Не успела она это сделать, как в крутом вираже из-за поворота вывалилась летучая мышь, тут же, впрочем, принявшая человекообразную форму.
— Вот ты где, паршивка, — прошипела Эльза. — Неужели ты думала, что я тебя не догоню? — красные глаза вампирки горели яростью.
— Назад, — голос адепта прозвучал холодно и спокойно. В правой руке серебром сверкнула рапира, некогда принадлежавшая главе клана. Над левой загорелся огненный шар.
Преследовательница, казалось, только сейчас заметила парнишку.
— С дороги, сопляк! — резким движением Эльза метнулась вперёд и напоролась на не менее резкий выпад стремительного острия. Завизжав от прикосновения серебра, вампирка прянула в сторону — как раз под сферу Гаарсена. Бешеные ругательства потонули в заклинании тишины.
— Ты как ей опять попалась? — уже на бегу поинтересовался Северин у своей маленькой спутницы, которую решительно тянул за руку.
— Меня папа к ней послал, — просто ответила девочка, и юный адепт скрипнул зубами: отдать собственную дочь вампиру — это каким извергом надо быть?
— А мать твоя что же? — безнадёжно спросил парнишка.
— Мама умерла, — произнесла неудавшаяся жертва.
— Понятно, — буркнул под нос воспитанник князя, окидывая ребёнка взглядом. Маленькая, конечно, но всё равно… увесистая. Северин выглянул в окно своей комнаты. Да… потолки в замке высоченные. Расстояние до земли более чем порядочное. А с левитацией… с левитацией у начинающего мага дела пока обстоят не самым лучшим образом. А ну как концентрации не хватит?
Лорд Эрлинг решительно рванул покрывало со своей кровати. Что ж, попробуем подстраховаться. Когда импровизированный канат из всего доступного постельного белья был готов и накрепко привязан, юноша присел перед девочкой на корточки и скомандовал:
— Цепляйся за шею руками, а за пояс — ногами.
Она даже взвизгнула от восхищения.
Наложенное заклинание облегчило их вес почти втрое — этого было вполне достаточно, чтоб безопасно спуститься, а силы адепт решил пока поберечь. Конечно, исчезновения отданной на съедение девочки никто не заметит, пока Эльза не наябедничает, а ей пока не до того… но вот лорда-вампира Отрона скоро могут хватиться. И тогда…
О возможной погоне Северин старался не думать.
Юный маг не случайно выбрал для побега именно своё окно. Им удалось добраться до конюшни, не повстречав ни одного вампира. Серый жеребец, на котором обычно катался мальчишка, приветливо ткнулся мордой в его руку. Эрлинг сноровисто оседлал коня, усадил перед собой девочку.
— Держись за меня.
Она послушно вцепилась в его пояс и куртку. Голубые глаза лучились весельем.
Серый жеребец мерной рысью потрусил прочь от замка Элизобарра.
— А куда мы едем? — с любопытством спросила малышка.
— Другие родственники у тебя есть? Кроме отца?
Пигалица задумалась.
— Братик. Уже совсем большой. Только я не знаю, где он. Он уехал. Уже давно.
— Тогда попробуем найти твоего братика, — туманно определил предстоящий маршрут юный похититель. — Как зовут-то его, знаешь?
— Конечно, знаю, — даже обиделась девочка. И сообщила с какой-то гордостью: — Теперь его зовут господин Хашшем.
Погоня настигла их куда раньше, чем Северин мог рассчитывать. Но, что гораздо важнее, к такой атаке он оказался полностью не готов. Крупный белый волк в прыжке выбил юношу из седла. Такие знакомые Эрлингу рубиновые глаза главы клана горели жаждой убийства. Горячая слюна, падающая из оскаленной пасти, обожгла шею человека, будто раскалённой лавой, но он даже не закричал, оцепенев от ужаса и неожиданности.
А вот его маленькая спутница нисколько не растерялась. Не обращая ни малейшего внимания на длиннющие клыки и угрожающее рычание, она повисла на шее у волка, изо всех сил заголосив:
— Папочка, не надо! Не надо, папочка, не трогай его!!!
Оцепенение Северина плавно трансформировалось в какой-то столбняк.
— Папочка? — побелевшими губами прошептал он.
— Ты что, хочешь сказать, не знал, кто она? — ярость пока не оставила Эйзенхиэля, так что эти простые, вроде бы, слова, он прорычал с видимым напряжением.
Превозмогая себя, Эрлинг едва заметно отрицательно покачал головой. Секунду спустя Мелисента Элизобарра висела на шее уже не у волка, а у светловолосого мужчины. Князь отцепил от себя дочь и, не глядя на неё, резко сказал:
— Садись на коня и скачи в замок. С тобой я дома поговорю.
Бросив страдальчески-извиняющийся взгляд на своего похитителя, княжна беспрекословно повиновалась отцу.
Глава клана молчал долго. Очень долго. Северин даже успел немного прийти в себя. Но, наконец, Эйзенхиэль произнёс:
— Убирайся.
Потом мужчина исчез. Только голубоватый туман быстро таял, а бывший воспитанник князя всё так же сидел посреди дороги. Стояла безлунная ночь, на дороге безлюдно, и юный маг позволил слезам прочерчивать дорожки по его покрытым пылью щекам — увидеть, как плачет лорд Эрлинг, тут было просто некому.
Уже начинало светать, когда бесцельно бредущий по пыльному тракту мальчишка услышал цокот копыт. Он обернулся без особенного любопытства — юный маг слишком устал. Как морально, так и физически. Но когда всадник приблизился, Северин остановился и вопросительно уставился на него.
— Наконец-то я вас догнал, молодой человек, — с явным неудовольствием ворчал Генрих Зальц, спешиваясь. — Терпеть не могу ездить верхом. — Адепт ничего не ответил. — Возьмите, — секретарь князя Элизобарры протянул юноше пухлую папку. — Северин послушно взял. — Это документы на ваши земли как лорда Эрлинга и лорда-вампира Отрона, — сообщил господин Зальц. — Вы ещё слишком молоды, чтобы официально вступить во владение даже человеческим наследством, но князь недвусмысленно заявил, что ноги вашей больше не будет в его доме. А я не так часто путешествую. Внутри, — секретарь указал на папку, — вы найдёте также доверенность, позволяющую вам пользоваться своим именным счётом в гномьем банке ещё до достижения соответствующего возраста. Так, что ещё… а, что касается недвижимости. Замок Отрон был срыт до основания по приказу короля Вариона. Но замок Эрлинг вполне пригоден для жилья… особенно, кхм, для мага… правда, он пустует уже несколько десятков лет. Но всё же это лучше, чем ничего.
— Спасибо, — хриплым безжизненным голосом отозвался парнишка.
— Вы очень разозлили его, молодой человек, — с оттенком сочувствия произнёс секретарь. — Право же, вам очень повезло, что князь не загрыз вас на месте. Дочь — смысл его жизни.
— Я уже понял, — тем же безжизненным тоном произнёс молодой маг.
— Не вешайте нос, юноша, — попытался подбодрить его Генрих. — Садитесь на коня, езжайте в город…
— На коня? — переспросил Северин. — А как же вы?
— О, обо мне не беспокойтесь, — улыбнулся секретарь главы клана Вампиров, надевая на средний палец массивный перстень. — Я же сказал, что не выношу верховой езды.
Он повернул кольцо и тут же исчез.
Северин вздохнул и подошёл к жеребцу. Это оказался тот самый — серый… Его любимец. Горько усмехнувшись, мальчишка уткнулся лицом в крутую шею животного и прошептал:
— Очень великодушно, Эйзенхиэль… очень…
7. Не рой другому яму — сам в неё попадёшь
Влад открыл глаза и закашлялся: в рот набился какой-то мусор, песок. Он что, пытался загрызть горгулью? Вольнонаёмный чародей коротко рассмеялся над самим собой. Но тут же затих. Кажется, пара рёбер сломана. А может, и не пара. И ещё надо выбраться из-под этой… туши. Судя по незначительности магической энергии, успевшей восстановиться, без сознания он провалялся недолго. Надо вставать и убираться отсюда. Уж слишком подозрительно это всё…
Принимая заказ на нефритового голема, господин Хашшем, конечно, отдавал себе отчёт в том, что просто не будет. Проклятые твари созданы специально для борьбы с магами и по неуязвимости к соответствующим воздействиям уступают разве что чёрным драконам. Не очень проворные, они, однако же, обладают огромной физической силой, что делает одичавшего голема реальной угрозой для окружающих. Влад понадеялся на тяжёлый двуручный меч, которым научился владеть уже вполне сносно, и несоизмеримую с человеческой физическую силу вампира. Мягкий камень поддавался цвергскому оружию сравнительно легко, однако в беломраморных развалинах, где затаилось чудовище, охотника поджидал ещё один сюрприз. Даже два. Горгульи. Как они сюда попали? Совершенно не их ареал обитания. Тёмные, резко очерченные тела никак не вписывались в мягкие линии портика. И чародей заметил их вовремя… вот только к магии эти твари немногим уязвимее големов.
Скрипнув зубами, Влад попытался выскользнуть из-под придавившего его груза. Но не преуспел. Поднявшееся светило немилосердно припекало черноволосую макушку вампира, причиняя дополнительные страдания. Когда долгие и мучительные попытки раскачать мёртвую горгулью, наконец, увенчались успехом, Влад совершенно выбился из сил. Всё тело болело, магия восстанавливалась едва заметно — большая часть уходила на вялую регенерацию и сопротивление солнечным лучам, часть резерва оттягивала не себя элементарная маскировочная аура. Надо уносить отсюда ноги, пока…
— Сам справился? Как славно! — говоривший ничем не выделялся среди группы других, одетых в одинаковые балахоны. Но по тону лорд Элизобарра безошибочно определил в нём главаря, привыкшего командовать. А ещё вольнонаёмный чародей по достоинству оценил уровень собратьев по мастерству. И не оказал даже попытки сопротивления, пока его связывали заговорёнными верёвками.
Каменный мешок, в который бросили пленника, Владу даже понравился. Вампир с удовольствием растянулся на прохладном полу и безмятежно задремал. Пленный маг не видел особенных причин для беспокойства: раз не убили сразу, что-то таинственным похитителям от него нужно. И скорее даже не от него, а от господина Хашшема. Что ж, любопытно будет узнать, что именно. А пока не дурно отдохнуть в таком уютном месте. Тем более что верёвки, бережно, хотя и надёжно, стягивавшие его запястья, блокировали только применение заклинаний, беспрепятственно позволяя естественному магическому фону пополнять опустошённый резерв.
Влад, не обладавший внутренним хронометром, не смог бы сказать точно, сколько времени проспал. Однако подозревал, что долго, ибо не только прекрасно отдохнул, но и успел изрядно проголодаться. А переговоры вести с ним никто не торопился. Прождав ещё несколько времени, господин Хашшем начал колотить сапогом в дверь. Без всякого видимого эффекта.
— Не хотите — как хотите, — пожал плечами пленник и небрежным движением разорвал путы — заговорена верёвка была отменно, но по механической прочности значительно уступала той, которой в своё время вольнонаёмного чародея одарила атаманша разбойников. Шуметь Владу не хотелось, а потому запор камеры он аккуратно вскрыл с помощью заклинания, мимоходом отметив беспечность тюремщиков, не удосужившихся усилить обычный замок при помощи магического. Причина такого легкомыслия обнаружилась достаточно скоро — не успел пленник пересечь открывшийся за дверью коридор, как навстречу ему вывалилось сразу несколько давешних любителей балахонов.
— Ну конечно! Механическая сигнализация, — скрипнул зубами вампир, почти машинально отражая направленную на него соединённую волну силы. Двое из четырёх нападавших уже были оглушены, у третьего хрустнули сломанные запястья, остался последний и…
Голос, произнёсший несколько отрывистых слов на характерном металлически звенящем наречии, оказался знакомым — тот самый предводитель. Это было последнее, что успел осознать вампир, прежде чем скрутившая его волна обжигающей боли окончательно помутила сознание.
Прошла вечность. Владу казалось, что он горит заживо, как внутри, так и снаружи. Он всё ещё ощущал смрад собственного опалённого мяса, тяжесть остекленевших от жара волос, облепивших голову… но мало-помалу шок начал проходить, а сознание проясняться. Правда, всё окружающее по-прежнему тонуло в неверной мути: контактные линзы слишком сильно высохли и резали чувствительные глаза. Впрочем, смотреть тут было особенно и не на что: разве что любоваться на каменный потолок. На этот раз его приковали к полу стальными кандалами. Причём не только конечности, но и шею, так что Влад и пошевелиться-то почти не мог. Однако попытка приподняться позволила стоящему над ним человеку сделать вывод, что пленник пришёл в себя.
— Я недооценил тебя, господин Хашшем, — лица говорившего Элизобарра видеть не мог, но ясно представил, как тот ухмыляется в тени своего капюшона. — Кажется, твоя слава вполне заслужена, Убийца Драконов.
— Что… тебе… нужно… от меня… чернокнижник? — безбожно терзая будто опалённое горло, прохрипел Влад.
— От тебя — ничего, — сухо сказал таинственный человек. — Не обижайся, но ты для меня — всего лишь разменная монета. Хотя, не скрою, довольно крупная. Расслабься, — судя по голосу, говоривший улыбнулся. — Насладись покоем и прохладой. Боюсь, что скоро маленький урок, который я тебе преподал, покажется увеселительной прогулкой по сравнению с тем, что тебя ждёт. Ты кое-кого разозлил, Драконоборец. И мне это на руку.
Прошло ещё около суток, прежде чем Влада обмотали цепями и погрузили в фургон. Лошади нервничали — эффект полынной настойки начинал постепенно выветриваться и характерный запах вампира можно было уже уловить. Животные рвались вперёд, не дожидаясь понуканий возницы, в тщетной надежде убежать от источника опасности, так что на условленное место похитители вольнонаёмного чародея прибыли значительно раньше назначенного срока. Молодой Элизобарра пребывал в каком-то подобии ступора: воздействие чёрной магии отразилось на нём сильнее, чем на обычном человеке и регенерировал он теперь с ещё большим трудом. Древнее, прочно забытое колдовство, последним адептом которого считался сам Чёрный Дракон, непостижимым образом вновь оказалось возрождено. И это вдребезги разбило для вампира всю картину мира. Насколько он помнил, даже его отец отчётливо не представлял себе, каким образом можно противостоять чёрной магии, помимо заключения договора о сотрудничестве с её носителем. Однако в данном конкретном случае переговоры явно провалились, ещё и не начавшись. Влад не знал, что делать. Он чувствовал себя беспомощным и уязвимым, как в тот день, когда хмурый брат Лоридейль Лейнсборо схватил его за шиворот и заговорил этим ужасным металлическим голосом.
Время, между тем, шло своим чередом, и вот уже закатный луч скользнул по верхушке приметного камня, стоявшего у края поляны. Главарь-чернокнижник подал знак своим людям, и те образовали широкий круг, в центре которого остался их предводитель. Прикрыв глаза козырьком ладони, он смотрел на заходящее солнце. Однако первым пришельца заметил Влад. Что было не удивительно. Прилетел Закатный Луч совсем с другой стороны. Но ещё прежде, чем в воздухе послышалось мягкое хлопанье крыльев, вампира пробрала мелкая дрожь — порыв ветра донёс до него запах дракона. Не менее тонкий и характерный, чем его собственный.
Древняя рептилия оказалась заметно больше, чем помнилось планировавшему встречу магу. До этого он видел дракона всего раз. И тогда тот парил в небе. Мощный хвост, свернувшись полукольцом, разогнал с занятых позиций едва ли не треть подручных чернокнижника. Геометрическая правильность построения оказалась безвозвратно утрачена. Однако маг и бровью не повёл. Бесстрашно взглянув в янтарные, сверху донизу разрезанные чёрными копьями зрачков, глаза, похититель господина Хашшема заговорил:
— Приветствую тебя, о великий представитель рода Ящеров! Да благословен будет твой полёт, и пусть будет полным твоё гнездо, и…
— Короче, — проскрипел дракон. И чернокнижник осёкся, вдруг во всей полноте ощутив себя жалким провинциалом с таким безбожным акцентом и глупой манерой речи, что столичные жители хихикают в голос, обступив несчастного плотным кольцом.
— Я привёл тебе Убийцу Дракона. Как и обещал, — быстро сказал человек, махнув рукой в сторону скорчившегося на земле Влада. Тот, конечно, не понимал ни слова из беседы, но сами звуки Истинной Речи, особенно произносимые драконом, вызывали у вампира неудержимые рвотные позывы. Ел он, впрочем, так давно, что опорожнять желудок возможности не представлялось — несчастный просто извивался в конвульсиях.
— Вот этот? — интонация дракона неуловимо изменилась, однако никто из присутствующих не в состоянии был бы это заметить.
— Да, — ответил маг. Ящер пристально вгляделся в пленника. Влад отвернулся и закрыл глаза. — Это тот самый человек, что убил дракона, засевшего на Зелёной горе. Я выполнил, что обещал, — с нажимом повторил чернокнижник. — А теперь…