— Я что… это один должен делать? — у меня закончились приличные слова. Выдохнул что смог, чувствуя, что уже на грани.
— Да, — кивает эта парочка.
Помогать — вы понимаете суть этого слова? Потому что в какой-то момент в словаре значение этого глагола заменили на «выполни чужую работу за БЕ-С-П-ЛА-Т-НО».
Марина Марьяновна, я больше никогда в жизни вам слова дурного не скажу. Не-а, только заберите меня отсюда!
Grand Theft Auto (сокр. GTA) — серия мультиплатформенных компьютерных игр. В этих играх игрок должен почувствовать себя в роли преступника, выполняя такие задания и миссии, как заказные убийства, ограбление банков и другие.
Глава 4 — Мизансцена в любовной истории
Сначала пришла Нелля, затем прислали Галину, после явилась Полина и вот нас уже четверо, кто вынужден складывать в ровный ряд заводские газеты. Стоим, листочки подкладываем, о своем секретарском щебечем. Я чувствую, как утекает в сливной сток прекрасные минуты моей жизни, постепенно взрывается мозг, а сплетен услышал столько, что пришла пора заводить сайт завода «Сплетница Металл-Литье». Буду туда последние новости выкладывать. Всяко интереснее, чем читать о том, сколько в этом году переработали металлолома, какими тоннами и куда.
Пока мои пальцы судорожно мацали в очередной раз при сгибании лицо нашего драгоценного губернатора, что обязали вручать награды в День Металлурга самым отличившимся в своем деле — медленно проседал.
— Татьяна Владимировна так и не научилась здороваться. Тоже мне, королева. Подумаешь она теперь новый заместитель генерального по персоналу — как пришла, так и ушла!
— Ой, Поля, будто бы наше возмущение что-то изменит. Вот Кирилл, — повернулась ко мне Галина, пока я статую Давида изображал во всем великолепии. Где эта бледная тень самого себя, наш начальник пресс-службы и его команда? Точно видел, как они двадцать раз покурить успели!
— Со Стерлядью же тоже жутко работать? Явно же у бабы сложности в личной жизни, — тихое хихиканье женское. Ежику понятно, что Марьяновну не любят многие, даже программисты наши, на редкость ленивые и бестолковые создания, те на дух не выносят. Еще бы, говорят, в прошлом году она их всех премии лишила, не пропустив приказ.
Пожимаю плечами. Не мое дело — ее личная жизнь. Доработать бы, да спать — глаза слипаются, ноги уже не держат. Уже даже в бар с парнями не хочу, а постоянное жужжание над головой откровенно раздражает.
— Да что Марьяновна? Ирка вон наша, замуж вышла — толку. Истеричка истеричкой, вчера заявила мне, что нами правят инопланетяне, захватившие разум нашего президента! Все идет к третьей мировой войне, потому что на нас движется планета Нибиру, которая хочет превратить Землю в свою колонию, — Нелля в очередной раз согнула газетку, полюбовавшись улыбающимся генеральным директором завода — Падлычем Василием Антоновичем, расположившегося на странице чуть ниже губернатора. С минуту полюбовался самыми добрыми в мире глазами, самым честным лицом, затем безжалостно свернул, отвечая невзначай:
— Скоро все равно ядро Земли взорвется, а человечество поработит искусственный интеллект.
— Че, правда?!
Три голоса в унисон едва не оглушают, пока я потираю ухо. Нет, ну нельзя же быть такими доверчивыми! А смотрят, будто я тут им пророчество Настрадамуса зачитал и календарь Майя расшифровал. Потому осталось только глаза закатить, да к печатной продукции вернуться.
— Ой, Девчонки, — охнула Нелля, держа перед собой разворот газеты, но потом бросила на меня извиняющийся взор, добавив:
— И Кирилл.
Вот спасибо тебе, солнышко, не забыла. У меня еще мужские органы остались. Прям забывать начал, что мальчик по половым признакам.
— Наш Дмитрий Викторович-то в депутаты метит!
Заглянул в статью, отмечая пафосный вид заместителя генерального директора по безопасности — ни дать, ни взять будущий слуга народа. Костюм с галстуком, вид умный, щеки бульдожьи втянул, чтобы стройнее казаться да второй подбородок скрыть. Опять вспомнил про спортзал, оглядывая наметившийся через рубашку зама живот. Вот она суть властного героя, о котором вздыхают дамы. Не бывает миллиардеров, боссов, начальников и директоров с теми кубиками, что рисуют графические дизайнеры на обложках хитовых любовных романов. Хорошо если есть время форму, какую-никакую поддерживать. Сидячая работа — убийца вашего внешнего вида.
— Будет на работе еще реже обычного появляться, — усмехаюсь. Дмитрий Викторович и так не особо частый гость на предприятии, вечно надо с собаками искать, чтобы жалкие три бумажки подписать. Так совсем забудем внешний вид, разве что на портрет его в холле любоваться, изредка вспоминая, кто таков.
— Хорошо хоть по Документообороту ему можно часть служебок сбрасывать, — заявила Галя, пока я кривился. Ненавижу эту программу — сатанинское изобретение, честное слово. То служебную записку не отправишь, то права доступа надо, то еще одни права доступа на права доступа, затем подключись к другой программе, а туда тоже права доступа. И все это повязано на дурацкой 1С Документооборот!
— Да бросьте, просто пишите ему в Ватсапп, — фыркнула Нелля, изящным пальчиком с ногтями длиннее, чем зубы саблезубого тигра по экрану смартфона. Это не ногти — это холодное оружие, вросшее в пальцы человека. Боже, когда уже девушки поймут: мы не получаем удовольствие от того, что нам раздерут спину до позвоночника.
— А вы видели его фото в Инстаграм по прошлой Спортакиаде? — Полина закатила глаза, выражение на лице приняло мечтательное выражение, пока я косился на время, неизбежно тикающее к трем часам. Еще пара часов страданий, а я тут, между прочим, весь обед был. — Такой красавчик.
— Полин, ну какой Козлов красавчик? Обычный мужик.
— Ничего ты не понимаешь, Галь, сейчас такие мужики пошли, что… — она опять бросила на меня взгляд, вздыхая, — прости Кир, все время забываю.
— Да я уж заметил, — не удерживаюсь от сарказма, отключая уши. Что-то там про чью-то свадьбу, кажется той же Иры. Затем пошли обсуждения: с кем поругалась Маша, кого пригласили на День Металлурга, почему Кристине можно, а вот она, Полина, будет там помогать. С-КУ-КО-ТА. Бесконечные разговоры ни о чем — суть любого коллектива. Мужского или женского не важно. Поверьте, мы тоже болтаем о всякой ерунде. Только она у нас касается каких-то более насущных вопросов, вроде фильтры на тачку, где зимние шины по дешевке купить. Можно поговорить про Большой адронный коллайдер, но прям, если совсем поболтать не о чем. Или умника накатить хочется. На работе: работа, сплетни по работе и около рабочие моменты. Дома с друзьями — всякая ерунда. Впрочем, порой жалуешься на начальника или глупых коллег своим родным, друзьям с супругой, как тебя все достало.
Среднестатистический человек не зависимо от пола чаще предсказуем, чем нет.
В кабинет возвращаюсь спустя полчаса, вползая на каждую ступеньку, точно умирающий путник по пустыне в поиске мифического озера. Хотел сбежать под предлогом работы, в итоге нас спасла начальница отдела делопроизводства вопреки наказу Махмудовны. Пусть потом друг с другом власть делят, плевать. Хочу просто упасть в кресло, потому что от целого дня на ногах даже у меня спина ноет. Как девушки стойко могут бегать на своих ходулях, сам поражаюсь порой. Впрочем, видя порой легкие тени страданий на лицах, да даже у той же Стерляди облегчение, когда она незаметно под столом сбрасывает свои туфли на шпильках, понятно — красота требует невероятных жертв.
Благословенная дверь открывается, но стоит мне впорхнуть в свою обитель, приемную, как что-то в воздухе меняется. Незаметно так, по непонятной причине я торможу. Будто затылком почувствовав смрадное дыхание смерти. Замираю, как маленький беззащитный сурикат в поисках укрытия, когда слышу ЭТО.
Тихий-тихий всхлип.
Нет-нет-нет, Господи, умоляю, хоть бы мне все это показалось. Пожалуйста.
Очередной звук надрывного плача, а мое сердце колотится в бешеном ритме перепуганного насмерть зверька. Ну почему, вот почему мне настолько не везет? Что в этой жизни я делаю не так?
Знаете, какой самый большой кошмар для мужчины? Женская истерика. Да, мы не суровые герои романов. Не брутальные мены, способные обнять свою хрупкую даму, устроив ее бедовую головушку с кучей жужжащих странных мыслей на плечико. НЕТ.
Большинство из нас не умеет справляться со слезами. И вовсе не от того, что мы черствые, ничего не понимаем. Нас просто никто этому не учил. Поверьте, мамы стараются скрыть от мальчиков свои соленые дорожки на глазах. Тебя учат быть мужиком, которому чуждо подобное. Но в тот момент, когда твоя девушка/знакомая/подруга начинает реветь — мы теряемся. Хотим сбежать подальше, хоть в Гондурас, лишь бы забыть, как страшный сон.
Именно поэтому как предок истинных мужиков, я крался к своему столу, умоляя мысленно ничего не скрипеть, не шуметь, не дребезжать. Дабы Марина Марьяновна не услышала, продолжая топить кабинет потоком воды из собственных глаз. Почти настиг кресла. Бросая взор на время. Черт, до окончания рабочего дня еще полтора часа минимум, а у меня там ниагарский водопад сейчас затопит завод. Рыдания стали громче, от неожиданности рухнул на сиденье, скрипнув так громко в тишине приемной, что сам испугался. Затих аки мышь, жду. За дверью продолжаются всхлипы, крещусь от облегчения — не слышала. И только потянулся к стаканчику с ручками, как будто по чьему-то злому умыслу задел дурацкий степлер, который сам же устроил на краю стола.
Грохот показался настоящим взрывом бомбы в поле.
— Пусть она не услышит, пусть она не услышит, — скрещиваю пальцы в надежде, шепча мантру, когда из приоткрытого кабинета Стерляди раздалось сдавленным голосом:
— Кирилл?
Тля-я-а, все Ливанский, попался подстреленный тушканчик в лапы зверя. Теперь точно спасение в конце тоннеля при смерти. Можно скажу: я в домике, меня нельзя трогать? Как в детстве, глаза закрыл — все, чудовище не видит.
Наступившая тишина создает нереальное давление на барабанные перепонки. Прямо слышу, как кровь гоняет на скоростях по организму, питая органы, разнося поднявшийся на пару уровней адреналин. Серьезно, вставать боюсь, да и Стерлядь там притихла. Может ее в иное измерение засосало туда, где мужчины способны справляться с такими проблемами? Уж точно мне в том кабинете делать нечего.
На самом деле, чего-то там притихла.
Спустя несколько пару минут судорожного молчания с обеих сторон реально забеспокоился, ведь что случись с меня же и спросят. А если она прыгать с окна вздумала? Там хоть крыша, да все равно убиться можно или покалечится. Только по этой причине встаю, перекрещиваюсь, смело шагая к злосчастному месту обитания демона, заливающего наш казенный линолеум своими рыданиями.
— Марина Марьяновна, вы бы аккуратнее, так можно стол прожечь кислотным дождем вашим, — что я несу, сам не понимаю. Молчать бы лучше, идеальнее не заходить сюда совсем. Потому что красноносая Стерлядь с потеками туши, размазанной по лицу косметикой да заплаканными глазами явно шутить, не настроена. Сейчас возьмет папку потолще, бросит в меня нерадивого и нет больше Кирилла Ливанского — любимца женщин, детей да фанатов космической боевой фантастики. Вот не померла бы последняя на бумаге в читательском интересе, не мучился сейчас угрызениями совести глядя на несчастное маленькое создание с взъерошенными волосами.
Хотя зря ее пожалел, ой зря.
— Издеваться пришел? — зарычала не хуже пантеры в зоопарке. Я такую видел, агрессивная кстати. Все пыталась прогрызть клетку, голову хихикающим туристам откусить. Шутить даже перехотелось, правда, вряд ли бы мне этот маленький шмыгающий гном что-то сделал.
— Был бы в этом какой-то смысл, — уже смелее захожу внутрь, осматривая убранство, отмечая сейчас, забитый по самый верх шкаф с папками с финансовыми документами — жуть, как интересно. Смотри, сколько хочешь, если нужно изобразить безразличие. И унылые стены вызывают желание собой полюбоваться.
Дернул иголку кактуса, поморщившись от боли в пальце, возвращаясь взглядом к настороженной Марьяновне. Женщина в слезах даже при самом сволочном характере вряд ли кого-то способна напугать.
— Тогда зачем? — выдохнула, все еще настороженно косясь. Странная такая, сначала ревет, потом удивляется, почему люди на это вообще реагируют. Может я тут обстановку разрядить пришел или там, по делу. Вообще не должно быть никакого интереса ко всему происходящему. Но я тут, сам не понимая отчего.
— Да вот, смотрю, главный демон тут в платочек сопит. Надо, думаю, поинтересоваться. Не насморк ли настиг, а то мало ли, — пожал плечами, осторожно огибая стол, присаживаясь на самый краешек подле сидящей Стерляди. Голову подняла, в глаза мне, чтоб смотреть.
— Не дождешься, — усмехнулась, чуть-чуть совсем, но все же заметно на фоне припухших глаз, да размазанной штукатурки. Жуткое зрелище, вот, правда.
— Я вам так скажу, Марина Марьяновна. Вы бы умылись, — наклоняюсь ниже, разглядывая черные комочки на ресницах. Помада и та частично потрескалась на губах, серьезно, не могу на нее без смеха смотреть. — Китайцы вас за панду примут. Заберут в зоопарк, в клетку посадят. У них, знаете ли, каждый бамбуковый медведь на счету. Могут разве что только в аренду другим странам сдавать на умиление жителям по мирному договору…
Ой-ой-ой, вот почему я никогда не могу вовремя затормозить собственный язык. Сейчас она меня убьет, тогда ни Самойлову книгу, ни сам не доеду до Мексики на Новый год, как мечтал. Все Ливанский, на том свете будешь постройки ацтеков разглядывать с облачка.
Уже с миром попрощался, жизнь свою прекрасную вспомнил, поговоревать успел да сорок дней в голове справить. Так хорошо видимо праздновал эти дни, что не сразу понял, кто рядом так безбожно ржет. Не смеется, не хихикает, а именно ржет. Ревет, как тюлень на лежбище над моим последним путем в никуда.
— Чего смешного? — удивляюсь ей, честное слово. То зыркает, как зверюга, то смеётся, как лошадь Пржевальского. А она слезы от смеха вытирает, окончательно убивая остатки эстетической красоты на лице, и головой в ответ трясет.
— Дурак ты, Ливанский, — наконец произносит, глядя на меня более ясным взглядом. Не воет от горя — прекрасно. Значит, самоубийство с моим убийством отменяются. Даже сел на стол, облегчение такое наступило. Оборзел вконец, улыбаясь, демонстрируя прекрасную работу своего стоматолога.
— Вот видите, Марина Марьяновна, вы начальник — я дурак. А вместе у нас полный штиль с идиллией на рабочем месте, — пока салфетки влажные искала судорожно, да стирала месиво из косметики на лице, продолжал на жёрдочке своей сидеть. Немного залюбоваться успел, тем, как постепенно отчищается кожа от остатков продукции, призванной превратить женщину в богиню. Возможно оно и так, однако состирывать вашу помаду с рубашки, различные крема с половиной ресниц — полный отстой. Хотя признаюсь, так все женщины действительно ярче, краше, да интереснее.
— Ладно, Ливанский, посмеялись, хватит, — проворчала, вновь включая начальницу, выбрасывая в мусорку использованные салфетки. — Исчезни, мне нужно носик припудрить.
— Да тут надо заново холст рисовать, глаза какие краснющие, любой вампир обзавидуется, — прекрати шутить, прекрати, точно убьет этой кисточкой измазанной в чем-то черном. Она гуталином ресницы свои красить собралась что ли?
— Дошутишься сейчас, я тебе лицо разукрашу.
— Что за угрозы, Марина Марьяновна? Я же из добрых, человеколюбивых соображений к вам, родимой!
— Знаю твое человеколюбие, — фыркнула, пару раз проведя этой палкой с мини щеткой для вытирания пыли по ресницам, глядя на себя любимую в зеркальце. — Ладно, все, иди.
— Не, вдруг вы прыгать-таки надумаете, — головой мотаю. Чего остался вообще, сказала же идти.
— Куда прыгать? — лицо такое озадаченное, даже прекратила свои ресницы в опахала превращать. Моргнула пару раз, да так и отпечатала часть своего гуталина на коже прямо под глазом.
— С крыши, — уверенно заявляю, кивая на косяк, — у вас там это… — тыкаю себе пальцем в нужный глаз, показывая где. Стерлядь еще пару секунду моргает, затем подносит зеркальце, смачно ругаясь: