— Это точно. Попадос. Моя подруга обрисовала ситуацию примерно так же, но только в матерной форме. А еще раз двадцать сказала мне, что я идиотка — рожать в моем положении, в мои годы, от мужчины, которого я видела в первый и последний раз в жизни, и которого сразу после этого кто-то пристрелил…
Смеется. Хотя смех невеселый.
— Хороший хоть мужик-то был?
— Я его, наверно, могла бы полюбить…
Опять молчим. Опять думаем. Опять каждый о своем. Наконец откидывается в рабочем кресле назад, хлопнув ладонями по подлокотникам.
— Ладно. Будем преодолевать проблемы по мере их поступления. И вот что еще! Я дам вам, Надежда Николаевна, телефон хорошего адвоката. Предварительно переговорю с ним. Это мой друг детства. Он должен помочь.
— Адвоката?
— Да. Я убежден, что раздел вашего с бывшим мужем имущества был произведен с нарушением закона. Хороший юрист сможет вытрясти из него значительно больше.
Отрицательно кручу головой.
— Не хочу. Мне от него ничего не надо.
— Вам, может, и нет. А вашему ребенку?
Как и Любка зрит в корень. Это я, дура, за свои 27 лет супружества окончательно оторвавшаяся от реальной жизни, ни о чем таком никогда и не задумываюсь… А уже пора бы начать. Чуть позже Евгений Васильевич приходит к нам с Ванькой в детскую и приносит листок с обещанным телефоном.
— Севка ждет вашего звонка завтра в 9 часов утра. Подъедете, поговорите. Он мужик опытный. Сразу скажет — есть шансы или нет. А я так просто уверен, что есть.
Звоню. Голос приятный. Договариваемся о встрече в тот же день. Отпрашиваюсь и еду. Офис солидный. Его хозяин — тоже. Еще один представитель мужского племени из числа тех, кого возраст делает только привлекательней. Подтянутая фигура, густые седые волосы подстрижены не коротко и не длинно, но так, что ему идет. Лицо узкое, хищное. Хорош, зараза. И знает об этом. Выслушивает меня очень внимательно. Ничего не комментируя. Только периодически задавая уточняющие вопросы. Кое-что записывает.
— Есть два основных момента, на которые мы с вами, Надежда Николаевна, можем опереться. Тот факт, что нынешняя супруга вашего бывшего мужа забеременела явно до того, как вы с ним развелись. Так что имела место супружеская измена. И тот, что большинство вашего совместно нажитого имущества он, по вашим словам, переоформил в последний год. Тем самым получается, что он совершенно осознанно готовился к разводу — выводил добро из той части, которую ему потом пришлось бы разделить с вами. Если этот факт удастся подтвердить документально, то считайте, вы выиграли. Если нет — будет очень сложно. Но решаемо.
Улыбается. А я кошусь на облеченный в изящную рамочку афоризм, который висит у него за спиной вместо традиционного портрета Президента. «Незнание закона не освобождает от ответственности. Зато знание — запросто. Станислав Ежи Лец» — вот, что там написано. И, надо признать, сформулировано очень точно. Вздыхаю.
— Мне все равно нечем вам заплатить.
— Я работаю не за гонорар, а за результат. Выиграем дело — я получу оговоренный с вами процент с той суммы, которую нам удастся отсудить у вашего бывшего мужа. Не выиграем — вы оплатите только судебные издержки. Такой подход, согласитесь, хороший стимул для адвоката работать активнее.
Улыбаюсь благодарно. Почему-то убеждена, что обычно этот мужик с холодным расчетливым взглядом работает совсем по другой схеме… Хотела бы взглянуть на его детскую фотографию. Интересно, каким он был лет в пять-шесть? Вот как Иван Симонов сейчас? Из каких детей вырастают вот такие матерые хищники — умные, сильные и опасные?
Когда смотрю на свои детские фотографии, то вижу перед собой домашнюю тихую девочку. Толстенькую, с наивными косичками бубликом и потрясающе невинным взглядом. Одним словом — клуша. Припечатал же тогда меня тот мужик… Кстати, интересно каким в детстве был он? И каким стал теперь тот самый мальчишка, который когда-то был болезненно влюблен в мою подругу Любку и что из себя представляет тот красавчик, который издевался над ней?..
Как-то приключился у меня такой случай. Весьма поучительный. Была у меня первая любовь. Мальчик по имени Кирилл. Еще до того, как на моем горизонте появился Игорь. Влюблена я в него была так остро, что даже больно было от этого чувства. Он же ко мне не испытывал ничего… Бывает. Что поделать? Был он хорош собой, высок, из обеспеченной семьи. Девицы ходили за ним табуном, и он им это лениво позволял. Появления еще одной «поклонницы» в моем лице он, наверно, даже и не заметил. А я мучилась страшно…
А потом, много лет спустя я его встретила. Лучше бы этого не случалось. Он приехал ко мне в дом, чтобы починить кондиционер. Не узнал, а я и не стала напоминать — таким он стал убогим, недомытым, плохо выбритым… Что уж там у него в жизни произошло, не знаю. Почему этот некогда признанный лидер, мечта любой девчонки стал тем, кем стал? Вряд ли сказал бы правду… Вот я спрашивать и не стала. Но лишний раз призадумалась о том, насколько быстро все меняется в этой жизни. Кто-то из грязи в князи. Кто-то наоборот.
Вот как я сейчас…
Возвращаюсь в дом своего работодателя и первым делом натыкаюсь на его жену. Оказывается Арина нарочно поджидает меня.
— У меня к вам, Надежда Николаевна, деловое предложение.
— Какое?..
И действительно какое у нее ко мне может быть «деловое предложение»? Оказывается действительно есть.
— Я хотела бы издать книгу придуманных вами сказок про Шарика-Бобика и Деда Мороза.
Смеюсь и только отмахиваюсь. Ну какой из меня писатель? Но она настаивает. Тут только выясняю, что бизнес второй жены Евгения Викторовича — тот самый, который она создала сама, еще до замужества, — это как раз довольно крупное издательство, которое помимо прочего выпускает и большой объем детской литературы.
— Уверена, книга будет иметь успех. А для вас это — лишние деньги. Никогда не помешает. Тем более теперь… — указывает глазами на мой пока еще плоский живот.
Вот как… Мне просто в очередной раз хотят помочь… Что ж — спасибо в любом случае. В то, что кто-то будет платить деньги за то, чтобы купить книжку с сочиненными мной байками, совершенно не верю, но по крайней мере это со стороны Арины не милостыня чистой воды. Она предлагает мне работу. И я ее сделаю. А там уж посмотрим, как все пойдет. Собственно, я ее и так уже начала делать — еще в больнице стала переносить в ноутбук кое-что из своих сказок. Теперь это уже напечатанное надо дополнить и привести в порядок. Ничего сложного. Даже не творческая, а чисто техническая работа. За которую мне к тому же заплатят.
Ванька чувствует себя хорошо. Мы много гуляем. Чуть-чуть занимаемся. Особо его не нагружаю. Врачи рекомендовали пока что его бедную головенку поберечь от лишних усилий. Зато опять начинаем ходить в бассейн. Пока он занимается со своим тренером, я плаваю отдельно. Не долго, чтобы успеть к тому моменту, когда закончится Ванькина тренировка, и он выгрузится из раздевалки, а потому интенсивно. После в душ, быстренько высушить голову, одеться и бегом — встречать моего воспитанника.
Обычно ходим к десяти утра, но в один из дней мне звонит Ванькин тренер и просит перенести занятие на более позднее время. В бассейне утром будет проходить какое-то мероприятие и все расписание летит кувырком. Нам с Ванькой без разницы, когда плавать, поэтому соглашаюсь приехать не к 10, а к 12 не раздумывая. Сдаю ребенка на руки тренеру, а сама иду в женскую раздевалку. У меня клубная карта, а потому шкафчик мне всегда выделяют в отдельном ВИП-помещении. Здесь не так много народу и сами шкафы более вместительные. Даже вешалка, чтобы повесить платье имеется. Раздеваюсь как всегда торопливо, чтобы как можно больше времени осталось на бассейн, оборачиваюсь, чтобы идти к зеркалу, возле которого удобнее натянуть на голову резиновую шапочку и вдруг натыкаюсь на чей-то взгляд.
Насыщенность чувства, которое его переполняет, так велика, что я даже спотыкаюсь… О боже. Как неудачно… Новая жена моего бывшего мужа. Уже не беременна. Стало быть Игорь теперь, как и хотел, «молодой отец». Не дед… Ощупывает меня взглядом так придирчиво, словно купить собирается. Даже мурашки по коже идут. Испытывая неловкость, нервно вытаскиваю из пакета полотенце и заматываюсь в него, чего обычно никогда не делаю. Чего стесняться своей наготы перед другими женщинами?
— А ты здорово постарела.
Вот ведь сука, прости господи. Но ежедневные стычки с Машей дают себя знать — тренинг это прекрасный. А потому отвечаю особо долго не раздумывая:
— А ты растолстела.
Только плечами пожимает.
— Я ребенка Игорю родила.
— Поздравляю. Кто? Мальчик? Девочка?
— Девочка.
— Еще раз поздравляю.
— Что ж… Спасибо. Хотя вместо поздравлений лучше бы оставила нас в покое. Поимела бы совесть — это ж какой сукой надо быть, чтобы на все ради денег пойти.
— Прости, но мне бы не хотелось…
— А мне хочется. И ты, дрянь, меня выслушаешь.
Оглядываюсь. ВИП-раздевалка пуста. Как быстро плюсы становятся минусами! Была бы здесь толпа народа, ей бы и в голову не пришло отношения выяснять, а тут… Как быть? Просто молча уйти? Но она как раз стоит на пути к выходу. В джинсах и обтягивающей бюст короткой маечке. Видимо еще из тех, что носила до беременности, потому как теперь она ей явно маловата и совершенно напрасно так откровенно обнажает живот — ему до совершенства, прямо скажем, далеко. В руках объемистая сумка. Видно только что пришла. И почему я такая везучая? Появись она двумя минутами позже, и мы бы разминулись…
— Ну ладно — сыновья, но ты-то каким боком к деньгам Игоря? Сидела у него на шее почти тридцать лет, жрала, одевалась за его счет, машины себе покупала, так теперь еще и отобрать то, что он честно заработал хочешь?
О Господи! Пытаюсь протиснуться мимо нее к выходу, но она не пускает. Напирает, буквально отпихивает назад. Любка бы сейчас ей просто по башке дала и дело с концом. Но я-то не Любка!
— А еще интеллигентной прикидывается! Самое тебе место в прислугах, сучка. Что морду воротишь? Неприятно правду о себе слушать? Я Игорю давно говорила, что ты с ним только из-за его денег живешь, а сама у него за спиной хвостом крутишь. Что, скажешь, не так? Скажешь, не переспала со всеми его друзьями?
Даже застываю рот приоткрыв. Такая чушь, что слушать дико. Но она-то, судя по той убежденности, с которого все это произносится, искренне в это верит. Но откуда?..
— Мне и Вика Поливанова говорила. И Наталья — жена Романа Куманева. Да и сама как-то на приеме в Торгово-Промышленной палате видела, как Федька Суриков на тебя разве только слюной не капал…
Какие интересные… подробности. Со всеми этими людьми мы с Игорем многие годы дружили семьями. И что же? Оказывается все это время мои приятельницы — Вика Поливанова, Наташка Куманева и жена Федьки Ирка Сурикова ревновали меня к своим мужьям?!! Ревновали так, что тут же кинулись поливать меня помоями перед новой женой Игоря?!! Вот это да! Или блондиночка (как ее, кстати, черт побери, зовут?), что стоит сейчас передо мной уперев кулаки в бока, как это любит делать малообразованная домработница из Молдавии по имени Маша, просто врет?
Отчетливо понимаю, что ни в какой бассейн я уже не пойду. Как-то уже не до плавания. Отпираю шкафчик и принимаюсь судорожно одеваться. Гадость-то какая! Какая же отвратительная липкая дрянь…
— Неужто стыдно стало?
Оборачиваюсь, дрожащими пальцами застегивая последние пуговицы.
— Я не изменяла Игорю. Никогда. И если что-то там такое кому-то казалось, то это не моя вина. Я за слюноотделение Федьки Сурикова не в ответе. А вот то, как со мной поступил мой бывший муж — откровенное свинство. И не надо делать такое лицо. Просто попробуй, дорогуша, напрячь свою фантазию и поставить себя на мое место. Просто попробуй сделать это.
— Я на твоем месте, дура, не окажусь никогда.
— Дай Бог.
Она явно хочет продолжить. Спасает меня появление в раздевалке целой группы постоянных посетительниц бассейна. Любопытная, надо сказать, публика. Профессиональные жены и содержанки. Приходят утром, уходят ближе к вечеру. Сначала бегают. Причем как! В самую жару напяливают на себя поверх трико специальный костюм из серебристого полиэтилена на молнии. Чтобы потеть сильнее и, соответственно, эффективней худеть. После — аэробика. Потом у кого-то степ, у кого-то танец живота. Завершает все тренажерка и сауна. Бассейн идет уже как расслабон после основных нагрузок. Правда и в бассейне ведь еще есть аква-аэробика…
Как-то наблюдала такую сценку: в раздевалке на лавочке сидели две такие вот дамы. Сидели тяжело отдуваясь, от изнеможения привалившись друг к другу. Что говорили они друг другу в начале, не знаю. Я же услышала всего две фразы, которыми они обменялись.
— Помру молодой, Лид.
— Ага. Зато похоронят нас стройными и подтянутыми.
Как не засмеялась тогда в голос, сама не знаю. Но сделала для себя вывод, что быть молодой женой (или дамой сердца с прицелом на свадебные колокола) богатого папика дело непростое и многотрудное. На конвейере заводском и то, наверно, физически проще. А уж чисто морально так точно. За все так или иначе приходится платить. И за место под солнцем в особенности…
Дамочки, которые шумной толпой вернулись то ли с фитнеса, то ли еще откуда-нибудь, позволили мне втянув голову в плечи просочиться к выходу. Игорева воинственная блондинка проводила меня долгим убийственным взглядом. Боже! Об одном прошу! Сделай так, чтобы больше мне с ней не встречаться никогда. На душе пакостно на редкость. Как же это все отвратительно — денежные разборки между когда-то близкими людьми, которые вот так мерзко вытряхивают на всеобщее обозрение их грязное белье… Причем даже тогда, когда оно до развода вроде бы было совершенно чистым…
Если бы не беременность, я ни на что подобное не решилась бы никогда. Сидела бы тихо… Как клуша… Что с меня взять? Теперь вот хлюпаю носом в углу фойе на выходе из бассейна, вместо того, чтобы плавать. Клуша, одно слово — клуша. Прав, ох прав был мой покойный любовник…
Внезапно начинаю злиться. На себя. На женщин, которых долгие годы считала если и не подругами, то хорошими, добрыми приятельницами. Неужели я своим поведением действительно давала повод думать о себе подобным образом? Некоторое время размышляю, а потом, пока запал не прошел, звоню Вике Поливановой. Свой единственный вопрос задаю с ходу, в лоб:
— Вика, ты что и правда думала, что я спала с твоим Васькой?
Молчит, сопит только.
— Но почему?.. С чего ты решила-то?
Вдруг принимается всхлипывать.
— Он так на тебя смотрел…
Вот дура!
— Не знаю, поверишь ты мне, или нет, но ни с кем я кроме своего муженька бывшего не спала. Ни с твоим благоверным, ни с мужьями Ирки или Наташки. И спасибо вам, девочки, огромное за такое активное участие в моей судьбе.
— Да я, Надь, ничего…
— Дело в том, Викуш, что я только что нос к носу столкнулась с новой женой Игоря. Вот она меня и просветила… В доходчивых выражениях. А то так бы и жила дальше, искренне недоумевая, в чем причина того, что меня не только муж бросил, но и все наши общие друзья отвернулись, как от прокаженной…
— Надь!..
Обрываю разговор слишком злая, чтобы продолжать слушать ее попискивания. Может, правы мужики, когда говорят, что женской дружбы нет? Что длится она только до тех пор, пока между двумя подругами штаны не прошли?..
Глава 6
Май обрушивается на Москву сумасшедшей жарой. Арина, которой остался всего месяц до родов, не высовывает носа из кондиционированной прохлады дома и жалуется на жизнь безостановочно. Измучившись в конец, Евгений Васильевич принимает решение отправить всех нас куда подальше. В Ирландию.
— Там всегда семнадцать.
Рожать Арина, по всей видимости, тоже будет по соседству — в Англии. Для нас же с Ванькой поездка — великолепная языковая практика. Договариваемся, что в Ирландии будем говорить только по-английски.
Страна поражает меня. Серые камни, изумрудная трава, на которой пасутся нескончаемые стада коров и овец, и небо. Больше ничего. Арина плотно обосновывается в шикарном отеле в Дублине, мы же с Ванькой много ездим на разные экскурсии. Осматриваем серые, иссеченные ветрами руины замков и храмов. Лежим на животе (потому как стоять страшно) над прибрежными скалами Мохер — отвесными «клиффами» почти двухсотметровой высоты, о которые далеко внизу бьются океанские волны… Ваньку естественно больше всего интересует то, что именно здесь, в пещере, снимался один из эпизодов «Гарри Поттера», я же просто наслаждаюсь просторной и аскетичной северной природой. Все это мне намного ближе, чем южная пальмовая избыточность.