал головой. Не стоит расстраивать жену сына раньше времени. Как знать, может, драконица уже беременна, а учитывая, как смотрела на Тивоя во время праздника, с каким смущением рассказывала о другой, отпрыску повезло — супруга к нему неравнодушна и, скорее всего, будет волноваться за благоверного. Так пусть начнет завтра на рассвете, когда Тивой вернется домой.
Позвонил, приказал принести вина и, залпом уговорив солидный кубок, уселся за послание. Слуги лазурной богини никогда не отказывали в помощи, и князь молился, чтобы сейчас ничего не изменилось. Он, конечно, пообещал щедрую награду, но вряд ли золото сильно заинтересует этих бессребреников.
Отправил письмо с самым быстрым гонцом и вернулся к вину. Пил и не чувствовал ни вкуса, ни аромата напитка. Хмель не брал. Никогда еще Тивой не бедокурил так сильно. Князь и злился, и беспокоился одновременно. Сына хотелось отчитать. Взрослый, а ведет себя как неоперившийся юнец! Ранен, так к чему тащиться неизвестно куда? В конце концов, неужели не понимает, что подводит не только себя и отца, но и всех ловчих вместе взятых?
Князь закрыл глаза, вслушиваясь в привычные звуки за стеной. Жаль, еще не взошла луна! С удовольствием повыл бы в унисон с волками. Залпом допил содержимое бутылки. Тивой так похож на мать: ее тоже вечно тянуло на приключения. Вздохнул. Не хотелось бы потерять отпрыска из-за безрассудства.
В недоумении уставился на пустой кубок. Хорошо бы девчонка понесла! Так было бы спокойнее хотя бы за ловчих. Когда Иглид уговаривал на этот брак, он всячески расписывал, какими сильными магами родятся совместные дети. Птичьи потроха! Самое время этим детям получиться!
Вызвал слугу и приказал подавать ужин. Надо хоть немного отвлечься, не то мрачные мысли захватят разум. А пока еще, хвала богам, кручиниться не о чем — все живы.
Леяра уже приступила к трапезе, когда князь подоспел к столу. Улыбнулась, поздоровалась и похвалила тушеное мясо. Правитель ловчих довольно кивнул. Девчонка сыну досталась что надо! Ладная, спокойная, воспитанная. Знать бы, насколько сильный маг, все-таки золотая драконица… Майран и без силы производил впечатление, а сестрица терялась и больше походила на девочку из хорошей семьи, да и только. Ничего! Если боги будут благосклонны, скоро все станет понятно.
— Теперь вы не скучаете? — поинтересовался князь, когда надоело молчание. С основными блюдами было покончено, и сотрапезники приступили к сладостям: маковому кексу с сушеной вишней. Беспокойство потихоньку отпускало, и правитель ловчих счел возможным поболтать немного.
Леяра отвлеклась от кекса и посмотрела на свекра.
— Не скучно, — пожала плечами. — Дел много, и Крад с Дитом забегают поболтать, когда есть время.
— Вот как, — удивился князь. Идея посадить невестку в отдельный кабинет до этого момента казалась идеальной, а теперь он засомневался. В этой комнатушке со столом можно творить что угодно, а ему страсть как хочется, чтобы сын растил своего ребенка, а не чужого. Отхлебнул горячего чая с мятой и улыбнулся. — Не верю, что у этих двоих одновременно нет работы…
Губы драконицы тронула улыбка, а в глазах сверкнул шальной огонек. Казалось, вот-вот, и Леяра хихикнет невзначай.
— Они заходят по одному. То чернил принесут, то перьев, то бумаги, — вздохнула: — Советы дают. Объясняют, как и что. Без них бы не освоилась так легко.
— Похвально, — правитель ловчих сделал еще глоток чая. — Надо будет поблагодарить ребят за помощь.
Откусил кисло-сладкий кекс и мысленно выругался. Вот уж не думал, что самые юные из его секретарей окажутся падки на драконьи прелести. Надо будет попросить их главного подкинуть ловеласам работы. Чтобы даже вздохнуть толком времени не нашлось, не то что болтать и раздавать советы.
— Не стоит, — махнула рукой Леяра, она, похоже, прекрасно поняла его ход мыслей. — Думаю, они и правда хотят услужить вам, — опустила глаза и укусила себя за губу. — У меня просьба есть, — произнесла осторожно, почти вкрадчиво. — Хотела бы написать Тивою. Спросить кое-что… Это возможно?
— Возможно, — выдохнул князь. Осознание того, что сын очень плох, снова придавило ледяной тяжестью. — Только не нужно. Тивой ранен. Завтра его привезут домой. Если придет в себя — спросите.
Леяра тяжело сглотнула. Новость ее явно расстроила.
— Будем надеяться, обойдется, — тихо заметила она и уткнулась в чашку с чаем.
Князь лишь кивнул, соглашаясь, вздохнул и тоже занялся десертом. Доедали молча. Так же в тишине разошлись по комнатам.
Ночью Леяра беспокойно ворочалась в кровати, терлась щекой о подушку, вдыхала запах свежего белья и размышляла, что будет, если Тивой умрет. Скорее всего, она не беременна и зачать от бьющегося в горячке мужа уже не успеет. Предложат ли боги замену или окончательно лишат драконов надежды? Мечты о крыльях хоть и притупились из-за полетов на птицах, все равно еще отзывались нарывающей болезненной раной в душе. Вернуть ипостась хотелось до дрожи в мышцах и щемящего холода в сердце. Да что говорить, каждый из воздушных драконов жаждал ощутить мощь собственного большого тела, удары ветра о могучие крылья, вспомнить вяжущий вкус и терпкий запах пламени.
Леяра поежилась и натянула одеяло. На глаза навернулись слезы: отчего-то стало жаль тех, кто не знал полета. Большинство из живущих крылатых еще помнили небо, но дети, похоже, никогда уже не поднимутся к солнцу. Повезло слугам Лазурной богини: то ли помешали горы, то ли заступилась покровительница, но тех драконов проклятье Черного бога не коснулось. Истерзанная думами, Леяра заснула ближе к рассвету с мрачной решимостью выжать из Тивоя все возможное, даже если тот еле шевелится.
Снился муж. Он нежно гладил по голове и, обжигая настойчивыми прикосновениями, целовал жадно и требовательно. Не спешил, терзал, на первый взгляд, безобидной лаской, толкая в бездну жаркого помешательства. Леяра сходила с ума от его запаха, змеей извивалась в мужских руках, старясь прижаться крепче, почувствовать его горячее дыхание, твердое желание в чреслах и бешеный стук сердца. Ныла грудь. Хотелось, чтобы Тивой тоже потерял разум и взял свою благоверную без лишних церемоний.
Супруг будто услышал ее. Уложил на кровать и, задрав юбки, пристроился между ног. Схватил Леяру за талию и, пытаясь утолить владевшее ей исступление, осторожно вошел.
Резкая боль пронзила тело, драконица выгнулась дугой, старясь уменьшить муки, вскрикнула и проснулась. Села на кровати и запустила пальцы во влажную от пота шевелюру. Помассировала голову, чтобы успокоиться. Вот оно, проклятье бога во всей красе: супружество, не приносящее радости, и кошмары о постели. Подняла глаза к потолку. Отцу хорошо, сбежал в милосердную вечность, а ей придется выпить чашу отравы до дна.
Вздохнула, откинулась на подушку и прикрыла глаза. За дверью послышались возня и громкие голоса. Похоже, привезли Тивоя. Подскочила с кровати в ожидании незваных гостей, но, судя по звукам, мужа отнесли в соседнюю комнату. Наскоро натянула платье и выглянула из двери. К супругу не пустили, озабоченный свекор велел отправляться обратно. Леяра послушно вернулась к себе и наконец-то провалилась в черный крепкий сон.
К Тивою пустили ближе к обеду. Все время, пока слуга не позвал к мужу, Леяра никак не могла унять волнения. Даже заглядывающие в ее кабинетик Крад и Дит не забавляли, как вчера, а лишь раздражали своей назойливостью. Удивлялась себе. Их с Тивоем объединяли разве что месяц вечерней болтовни и полетов да почти ежедневные постельные упражнения. Вряд ли достаточная основа для привязанности крылатой к человеку… Тем не менее драконица никак не могла сосредоточиться на письмах, металась волчицей в клетке от неизвестности, вытирала о платье вспотевшие ладони и задерживала дыхание, чтобы унять предательское сердце. Оно стучало так громко, что, казалось, слышно даже в соседней комнате. Напомнила себе о достоинстве и еле нашла силы не побежать наверх, когда слуга передал разрешение лекарей и свекра.
У лестницы столкнулась с князем и незнакомой драконицей. Худая и невероятно высокая для крылатых, гостья окинула хозяйку внимательным взглядом и мягко улыбнулась. Леяра почтительно поклонилась: догадалась по изумрудному балахону и шароварам, что перед ней верховная жрица.
— Прошу благословения для супруга, — пролепетала еле слышно, не понимая, можно ли попросить у богини помощи для другого. Сталкиваться не довелось. Мать ушла слишком рано, а за отца и Майрана переживать и молиться не приходилось.
Жрица кивнула в ответ и посмотрела в глаза. Леяра смутилось. На вид не дала бы гостье больше сотни, но в желтизне очей читалась такое понимание мира, что смотреть в них без поклона казалось неправильным.
— Не знаю, одарит ли богиня человека, — осторожно заметила жрица, — но для его супруги у Лазурной есть подарок.
Залезла рукой в карман шаровар и извлекла оттуда изумрудный стеклянный шар, приплюснутый с одной из сторон. Леяра нахмурилась, не понимая. Похоже на артефакт для человеческого мага, но к чему он ей? Даже если силы вернутся, чары драконов действуют иначе.
— Возьми, — гостья вложила шар в руку Леяре. — Богиня говорит, ты знаешь, кому он нужен больше всего. Отдай.
Леяра сжала шар и поклонилась. Жрица и князь продолжили путь. Жена Тивоя проводила их взглядом и отправилась наверх. Если богиня окажется благосклонна, то пошлет запах подходящего для наследника ловчих лекарства, и жрица сможет сварить его. Снадобья слуг Лазурной действовали безотказно. Была только одна загвоздка — богиня могла отказаться помогать человеку. Леяра фыркнула, отгоняя мрачные мысли. Лазурная милостива, не должна бросить в беде. Вздохнула. Хорошо бы… Магией лечить не умели, а на человеческих лекарей в сложных случаях надежды не было никакой.
Тивой метался в лихорадке и тяжело дышал. Лицо его осунулось так, что нос казался изящно тонким, почти острым, а красные потрескавшиеся губы выглядели нарисованными. Крутившиеся рядом лекари почтительно отступили в дальний угол комнаты, одаряя иллюзией встречи наедине. Леяра смочила в тазу с водой полотенце с мужниного лба, отжала, разгладила и вернула на место. Тивой застонал, не открывая глаз. Драконица скользнула взглядом по свежей щетине, вздохнула и взяла супруга за руку. «Как печка», — пронеслось в голове, и отчего-то снова навернулись слезы.