Но он уже ушел. И Габриэлла вместе с ним. Дышать сразу стало легче.
– Кстати, я уже сообщил Монголу, что сегодня – его последний рабочий день.
– И?
– Скандал. Как заказывали. Возмущен, что во-первых, без причины, а во-вторых – без предупреждения.
– Ничего. Лучше остаться без работы, чем попасть в кабалу… Если дойдет – еще спасибо скажет.
– Ты о чем? – тут же заинтересовалась Ванесса. – Кого-то уволила?
– Да. Монгола.
Ей не было нужды вспоминать. Самобытная внешность парня не позволяла так просто его забыть. Но Ваня была еще и директором:
– Причины? Он вроде, неплохо справлялся?
– Личные. Извини, Вань, но работать с ним в одной упряжке… та еще задачка. А я не святая.
– Хотите сказать, что уволили работника без предупреждения и компенсации?
Вот только Игоря еще не хватало! И я просто кивнула, предчувствуя лекцию о правах наемных работников.
– А трудовой договор у него был?
Опять кивнула.
– Тогда он подаст на вас в суд и выиграет!
Да со всем удовольствием! Чем сильнее поскандалим, те лучше… для самого Монгола. Но вместо меня ответила Ваня:
– Вряд ли он это сделает. Начнет судиться – получит волчий билет. Склочники никому не нужны.
– Ну… – не сдавался Игорь, – Он же всю подноготную клуба знает. А если сольет?
– Тогда точно пойдет гуда-нибудь грузчиком. Или на панель. Игорь, в этом бизнесе первое, чему учат – держать язык за зубами. Болтуны долго не живут. Или живут, но очень плохо и больно.
– Жестоко. Но, наверное…
Он замолчал, уткнувшись в свой коктейль. И сменил тему:
– Ирма, ты обворожительна! Умоляю тебя – поговори с Пьером, пусть придумает что-то интересное для Ванессы! Я все оплачу!
Ого! Пьер не простой фотограф. Он давно отказался от работы на заказ, делал только то, что было интересно самому. И заставить его изменить решение могла только крупная сумма. Очень крупная. Или моя просьба. Видимо, первое не получилось. Ну и что? Подруга мне Ваня, или нет?
– Поговорю, – кивнула сразу всем и потянулась за следующим коктейлем.
Настроение стремительно поднималось. К чертям папашку и сестрицу тоже! Пусть катятся куда подальше и не лезут в мою жизнь!
– Ты это о ком? – бровь Игоря поползла вверх.
Ой! Я что, вслух?
– Да есть тут… некоторые, – вместо меня ответила Ванесса. – Слушай, подруга, а тебе не хватит?
– Еще чего!
Я вцепилась в бокал. Коктейль показался слабеньким.
– Давай «Кровавую Мэри»! – велела бармену. – И не зыркай на Ванессу! Она хоть и директор, а я тоже не хухры-мухры! И вообще, танцевать хочу!
Это я снова произнесла вслух. Никогда не понимала тех, кто заливает горе. И вот – сама нализалась, как последняя алкашка. И мне хорошо! О том, что будет завтра, думать не хотелось. А насчет остального… У нас ночной клуб, или институт благородных девиц?
– Танцевать!
– Ирма, – послышался злой шепот, – ты не на девичнике. Веди себя прилично!
Я не слушала. Ну и пусть Ванька злиться! Пьер вот только растерян. Почему? Наверное, тоже хочет танцевать!
– Пойдем? – потянула на танцпол.
– Ирма! – шипение стало громче.
– Хорошая идея! – поддержал меня кто-то.
Бронислав! Надо будет его потом расцеловать!
Повинуясь взмаху его руки, зазвучала мелодия. Протяжная, чуть шипящая, словно за кулисами сцены крутилась старая пластинка.
Сильные руки обхватили меня за талию и увлекли на танцпол. Я не знала танца, движения походили на вальс, но музыка… Перед глазами мелькали чуть растерянные лица гостей – они не привыкли, что на фотовыставках может случиться… такое; Пьера… он расцвел в улыбке и двинулся в нашу сторону. Перехватывая меня у Бронислава, шепнул:
– Прекрасная идея! Музыка тридцатых – самое то!
Мелодия сменилась. Фокстрот! Ох!
Меня закружило в водовороте танца. Я и не знала , что Пьер умеет так танцевать! Он крутил меня во все стороны, заставлял двигаться по кругу или замирать… и прыгать, прыгать, прыгать… Быстрый танец выветрил хмель, но и раззадорил.
Вокруг уже кружились пары – гости включились в игру, приняв импровизированную вечеринку за часть программы.
Ах так! Квикстеп, говорите?
На мгновение я перехватила инициативу у партера, подведя его к самой сцене. На нас уже не обращали внимания, так что удалось подойти к пилону незаметно. Я замерла, вслушиваясь в ритм музыки и…
Тело двигалось само.
Легкий ритм квикстепа задал тон танцу. Приходилось двигаться, двигаться, двигаться… Элемент за элементом, без малейшей фиксации. Ноги касались пола только для того, чтобы оттолкнуться и взлететь вверх. Сальто, перевороты следовали один за другим. Мышцы работали на пределе, я чувствовала каждую из них и наслаждалась движением. Неважными стали зрители, Ванесса, Пьер… Злость выплескивалась связками элементов, когда все «на грани»: скорость, напряжение, сила воли…
Когда прокрутила последний элемент и соскочила на пол, зал взорвался аплодисментами.
Пьер помог спуститься со сцены и провел сквозь толпу восхищенных зрителей. Они на самом деле подумали, что это – часть презентации! А еще – я просто уверена, – впервые узнали, что танец у шеста не всегда заканчивается стриптизом. Он может быть красив, зажигателен, сексуален и без раздевания. Сам по себе. Как фигурное катание. Или бальные танцы. Там тоже при поддержках задирается юбка, и половина наряда шьется из сетки или ткани телесного цвета, подчеркивая скорее обнаженность, а не одеяние.
– Успокоилась? – Ваня впихнула мне в руки стакан с вишневым соком. – Хватит с тебя алкоголя! Но, признаю, это было эффектно! Игорь, рот закрой.
Это было сказано без переходов, с теми же эмоциями… и её спутник немедленно подчинился.
Кажется, эта парочка действительно спелась. Но, несмотря на командный голос подруги я подозревала, что в этом танце будет вести не она. Судя по всему, Игорь прекрасно знал, когда надо отступить, а когда – требовать своего. И стоять насмерть. Не стоит грузить их своими проблемами.
– Злая ты. Сок… Нет, чтобы минералки, пить хочется!
Бармен тут же открыл бутылку «Перье». Пузырьки заволновались, забегали в прозрачной глубине и приятно защекотали горло.
– Ты была прекрасна!
Бронислав попытался оттеснить от меня Пьера. Тот не уступал. От их стараний стало смешно. И грустно: Пьер проигрывал. Он был отличным партнером, и не только в постели, но…
Судя по взгляду, он это понял.
– Только не гони из своей жизни. Из постели – как скажешь, но не из жизни.
Я кивнула. И Пьер тут же оживился:
– А знаете, Ирма на самом деле Муза! Я сейчас смотрел на её танец… и меня осенило!
– Маэстро! – рядом оказалась девушка с диктофоном. Она тыкала его Пьеру в лицо и сыпала вопросами.
– Маэстро, неужели вы уже готовы к новым свершениям и вскоре поразите нас очередным шедевром?
Если бы взгляды могли убивать… Но Пьер привычно взял себя в руки. Его улыбка засияла ярче полуденного солнца:
– Идеи витают в воздухе, надо только протянуть руку и взять. А потом… – он обвел рукой зал, – они воплощаются!
Снова улыбнулся и увлек меня подальше от репортеров.
– Прости. Издержки профессии. С другой стороны, если бы не они… Так вот. О чем я. Ирма, тебе нужна еще одна фотосессия!
– О нет! – застонала я в голос. – От этой еще никак не отойду!
Но Пьер не слушал. Он уже был там, в своем проекте:
– Представь: блестящие, красивые тела на темном фоне. Снимки черно-белые, с сильной контрастностью… Ты меня слушаешь?
Пришлось кивнуть.
– У тебя тут столько типажей! И всех – хоть сейчас на подиум!
До меня не стразу дошло, что говорит он о парнях. В душе забрежила надежда:
– Так ты не меня фотографировать хочешь?
– Ты – основная модель, – убил он хрупкие ростки. – Они – для композиции. Но это только концепция. Надо думать, пробовать… А пока эту выставку, – он кивнул на ближайшую фотографию, – повозить по миру. Думаю, в Нью Йорке оценят. Да и в Европе… Но сначала Америка, да. Ты готова?
– К чему?
– К турне! Ты – моя Муза, а значит, должна быть рядом! Да и танец… Тебя на этом шесте никто не заменит! Признаюсь, идея шикарная!
О чем он – о танце, или о поездке, я уточнять не стала. Допила воду и взглянула на часы.
– Устала?
– Немного.
Я привыкла работать ночами. Но сегодня нельзя было укрыться за прозрачными стенами «аквариума», отгородиться ими от шума, людей, необходимости улыбаться, кивать, поддерживать беседу… Хотелось домой, под уютное одеялко. Поставить какой-нибудь старый фильм, сварит какао, засыпать его маршмеллоу…
– Тогда… домой?
– Разве что туда, – я кивнула на стеклянные стены своего кабинета. – У меня еще ночь рабочая.
– А Славка тебя не подменит?
– Он тоже на эту твою выставку пашет. Так что… будем вместе куковать и от проблем отбиваться. А пока… можешь меня прикрыть?
Пьер улыбнулся.
28
Плед, мягкий подлокотник – вместо подушки. А вот раздеваться не стала, даже чулки не сняла. Только скинула туфли на высоком каблуке. Еще пару месяцев назад не думала, что смогу встать на шпильки. И вот – танцую без особого риска сложиться, как неустойчивая стремянка.
Сквозь опущенные жалюзи сочится свет – ради меня выключать софиты над фотографиями никто не собирался. Стекло немного приглушало музыку и людские голоса, так что условия для отдыха получились не самые плохие. Но мне не спалось. Остатки алкоголя выветрились на пилоне, а вот горечь разговора с отцом вернулась. Оставаться один-на-один со своими мыслями стало опасно. И, всунув ноги в туфли, я вернулась в зал.
– Плохо выглядишь, подруга! – тут же обрадовала Ванесса. – Иди ка ты домой, тут без тебя есть кому управиться.
– Еще вся ночь впереди!
– Ничего, не разоримся. Правда, Слава?
Бронислав кивнул. И улыбнулся.
Сердце пропустило удар а потом застучало часто-часто, потому что эта улыбка не была дежурной. Теплая, мягкая, как пропитавшийся запахом луговых трав летний ветер. И предназначалась она мне. И только мне. А заодно перечеркнула желание куда-то уходить.
– Все будет хорошо. Иди.
Я действительно устала. Хотелось домой, какао и спать… И я не устола перед соблазном. Отдала ключи от машины Брониславу:
– Я пьяная. Отгони в сторону, завтра заберу.
Такси убаюкивало. Мимо проносились фонари, дома со светящимися пикселями окон, расцвеченные яркими огням торговые центры. Из динамиков лилась какая-то спокойная мелодия… А впереди маячил отдых. Так что домой я поднялась в блаженном настроении. Смыла косметику и усталость минувших суток, переоделась в уютную пижаму… И даже сварила какао. С маршмеллоу. Сегодня я заслужила награду! А потом провалилась в сон. Такой крепкий, что телефонный звонок не сразу пробился сквозь его бесформенные клубы.
– Ирма! Ты дома? У тебя все в порядке?
Такой паники в голосе Ванессы я еще не слышала.
– Да. А что случилось? С клубом…
– Ты чего трубку не берешь? – паника исчезла, на её место пришла злость.
– Спала. Сама же домой отправила! – происходящее переставало мне нравиться. – Да что…
– Так! Сиди, где сидишь! Даже носа из дома не высовывай! Я скоро приеду.
Вот умеет же напугать до дрожи в коленях!
Часы показывали три часа утра. Я спала меньше двух часов.
На всякий случай переоделась: джинсы, футболка; приготовила толстовку и кроссовки. И сварила крепкий, цвета дегтя кофе. Его горечь не смягчил ни сахар, ни сливки: в виде исключения я разрешила себе сладкое. Сейчас я беспокоилась не за вновь обретенную фигуру.
Ваня ворвалась ураганом. Втолкнула меня из коридора обратно в квартиру, оглядела, разве что не ощупала. И упала на стул:
– Ну, рассказывай!
Я смотрела то на неё, то на Игоря.
– Да что случилось?
– Кому ты дорожку перешла, знаешь?
– У твоей машины перерезаны тормозные шланги, – перебил подругу Игорь. – Бронислав въехал в стену.
– Он жив?
Бежать к нему! Немедленно! Быть рядом…
– Успокойся. Цел твой любимец. Ни царапины. Но машину хорошо приложило. Так что пока ты безлошадная.
– О господи! – до меня дошел весь ужас происходящего. – Вы уверены, что это не случайность? Я давно на ТО не была…
– Уверена. ГАИ-шники полицию вызвали, те землю носом роют, говорят – покушение на убийство. Та, ты только не волнуйся… ты среди подозреваемых!
Новость – что ушат ледяной воды. Дыхание перехватило и все что я смогла – выругаться.
– Ясно, – оценила ситуацию Ванесса. – Игорь, отвезешь? Ирма, тебя следователь ждет.
Я смогла только кивнуть.
Следователь, немолодой мужчина с усталым взглядом казался равнодушным. Монотонно задавал вопросы, внимательно выслушивал ответы. И норовил запутать, подловить… Ему не удалось: я говорила только правду, ничего не скрывая. Ну, почти ничего. Ну будешь же рассказывать про инкубов и суккубов?
– Значит, вы не знаете, кому выгодна ваша смерть?
– Не знаю, – терпеливо повторила наверное, в сотый раз. – Квартира маленькая, район не престижный. А клуб… в него еще вкладывать и вкладывать.
– Он в совладении?
– Да. Второй владелец Ванесса Степановна Руцкая.
– А наследник… – он скорее наводил на размышления, чем спрашивал.
– Из родных у меня только мама. Надеюсь, её вы не подозреваете?
– Профессия у меня такая – подозревать. – Ледователь вздохнул и на мгновение прикрыл глаза. И тут же задал следующий вопрос:
– Почему вы не поехали домой на своей машине, а вызвали такси?
– Я выпила.
– Понятно, – он сделал пометку в блокноте. – Свидетели сказали, что в этот день у пострадавшего был скандал с одним из работников?
– С Монголом? – я сразу поняла, к чему клонит следователь. И скидывать со сетов эту догадку было нельзя. – Он неоднократно нарушал внутренние правила клуба, я велела его уводить.
– Этот Монгол, – снова пометка, – он знал, что указание идет от вас, а не допустим, личная инициатива управляющего?
– Конечно. Администраторы могут только порекомендовать. А все увольнения или приемы на работу – только через меня.
– А госпожа… Руцкая? – подсмотрел он фамилию в блокноте.
– Она занимается финансами. Все внутренние проблемы клуба – на мне.
– Вот как. А не скажете, кто мог знать, что в этот вечер вы не воспользуетесь машиной?
– Заранее – никто. А вот после того, как увидели меня с бокалом – все присутствующие.
– Значит, злоумышленник должен знать, что пьяная вы за руль не сядете. А кто точно знал, что именно это – ваша машина?
Все сотрудники. Друзья. Ну, и некоторые гости.
– А то, что отгонять её будет пострадавший?
– Никто. Даже я сама. По идее, машина могла спокойно простоять там несколько дней, парковка охраняется. Но в последний момент я попросила Бронислава отгнать её в сторонку, чтобы освободить место для гостей.
– Ну что же… – следователь закрыл потрепанный блокнот и улыбнулся одними губами. – Больше вас не задерживаю. Но прошу никуда не уезжать из города, вы можете еще понадобиться.
– Конечно, – вежливо попрощалась я и направилась к машине Игоря.
– Ты можешь отвезти меня в больницу?
– Зачем? – вмешалась Ванесса. – Бронислава уже отпустили. Он дома. Давай сразу к нему!
– Без предупреждения?
– Да звонила я ему, звонила! Ждет! Ему тоже интересно, кто машинку попортил.
29
Квартира Бронислава оказалась такой же аккуратной, как и он сам.
Ни пылинки. Ни соринки, словно уборку только закончили. Даже неуютно стало.
И сам хозяин соответствовал: «домашняя» одежда состояла из мягких брюк и футболки. Аккуратно и прилично. Из ансамбля выбивался только марлевый квадратик на лбу – следы ранений.
Бронислав понял, на что я смотрю. Его рука дернулась к повязке:
– Не страшно. Просто немного лоб рассек. Да вы проходите! Сейчас чай…
– Сиди! – мысль, что раненый будет метаться в попытках как можно лучше принять гостей, не радовала. – Я все сделаю. Если позволишь, конечно!