Прошло несколько секунд. Не повезло.
— Кто-то доставил их и спросил, не могу ли я занести, — «Глупо». Я мысленно пнул себя, как только сказал это, но в мой мозг не пришло никаких объяснений, кроме правды.
— Они очень милые. Спасибо, что принес их.
Я сглотнул.
— Не стоит благодарности.
Неловкое молчание опустилось, когда я быстро осмотрел его, не в силах удержаться от проверки, все ли с ним в порядке. Когда мои глаза снова остановились на его завораживающих карих глазах, я заставил себя улыбнуться. Мне нужно было уходить. Это было до боли очевидно.
— Есть... что-нибудь, чем я могу тебе помочь? Прежде чем я уйду? — спросил я.
— Нет. Подожди, вообще-то…
Вот и все. Момент «попался».
Рид прищурился и поднял руку, прикрывая глаза.
— Если бы ты мог закрыть жалюзи, это было бы здорово. Очень ярко.
— Жалюзи. Хорошо, — мне потребовалось несколько ударов, чтобы понять, что это означает двигаться. Онемевшим телом, я каким-то образом закрыл все жалюзи и убедился, что взял записку с цветов, прежде чем он успел прочитать ее и спросить: «Олли? Кто это?»
И прежде чем подойти к двери, я оглянулся на него. Рид натянул одеяло и закрыл глаза, уже погружаясь в спокойный сон.
Он не помнит... он не помнит меня…
Как бы я ни был напуган до его операции, я никогда не думал, что мое время с Ридом закончится. Это казалось нереальным.
В любую секунду я проснусь и пойму, что все это кошмар.
В любую секунду…
Но я так и не проснулся.
С каждым прошедшим днем, с каждым звонком, который я делал его матери, чтобы узнать о нем, но только чтобы услышать, что, нет, он все еще не вспомнил ничего с момента его аварии, надежда, которая у меня все еще была, уменьшалась. Каждый день я звонил, каждый день Рид становился физически сильнее, но ответ всегда был один и тот же.
— Нет. Мне очень жаль, Оливер. Доктор сказал, что, возможно, он никогда не вспомнит, — наконец сказала его мама. Черт, я никогда не забуду тот день. Прошел целый месяц после операции Рида, и именно тот день и ее слова, сделали очевидным, что Рид никогда не вспомнит меня. Может быть, мне нужно было как-то отпустить его.
— На данный момент, возможно, будет лучше, если он сосредоточится на своем выздоровлении, на знакомых ему вещах, — сказала она. И я читал между строк: без тебя. Не то чтобы она была злой, Господь видел, что я все понимаю, но боль была почти физически невыносимой.
Его номер был стерт с моего телефона. И я пытался вернуться к спокойной жизни, которая была у меня до Рида. Вообще-то, это ложь. Я больше не был спокойным, зная, какой может быть жизнь с ним. Нет, был другой термин для того, каким я был сейчас.
Неимоверно несчастным.
Майк бубнил рэп вместе с «Black Eyed Peas» (прим. американская хип-хоп группа, имеется в виду песня «My Humps»), подпевая песню о выпуклостях и прелестных девичьих бугорках, играющую по радио Большой Берты, когда он вез нас из больницы, не обращая внимания на мои мысли... или, возможно, сверхкомпенсируя их.
— Если у тебя есть девичьи бугорки, то нам есть, что обсудить, — сказал я.
— Деб пела эту песню в душе сегодня утром, а теперь она на чертовом радио. Клянусь, она преследует меня повсюду. Я не могу выбросить ее из головы, — он переключил канал на что-то более гнусавое. — Ах. Это лучше.
— Лучше — это спорный вопрос.
Майк посмотрел на меня.
— Знаешь, что тебе нужно? Что-нибудь, что тебя взбодрит.
— Если ты снова попытаешься убедить меня пойти на Национальную конференцию порнозвезд, я выхожу.
— Я хочу, чтобы ты просто подумал об этом. Даже Деб хочет поехать, — я бросил на него взгляд, и он закатил глаза. — Хорошо. Не порнозвезды. Но на самом деле, мы должны вернуть тебя к жизни. Ты был таким веселым и классным.
— Я все еще весел, — пробормотал я.
— Да? Тогда улыбнись мне.
Я изобразил самую большую, самую фальшивую улыбку, какую только смог выдавить, и Майк откинулся на спинку сиденья, съежившись.
— Я передумал, иначе мне будут сниться кошмары, — сказал он, а потом повернул к «Хватай и беги» у Джо.
— Что ты делаешь? — выпрямившись, я положил руку на дверь.
— Послушай, Олли. Я уже несколько месяцев не приезжаю сюда, но сейчас я голоден, и тебе бы не помешала приличная чашка кофе, чтобы избавиться от плохого настроения.
— Черт возьми, я не хочу здесь находиться. И я не в плохом настроении.
— Хм. Да, тебе может понадобиться что-нибудь покрепче кофе, — когда он поставил Большую Берту на парковку, он начал покачивать бедрами на сиденье и петь: «Оллиии нужен большой... член... прямо в его…»
— Хорошо, хорошо, — сказал я достаточно громко, чтобы остановить остальные его слова. — Тогда поторопись.
— О нет, без тебя я никуда не пойду.
— Майк…
— Прекрати, — сказал он, его юмор угасал. — Просто хоть на одну чертову минуту перестань быть таким испуганным параноиком. Ты не можешь избегать этого места, потому что думаешь, что столкнешься с Ридом. И даже если ты столкнешься с ним в один прекрасный день, а тебе придется встретиться с ним рано или поздно, потому что этот город слишком мал, чтобы этого не случилось в конце концов. И я знаю, что это будет больно, как дерьмо, но ты же не слабак. Да? Или ты слабак?
— Нет, — фыркнул я.
— Хорошо. А теперь вылезай из машины.
Когда я не пошевелился, Майк перегнулся через меня и открыл дверь. Вздохнув, я расстегнул ремень безопасности и вылез из машины, хлопнув дверью вслед за собой. Когда он обогнул переднюю часть машины, он положил руку мне на плечо и встряхнул.
— Молодец, парень. Не забудь извиниться перед Джо за то, что обидел его, так давно не появляясь.
Майк открыл дверь, и, когда мы входили, он крикнул:
— Джо, дружище. Как, черт побери, у тебя дела?
— Отлично, — лицо Джо светилось, и он хлопнул рукой по стойке, когда увидел нас. — Где пропадали, ребята?
— Я жуть какой голодный, — подмигнул ему Майк, когда Джо наполнил на стойке корзину с выпечкой, а затем наклонился, чтобы положить руку ему на плечо. — Рад тебя видеть, Джо.
Старик нахмурился и погрозил нам пальцем.
— Ты никогда не должен быть слишком занят для кофе с оладьями, слышишь? Ты должен их есть, или все эти оладьи пропадут, и мне придется их выбросить.
— Никогда так не делай. Мы больше не будем оставаться в стороне, — Майк толкнул меня. — Верно, Олли?
— Э-э, да. Верно, — ответил я.
— Лучше и не надо, — сказал Джо, когда Майк отдал ему честь и пошел за кофе. — Так внезапно трое моих постоянных клиентов, пуф, и исчезли. Я старался не принимать все близко к сердцу.
Мой лоб нахмурился. «Я, Майк, и...?»
— Три?
— Мммм… Вы двое и еще один парень, но я слышал, что несколько месяцев назад с ним произошел несчастный случай.
— Ты имеешь в виду Рида? — от одного воспоминания о нем у меня заболела грудь.
— Да, ты помнишь его? Такой славный малый. Жаль, что с ним такое случилось.
— Ты хочешь сказать, что он в последнее время тоже не приходил?
— Нет, но я могу понять, почему. Слышал, он потерял память и все такое. Можешь себе представить? Он, наверное, даже не помнит, что пьет кофе, а у меня уже новая машина для латте и все такое.
Пока Джо продолжал болтать, я слышал только одно, что Рида тут не было. Я предполагал, что жизнь для него вернется в нормальное русло, включая его пристрастие к латте. Все эти месяцы я избегал этого места только для того, чтобы узнать, что он делает то же самое. Хотя, возможно, он не нарочно держался в стороне, как я. Может, он до сих пор не понял, что любит кофе. Или, может быть, он не выздоравливал так хорошо, как я предполагал.
«Дерьмо».
— Эй, Джо, у тебя есть еще чипсы «Луковые кольца»? Ты понял, о каких я говорю? — крикнул Майк, и его голос пронесся через весь магазин.
— Я посмотрю в подсобке. Секунду, — ответил Джо и поднял палец вверх. — Прости, Олли, я скоро вернусь. Не будь как чужой.
— Не буду, — сказал я, и на этот раз я не шутил. Что за глупость, черт возьми, держаться подальше от Джо или что-то подобное, потому что была отдаленная возможность, что я могу столкнуться с Ридом. Черт, я хотел увидеть его, но чего я не хотел, так это увидеть, как он будет смотреть на меня, как будто я никто в его мире.
Чайник свежего кофе стоял на подставке, как будто он был специально приготовлен для меня, и я налил большой стакан, как и делал это в последний раз, когда был здесь. Это было примерно в то же время, когда я перестал звонить, чтобы узнать что-то о Риде, что каждый раз заставляло меня чувствовать себя виноватым, хотя это было по просьбе его семьи. Я чувствовал, как записка, которую он дал мне перед операцией, прожигает дыру в моем кармане, а его слова будоражат меня даже сейчас. Я никогда не выходил из дома без сложенного листка бумаги, и мне было даже неловко таскать его с собой потому, что я так и не сдержал своего обещания.
— Извините, — когда рука протянулась в мою сторону, чтобы поставить стаканчик под носик машины латте, все мое тело замерло. Я перестал дышать.
Я понимал, что мне не надо даже смотреть кто это. Я узнаю его голос где угодно, почувствую запах его шампуня, смешанный с легким ароматом одеколона даже в конце переполненной комнаты. Но Рид не был в другом конце комнаты. Он стоял рядом со мной, а я был слишком погружен в свои мысли, чтобы заметить его приближение.
Просто быть рядом с ним снова заставило трепетать возбужденных бабочек в моем животе, и я не мог удержаться от того, чтобы не посмотреть на него. У меня чуть дыхание не перехватило, настолько он был чертовски красив. Его темные, почти черные волосы были коротко подстрижены, и он был, как всегда, в брюках цвета хаки и рубашке поло. Боже, прошло столько времени с тех пор, как я его видел, прикасался к нему, и мои руки чесались дотянуться до него, притянуть его в свои объятия и держать его там. Я был так близко, и мне было так больно за него.
Словно почувствовав мой взгляд, Рид поднял глаза, и я быстро отвернулся.
— Эй, — сказал он, — Я тебя знаю.
«Подожди, что?»
— Ты знаешь меня?
— Да... — его глаза сузились, и я затаил дыхание. — Это же ты принес цветы в мою палату, верно?
Мое лицо обдало жаром, и я опустил голову и сосредоточился на помешивании кофе.
— Э-э, да, я думаю, я мог принести их... для кого-нибудь.
«Круто. Мы столько времени провели вместе, а сейчас я цветочный курьер. Вот дерьмо».
— Эй, Олли, — крикнул Майк, и я поднял глаза, увидев его за углом с пакетом чипсов в руке. — Слушай, я нашел… Вот черт, — он встал как вкопанный, вытаращив огромные как блюдца глаза, и посмотрел на нас, переводя взгляд с Рида на меня, а затем откашлявшись, ткнул пальцем на дверь. — Я буду в машине... когда... — он бросил на меня извиняющийся взгляд, а затем умчался прочь.
«Большое спасибо, засранец».
Рид склонил голову набок и поджал губы, с любопытством глядя на меня.
— Тебя зовут Олли? — его взгляд упал на мое имя, выгравированное на значке рубашки. — Оливер?
— Да. На оба вопроса, но друзья зовут меня Олли.
— Да.
— Что?
Он пожевал губу, а затем медленно покачал головой.
— Ничего.
Когда он снова потянулся в мою сторону за своей кружкой, мне стало интересно, что означал этот взгляд. Но у меня не было времени долго думать об этом, потому что Джо пронюхал о своем давно потерянном клиенте и примчался по проходу так быстро, как только могла позволить его хромающая нога.
— Рид, — сказал Джо, хватая за плечи Рида и улыбаясь ему. — Какое удовольствие, все трое моих мальчиков появились в один день. Мы с Олли только что говорили о тебе. Я так рад тебя видеть на своих ногах.
— Спасибо. Хорошо быть на своих ногах, — сказал Рид.
— Мы молились за тебя каждый день. Ты ведь знаешь, кто я, верно?
— Да, я знаю, кто ты такой, Джо.
— Честно говорю тебе, ничто не делает меня счастливее, чем то, что ты помнишь меня, — просиял Джо.
Ох. Он не имел в виду ничего плохого в своих словах, я это понимал, но тот факт, что Рид знал, кто такой Джо — из всех людей только Джо, — но понятия не имел, кто я, кроме какого-то случайного парня по доставке цветов? Господи, это было намного больнее, чем я мог предполагать. Мне нужно было выбираться оттуда, пока мое сердце или эго не разбилось.
— Ты же видел новую машину для приготовления латте? — сказал ему Джо, когда я сделал себе кофе.
— Да, видел. Это ужасно непривычно.
— Ничего нового, заверяю тебя, — Джо обнял Рида за плечи и тростью указал на автомат. — Посмотри, на ней все написано. У нее даже есть пенообразователь…
Спич Джо дал мне возможность проскользнуть к проходу, прежде чем Рид смог задать любые другие вопросы о том, почему я действительно был в его больничной палате, или почему моя работа в качестве парамедика, как было написано на моей рубашке, позволила мне находиться там и представиться работником больницы, как я это сделал. Заплатив за кофе, я бросил последний взгляд на Рида.
Он был здесь. Он был в порядке. И даже если он не помнил меня, он был жив. Этого было достаточно, верно?
Как только я открыл пассажирскую дверь Большой Берты, Майк извинился.
— Мне очень жаль, Олли. Клянусь Богом, я бы никогда не привез тебя сюда, если бы хоть на секунду подумал, что появление Рида возможно.
— Все в порядке, — даже увидев его, это ничего не меняло. Но, по крайней мере, я смог увидеть его, что, как я решил, было уже хорошим делом.
— Но он отлично выглядит, правда? Вы разговаривали? Я думал, что прервал ваш разговор.
Я вздохнул и откинулся на подголовник, уже не в настроении пить кофе.
— Просто езжай.
Глава 3
Олли
Это решение долго во мне зрело, но наконец-то пришло время починить чертово крыльцо.
Я пытался отвлечься от своей встречи с Ридом в начале недели, и это означало, наконец, немного поработать по дому и вечером заняться ландшафтным дизайном. У меня был распланирован целый день, я уже покрасил ставни в свежий зеленый охотничий цвет, и после того, как я отремонтирую раскрошившиеся ступеньки крыльца, следующей на очереди будет дверь.
Солнце пылало над головой, и пока я работал, мне приходилось предплечьем вытирать пот со лба. Мастерком я распределял раствор на ступеньках, тщательно заделывая щели между кирпичами, и старался не думать о том, как вежливо Рид спросил мое имя и завел светскую беседу, как будто я был незнакомцем. Он смотрел на меня так, как раньше, но тогда это не вызывало тошноты, как сейчас.
«Перестань думать о нем хоть на одну гребаную секунду», — подумал я, разглаживая заполненные трещины. Надо было принести радио.
— Здравствуй, Оливер.
Я вздрогнул от женского голоса позади меня, и когда я увидел, кто это был, я не смог скрыть своего удивления.
— Миссис Валентайн? — я оглянулся через плечо, ожидая увидеть, что Рид выходит из внедорожника, который — я даже не слышал, как он подъехал — стоял на подъездной дорожке. «Вот что в итоге ты получаешь за то, что так погружаешься в свои мысли о ее сыне».
— Это всего лишь я, — сказала она, и это прозвучало как извинение. — Я надеялась, что смогу поговорить с тобой.
— Ох. Да, конечно. Позвольте мне тут немного прибраться, — я счистил лишний раствор вокруг кирпича, а затем упаковал свой ящик с инструментами и переместил его подальше в сторону.
— Я не хотела прерывать… — начала она.
— Нет, все в порядке. Я все равно уже заканчивал, — сказал я, вытирая руки о джинсы. Миссис Валентайн выглядела идеально в кремовой юбке и розовой блузке, и, конечно, в тот день, когда у меня внезапно появилась такая компания, я был одет в джинсы с пятнами краски, которые я носил, когда работал по дому. По крайней мере, сегодня мне удалось надеть футболку.