– Кухня там, – Бронислав махнул рукой на застекленную дверь. – Там все на столе. Тащи прямо сюда!
На большом подносе уже стояли кружки и сахарница. Рядом, заботливо накрытый сложенным полотенцем, пристроился заварочный чайник. А на столе исходил паром электрический.
– Я помогу, – в кухню заглянула Ванесса. – Так, бери чайник, а я кружки.
На журнальном столике уже стояла вскрытая коробка конфет, печенье и пирожные.
– Тарелку сейчас дам… – дернулся Бронимлав, глядя на упаковки с нарезкой, которые доставал из пакета Игорь.
– Сиди… Ваань!
Ванесса метнулась на кухню.
Это «Ваань» и поведение подруги больше всего убедили меня в том, что с той стороны все благополучно. Значит… Сосредоточимся на Брониславе.
Он действительно отделался легким испугом и несколькими царапинами.
– Побудь дома. Отдохни и приди в себя! С клубом я справлюсь.
– К черту клуб! – отмахнулся Бронислав. – Меня сейчас не он интересует. А та тварь, которая пыталась убить тебя! Что сказали в полиции?
– Что будут разбираться, – я протянула ему чашку с чаем. – И не волнуйся так. Подозреваемых немного: Монгол да Габриэлла.
– Это не Гала, – бронислав мотнул головой и поморщился от боли. – Она, конечно, стерва, но до такого не опуститься. И Монгол вряд ли. Тут скорее тот парень… Александр, кажется. Ну, который…
– Сашка?
Мы воскликнули одновременно.
– Саша не мог! Он до такого не опуститься, – попытался выгородить бывшего компаньона Игорь.
– До угроз Ирме он докатился, – парировал Бронислав.
И тут же повернулся ко мне:
– Знаешь, когда я увидел, как он тебя душит… Мне показалось, что там не ты, а Гала. И слетел с катушек. Уже потом сообразил, что к чему и захотелось эту тварь по стене размазать. Потому что из-за Галы болела душа… и только. Но случись что с тобой…
– Стоп!
Он вздрогнул и поднял на меня глаза. В их глубине клубился туман. И я хорошо понимала, что происходит. Тогда, в «аквариуме» произошло невероятное: перенос импритинга с одного суккуба на другого. И мне это не нравилось.
– Слава, мы об этом потом поговорим. Наедине.
В ответ – кивок. Но, судя по всему, Брониславу было плевать и на время разговора, и на присутствие окружающих.
Игорь только взгляд переводил с него на меня.
Как всегда, на помощь пришла Ванесса.
– Значит, Александр? Ты о нем рассказала?
– Нет, – признаваться, что этот инцидент вылетел из головы не хотелось. – Надо позвонить…
– Причем сейчас же, – подруга достала телефон.
Но прежде, чем она набрала номер, в дверь позвонили.
– Я открою! – поднялся Игорь.
Из коридора донесся легкий щелчок замка и наступила тишина. Бронислав стал вставать, чтобы выяснить, в чем дело, но тут в комнату вошла Габриэлла. За её плечом маячило бледное лицо Игоря. Ванесса тут же кинулась к нему, совсем не вежливо оттолкнув гостью с дороги.
– Ты цел?
Она готова была убивать, но Игорь кивнул в ответ. А Гала подтвердила:
– Ничего я ему не сделала. Ирма, – повернулась ко мне, – это не я. Поверь.
– Почему мы должны тебе верить?
Я не узнавала Ваньку. Она уперла руки в бока словно базарная баба перед склокой. Это моя выдержанная, всегда корректная подруга!
– Это не она… – Бронислав попытался приподняться, но упал обратно в кресло. – Гала…
– Ты предвзят! – отрезала Ванесса и снова обрушилась на Габриэллу: – У тебя еще совести хватило, чтобы появиться здесь!
– Но это на самом деле не я! – всхлипнула Гала.
Плачет?
А ведь и правда. Хорошая тушь выдержала слезы, искусно наложенный макияж скрыл покрасневшие глаза. Но… разве это не может быть игрой?
И я повторила вопрос подруги:
– Почему мы должны в это верить?
– Да потому что она – не убийца! – вспылил Бронислав.
Я испугалась. Бледный, глаза лихорадочно блестят…
– Что с тобой?
Холодный лоб блестел от пота. Я заставила Славу лечь, подсунула под голову диванную подушку.
– А у тебя все-таки получилось!
Слезы в глазах Галы сменились удивлением.
– Перекинуть на себя инпритинг… Я о таком только слышала.
Слышала. Отлично! Значит, это возможно! Но сейчас не до подробностей.
– Послушай, я тебе верю. Сволочь ты еще та, но Слава прав – не убийца. Но тогда кто? Есть идеи?
– Саша.
Слишком быстрый ответ. Словно только и ждала вопроса.
– Сашка не мог! – упрямо повторил Игорь.
– Мог! – Гала повернулась так резко, что заколка расстегнулась и грива волос взметнулась языками каштанового пламени. – Вы не знаете, не поверите все равно. Но Саша…
Она запнулась поняв, что ей не верят. И заговорила быстро-быстро, словно боялась, что перебьют, заставят замолчать, не выслушают.
– Когда Игорь… Иванович, – добавила после небольшой запинки, – отказался заключать какой-то договор, а потом вообще отказался от сотрудничества, я думала, он руки на себя наложит. Ходил мрачнее тучи. Скучным стал, нужным.
Гала поморщилась, воспоминания явно не доставляли ей удовольствия.
– Все говорил, что это Ирма виновата, наговорила про него с три короба, наврала…
– А ты поддакивала.
От тихого голоса Бронислава Габриэлла вжала голову в плечи, как будто опасалась удара. И кивнула. Больше мы не услышали от неё ни слова. Она молча развернулась и вышла. Бронислав дернулся следом, но спохватился. Вместо того, чтобы догнать, остановить, успокоить, подошел к окну.
Гала брела к машине, растеряв весь лоск. На миг остановилась, обежала взглядом окна, выискивая кого-то. Бронислав стоял за занавеской. Она его не увидела.
Дверца хлопнула так, что слышно было сквозь стеклопакет. Машина качнулась и замерла. Разглядеть Галу за бликующими стеклами не получалось, но Бронислав вздохнул:
– Плачет.
– Откуда ты знаешь? – фыркнула Ванесса.
– Знаю, – вздохнул Бронислав и перевел взгляд на меня. В глубине глаз еще клубилось сожаление, но оно исчезало, как туман под порывами ветра.
– Я ей верю. Не потому, что она…
– Знаю.
Я просто не представляла, что делать с внезапным откровением. В панике произошедшего про Сашку все забыли. И как теперь прикажете докладывать следователю? «Простите, гражданин начальник, но я совсем забыла, что подралась в тот день с господином Бояровым Александром Васильевичем»?
– Бред!
Именно это я и услышала от следователя.
А потом последовал долгий допрос. Почему не сообщила сразу? Почему не сообщила, как только вспомнила, прочему, почему, почему… Брониславу, как свидетелю, досталось не меньше. Бледный, с ввалившимися глазами, он напоминал живой труп. Я едва сдержалась, чтобы не ворваться обратно в кабинет и не высказать все, что думаю по поводу нынешних методов ведения дел.
– Не надо, – попросил Слава. – Работа у них такая… собачья. Они обязаны подозревать всех и вся. Ну, поехали домой?
– Может, в больницу?
– Домой! Ты меня отвезешь?
Впервые за все время он обратился ко мне так просто… Словно я стала своей, словно… В груди стало тепло, а в горле появился комок. Только бы не заплакать! Но весь лирический настрой исчез, едва мы вышли на улицу.
У самых дверей ждал Пьер.
30
– Ирма! – кинулся наперерез, схватил за плечи, затряс так, что показалось, голова отвалится. – Ирма, ты цела? Почему не позвонила? Не сказала… Я когда узнал об аварии, чуть с ума не сошел. А ты еще и на звонки не отвечаешь..
– Отпусти, пожалуйста.
Он только сейчас заметил, что причиняет боль. Разжал пальцы:
– Извини. Но…
– Пьер, прости. Я на самом деле должна была тебе сказать… но времени не было.
– Что? – он посмотрел на подошедшего Бронислава, потом поймал мой взгляд. И… все понял.
– Хорошо. Но хотя бы позвонить можно было! Я тут мечусь, как … льдина в проруби, от твоего дома до работы, больницы обзваниваю. Жду у порога, словно собачка… А она даже трубку взять не удосужилась!
Я принимала его гнев. Понимала. И готовилась выслушать все, что он скажет.
А вот Бронислав – нет. Шагнул вперед, оттеснив Пьера плечом, закрыл меня спиной:
– И чего ты разоряешься, как базарная баба? Не стыдно?
Они напоминали двух петухов, что сошлись в центре двора выяснять отношения. Топорщили перья, поднимали гребни, прожигали друг друга взглядами… Только вот ощущать себя курицей, за которую вот-вот начнется драка, совершенно не понравилось.
Встревать в саму склоку я и не подумала. Зачем гасить души прекрасные порывы? Мальчики хотели развлечься. Да, на ступенях отделения. Ну, люди взрослые…
Машина мигнула фарами и пискнула, отвечая на нажатие кнопки. Оба, и Пьер, и Бронислав, тут же закончили разборки и развернулись в мою сторону.
– Ну что? Вы едете?
Бронислав зло посмотрел на соперника и уселся рядом со мной.
– Езжай, я следом! – Пьер бежал к своей иномарке.
– Ко мне? – поинтересовался Слава, когда машина заурчала, как большая сытая кошка.
– Ко мне! – я вырулила на дорогу. – С заездом в магазин!
Накормить двух голодных мужиков листочками салата с капелькой оливкового масла казалось нереальной задачей. Да и сама проголодалась. И сегодня решила нарушить диету: все-таки стресс, нужно повысить настроение!
– Скоро будет готово!
Мясо шкворчало на сковородке, а я решала, кому из мужчин доверить порезать зелень на салат. Но поглядев, какие взгляды они кидают друг на друга, решила ножи им не доверять. Справилась сама. Даже картошку почистила.
В комнате висело напряжение. Но, несмотря на желание выяснит все немедленно, соперники соблюдали перемирие. И честно ждали, пока поджарится мясо, сварится картошка и порежется салат. А я нарочито долго сервировала стол, давая возможность их злости или выплеснуться, или перегореть.
Не случилось ни того, ни другого.
Мужчины молча и чинно ели, изо всех сил демонстрируя манеры. Наблюдать за ними оказалось сущим удовольствием! Бронислав, гроза официантов и менеджеров ресторанных залов и Пьер, принимаемый в «лучших домах города Парижу».
Я любовалась на церемонные движения, нарочито эффектные. На убийственные взгляды из-под полуопущенных век. На играющие желваки – жевали оба чуть активнее, чем следовало.
Первым не выдержал Пьер.
– Так вот кто станет мне заменой.
– Какой заменой? О чем ты?
Я на самом деле не понимала. «Заменить»… Слово-то какое… неприятное.
– Пьер, – встала, положила руки ему на плечи. Мышцы напряглись под пальцами. – Пьер, я никогда не искала тебе замены! Но и не обещала, что всегда буду с тобой!
– Знаю, – он горько усмехнулся, – и ждал. Но думал, все будет немного… иначе, что ли. Как-то…
– Но все произошло именно так. Я тебя не обманывала.
– Ты никогда не обманываешь, – он поднял голову заглянул мне в глаза. А потом посмотрел на Бронислава. Тот явно не понимал, о чем мы. – Ты хоть понимаешь, как тебе повезло?
– Понимаю.
– Нет. Не понимаешь! – Пьер накрыл своей рукой – мою. От его взгляда сладко заныло в груди, но не более того. – Ирма не терпит измен. Она будет принадлежать только тебе… пока не полюбит другого. Можешь быть уверен!
Слава смотрел то на него, то на меня. Я не сразу поняла его удивление, а поняв, рассмеялась в голос:
– Так ты что, был согласен делить меня с кем-то?
– А разве у меня есть выбор? Ты же суккуб!
– И что с того? Поверь, суккубу вполне достаточно одного мужчины. Просто – я чуть прикрыла глаза, предвкушая, – этому мужчине надо постараться удержать к себе интерес!
Плечи под ладонью напряглись. А голос остался спокойным:
– Увы! Мне это не удалось! Но Ирма, ты думаешь, я отпущу тебя так просто?
Теперь заволновалась уже я.
– Да не пугайся! Я же недавно говорил: выставка поедет за границу. Сначала в Европу, потом в США и Канаду. И как прикажешь обходиться без главной модели?
Выставка! Я про неё совершенно забыла. А Пьер слишком хорошо меня знал:
– Только не говори, что передумала!
– Я не передумала. Я просто тебе ничего не обещала!
– Ну вот.
Он не казался расстроенным. В глазах таилась печаль, но она принадлежала расставанию. А вот эта улыбка на губах…
– Что ты задумал?
– Ничего. Ничего я не задумал. Больше того-- отпущу тебя без скандала и истерик. Но… – он повернулся к Славе, – если из-за тебя эта женщина проронит хоть одну слезинку – тебе не жить!
Он не шутил. Но и Бронислав – тоже. Его взгляд стал жестким.
– Я не позволю ей плакать.
– Отлично. Тогда… Ирма, мое великодушие много стоит! А благотворительностью я не занимаюсь!
Вот оно! Наигранно веселый тон, неестественное спокойствие… Сейчас я получу по-полной!
– В общем, с тебя еще одна фотосессия. Помнишь, я показывал тебе снимки с конкурса бодибилдеров?
Он тогда меня чуть с ума не свел, заставляя часами смотреть фотографии. Обсуждал, как падает свет, как удачно или неудачно выбран ракурс… Делился планами на будущее – хотел сделать серию снимков. Стоило вспомнить, как стало страшно.
Но Пьер не замечал. В его глазах горел огонь:
– Я когда увидел тебя на пилоне… Представляешь: графитовый фон, обнаженные тела… Рельеф мышц подчеркнут освещением. А вокруг – всплеск огненного шелка! И – блеск пилона…
Он был уже весь там, в мечтах и работе. Стало неловко, но пришлось вырвать его из мира грез:
– Какой рельеф? Какие тела?
– Ты. И твои стриптизеры. Это будет феерично! Цикл…
– Пьер! Ты же меня видел! Какая из меня обнаженная модель? Я и в купальнике-то…
– Ничего. Пока идет эта выставка, у тебя будет время привести себя в форму. Ирма! Ты мне это должна!
Да, я была ему должна. Сейчас Пьер горел работой, а значит, мог пережить расставание безболезненно. Настолько, насколько это возможно с суккубом.
– Хорошо. Когда ты вернешься, мы поговорим.
– Вернусь… Это будет скорее, чем ты думаешь. И знаешь, я буду надеяться, что твое сердце к тому времени вновь будет свободно и я смогу попытаться вновь завоевать тебя.
– Постараюсь этого не допустить! – прервал наше воркование Бронислав.
Он выглядел не очень. Видимо, сотрясение оказалось серьезнее, чем говорили врачи. Но взгляд оставался тверд.
Пока за Пьером не закрылась дверь.
Бледность усилилась, добавился зеленоватый оттенок. Я едва успела подхватить Славу и помочь добраться до дивана.
– Тошнит? Голова кружится?
Он даже ответить не мог только чуть кивал в ответ. Но когда я попыталась вызвать «Скорую», резко выздоровел:
– Мне уже лучше. Отлежусь только…
31
Это «отлежусь» затянулось надолго. Я запретила Славе выходить на работу и отдувалась сама. К концу второй недели едва держалась на ногах и известие, что следователи раскрыли дело, прошло мимо сознания.
– Он сам сознался. Как только арестовали – сразу начал рассказывать, – докладывал Слава, накрывая завтрак.
Он чувствовал себя неловко, живя на всем готовом и взялся за домашнюю работу. Ругать было бесполезно: утром меня ждал завтрак – запеченая рыба или курица с овощами, горячая ванна с пеной и кровать, застеленная свежим бельем. Он даже порывался крахмалить, но я взбунтовалась: спать на жестких простынях еще то удовольствие. Особенно одной.
Тело просило близости, но тащить в постель раненого я опасалась. Поэтому просто обнимала подушку и засыпала с надеждой, что сны не будут слишком жаркими.
При таком ритме я не успевала ничего! Работа – сон, работа-сон. И я едва не пропустила проводы Пьера. Спасибо Славе – он напомнил, и я успела в аэропорт.
Пьер, уже упаковавший и отправивший свой бесценный багаж, заметно нервничал:
– Надеюсь, все будет хорошо!
Он так и не привык к самолетам.
– Конечно! – я обняла его, как всегда перед полетом. И поцеловала. В щеку, как старого друга. – Ты благополучно приземлишься в своем любимом Париже и отправишь мне традиционное селфи на фоне Эйфелевой башни!
– Да в этом я не сомневаюсь. А вот как фотографии долетят…