Когда наконец остаюсь одна, меня словно накрывает. Мысли в полнейшем хаосе, руки трясутся, губы, кажется, тоже.
Если я вернусь ко Льву и опять смолчу, во что превратится моя жизнь? Впереди очередной круг моего личного ада!
ЕСЛИ я вернусь…
Только я... не вернусь.
Как там Громов сказал? Поможет уехать? Я не одна? Пусть помогает, мне всего-то нужно добраться до гостиницы «Метель», которая, кстати, не очень-то далеко — отсюда кварталов десять, по-моему. Можно даже пешком добраться.
В следующую секунду мозг как будто бы отключается, и я ловлю себя на том, что лезу в окно на улицу, благо этаж первый, хотя до земли и далековато. Однако на улице меня уже встречают чьи-то заботливые руки.
— Что вы делаете, Эвелина Авзураговна? — громко восклицает мой телохранитель, Данил.
— Пошел вон! — рычу я, замахиваясь на него клатчем.
И в этот самый момент чуть не вываливаюсь в окно.
Данил едва успевает поймать меня на руки. Осторожно опускает на землю.
Я оглядываюсь. Оказывается, окно дамской комнаты выходит на правую сторону ресторана. Здесь практически никого, кроме моего телохранителя. Как он тут оказался? Проверял все входы-выходы, зануда чертов?!
Замечаю, как Данил достает телефон и куда-то звонит.
— Положи трубку! — тут же фырчу я на громилу в костюме.
Но телохранитель и ухом не ведет.
— Она на улице, Лев Владиславович!
В этот момент у меня будто крышу срывает от перенапряжения.
— Ах ты шестерка! — кричу я, пытаясь стукнуть громилу клатчем.
— Эвелина Авзураговна, успокойтесь! — Он выставляет руки вперед.
— Стукач и гад! — продолжаю возмущаться я, а потом разворачиваюсь и готовлюсь дать деру.
Только уйти не дают. Как только делаю шаг в сторону, на плечо ложится тяжелая рука.
— Стойте на месте, велено ждать.
— Быстро убрал руки! — верещу я что есть силы.
Пытаюсь скинуть руку, но куда там. Данил лишь сильнее сжимает плечо.
— Насмотрелся я на причуды богатых дамочек… Я вас отпущу, а муж ваш мне голову с плеч… Стойте смирно!
— И не подумаю!
Изо всех сил пытаюсь вырваться, хоть и понимаю, насколько смешны мои попытки совладать с этим великаном. Данил на мои попытки никак не реагирует, лишь больнее сжимает плечо.
В этот самый момент наблюдаю, как из-за угла к нам приближается Лев, а позади оба его телохранителя. Итого: четверо против одной маленькой Эвы…
Данил тут же отпускает меня. Я тру плечо и пытаюсь всмотреться в лицо мужа, понять, насколько он зол. Лев как обычно внешне невозмутим, идет прямиком ко мне. В этот момент в груди появляется дикое желание как-нибудь извернуться и прыгнуть обратно в окно дамской комнаты, забаррикадироваться там и никогда-никогда не выбираться наружу.
— Что за шутки, Эва? — спрашивает Лев тоном, от которого мое сердце привычно переезжает жить в пятки. — Куда ты собралась?
— Я… э-э-э…
Понимаю, что бы я сейчас ни сочинила, обелить себя не удастся, факт побега налицо. А гори оно всё синим пламенем! Надоело, надоело, надоело молчать! Всё равно адского гнева великого Царя мне сегодня не избежать, так хоть выскажу всё, что я о нем думаю:
— Можешь оплодотворять кого хочешь, хоть целую деревню! Но я свою яйцеклетку не дам! Я тебе не тухлая говядина, чтобы ты меня отбраковывал!
— Тебе настолько не понравилась идея суррогатного материнства? — спрашивает он с прищуром.
— Мне ты не понравился! Ты!!! — кричу я, уже нисколько не сдерживаясь.
У Льва ни один мускул на лице даже не дернулся. Тогда выкрикиваю слова, которые уже вечность мечтаю ему сказать:
— Я от тебя ухожу, Лев!
— Смешно… — хмыкает он.
— Я требую развода! — чуть не подпрыгиваю на месте от раздирающего меня гнева. — И ты мне его дашь, понял?! Ты дашь мне развод!
И тут замечаю, как у Царя начинает дергаться глаз. Отреагировал всё же.
Только собираюсь открыть рот, как Лев меня опережает:
— Я сейчас сделаю вид, что я этого бреда не слышал, мы сядем в машину и поедем домой, по дороге ты остынешь, и мы поговорим как взрослые люди… Дома я жду от тебя извинений.
— Ни в какую машину я с тобой не сяду! — громко топаю ногой. — Развод, Лев! И никаких разговоров…
— Думаешь, самая умная? — усмехается он зло. — При разводе ты ни копейки от меня не увидишь, тем более что даже родить мне не сподобилась! Ни копейки, поняла?
— Оставь свои деньги себе, я как-нибудь проживу!
Разворачиваюсь, чтобы уйти.
— Стоять! — чеканит мне вслед Лев.
— Я не останусь с тобой! И мне не нужны твои деньги, уйду ни с чем, лишь бы уйти! — Снова поворачиваюсь к нему.
Он скрещивает руки на груди и буравит меня своим фирменным тяжелым взглядом.
— У тебя в руках сумочка стоимостью в несколько тысяч долларов, и ты мне будешь рассказывать, что готова уйти ни с чем? Ну-ну!
Смотрю на Льва, на сумочку… И ведь правда: эта сумочка — его подарок на восьмое марта. Точнее, подарок, купленный по его просьбе. Я уверена, не он выбирал и не его секретарь, раз клатч мне понравился. Лев дешевых подарков не делает, а значит, мой ридикюль вполне может стоить подобных денег.
Молча вручаю клатч ближайшему телохранителю. Потом вспоминаю о сережках с крупными бриллиантами, которые муж мне подарил на Новый год. Если оставлю их, снова обвинит в корысти, поэтому снимаю, также стаскиваю обручальное кольцо и вкладываю в руку порядком обалдевшего Данила.
— Дизайнерское платье, — продолжает свой подсчет Лев, — ботильоны из крокодиловой кожи стоимостью в среднестатистическую зарплату какого-нибудь менеджера за полгода… Уйдешь голая и босая?
Недолго думая, скидываю с себя лодочки и встаю на тротуар прямо в колготках. Земля холодит ступни, хотя сегодня на удивление теплый день, но это ладно, насмерть не замерзну, и хорошо. Следом тяну вверх подол платья.
— Не смей, Эва!
От рыка Льва звенит в ушах, но меня уже не остановить, я прошла точку невозврата.
Снимаю платье и швыряю на землю. Остаюсь лишь в открытой комбинации и нижнем белье, но мне почему-то не стыдно так стоять на улице. Наоборот, я рада, что стянула вещи, купленные на Царские деньги. Волосы закрывают полуголую спину и немного прикрывают перед, так что даже почти прилично выгляжу.
— Ты так никуда не пойдешь! — снова рычит Лев.
— Это ты так думаешь!
Поворачиваюсь и гордой походкой иду в противоположную от Льва сторону. Правда, далеко уйти мне не дают.
Слышу сзади, как Лев командует одному из своих:
— Подгони машину!
А потом мне на плечи вдруг опускается пропахший Львом пиджак. Секунда, и я у него на руках.
— Отпусти! — верещу не своим голосом, старательно вырываясь.
Но Лев не из тех мужчин, кто легко отпускает.
Глава 39. Дура
Этим же вечером:
Эва
«Я дура… Нет, не просто дура, а королева дур планеты Земля! Да что там, императрица дурищ во всех близлежащих галактиках! И это я еще мягко, очень мягко…» — ругаю себя на все лады.
Зачем вспылила? Зачем дала выход эмоциям? Чего этим добилась? Я что, не могла спокойно улизнуть позже? После ужина, например, когда Лев укатил бы на свою встречу… Тогда телохранители уже не были бы такими бдительными. Но нет, почему-то мне понадобилось бежать из ресторана через окно как раз в то время, когда муж ждал моего возвращения. Разве это не самый глупый из поступков на всей Земле? На такой способна только полная дура!
Сижу, поджав под себя колени, на нашем супружеском ложе и наблюдаю за тем, как Лев рассматривает свое лицо в зеркале.
— Это обязательно было, Эва? — шипит он, разглядывая глубокие царапины, которые я оставила на его левой щеке.
Я не ограничилась только лишь побегом. Не обошлось без физических увечий: я разодрала мужу щеку в кровь. Еще у него расцарапаны шея и рука, также я умудрилась цапнуть его за плечо. После того как он затащил меня в машину, я брыкалась, кусалась, царапалась и кричала как обезумевшая… Мне будто крышу снесло.
К слову, на мне ни синячка, ни царапинки. В отличие от меня, Лев вел себя вполне интеллигентно, если не считать того факта, что укутал меня в пиджак и запихал в машину, забыв спросить разрешения.
— Сумасшедшая истеричка! — ругается Лев, продолжая разглядывать свою попорченную физиономию. — Ты же знаешь, у меня завтра важная встреча! Ты же помнишь, на этой неделе у нас фотосессия для журнала!
Я и сама себя продолжаю ругать. Лев теперь с меня глаз не спустит, наручниками к себе пристегнет…
Муж будто слышит мои мысли и говорит именно то, чего я так боялась услышать:
— Раз ты себя контролировать не можешь, следующие несколько дней проведешь в этой комнате, поняла? Когда меня здесь не будет, спальня будет запираться, чтобы тебе не приходили в голову разные дикие мысли…
— Прости, Лев! — вдруг слышу свой жалобный писк.
— Теперь тебе жаль? — хмурится он. — Поздновато!
— Не знаю, что на меня нашло… — пищу я, кусая губу.
— Ты своими извинениями ничего не исправишь! Могла просто сказать, что не хочешь суррогатную мать, а не устраивать этот цирк!
— Я же пыталась, но ты не слушал…
После моей фразы он только еще больше хмурится.
— Ну поздравляю! Теперь я тебя услышал… — отвечает он зловещим тоном.
— Ты простишь меня? — спрашиваю с беспокойством в голосе.
— Когда-нибудь обязательно… Сегодня точно нет. И если ты просишь прощения только потому, что боишься наказания, не старайся, оно в любом случае будет.
— Я всё осознала, Лев… — говорю как можно более жалобным тоном.
— Осознала она… — рычит он. — Раз так, покажи, насколько тебе жалко! Ну? Встань, подойти и покажи!
— Показать? — переспрашиваю я, активно хлопая ресницами. — Как?
Лев упирает руки в боки, его левая бровь ползет вверх. Замечаю, как он совершает легкий толчок бедрами вперед. Нервно сглатываю, сообразив, что именно он имеет в виду.
— Струсила? — усмехается муж, прищурившись. — Больше тебе не жаль? Хоть раз прояви инициативу!
Он что, он хочет, чтобы я с ним того-с?.. Святые кисточки…
Инициатор постельных баталий в нашей паре исключительно Лев. Он ласкает, он заводит, он же выбирает позицию. Я — никогда. Но обычно мне это попросту не нужно. Успеть бы трусики стащить до того, как он потеряет терпение и сделает с ними что-нибудь нехорошее. А тут начать самой?! Как? С чего?
Лев явно ждет от меня каких-то действий. Смотрит исподлобья и будто бы начинает злиться. От этого я еще больше нервничаю.
Спокойно, Эва! Только спокойно…
Чтобы каждый раз не чувствовать себя использованным куском мяса после секса, в свое время я придумала одну штуку. Раз плотских утех всё равно не избежать, я разделила для себя обычного Льва (черствого, жестокого, надменного) и Нежного Мужчину, который почти каждую ночь занимается со мной любовью. Нежный Мужчина дарит мне массу удовольствий, он заботливый и милый, такой, какой нужно.
Тут же представляю, что удовольствие мне нужно доставить не Льву, а своему Нежному Мужчине. Тому, кто за меня в огонь и воду, которому важна каждая моя слезинка. Такого мужчину грех не порадовать, когда он просит, ведь так?
Я слезаю с кровати, нервно пушу волосы, развязываю полы банного халата. Под ним я всё еще влажная после душа, куда меня притащил Лев, чтобы я успокоилась. Влажная и голая… Такая к нему и иду.
— Серьезно? — усмехается он и буравит меня взглядом.
Я киваю, подхожу к Нежному Мужчине, обнимаю его за плечи, нежно прикасаюсь губами к расцарапанной щеке.
— Очень больно?
— Ерунда, Эва, — полурычит-полумурлычет он.
В его взгляде что-то неуловимым образом меняется, дыхание учащается. Я тянусь к пуговицам его рубашки, осторожно расстегиваю, провожу пальцами по голой груди, по тем местам, куда недавно стучала кулаками. Трусь о мужа щекой, прикасаюсь губами.
Слышу полный желания стон. Мгновение, и я уже на руках у Величаева. Он несет меня в кровать для того, чтобы любить, а совсем не наказывать сексом. Ведь мой Нежный Мужчина меня любит…
Как же жаль, что он — лишь выдумка... Льву таким ни за что не стать!
Глава 40. Дурак
На следующий день:
Среда, 27 апреля 2022 года
7:35
Лев
Просыпаюсь от острого ощущения, что чего-то не хватает. Чего-то родного, важного… Точнее, кого-то. Открываю глаза и понимаю: Снегирька рядом нет.
Черт, ну запретил же из комнаты выходить, а она не послушалась.
Впрочем, после всего, что было ночью, она наверняка подумала, что мы помирились. Я бы тоже так подумал на ее месте.
Мы впервые занимались сексом после настоящей ссоры. Это было не просто обалденно, а что-то с чем-то, у меня с ней раньше никогда так не получалось, чтобы настолько откровенно. А как трогательно она ко мне подошла вчера, как нежно целовала… Это не девушка — нимфа.
Люблю!
Только куда сбежала? Я бы с удовольствием повторил что-то из того, что мы вчера творили.
Потягиваюсь, и тут мой взгляд падает на часы.
— Твою ж мать…
Проспал. Впервые за много лет проспал! А ведь всегда встаю в шесть — независимо от того, во сколько лег. Правда, мы с Эвой кувыркались часов до трех, не меньше.
Спешу в душ, надеваю джинсы и рубашку и спускаюсь завтракать. С разодранной физиономией в офис лучше не ходить, поэтому костюм ни к чему. Останусь работать из дома.
Ожидаю увидеть за столом Снегирька, но отец один.
Сажусь напротив, не успеваю даже толком поздороваться, как он начинает бухтеть:
— Это что за флешмоб твоя психически неуравновешенная жена устроила у ресторана? Звезда ютьюба, чтоб ее…
— Уже на ютьюбе?! — цокаю языком. — Но там же никого не было, кто заснял?
— Засняли…
— Я позвоню специалистам, пусть удалят.
— Уже! — хмыкает отец. — Ты думал, пока ты будешь дрыхнуть, я буду терпеть, как всякие уроды поливают грязью мою семью? Что между вами произошло, в конце концов?!
— Мы с Эвой повздорили… — нехотя отвечаю.
— Это я заметил… Убедись, чтобы твоя жена больше не смела так себя вести!
— Не волнуйся, позабочусь об этом вопросе. Эва уже завтракала?
— Не было ее… — бурчит отец. — Как она собралась рожать мне внука, если ничего не ест?
Так… в спальне нет, на завтрак не явилась. Где она? Рисует лица своим куклам?
Пихаю в себя порцию омлета с беконом, запиваю кофе и иду искать свою строптивицу. Терпеть не могу, когда она пропускает приемы пищи.
Только вот незадача, ни в одной комнате в доме ее нет. Дважды проверяю любимые места моей благоверной. Потом звоню в службу охраны, дежурный заверяет, что дом никто не покидал. Значит, должна быть! Но где?
Звоню ей уже, наверное, десятый раз за утро, но она не берет трубку. И главное, программа поиска телефона показывает, что тот в доме.
Поднимаюсь в спальню, снова набираю Эву и только тут вижу ее телефон на тумбочке.
— Понятно…
Она просто отмахнулась от моей просьбы всегда держать мобильный при себе.
Чувствую, как начинаю закипать. Бездумно переворачиваю ее подушку и вдруг нахожу записку, написанную почерком Эвы:
«Я от тебя ухожу!
Уезжаю к сестрам, очень прошу, не преследуй. Обратно к тебе ни за что не вернусь! С меня хватит, я сполна отработала те деньги, которые ты заплатил за меня приемным родителям.
Я не взяла ничего из купленных тобой вещей. Оставь себе, они мне не нужны.
Ушла в спортивном костюме, самом недорогом из тех, что у меня были. Надеюсь, ты сможешь пережить его стоимость и не посчитаешь меня за это меркантильной тварью, какой считал всё время.
Надеюсь, мы больше никогда не встретимся.
Подам на развод завтра же.
Больше не твоя Эва»
С трудом поднимаю отвисшую челюсть.
Значит, пока я мирно спал после нашей незабываемой ночи, Эва собралась и сбежала.
— Она охренела…
Тогда же: